ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Довольно общее определение стыдливости, которое я предложил во введении, становится намного понятнее в свете истории человечества. Я назвал стыдливостью более или менее выраженное физическое состояние, позволяющее скрыть то, что мы ощущаем как свою слабость или основную характерную черту нашей личности.

В процессе исторического развития это состояние считалось абсолютным; ему приписывалось либо божественное происхождение (целомудрие), либо природное; о нем говорили как о человеческом (чувство, эмоция), как о животном (инстинкт, рефлекс), даже как о растительном; иногда его считали относительным, возникающим в результате воспитания или в процессе развития цивилизации (характерное для социума поведение). В этом смысле сегодня под стыдливостью мы подразумеваем скорее приличие, тогда как раньше больше говорили о благопристойности, соблюдении норм поведения, порядочности. Это определение не совпадает с тем, в котором различаются между собой понятия стыдливого поведения и чувства стыдливости, поскольку манера поведения может быть усвоена в результате долговременной привычки и породить очень сильное чувство.

Сегодня считается, что это состояние существовало и продолжает существовать во всех культурах человеческой цивилизации: географический миф о «добром дикаре» имеет настолько же предположительный характер, как и исторический миф о невинности прародителей человечества. Не следует пренебрегать силой мифа: в некоторых случаях (нудизм, стыдливость, связанная с медициной, научными исследованиями, искусством, курортным туризмом) отсутствие эротики во взгляде кажется действенным, даже если оно ограничено одной частью тела (руки, шея, ноги, живот, ягодицы, грудь). Речь идет не о возврате к отсутствию стыдливости, которое считается обычным у первобытных людей, или к наготе, остающейся осознанной и принимаемой как таковая. Мы имеем дело с наготой повседневной, которая устанавливает свои собственные законы. Однако эстафету подхватывают и другие формы стыдливости: это стыдливость, связанная с половым актом, с движением, со словами, с гигиеной, красотой, социальным статусом и т. д. Если говорить о моей личной точке зрения, то, несмотря на мое сдержанное отношение к явлениям, считающимся абсолютными, я склонен рассматривать стыдливость как явление, общее для всего человечества, связанное с сознанием, и скорее как чувство, чем как эмоцию. Это чувство стыдливости — такое же мимолетное, как осознание, и воспринимаемое только через различные типы поведения, которые возникают из него (или благодаря ему): стыд, смущение, неприличие, вначале — и выработанное стыдливое поведение, которое может проявляться в двух формах.

Одна из них связана со стыдом и зависит от взгляда другого человека. Мы опасаемся порицания (за нарушение социальных норм), насмешки (над тем, что мы ощущаем как свой физический или умственный недостаток), подозрения (например, в том, что в своих действиях мы преследуем цель, чтобы нас похвалили), подшучивания (над какой-то жизненной ценностью, которая нам кажется существенной) и т. д. Стыдливость рождается из страха, из осознания нашей слабости. Феноменологический анализ развил этот подход дальше всего, вплоть до опасения того, что наша личность будет низведена до уровня объекта. Самый сильный образ этого страха — это, несомненно, плотина Фрейда.

Чаще всего в данном случае речь идет об активной стыдливости: мы запрещаем себе действие или состояние, которое могло бы вызвать неодобрительную реакцию; но мы не позволяем себе и того, что может задеть кого-то, из чувства уважения к другому человеку — и в этом смысле Цицерон смог принять в число своих «обязанностей» стыдливость, привлекая ее с целью замаскировать то, что может вызвать у другого отвращение (естественные потребности) или соблазн (сексуальные действия). Общественная стыдливость в классической Франции напоминает нам, что пассивная стыдливость может также стать заложницей морали: демонстрировать свою наготу — это способ вызвать чувство стыда у других, когда сам его не испытываешь.

Пассивная стыдливость может быть отражением страха перед чем-то грязным, но чаще она связана с уважением интимности другого человека. Это уважение может идти от прозрачности взгляда (когда мы смотрим на другого человека так, как если бы его слабость — причина стыдливости — была невидимой) до преодоления этой слабости (определяющей другого, его личность, его красоту). Невидимый покров стыдливости уже не ограничивается тем, что прячет уязвимость, он преобразует ее в новую силу.

Итак, определяется другая форма стыдливости, в основе которой лежит уважение, а не стыд. Что это — миф или реальность? В любом случае этот миф — неотъемлемая часть истории западной цивилизации. Священная нагота во время празднований, посвященных греческой богине Палладе, благодатная плоть Девы Марии, изумление Данте, художественное преображение, грация, по Сартру, эстетический взгляд в концепции Кофмана поддерживают пелену стыдливости. Но на самом деле она очень непрочна: малейшее неблагоприятное воздействие — и она исчезает. Малейшая непристойность, похотливый взгляд — и очарование улетучивается. Такое же влияние на этот тонкий покров оказывает и рефлекс стыдливости: когда люди прячут половые органы во время священных танцев или раздеваются под пляжным полотенцем, этого уже достаточно, чтобы снова придать телу эротизм. Таким образом, стыдливость и бесстыдство идут рука об руку.

У двух типов стыдливости есть одно общее предназначение — скрывать что-то. О каком бы покрове ни шла речь — о материальном, невидимом или распознающем и раскрывающем, — существует момент осознания своей наготы, и это осознание может появляться от своего собственного взгляда или (чаще) от взгляда другого человека. Внезапно возникает что-то такое, что помогает избавиться от отрицательного суждения: устраняется либо сам объект (в случае стыдливости-стыда), либо реакция осуждения (в случае стыдливости-уважения), но, как бы то ни было, это «что-то» препятствует тому, чтобы человек чувствовал себя виноватым. Две формы стыдливого поведения предупреждают появление чувства стыда, даже если они могут возникнуть на основе предшествующего опыта, когда человек испытывал чувство стыда в похожих обстоятельствах. Стыдливость смотрит в будущее, а стыд — в прошлое.

Со своей стороны чувство стыдливости представляет собой динамический процесс, связанный с моментом, когда определенное явление возникает в сознании человека и, следовательно, он начинает о нем судить. У пелены стыдливости есть толщина и только две стороны: лицевая — невинность (когда человек не осознает, что он обнажен) и оборотная — непристойность (осознание своей наготы и провокационное поведение, основанное на этом осознании). Связывая стыдливость с сознанием, я не могу поверить в существование не-стыдливости (или отсутствия стыдливости) в поведении человека за все время существования истории человеческой цивилизации, если не принимать в расчет раннего детства. Говоря словами Гендона, любая нагота окультурена. Она свидетельствует о существовании ценностей, которые культура связывает с наготой. Повседневная нагота (купание, туалет, постель) не является, с моей точки зрения, пережитком мифической эпохи отсутствия стыдливости, это просто проявление терпимости, позволяющей снять вину с наготы в некоторых случаях. Отсутствие стыдливости и повседневная нагота — это две формы невинной наготы.

Французскому языку потребовалось определенное время, чтобы разделить между собой понятия стыдливости (которая предшествует действию) и стыда (который следует за действием). Долго существовали сомнения по поводу симптомов проявления этих чувств, в частности покраснения лица. Классическая эпоха сначала нашла решение этой проблемы, назвав стыдливость «хорошим стыдом». Итак, мы испытываем стыд, когда в чем-то виноваты, и стыдливость, когда совершили что-то хорошее. Это различие немного искусственно: половой акт — часть интимности, действие, которое может быть признано как порицаемое (в случае супружеской измены) или как невинное (в браке). Можно ли сказать, что он скрывается из чувства стыда в первом случае и из-за стыдливости — во втором? Существенным элементом здесь, на мой взгляд, является хронологический порядок: стыдливость побуждает скрывать половой акт, а стыд рождается от неожиданности его раскрытия. Вопреки хорошо известной традиции я не считаю покраснение лица признаком стыдливости. Как только человек краснеет, это означает, что момент осознания пройден. Наш словарь достаточно богат, чтобы различать между собой стыд (за порицаемое действие, вызывающее чувство вины) и смущение (за действие, не вызывающее чувства вины).

Что скрывает стыдливость? Во-первых, то, что мы чувствуем как слабость. Речь идет об ощущении, субъективном впечатлении, которое меняется не только от одной культуры к другой, но и от одного индивида к другому., Будь поведение человека стыдливо (само по себе) или прилично (в соответствии с социальными нормами), его причиной является чувство стыдливости. Слабость — термин намеренно туманный. За ним могут скрываться чувства (любовь, великодушие, вера), эмоции (печаль, радость), действия (дефекация, сексуальность, молитва), состояния (нагота, богатство), виртуальные объекты (слова, изображения). Все их объединяет одно — чувство страха за то, что другой человек может почувствовать эту слабость и со своей стороны выразить неодобрение или иронию. Этот страх — культурный, и причины его возникновения часто различны для людей разного пола. Считается, что слезы — недостойное для мужчины проявление слабости, а алкогольное опьянение — состояние, более позорное для женщины. Но в конце XVIII века мужские слезы становятся вполне приемлемым явлением. Если чувство стыдливости является общим для всего человеческого рода, то поведение, вызываемое этим чувством, различается в разных культурах. Интериоризация правил поведения (в соответствии с процессом цивилизации Норберта Элиаса) принимает форму чувства стыдливости до такой степени, что смешивается с ней.

Если все явления восприимчивы к стыдливости, то чаще всего, говоря о ней, мы думаем именно о наготе, особенно о половых и выделительных органах. И здесь тоже довольно значительны культурные различия. Они могут касаться некоторых частей тела (гениталии, ступни, грудь, пупок), некоторых людей, испытывающих активную или пассивную стыдливость (в соответствии с возрастом, полом, социальными различиями, степенью интимности). Невозможно отрицать важность половых органов в осознании наготы. Однако делать их неизменным источником стыдливости, как предлагает Ганс Петер Дюер, значит неоправданно увеличивать число исключений и искажать историческую интерпретацию: не все женщины, демонстрирующие свою грудь, являются куртизанками.

Укрывание тела связано главным образом с низкой самооценкой человека. Эпохи, которые сделали плоть символом уязвимости (потому что она тленна и смертна), животного состояния (в противоположность развитию души и разума), низости (отвращение к болезни и выделительным функциям), виновности (навязчивая идея сексуальности), познали ярко выраженную стыдливость-стыд. Повышение оценки плоти (идеи гуманизма, спорт, личное развитие), напротив, позволяет то, что, в соответствии со своей чувствительностью, мы назовем раскомплексованностью (или неприличием) и появлением стыдливости-уважения.

Между тем исчезновение стыда (естественным ли образом или с помощью потусторонних сил) не устранило стыдливости. Была подчеркнута ее значимость в созидании личности. Так, она позволяет уберечь в человеке то основное, что не вызывает у него чувство виновности, но не дает индивиду раствориться в «чувствительной массе». Благодаря стыдливости любовные отношения строятся на взаимном уважении и сохранении внутреннего мира каждого из партнеров, позволяя любовным чувствам выжить, не истощив при этом желание.

В определении стыдливости и комментариях, данных по его поводу, я намеренно опустил то, что остается главной проблемой этой книги: является ли стыдливость, в ее различных формах, женской? Историки должны признать, что вплоть до настоящего времени она считалась главным образом женским качеством. Несомненно, это вызвано тем, что она была связана с целомудрием. Является ли стыдливость женской от природы или она привита женщинам соответствующей культурой? Я не ставил перед собой цель провести резкое разграничение между многочисленными теориями философов и физиологов. Я надеюсь, что новая концепция стыдливости положит конец этой сексуации, которая чаще всего способствовала искажению личности женщин. Не прикрываясь и не снимая покрова, стыдливость приглашает нас всех к откровению и познанию.