Глава 20
Время к обеду, до центрального, портального камня осталось совсем не далеко. Уже видны заросли осоки, скрывающие самую главную тайну этого болота. Ванька начинает нервничать и вопросительно поглядывать на меня, я же успокаивающе, жестами показываю ему, что осталось совсем немного. Понемногу увеличиваю скорость, сейчас мне надо, что бы лодка двигалась как можно быстрее.
— Сейчас заросли осоки перескочим и почти на месте — ору я на ухо Ивану, еще больше добавляя газа. Лодка послушно разгоняется. Только бы выдержала! Сейчас проверим, насколько я хороший инженер-конструктор. Я готов, на сколько это вообще возможно.
Почти на полной скорости аэролодка влетает в заросли, и я вывожу мотор на полную мощность. Несколько секунд движемся, подминая под себя высокую траву и внезапно, прямо перед нами, появляется каменный остров. Бросив управление, я группируюсь и цепляюсь правой рукой за приборную панель, под которой спрятан мой пистолет. Удар! Радиста припечатывает к каменной стене, а Ванька летит вперёд и скрывается в болотной грязи. Мой конвоир, перелетев через мою спину кубарем катится через всю лодку, на то место, где мгновение назад сидел радист и замирает в неестественной позе. Во время столкновения мне тоже досталось, не слабо, несмотря на то, что я единственный был готов к произошедшему, моя грудь сильно ударилась о приборную панель и теперь очень болит. Но отвлекаться на такие пустяки мне нельзя. Всё решают секунды и я, глотая набежавшие от боли слёзы, выхватываю «вальтер», в магазине у меня семь патронов, этого должно хватить.
Первым свою долю счастья получает конвоир, который уже зашевелился на дне лодки, две пули в спину, и я перевожу ствол на радиста. Этому правки кажется не требуется, лежит безвольной куклой с окровавленным лицом, но береженного бог бережёт, поэтому и он получает контрольный выстрел в левую половину груди. Бах! Пуля, выпущенная из АПС пробивает защитный козырёк и не задерживаясь уходит дальше. Бах! В этот раз очередная пуля дергает край моей энцефалитки, впрочем, не задев тело. Ванька ихтиандр хренов! Я до сих пор прикован к рулю и уйти из-под обстрела не могу, стою как идиот и крутя головой, выискиваю откуда по мне ведётся огонь. Бах! Пуля проносится в том месте, где только что была моя голова! Вовремя я отвернулся! Вот он сука! Из болота только голова торчит и рука с пистолетом. Глаза почти закрыты, видимо, как и я в прошлый раз при столкновении с вертолётом, он не успел их закрыть и сейчас почти ничего не видит, но несмотря на это довольно метко ведёт огонь! Я на вскидку стреляю в ответ два раза подряд. Клац. Клац. У Ваньки осечка, не пошло на пользу Стечкину купание в болотной грязи. И как он только его так быстро под водой достать сумел?!
— Бросай пистолет! Бросай сука, а то застрелю! — у меня всего два патрона осталось, а у Ваньки магазин на двадцать патронов из которых он выпустил только три. И вообще, осечка — это ещё не значит, что пистолет не выстрелит в следующий раз при нажатии на курок.
— Всё. Не стреляй! Я сдаюсь! Я бросил пистолет.
— Плыви сюда. И без глупостей! Быстрее! — бросить то он пистолет бросил, да вот только АПС на хлястике за кобуру пристёгнут.
— Я не могу быстро, ты меня подстрелил, я ранен.
Иван с трудом подгребая одной правой рукой добрался до борта лодки, вторая рука весела петлёй. Я же, не спуская с него глаз, занимался наручниками. Пятнадцать секунд и кусочек ветки от куста, который я незаметно сунул в карман на месте нашей последней ночевке, и я свободен. Наручники я выкидывать не стал, они мне ещё пригодятся.
Иван повис здоровой рукой на надувном баллоне левого борта и взглянул на своих товарищей, которые грудой истекающих кровью тел лежали на покорёженном носу аэролодки. Посмотрел и только зубами скрипнул, но ничего не сказал.
— И что теперь дальше? Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдёт? — пока Ванька присутствие духа не потерял, пытается рулить даже в такой, безнадёжной для него ситуации — через полтора дня, за оставшимися парнями прилетит вертолёт и нас начнут искать.
— Ты проживи ещё эти полтора дня, я вообще так далеко не загадывал. Это проблема для меня следующая по графику, я её потом думать буду, когда с тобой разберусь. Сейчас обе руки перекидывай через борт, и я надену на тебя кандалы, побудешь немного в моей шкуре. Ну а после, мы выйдем на берег и побеседуем.
— Бить будешь? — через боль усмехнулся Иван, выполняя мою команду. Левая рука у него была прострелена насквозь в районе предплечья и видимо доставляла ему не мало неприятных ощущений.
— Не без этого — я стараясь не смотреть в сторону убиенных мной людей, направился к Ивану и шустро застегнул на его запястьях наручники, не забывая щёлкнуть фиксаторами.
Дальше я действовал как на автомате, стараясь не загружать голову посторонними мыслями. Причалил лодку правым бортом к каменному выступу портального камня и закрепив на поясе Ивана верёвку, втянул его на берег. Перевязал руку и связав его по рукам и ногам, для надёжности примотав к корю высокого куста, после чего занялся лодкой и трупами.
Проблевался я знатно, всё до желчи из организма вытравил пока трупами занимался. Всё же я впервые убил человека, даже не одного, а целых двух. И несмотря на то, что именно они меня и пинали как футбольный мяч во время допроса, ощущения я испытывал отвратительные. Тела я раздел до исподнего, всё что было при мужиках вытащил на берег. Сами трупы скинул в воду, привязав к ногам обломки гранита, которые нашёл на взорванном портальном камне.
Лодке досталось. Весь нос — одна сплошная куча покорёженного алюминия. Слава богу передний отсек остался цел и держит поступающую из развороченного носа воду. Мотор опять слетел с креплений, срезало один из болтов, но починить его я смогу, запас у меня есть, только надо снять защитный кожух и поменять. Ну и конечно надо отмыть лодку от целой лужи крови. Работы на пару часов, и я снова буду иметь возможность передвигаться. Не откладывая дело в долгий ящик этим и занялся, времени у меня в обрез.
Закончив со срочным ремонтом, я поднялся на камень и сел возле связанного Ивана переводя дух. За то время, что я отсутствовал он не предпринял никаких попыток освободиться, как лежал, так и лежит.
— В первый раз? — участливо спросил Иван — в первый раз всегда сложно. Ты главное запомни это ощущение и не привыкай.
— Иди на … Советчик х…ев! — ещё мне его сочувствия не хватало. Сам урод эту кашу заварил, только он и виноват в том, что случилось.
— Рассказывай давай. Всё подробно рассказывай. Кто вы? Кто в курсе, про меня и когда мне ждать следующих гостей? Про вертолёт и эвакуацию оставшейся группы не забудь. Спрашивать вы меня вчера хорошо научили, так что не заставляй применять новые знания на практике.
— Ну я тебе расскажу, а как ты проверишь? И кто гарантию даст, что ты меня живым оставишь?
— Нет у тебя никаких гарантий сука! А проверю я без проблем. Я тебя тут оставлю, и если я за тобой не вернусь, то ты сдохнешь от жажды и голода. Поверь мне, освободится ты не сможешь, уж я об этом позабочусь. Как тебе такая проверка?
— Так себе перспективы — задумчиво проговорил Иван — ладно, давай попробуем. Задавай свои вопросы.
— Кто вы такие, мать вашу!
— А сам то как думаешь? — Ванька по-еврейски ответил вопросом на вопрос, за что и получил заслуженный пинок по рёбрам.
— Всё! Хорош! Я понял. Мы просто выполняем приказ! От меня тут ничего не зависит!
— Чей приказ! Говори! Из тебя что, всё клещами тянуть?
— Полковник Марцев нас курирует. Он личный порученец Гречко!
— Какая нахер гречка? Ты чего мне мозг колупаешь?!
— Министр обороны Гречко Андрей Антонович.
— Фомин мне представлялся и КГБшником и ГРУшником! Ты чего мне лапшу на уши вешаешь? Рассказывай всё подробно.
— Он и был из ГРУ, и я тоже оттуда, управление оперативной разведки. Парни, которых ты убил, из третьей отдельной роты специального назначения, а разбившийся и мой вертолёты из седьмой отдельной воздушно-штурмовой бригады, при бригаде есть авиационная группа. Мы числимся в своих частях и управлении, но уже несколько лет как работаем отдельно, нас курирует лично Гречко.
— Прям вот лично приказы отдает? — усмехнулся я.
— Нет, через Марцева, он адъютантом министра ещё во время войны был, его доверенное лицо. И нас всех Марцев лично знает, кого по совместной службе, кого по учебе, почти всем он в своё время помог, чем ни будь, вот и собрали нас, лично ему знакомых и обязанных вместе.
— И чем вы занимаетесь?
— По мне, так полной ерундой. Будешь смеяться, только не бей, это не шутка, но мы ищем пришельцев во времени и способ как во времени перемещаться.
— Ты чего несёшь? Головой ударился, когда с лодки летел?
— Это правда. У министра какой-то бзик по этому поводу. Нам доводили информацию, что якобы во время войны у него был контакт с таким пришельцем и он ему очень помог. Понимаю, что звучит как бред, но это так.
— Как вы здесь оказались?
— После того, как пропал вертолёт Фомина, Марцев поручил мне произвести негласные поисковые работы, и вертолёт мы вскоре нашли. То, что он разбился случайно нам было ясно, но вот двоих человек из группы не хватало, первоначально мы предполагали, что именно они сожгли вертолёт и сейчас где-то на болоте ждут помощи, поэтому скинули им в район аварии спасательный плот, и стали готовить группу. Прилетели мы, а плота нет, пропал, при облёте местности его обнаружить не удалось. Стали выяснять, кто тут мог быть из местных и вышли на тебя. Потом результаты вскрытия Фомина нам передали, а там записка.
— Содержание записки?
— Была выцарапана фамилия твоя и слово «нашёл» с восклицательным знаком. Тут у меня в голове и сложилась мозаика.
— Почему решили, что Фомин, что-то нашёл? Может быть он в записке хотел написать, что нашёл его именно я.
— Да не знали мы! Ты сам нам всё рассказал. Грамотно заданные вопросы, плюс физическое воздействие, всё как в учебных пособиях пишут, и ты нам всё сам выложил. Вспомни, не так давно вроде дело было — опять усмехается гад!
А ведь точно, был разговор про какой-то предмет, никто ничего конкретно не спрашивал, а я повёлся и сам всё выложил!
— Так кто про меня в курсе?
— Моя группа, Марцев, эксперты, что Фомина вскрывали и те, что записку расшифровывали, но их в тёмную использовали, они в группу Марцева не входят. Когда я копию записки прочитали, естественно ты под подозрение попал, с тобой нужно было побеседовать, вот я и организовал встречу.
— Побеседовать?! Них…я у вас беседы! Кто дал команду на мой захват? — я кусал губы от бессилия. Столько проколов допустил, опер хренов. Зачем ты так со мной Толик поступил?! Да и я дурак! Нахрена я в этот вертолёт полез и этот плот вообще трогал?! Жил бы себе сейчас спокойно, с Палычем бодался, там я на привычном мне поле и было даже интересно, а сейчас просто страшно! Теперь надо как-то выпутываться! Попала лапа в колесо — пиши, но беги.
— Моя инициатива. Стали прорабатывать вопрос, где с тобой поговорить можно, что бы лишние люди не знали и разработал эту операцию. Геолог этот, которого я играл, в той же гостинице, в соседнем номере поселился, до сих пор, наверное, тебя ждёт. Только вот ты всё испортил дурак! Побеседовали бы с тобой, отдал бы, то что у Фомина взял и всё! Никто тебя убивать не собирался! А ты чего натворил?! — У Ваньки (если его действительно так зовут) вдруг началась истерика, хотя до этого вроде был абсолютно спокоен.
— А что я должен был делать?! Спокойно ждать пока вы меня в расход пустите?! Я тебе не верю! Ты хочешь сказать, тварь, что вы просто отыграли свои роли на пять с плюсом, а пиз…ли меня до полусмерти, наверное, для достоверности?! Стреляли тоже?! Если бы ты получил, то что я взял в вертолёте, ты бы меня не отпустил. Убить, может и не убил бы, а вот домой я бы точно не вернулся. Никогда! И ты падла, посмел моей жене расправой угрожать! — у меня тоже нервы есть, и я сейчас орал на гребанного разведчика в полный голос. Чем больше я предпринимаю попыток решить проблему, тем сильнее вляпываюсь в дерьмо!
— Что же группа Фомина такого нашла? Они уходили осматривать место высадки немецкой ДРГ (диверсионно-разведывательной группы).
— Не твоего ума дело! Я тут вопросы задаю! — чего-то я разошёлся и похоже на нервах сболтнул лишнего. Что бы успокоится я закурил папиросу и задумался.
Если пропадёт Ванькина группа, со мной это свяжут? Не знаю. Я сам к нему в номер поднялся, а потом ждал в машине. По сути нас вместе никто и не видел, наверное. Чего делать? Теперь я знаю содержание записки полковника, я буду готов к любому новому допросу, если такой случится. В любом случае, с оставшимися троими надо вопрос решать кардинально, они видели, как я уплыл с Иваном, после чего Иван и их товарищи не вернулись. Только вот как? Тут я был в своей стихии, я управлял лодкой и вышло у меня всё только потому, что смог застать спецов врасплох и то чуть пулю не схлопотал, а к острову незаметно не подобраться. Шум от работающей аэролодки они услышат за долго до того, как её увидят.
От раздумий меня отвлёк резкий рывок доселе спокойно лежащего Ивана. Одно мгновение, и он уже стоит на ногах, абсолютно свободный от наручников и верёвок, которыми я его связал, а в моё лицо летит его сапог. Удар пришёлся в лоб, и я качусь по земле. Пока я, тряся головой пытался подняться, невдалеке раздался плеск воды. Иван щучкой нырнул с края камня прямо в болотную жижу. Выхватив из-за пояса пистолет, я рванул за беглецом. Когда я оказался возле места, с которого спрыгнул Иван, он уже скрылся в густых зарослях осоки, а ещё через несколько секунд раздался душераздирающий крик тяжелораненого человека. Я бросился в лодку, прихватив по пути автомат одного из убитых.
— Я пришью тебе новые ножки, и ты опять побежишь по дорожке — с ужасом глядя на открывшуюся картину прошептал я, когда добрался до Ивана. Всегда меня эта фраза смущала в знаменитой детской сказке. Откуда этот коновал, по имени Айболит, новые ножки брал? Значит до этого он какого-то зайца уже по запасным частям разобрал? В каждой, даже самой светлой и доброй истории есть свои тёмные стороны.
Иван лежал на краю камня, с порталом, который соединялся со сломанным. Видимо не заметив желтую пелену, он хотел проскочить на другой край камня и у него это почти получилось, он успел перепрыгнуть на другую сторону, но не весь…Сейчас Иван лежал, заливая камень кровью из отрезанных наискосок ног. По самую середину бедра отрезало, видимо под вспышку попал. Кровь не остановить, обе бедренные артерии разрезаны и кровь хлещет просто рекой, жить Ваньке оставалось совсем немного.
— Что это? — прохрипел Иван, глядя на меня затуманенными от боли глазами.
— Это то, что ваша группа много лет искал Ваня — уже второй разведчик возле портала умирает, только этот на другой стороне.
Иван мне уже ничего не ответил, потерял сознание, наступала агония. Блядь! Столько вопросов осталось без ответа.
Иван смог разобраться с верёвкой с помощью половинки лезвия от бритвы, которую я нашёл зажатой у него в здоровой руке. Где он её взял, я понятия не имею, может в кармане лежала, может ещё где, я его толком не обыскивал. Наручники ему, как, впрочем, и мне проблем не доставили, наверное, он избавился от них, когда изображал истерику.
Вот и всё. Теперь я снова один. В моём распоряжении куча военного снаряжения, а на дне болота три новых трупа. Мне срочно нужно придумать план своих дальнейших действий. Самое хреновое, что Ванька смог поселить во мне не уверенность в правильности моих действий. А вдруг я, зря их убил? Вдруг бы они меня действительно отпустили? Со слов Иван выходит, что поиском «врат» занимается так называемая группа Марцева, которой задание дал лично министр обороны, больше они никому не были подотчетны. Вояки действуют негласно, местные власти в свою деятельность посвящать не спешат. Скрыли катастрофу вертолёта и пропажу целой группы военнослужащих, а это не так уж и просто, каждое ЧП с гибелью военных и инциденты с воздушными судами сейчас очень тщательно расследуются. Значит они хотят скрыть информацию о своих движениях на болоте и оставлять свидетеля им не резон. Буду считать, что я всё сделал правильно, а то с этим самокопанием и с ума можно сойти.
Что мы имеем? Из стреляющего: два автомата АК — 47, три АПС, «вальтер», ко всем стволам, кроме вальтера, по два магазина, к «вальтеру» всего два патрона, и он отправляется на своё место — в тайник. Имеется одна ракетница с тремя сигнальными ракетами разного цвета. Есть рация Р-107М, огромная штука, вес под двадцать килограмм, к ней три запасных аккумулятора. Этой штукой я пользоваться не умею, но, если будет надо, можно постараться освоить, там всё для военных сделано, а значить любой человек с высшим образованием разобраться сможет. Два камуфляжа «Берёзка», сильно испачканных кровью и с дырами от пуль, две пилотки, три плащ-палатки, два рюкзака РД-54, две аптечки АИ-2, из Ванькиных вещей только туристический рюкзак, в котором лежит комплект запасной одежды, котелки, фляги, ложки, туалетные принадлежности и небольшой запас продуктов. Вот и все мои трофеи.
Почти все вещи остаются на острове, с собой я беру только один автомат с магазинами, АПС одного из камуфляжных и небольшой запас еды. Теперь тут, на центральном камне, будет у меня ещё один тайник и резервная база-убежище, со всем самым необходимым, а сейчас я собираюсь выдвигаться. Несмотря на скорое наступление вечера мне надо ехать. У меня только один шанс приблизится ко второй группе, не вызывая подозрений — приплыть ночью, когда и состояние лодки, и количество пассажиров не будет видно.
