Глава 19

Еду медленно и аккуратно, все, даже самые маленькие кочки объезжаю. Иван со своими архаровцами не знает на что способна аэролодка, ну вот пусть и остаются пока в неведении. Рядом на кресле устроился Иван, один камуфляжный на корме, второй возле мотора, его ствол автомата время от времени упирается мне в спину, при рывках лодки. Уже несколько часов идём, а он всё бдительность не теряет сволочь. В лодке шумно, не поговорить, но это и хорошо, нехер им между собой переговариваться, а у меня есть время спокойно подумать, не отвечая на дурацкие вопросы Ивана.

Куда я еду, пока сам точно не знаю. Есть у меня на примете несколько мелких островков, которые оборудованы тайниками с оружием. Сколько мне до них идти я рассчитать не могу, остановимся на ночь возле того, который будет ближе. Ну а завтра… Если я ничего за ночь не придумаю, пойду в глубь болота. Эти уроды за уровнем топлива не следят, буду идти пока не встану, потом постараюсь разбить рацию и умру героем, как великий Сусанин. Ну это конечно только мои влажные фантазии, умирать мне, даже со звездой героя на груди не хочется, да и нельзя.

Моё физическое состояние оставляет желать лучшего. Всё тело болит, подташнивает иногда, нужно время что бы немного прийти в себя. Сотряс я точно заработал, пару раз мне по башке нехило досталось, лицо опухшее, глаза превратились в узкие щёлки. Я в таком состоянии и против одного не выгребу, а в лодке их трое и все с оружием. Мои же ружья сейчас валяются где-то в болоте, недалеко от того места, где стояла лодка, но оружие всё же в лодке есть. Мой тайник, в котором ждёт своего часа «Вальтер» находится под мотором, вскрыть его и достать пистолет можно за несколько секунд, да вот только как мне туда добраться я, так и не придумал пока. Из минусов ещё и наручники. Обычные, цепные БРС, которые все оперативники знают и умеют ими пользоваться. Открыть их в принципе не проблема, даже с учетом того, что защёлкнут фиксатор, нужно только время и, хотя бы спичка или кусок проволоки. Самое простое — открыть наручники без активного фиксатора. Найти его можно как правило на плоской поверхности наручников снизу от замка. Если рычажок фиксатора не утоплен в дырку, значит фиксатор не активен. На некоторых моделях он и вовсе отсутствует. И в том, и другом случае схема закрытия наручников следующая: зубцы подвижной части входят в контакт с захватом, падает собачка и наручники закрываются. Когда вставляется ключ он поднимает собачку и механизм открывается. Поэтому можно поддеть собачку вручную, просунув проволоку между зубцами наручников и захватом. Тут главное себя не жалеть, захлопнуть наручники до самого конца, даже если больно, так у тебя будет больше возможностей для работы. Если наручники имеют активный фиксатор, то его нужно отключить, иначе замок не будет поворачиваться. Для этого нужно вставить проволоку в замок и, нащупав его, повернуть против часовой стрелки. Поворачивать нужно чрезвычайно аккуратно, в противном случае фиксатор вновь может сработать. Убедившись, что фиксатор снят, можно переходить к замку. Или тем способом, про который я раньше говорил или же, так же проволокой, уже по часовой стрелке следует сдвинуть язычок замка для открытия самих наручников. В моем случае, можно и руль управления лодкой снять, тут только одна гайка с фиксирующей шпилькой, но нужен гаечный ключ, которого у меня под рукой тоже нет.

Никто меня не хватится и на помощь не придёт. Для друзей и жены, я уехал надолго, и они ещё не скоро меня хватятся. Рассчитывать на то, что Жорка потеряет меня и нового геолога не приходится, эти орлы наверняка придумают, что ответить на запрос по рации, он на нашей волне плотно сидят. Они же и сообщили Жорке о том, что новый участник экспедиции ждет доставки в Каменногорске. Я даже ту падлу, которая дезинформировала начальника партии лично знаю, радист сидит прямо передо мной.

Мы остановились на обед. Надо перекусить и оправица. Я тяну время, поэтому сам предложил перерыв Ивану. Он тоже не против.

Из еды у нас только консервы, и сухари, которые в своих рюкзаках принесли камуфляжные. Мне досталась банка кильки в томате, открытая Иваном, а вот ем я руками, вилки и ложки мне не положено. Едой распоряжается радист, который сидит на корме, он и поел первым, а затем, взяв меня на прицел автомата, передал рюкзак с едой Ивану, и теперь едим уже мы втроем.

— Долго ещё до твоего острова? — Иван опять превратился в буку, сидит хмурый, жрет сайру.

— Ещё далеко, через три часа станем на ночевку, а завтра к обеду должны быть на месте — я отвечаю нейтрально, мне его злить сейчас нельзя, только в себя от побоев стал приходить.

— Как ты в этом гадюшнике ориентируешься? Тут же всё одинаковое. Куда не глянь, одна грязь и камыш.

— Привык. Я тут часто мотаюсь, вроде и одинаковое всё, но приметы есть, по которым ориентироваться можно. Ну а когда начинал, по компасу ориентировался.

— Нахрена тебе это болото? Тут же ловить нечего, конечно кроме неприятностей — Ванька весело ржёт. Ну да, шутка очень смешная, только мне не до смеха, но я вежливо улыбаюсь в ответ. Ничего, я тоже посмеюсь, когда тебе не смешно будет.

— Через болото самый близкий путь на мой охотничий участок, в обход на несколько дней дольше получается, вот я и заморочился с этой лодкой. Это уже третий вариант. Первый совсем никудышный был, вторую лодку об вертолет разбил, вот теперь себе эту сделал — поддержал я разговор. Пусть издевается, я сейчас пока всё стерплю. Я белый и пушистый, всего боюсь, и зла не замышляю, пугай меня ещё Ваня, а я сделаю вид, что боюсь. Хотя, чего самому себе то врать, боюсь взаправду, до дрожи в коленка, но не за себя, а за Аленку и мужиков, которым не посчастливилось стать моими друзьями. А вот за себя я спокоен, приходилось уже умирать, дело привычное, никаких чувств кроме лютой злобы не испытываю.

Поев мы продолжили путь. Скучно и однообразно. Идём на предельно маленькой скорости, до островков уже не далеко, а солнце и не думает садится, нужно тянуть время.

Когда начало темнеть, я уже почти потерял надежду, на то, что удастся причалить хоть к одному из островков на которых есть мои захоронки, большинство из них уже осталось позади. Как время ни тяни, а лодка всё же движется вперёд. Впереди последний клочок суши с тайником, дальше только открытое пространство непроходимого болота.

— Предлагаю остановится на ночь. Дальше островов долго не будет, а ночью ехать опасно — сказал я равнодушно, когда заглушил мотор — до места ещё несколько часов пути, можем в темноте и промахнуться.

— Хорошо. Становимся на ночевку. Чай пить будешь? — да что же тебя урода на юмор то потянуло? Так и хочется дать в смеющуюся морду Ивана от всей пролетарской души.

— Нет. Я лучше водички попью, у меня после твоего вчерашнего чая всё тело болит — сразу начал возражать я, чай у Ваньки слишком уж убойный получается.

— А придётся. Ты же хочешь, чтобы мы тоже выспались? Или тебя всю ночь караулить предлагаешь? Вот то-то же. Так что будь хорошим мальчиком, швартуй лодку и готовься пить вечерний чаёк.

Ну что за сука! Весь мой план коту под хвост! И чего теперь делать? Как мне до захоронки добраться? Тайник возле корней кустарника обустроен, место не очень удобное, туда только на карачках можно подобраться, пешком, в полный рост не пройти. Надо сделать так, чтобы они меня туда положили спать, и может быть, рано утром, когда очнусь у меня и получится откапать сумку с оружием. На этом островке только револьвер и немецкая «колотушка», глубоко я их не прятал, только слой дёрна поднять.

— Наливай, раз так надо. Только капюшон и москитную сетку оденьте на меня, а то завтра я вообще ничего видеть не смогу. И так уже морда опухла, еле рот открывается.

Лагерь обустраивает радист, мой бессменный караульный остался возле меня. Стоит с автоматом на перевес, предохранитель снят, бдит гадёныш. Никак мне до кустов не добраться, спать я буду возле костра, и мои руки снова скованны за спиной, ноги же затянуты поясом от брюк. Единственный прокол, который допустили вояки, так это то, что они не стали привязывать лодку. Как ткнулась носом в берег, так и стоит. Что с этим делать, пока не понятно, но радует, что они не безгрешные роботы, тоже кое-что забыть и прозевать могут.

Ванька колдует над костром, снова готовит что то, шаман недоделанный, в этот раз он с чаем не заморачивается, с прошлого дня у него ещё осталась полфляги, которые мне и предстоит употребить перед сном. Но сначала ужин и очередной допрос.

Вкусно всё же Ванька готовит, такой талант зарыл, его бы энергию и в мирное русло, цены бы ему не было. Сварил в этот раз из рыбных консервов уху, ну или рыбный суп, тут у всех понятия об этом блюде разные. Я хоть и рыбак, но вот это блюдо, обычно меня есть не заставишь. Кто бы не спросил меня, после рыбалки, уху ел я или нет, никогда не дождётся положительного ответа. А сейчас супчик прямо идёт, залетает как по маслу, вкуснятина. Во время еды ведём неспешную беседу. Это даже и не допрос вовсе, так, беседа за жизнь, но расслабляться мне не стоит, вполне возможно и лишнего взболтнуть и уже тогда меня снова будут валять по земле выпытывая новые подробности.

— Расскажи мне Кирилл, как Толик помер. Сильно мучился? Мы с ним хорошие друзья были — угу, скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты. Не могли вы с Толяном друзьями быть, тот хоть и подосрал мне конкретно, но такой сволочью как Ванечка точно не был. Полковник был профессионал, но гнили в нем не было, я это хорошо чувствую в людях. Не зря мне Ванька с первого взгляда не понравился.

— Помучиться ему пришлось. Когда я его нашёл, первое, что он попросил меня сделать, так это застрелить его. Он уже несколько дней там один лежал, полупарализованный, в окружении трупов. Потом я аптечки с промедолом нашёл, вколол ему и вроде полегче ему стало, но до врачей бы он не дотянул, уже гангрена начиналась, жар сильный, он почти всё время без сознания потом был. Пока я лодку починил, пока его загрузил и в больницу двинул, два дня прошло. Он в лодке и умер, не выдержал дороги — эх, надо было сразу застрелить мученика, пригрел на груди змею, подумал я.

— Хреновая смерть — скрипнул зубами Ваня.

— Любая смерть хреновая. Последние часы жизни он не мучился, всё время на лекарствах был, да и не один. Я пытался ему и антибиотик с жаропонижающим вкалывать, но сам понимаешь, такое даже в больницах не лечат, не то что на болоте.

— За Толяна тебе конечно спасибо, мы знаем, что и тут ты не врёшь, все эти лекарства, про которые ты говоришь, у него в крови нашли. К сожалению, тебе это не поможет никак, по-человечески мне тебя жалко, и я тебе за друга благодарен, но ты сам должен понимать — работа есть работа. Так что давай пей чай и спать, завтра продолжим наш путь.

Спать так спать, выпил «чай» их фляжки, лег как можно удобнее, насколько позволяли мне мои скованные и связанные конечности и через пять минут сознание снова покинуло меня.

В этот раз я спал гораздо лучше, чем прошлой ночью. Москитная сетка на лице, кто-то укрыл меня даже плащ-палаткой, но всё равно — так спать приятного мало. Снова затёкшее тело, от наручников руки потеряли чувствительность, несмотря на накинутую плащ-палатку я снова замерз, ведь спал на голой земле и жуткая жажда.

Проснулся я не просто так, а от разговора на повышенных тонах, который происходил прямо над моей головой. Ванька, не стесняясь в выражениях распекал моего конвоира. Скоро причина возмущения и недовольства стала понятна и мне. Ночью был ветер, в результате чего непривязанная лодка самостоятельно отчалила от берега и теперь стояла в ближайших зарослях осоки, метрах в двадцати от острова. Ванька упрекал камуфляжного в безалаберности, но тот возражал, указывая на то, что его задача караулить меня, а я на месте, так что возмущение начальства безосновательно. Про радиста почему-то в споре не упоминалось, он вообще, как будто на привилегированном положении в этой компании. За то время, что я нахожусь в этой компании он не разу ни с кем по рации не связывался, только на стоянках слушал эфир, время от времени включая рацию. Сейчас мои пленители решали, что теперь делать и кому плыть за лодкой. Спор долго не затянулся, конвоир слегка пнул меня по больным ребрам, заставляя окончательно проснуться и взвыть от боли.

— Вставай.

— Уже не сплю — сквозь зубы прошипел я, кривясь от боли. Можно было и просто за плечо потрясти, вот что же за гнилые люди! Никакого уважения к старому и больному человеку!

— Придётся тебе Найденов, сегодня утром искупаться. Видишь, чего случилось? И это целиком твоя вина. Почему не сказал, что лодку надо привязать? Ты у нас лодкой управляешь, значит ты и должен был позаботится о том, чтобы её нормально причалить. Это тебе последнее предупреждение, что бы больше таких залётов не было! Понял меня? Проучить бы тебя нужно, но я тебя сегодня прощаю, в память о Фомине. Но больше на мою снисходительность можешь не рассчитывать! — виновный был назначен оперативно. Ну и правильно, не сам же Ванька виноватым будет, когда есть я.

— Сейчас раздеваешься и плывешь за лодкой. И что бы ни каких фокусов! Парни с такого расстояния даже по воробью не промахнуться.

— Тогда может кто-то из твоих парней и сплавает? А то я что-то сделаю не так, или им просто покажется, и наделаете во мне дырок — поделился я своими сомнениями со старшим группы.

— А ты не делай так, чтобы показалось. Наделают, если надо будет. Раздевайся и вперёд! Нам тут на долго задерживаться не резон. Ты же помнишь про трое суток?

— Помню — мрачно ответил я. Как тут забудешь?

Делать нечего, придётся плыть. Выбора у меня нет, но это хороший шанс попытаться как-то изменить ситуацию в свою пользу. Нужно пользоваться любой возможностью. Тем более это единственный шанс оказаться хотя бы ненадолго в лодке одному.

Я вообще не люблю купаться в тех местах где илистое дно или растут водоросли, очень неприятное ощущение. Наступаешь голой ногой в ил, и он неприятно обволакивает твои ноги, жидкой грязью, водоросли касаясь голого тела создают ощущение, что тебя кто-то трогает под водой. Бррр. Аж передергивает всего. Вода холодная и грязная, пахнет неприятно, болото есть болото. Теперь я понимаю возмущение Андрюхи, когда ему пришлось два дня подряд купаться в этой грязи. Плыть тяжело, слишком много растительности. Я вязну и с трудом продвигаюсь вперед. Силы быстро уходят, так и тонут в болотах люди. Тем более я не в очень то хорошей форме, тело с трудом меня слушается. Казалось бы, всего двадцать метров, а как будто все двести по ощущениям, к тому же пловец из меня не очень хороший. На воде держусь, но рекорды бить никогда не буду.

Доплыл. Уцепившись за защитную сетку винта обоими руками с трудом перевожу дух.

— Ты чего там застрял?! Давай быстро лодку сюда гони! — орёт Ванька. Ну что за урод! Ты же видел засранец, что я едва не утонул, когда к лодке пробирался. Легкие огнём горят, даже в ответ ничего сказать не могу.

— Сейчас… Дай отдышусь немного — с трудом прокричал я в ответ пытаясь справиться с отдышкой и болью в отбитых ребрах.

— Быстрее, блядь! — короткая, предупредительная очередь из автомата и пули просвистели над моей головой. Ну нахрена так нервничать! Иду я уже! Больные какие-то! Если дырку проковыряют, заделывать тут нечем, придётся помирать.

Я забрался по защитной решётке и грохнулся на дно лодки возле мотора. Сейчас он закрывает меня от острова и у меня есть несколько секунд. Быстро открываю потайной люк и ощущаю ребристую рукоять «вальтера» в руке. Большое желание встать в полный рост и попытаться подстрелить хоть одного из моих мучителей. Но нельзя, двадцать метров для пистолета почти придельная дистанция, а я стрелял из такого оружия только на стрельбище, в учебке, да ещё пару раз, когда пристреливал пистолет в лесу. Нифига не попаду, а вот они меня в мелкий винегрет покрошат. Три профессионала, да и расстояние плёвое для «калаша». Ещё не время.

— Ты чего там делаешь! — новая очередь над головой.

— Стой! Не стреляйте! Трава в винте и решётке застряла! Сейчас освобожу и к вам. Когда мотор заведу не стреляйте!

— Шевелись!

Делаю вид, что чищу винт от травы, потом перемещаюсь за руль и незаметно кладу пистолет под приборную панель. Там как раз места впритык, блок предохранителей установлен и куча проводов с разъёмами, лишь бы не замкнуло ничего! Надо плыть на остров, делать нечего, быстро стартануть и уйти из-под обстрела не получится, аэролодка, не гоночный болид, разгоняется очень медленно. Меня подстрелят особо не напрягаясь, даже лодку не повредят. Метко стреляют камуфляжные, да и Ванька судя по всем приметам от них в подготовке не отстает.

Когда лодка причалила, мой конвоир тут же оказался в ней и выгнав меня на берег, приступил к осмотру. Почти везде падла свой нос сунул! Я так никогда ещё не молился! Слава богу пронесло, под панель он заглянуть не догадался, пучки торчащих оттуда проводов не вызвали его интерес. Я весь грязный стоял на берегу и дрожал от холода. Хоть и лето сейчас, но утром довольно прохладно, всё же это не побережье тёплого моря.

— Молодец. Давай оботрись чем ни будь и одевайся, а то простудишься — весело Ваньке. Чего-то часть ты стал зубоскалить болезный — вон, перекуси и погнали. Времени в обрез.

Бутерброд с салом. Не густо но тоже не плохо. Хорошо чай не предлагают. Сейчас я чувствую себя гораздо увереннее, да и мой заплыв к лодке, казалось немного притупил бдительность моего экипажа. Даже наручники не одевали, когда я ел. Это хорошо, сегодня всё решится.

Снова мы в пути, все заняли свои привычные места, радист впереди, конвоир сзади, а Ванька рядом со мной. Я как прежде прикован к своей лодке. Теперь я знаю, что буду делать и знаю куда веду свою аэролодку. План полностью созрел в моей голове. Очень рискованный и опасный план, но другого выхода я не вижу. Лодка прямым ходом движется к центральному порталу, только там у меня будет шанс одолеть этих ребятишек.