Глава 6

Два десятка паладинов от 200 уровня и выше — это огромная сила. Подавляющая, именно для того, чтобы не пришлось её пускать в дело.

Когда такая мощь приказывает, все должны подчиняться. И именно в этом и заключался первоначальный план Инквизиции. На встречу приходит один человек, вроде как ведёт беседу пока порталисты готовят массовый прокол, а в некий момент, открываются десятки проходов, через которые врывается гвардия, и уносит будущего узника. Быстро, чисто и без соплей. И место тот выбрал удачное. Часть парка отделили барьерами, и никого лишнего там не будет. Конечно оставался риск, что человек пригласит каких-нибудь наёмников, но никто не рискнёт выступить против двадцати паладинов.

На встречу Никита конечно же готовился как на боевую операцию. Перетряхнул внутреннее хранилище, дозарядил энергокристаллы и вообще сделал полную ревизию, включая аварийные рационы и воду.

Конечно придуманный им план, скорее всего сработает, и инквизиторы умоются кровавыми соплями, но осторожность ещё никому не помешала. Потому он снял дополнительное хранилище, которое можно было потерять, оставив только то, что привязано к его ауре, и все пять кубометров пространства плотно занял различными вещами так необходимыми путешественнику в дороге.

Броню правда надел боевую, на всякий случай, чтобы не поймать шальную пулю в свалке, а меч свёрнутый в веретено, переместил за спину.

Постоянно действующий портал находился на Ррушал, в комплексе пространственной доставки, и Никита, написав на столе записку для Грура и Атли, долетел до комплекса, оставил машину на стоянке, прошёл на Арланар, и там, сев в такси, полетел в сторону восьмого сектора. Под крылом проплывали городские пейзажи самого крупного мегаполиса в Серединных мирах. Здания и парки, тонкие нити наземных дорог, и собственно восьмой сектор — бескрайнее парковое море, с искусственными реками, озёрами и водопадами. Локация «Речная заводь» находилась на полуострове, огибаемом широкой рекой, и здесь пока ещё находился кусок лесостепи, но руководство парка решило переделать его в игровой полигон для «Большой охоты» игры со стрельбой, но к счастью без реальных смертей, в разных предлагаемых обстоятельствах. Захват — освобождение заложников, штурм укреплений, и тому подобное. Молодёжь, яростно носилась с пороховыми автоматами и пулемётами, радостно палила друг в друга, добывая единицы прогресса и призы зрительских симпатий.

Но всё это в будущем, а пока, на полуострове торчали чахлые островки зелени, в окружении твёрдой словно камень почвы, и на самом берегу — имитация древних развалин, сделанных так, что внутри образовывалась небольшая беседка с широкими каменными сиденьями, напротив друг друга.

Место достаточно известное для всяких криминальных переговоров, как минимум потому что никого в округе не спрятать.

Никита походил вокруг беседки, зашёл внутрь, и присел на тёплый, отполированный миллионами задниц коричневый камень, откинувшись спиной продолжал внимательно следить за всем что происходило вокруг.

Но граждане дисциплинированно не залезали за ограждения, гуляя где-то вдали, а по направлению к беседке, степенно и неторопливо шёл мужчина в длиной золотой рясе до земли, тяжёлой цепи, и медальоном с изображением «Ока истинной веры» на груди. Мужчина вовсе не походил на церковников Земли, а выглядел скорее управляющим крупной корпорацией. Подтянутый, подвижный, с умными глазами, и причёской, забранной в косицу, перевитую золотыми нитями.

— Рад, что вы приняли наше предложение. — Мужчина кивнул, и пройдя в беседку, сел напротив. — Я, старший комтур Цирангал Утхо представляю Священный конклав инквизиции истинной веры мироздания, и у нас к вам есть несколько очень важных вопросов. — Глаза его блеснули сталью. — чтобы сразу избежать малейшего недопонимания, разговор мы будем вести в помещениях консистории дознавателей, Священного Конклава. Ну а для улучшения потенциала вашего сотрудничества, мои мальчики проводят вас.

И сразу же, по всей площадке раздались хлопки телепортов, выпуская два десятка воинов в золотых доспехах, отличавшихся только цветом узора. На некоторых багрово-алый, на каких-то светло голубой, и на парочке — чёрный.

— Вот говорили мне умные люди. Не торгуйся с чертями, шлюхами и церковниками. — Никита рассмеялся, хотя в крови уже бурлил адреналин. — Только не могу решить, кто из них вы. Склоняюсь всё же к чертям. Хотя и на шлюх похожи. Наверняка же на доспехах есть дверца сзади, для облегчения проявления братской любви?

— Смирись, отродье тьмы. — Кротко произнёс Утхо, хотя и он как никогда находился близко к взрыву. — Наши палачи очень любят таких как ты. Молоденьких, и непокорных.

— Что ещё раз доказывает мою правоту. — Никита покачал головой. — Хотя если вдуматься, между чертями, церковниками и шлюхами никакой разницы. Вы все тупые, и нарочито — безжалостные в скудости ума и полном отсутствии морали.

— Как глубоко проникла тьма в это бренное тело. — Он обернулся к паладинам уже окружившим беседку. — Взять его.

Паладины тут же вытащили короткие палки нейроподавителей, и трое из них, шагнули вперёд.

— Э! Я не согласен. — Никита улыбнулся, и уже собирался ударить «Веретеном боли» когда вокруг что-то гулко ахнуло, пространство пошло рябью, и из ряби, вышли десяток воинов, одетых в разные доспехи, с различными клановыми знаками, но с обнажённым оружием наперевес.

— А я думаю, что за бляди тут у меня под боком бесчинства затеяли? — Валор, в броне и с огромным мечом, с зубьями на обухе, покачал головой. — Девочки, вы перепутали. Здесь не квартал половых услуг. Или вы любите пожёстче?

Среди вновь прибывших, не было особо идейных, но у каждого к ревнителям веры имелся длинный список претензий и вопросов из того списка, что пишется кровью.

— Бой! — выкрикнул комтур, и в руках его сверкнула пара коротких мечей, но Никита всё же ударил первым. Давно приготовленный узор «веретена боли» скрутил в спазме Утхо, разрушив его узоры, а второго шанса Никита ему не дал, врезав «Ударом праха», что почти развалило тело инквизитора пополам. Но в последний момент, амулет спасения выдал мощный импульс, и облако портала поглотило его и Никиту.

Кардинал безопасности конклава, любил ночные часы. Древний город засыпал, шум на улицах размывался, становясь мягче и глуше, а в домах постепенно зажигались огни. Эту планету Церковь Истиной Веры получила почти случайно, когда её жителей стала косить неведомая эпидемия. Инквизиторы, экзорцисты, теурги[1], и ещё пара десятков различных церковных специалистов прибыли сюда на Ултор, и конечно же победили заразу, спася немалое миллиардное население. Церковь пришла сюда, и… осталась. Сначала в виде храмов Истинной Веры, затем учебных центров, а после и административных учреждений церкви, заняв обширное плато рядом со столицей одного из государств.

И уже никак не скажешь, что это пригород, потому как здания в церковной части города отличались изяществом, красотой, парки весьма ухожены, широкие проспекты, и везде стояли дома, где жили и работали миллионы людей, сделавших служение Истинной вере, своей профессией, и призванием.

И уже не нищая конфессия с тремя десятками подвижников, а мощнейшая организация породившая в свою очередь много ответвлений, вроде боевых Орденов, сотни кланов, научных институтов, и даже собственных академий. Божественная энергия, собираясь тонкими ручейками со всех Серединных Миров, стекалась сюда, в Храм Истинных Богов, и возвращалась обратно, проливаясь благодатью сынам Истинной веры. И именно Благодать, позволяла теургам накладывать Благословение Света, что являлось главным товаром церкви.

Благословение жрецов давало вроде немного. От пяти до пятнадцати процентов усиления, что зависело от ранга священника, и дополнительно немного поднимало показатели по всем параметрам. Но часто, именно этой малости не хватало в бою, и заявки на принесение благословения, шли сплошным потоком.

Кроме этого, церковь торговала зельями собственного изготовления, выпускала оружие и доспехи, имела сеть модных магазинов «Краса Света», и вообще влезала везде, где могла заработать.

В последнее время правда наметились некоторые сложности. Орден Сияния Истинной Веры, умудрился потерять ценнейший актив — ферму стальных быков, что конечно сразу же сказалось на отчётности финансового приората, чтобы впоследствии отразиться на орденском руководстве.

Виновный конечно же сразу был найден, и сейчас, боевое крыло приората проводило операцию по доставке еретика в лоно Матери Церкви. Опытные палачи уже прогревали инструменты, а дознаватели утверждали перечень вопросов.

— Ваша лучезарность! — Вбежавший служка выглядел так, словно за ним гнались все демоны изнанки. Он упал на колени, и по инерции ещё проехал немного вперёд.

— Говори.

— По приказу его светлейшества, старшего комтура Цирангала Утхо, занимался съёмкой операции, в восьмом секторе. Сначала всё шло по плану. Мы поставили пробойник, и старший комтур вышел из портала, и стал разговаривать с этим… которого захватить требовалось. Через несколько минут, вышли паладины, и окружили беседку. Но затем, из таких же порталов вышли около десятка воинов разных кланов… и они…

— Ну!

— Никто не выжил, ваша лучезарность. Их там зарезали словно жертвенных калсаров. Весь бой продолжался едва-ли несколько минут. Судя по тому как там полыхало, те кто пришёл, имели явно выше двухсот пятидесятого.

— А Утхо?

— Не могу знать, ваша лучезарность. Там что-то полыхнуло, в беседке, и всё.

— Пошёл вон. — Кардинал сделал короткий жест рукой, и служка вымелся из кабинета, а руководитель службы безопасности набрал короткий номер на настольном планшете.

— В каком секторе возвращения зарегистрирован Цирангал Утхо?

— В двести пятом, ваша лучезарность. — Ответил дежурный техник. — Сейчас там наши врачи.

— Что значит врачи? — Уточнил приор.

— Сразу после воскрешения, у него отказало сердце, и дежурная смена сейчас проводит обследование организма. Более точной информации у меня нет.

— Фадратх талхор! — Приор прервал связь, и хотел выйти, когда поступил вызов от технической службы контроля непосредственно подчинявшейся безопасности.

— Ваша лучезарность. У нас красный — десять. Уничтожен пост прибытия номер восемь, тревожная группа и пост на нижнем горизонте, там, где центр воскрешения, соединяется с тюремным блоком.

То, что его подхватило телепортационным вихрем, Никита понял сразу. Как сразу понял и то, где он оказался. Умерший в процессе переноса комтур, лежал у ног неопрятной кучей, а Никита оказался перед парой автоматических турелей, сразу открывших огонь, как только увидели чужака. Но к счастью тело покойного, обвешанное амулетами и защитами словно новогодняя ёлка игрушками, собрала на себя все снаряды, давая время собрать пару узоров. И через секунду, обе турели, с треском, вспыхнули жарче соломы политой бензином, и взорвались оставив на месте крепления затейливые веники из торчащих в разные стороны стальных прутьев, проводов и пятна жирной чёрной сажи на стенах.

Дым сразу заволок помещение, давая время Никите подскочить к закрытой двери, и прорезав в ней дыру, сразу же нарвавшись на группу воинов. Но все как-то быстро кончились, разметав внутренности и части тел по коридору, а Калашников, пробежавшись до следующей двери, выскочил на развилку, и чуть подумав, он рванул вправо, оказавшись через некоторое время возле монументальной заслонки, но с механизмом открывания по его сторону, словно кто-то хотел защититься от того, что находилось за дверцей.

Со словами «да куда уж хуже», Никита убрал меч и решительно взялся за штурвал.

Старый механизм скрипел и протестующе хрустел стальными сочленениями, но в итоге сдался, и уперевшись ногой в стену, Никита потащил створку на себя.

Аддурх Гио, старший мастер тюремного блока, впервые в своей жизни видел, чтобы открывалась штурмовая дверь, и даже в его недалёком уме, забегала мысль о том, что творится странное. Да ещё и этот сигнал… Он взглянул на потолок где мигала красная лампа, и надпись «Тревога», но бежать и запираться в камере для надзирателей не хотел. Гио, представлял собой настоящую гору мышц, причём прекрасно тренированных, и умел ими пользоваться. Многочисленные улучшения, по специальности «свежеватель», на которые Церковь не жалела денег, потрачены не зря. Конечно из оружия у него имелся лишь нейропарализатор, но метровая стальная палка, с удобной рукоятью, и сама по себе грозное оружие, а облако искр вокруг неё, способно скрутить любого.

Никита, не открывая дверь полностью, скользнул в щель, и увидев перед собой огромного мужика, в бесформенном комбинезоне, и с занесённой для удара палкой, коротко пробил в челюсть, и крутанувшись вбил ногу в голову здоровяка, от чего тот осел на пол, выронив свою железку. Но как ни странно не умер, и даже не окончательно потерял сознание, просто попав в состояние нокдауна.

«Хренассе какой здоровый. Будешь проводником». — Подумал Никита, собрав сложный узор «подчинения» третьего уровня из чистого пси, и буквально вкрутил его в голову гиганта.

Практически сразу же взор тюремщика прояснился, он обернулся и увидев Никиту коротко кивнул.

— Хозяин?

Никита закрыл дверь, шариком плазмы прошёлся по металлу сплавляя створку с косяком, и дополнительно кинул на пол огромный конструкт «Плазменного шара», гарантировано заваливающего коридор.

— Покажи мне, где тут что.

— Слушаюсь. — Гио, встал, и даже не обернувшись на лежавшую на полу палку, пошёл вперёд. — Этажом выше — жилые комнаты персонала, здесь пыточные и допросные, а этажом ниже комплекс проживания заключённых.

Коридор, из серых, отполированных плит, с такими же квадратными светильниками на белом потолке, мог находиться и в гостинице, и в офисном центре. Нигде не видно было ни грязи ни вообще следов пребывания людей.

Но в допросных шла работа. Каких-то людей в бесплатных штанах и рубахах допрашивали, распяв на стенах, кого-то деловито пытали, касаясь тела нейродеструктором, и заглянув в десяток камер, Никита понял, что и везде так, прошёлся вдоль коридора обрабатывая узором подчинения всех палачей, и приказав отправить заключённых по камерам и собрать всех сотрудников в одну комнату, где как видимо они отдыхали от трудов, подождал пока последний из заплечных мастеров войдёт, накрыл их ещё более плотным узором.

— Вы все еретики. Пытайте друг друга, и добейтесь признания. После признания, пытайте дальше пока не умрёте. Последний пусть убьёт себя. — Он повернулся к Гио. — А ты пойдёшь со мной. Покажи мне спуск на этаж с заключёнными.

Этажом ниже тоже всё выглядело чисто и аккуратно, если не считать погасших глаз, заключённых за толстыми стеклянными стенами, отделявшими коридор от камер.

Здесь портал есть?

— Аварийный эвакуатор. Но он настроен на резервный тюремный блок.

— Переключить сможешь?

— Только на что-то общедоступное.

— Давай. Перенастроишь, включай. И гони всех заключённых туда. Кто не может ходить — приноси к порталу, и закидывай внутрь. Торопись!

Никита уже чувствовал, что его время истекает, и подошёл к основной двери тюремного отсека, находившейся буквально в двадцати метрах от портала.

Там, за мощной перегородкой уже шла какая-то нездоровая суета, и он, аккуратно проковыряв небольшое отверстие «Иглой праха», вытащил из пространственного кармана кристалл пси, и начертав на боковине глиф «разрушения», втолкнул его через стену.

Упав на бетон, камень выплеснул волну разрушения чужеродной энергии, от чего все амулеты, и изделия с эфирными конструктами, не защищённые от пси, одномоментно разрушились, отправив два десятка паладинов из тревожной группы за бесплатными штанами.

Гио не только сам таскал тех, кто не мог ходить, но и каким-то образом заставил делать это других заключённых и дело продвигалось. Люди исчезали в дымке портального перехода, оказываясь на сто тридцать восьмой площадке главного транспортного зала Гильдии порталистов.

Сразу же сработали сирены тревожных извещателей, и к порталу стали прибывать представители аварийных служб и городские правоохранители.

Но поток всё не прекращался, и им пришлось организовывать настоящий конвейер, по отправке прибывающих в госпиталь, а кое-кто уже начал давать показания полиции.

Следом за паладинами, к двери искорёженной взрывом пси кристалла, прибыли теурги, и стали чертить схему обряда «Пробойника», собираясь вынести дверь потоком энергии. Они собственно ничего и не скрывали, открыто переговариваясь, и рисуя узор, потому как находились под защитой мощнейших амулетов, и конструктов насыщенных божественной энергией. Но Никита, уже видя, к чему дело идёт, решил продать свою жизнь подороже, выбрав потихоньку слой бетона, и оставив тонкую словно плёнка преграду, вытащил меч, выставил все возможные щиты и проламывая перегородку, с хрустом шагнул вперёд, поднимая меч.

Удар тяжеленой железки, разогнанной нечеловеческой силой носителя сто девяностого уровня, конечно не убивал мага, но физику не отменял, и тела теургов, переливаясь сферами защит, взлетали к потолку, врезались в стены, и скакали по залу словно резиновые мячи, на тренировке волейболистов. Конечно в такой нервной обстановке, церковники думали о чём угодно кроме божественных ритуалов, хотя проклятиями кидались во все стороны, чаще задевая своих чем Никиту, стоявшего в центре, с мечом наперевес, и отбивая тела мечом, словно в гольфе.

Но злые удары меча, постепенно делали своё дело, и в очередной раз в полёт отправилось не облако, переливающееся защитными узорами, а живое беззащитное тело, с чвакающим звуком оставившее мокрое пятно на потолке, упав вниз изломанной куклой.

— Хозяин! Все ушли! — Раздался от портала громовой голос палача, и Никита, не добив двух магов, сбросив с пальцев «Завесу праха», метнулся к телепорту.

Он находился в пяти шагах от портала, когда ему в спину ударил плотный луч «Возмездия богов», пробившей все щиты, броню, и проделав в теле дыру размером с кулак.

Чуть запнувшись на пороге, он был тут же подхвачен на руки гигантом, и исчез в облаке перехода вместе с ним.

[1] Теург — маг, творящий чудеса божественной волей, и энергией.