Глава 54

Дни вновь потянулись чередой неспешных копий друг друга. Утром Ардан просыпался, умывался, делал зарядку, поднимая вместо камня кусок льда, сделанный из снега с крыши. После этого одевался, здоровался с Тесс, спешащей на работу (после фестиваля Света она вернулась домой одна, к тому же всего в десять вечера. И, почему-то, Арду от этого было радостно), обменивался парой фраз с Аркаром, с которым у них пусть и не вернулись прежние теплые отношения, но они, хотя бы, снова разговаривали. Затем трамвай. Арди даже раскошелился купить на него месячный абонемент.

За четыре экса семьдесят ксо он мог совершать неограниченное количество поездок. Нет, деньги, разумеется, Ардан старался лишний раз не транжирить, так что снял со счета только десять эксов на ближайшие нужды.

Приобрел пару новых носков и еще одну рубашку. Мог бы сшить и сам, но предпочел позволить себе роскошь новой вещи и, заодно, высвободить время для работы над печатями. Учитывая, что сколько бы он не бился над попытками понять суть печатей Посоха Демонов, но даже в контурах разобраться не сумел.

Кстати, о них.

О печатях, второй канцелярии и прочем.

Медальон, выданный Миларом, так и не думал нагреваться, так что о работе на Плащей и прочем Арди не сильно-то и беспокоился. С другой стороны, уже на этой неделе должно было состояться первое занятие с Аверским, а вопросы… лишь копились.

Тратиться на площадки и книги по Звездной магии Арди пока не спешил, потому как не знал, как именно будут выглядеть их, с Гранд Магистром, занятия. Может быть, тот порекомендует определенную литературу или… да кто его знает.

Что до занятий в Большом, то… они вновь, как и в начале каждого месяца, стали насыщенней, запутанней и совсем не гуманней по отношению к разуму молодых студентов. Вот и сейчас Ардан спешил вверх по лестнице на шестнадцатый этаж главного корпуса, где уже, кажется, начались занятия по Общей Теории.

На ходу поправляя надставленный матушкой алый плащ (за что ей огромное спасибо) и едва не спотыкаясь о него, Арди пролетел по коридору, попутно встретив еще несколько опаздывающих и, встав перед дверью аудитории, выровнял дыхание и вежливо постучался.

Не дожидаясь разрешения, Арди аккуратно приоткрыл створку и юркнул внутрь. В небольшом, даже тесном амфитеатре собрался весь первый курс их факультета… сократившийся в количестве, после экзаменов, всего на трех людей.

В тусклом помещении, пропахшем книжной пылью и недорогими чернилами, на поднимающихся по стене рядах сидели несколько десятков девиц, в число которых случайно затесались двое парней.

Ардан не помнил их имен, потому как — и не за чем.

Убедившись, что профессор Листов только начал лекцию, Арди поднялся по лестнице и, приветственно кивнув Лене, занявшей удобное место на первом ряду, примостился на самом верху с краю, где обычно никто не любил сидеть.

Расположившись и достав тетрадь для конспектов, Ардан вооружился карандашом. Пальцы ног в слишком легких, осенних ботинках (хоть Арди и надел две пары носков) постепенно отогревались после уличного мороза. Тот все норовил пробраться в аудиторию, неловко покусывая и разбиваясь о разрисованное инеем окно. Тщетные попытки.

Внутри воцарилось тепло и даже присутствовал некий намек на комфорт. Пусть среди жестких лавок, немного расшатанных столов, слегка пожелтевшей от времени графитовой доски и заваленной горами бумаг, тетрадей и книг широкой кафедры, подпертой несколькими пустыми коробками.

Да и сам профессор Листов выглядел под стать своей вотчине легкого запустения, созвучного с эхом мало кому нужной, сугубо теоретической науки Общих Знаний. Да о чем говорить, если спустя полгода Ардан понятия не имел, что изучали на его собственном факультете.

Казалось, что сразу все и, одновременно, ничего.

Листов же, семидесяти лет, обладатель трех звезд — трех, двух и вновь двух лучей, почти никогда не появлялся на людях с посохом. Да и тот, за все годы жизни ученого, не обзавелся ни единой нанесенной на поверхность печатью.

Некогда, если судить по косвенным признакам, Тиун Листов обладал атлетичной фигурой, но с годами расслабился. А вместе с ним расслабился и пояс, держащий широкий, выпуклый живот. Волосы, видимо, тоже решили оставить свой пост и покинули голову профессора, подарив тому настолько блестящую макушку, что в ней отражался свет всего нескольких Лей ламп, свисавших с потолка аудитории.

— Раз все мы в сборе, — прокряхтел он чуть каркающим голосом и вооружился мелом. — Сегодня затронем тему, о которой, к слову, не принято говорить на первых курсах, но, увы, я куда-то подевал свои записи нужной нам с вами лекции… кажется, там было что-то о эволюции конструирования печатей… или это лекция для историков? Хм…

— Профессор, — подала голос Елена.

— Да, госпожа Промыслова?

— А что за тема сегодня? — вежливо и даже с заботой спросила та.

У профессора Листова имелась занимательная особенность — его чрезвычайно легко сбить с мысли. Буквально любой неосторожный вопрос или не вовремя сказанное слово могли запустить цепь необратимых событий, уводящих профессора в такие далекие дебри и уголки теории, что, кажется, тот и сам среди них терялся.

— А… точно… спасибо Елена, — поблагодарил мягкой улыбкой Листов.

Тот одинаково нежно и, даже с добротой, относился ко всем без исключения. Даже к тем людям, что могли за спиной говорить гадости о слишком малом количестве лучей или звезд у « Профессора и Старшего Магистра Общих Знаний». Тем более, что никто не знал за что Листов получил свой почетный титул.

Именно поэтому, из-за огромного сердца профессора, адекватные студенты старались не мешать тому вести лекции. Та же Эвелесс — вообще никогда не спорила с Листовым, хотя имела обыкновение вступать в полемику с профессорами. Проще, наверное, если бы эльфийка оказалась неприятным чел… Первородным, но нет. Она просто ненавидела Ардана, но не более того.

— Сегодня мы поговорим с вами о самом явлении Звезд, их эволюции и о том, как маг зажигает лучи и, непосредственно, Звезды, — мел заплясал в руках Листова. Несмотря на возраст, тот весьма ловко орудовал данным инструментом, выводя на доске быстрый и ровный текст. — Опираясь на вывод Гранд Магистра Наакраатаадаа, оставившего наш мир в триста семьдесят шестом году от падения Эктаса, Звезды внутри мага являются не только физическим объектом, как, к примеру, кристаллизованная Лей у отравленных ей существ, а, скорее, особыми связями в нашем с вами сером веществе. Здесь нам с вами стоит сделать отступ в сторону науки обычной, а не Звездной. Как вы знаете, Лей влияет на электромагнитное поле, из-за чего мы не можем воспользоваться знаниями наших собратьев ученых о радиоволнах и электричестве. Их сложные эксперименты, ставящиеся в камерах, изолированных от Лей, доказывают существование феноменов, которые могли бы коренным образом изменить даже нашу с вами повседневную жизнь. К примеру, при отсутствии Лей, в нашей части света вода бы закручивались в другую сторону, а сезоны зимы и лета поменялись бы местами.

Особенность лекций Листова заключалась еще и в том, что тот всегда вел монологи. Писал текст, затем стирал его и вновь отправлялся в пространные рассуждения, попутно записывая слова на доске.

Все, что оставалось студенту — поспевать за профессором, а затем, вооружившись читательским билетом библиотеки и собственным конспектом — разбираться в написанном и услышанном.

— Таким образом, Гранд Магистр Наакраатаад, уроженец Каргаамы, пришел к выводу, что Лей влияет и на работу нашего с вами мозга, связи внутри которого так же состоят из электрических импульсов. Причем пришел к выводу абсолютно забавным способом. Он обнаружил, что в изолированных от Лей камерах, если долго тереть бумагой о волосы, то те приобретают забавные свойства, чего не происходит при обычных обстоятельствах, — мел все бежал и бежал по доске, выводя каллиграфически верные и красивые буквы. — Из чего следует, что формируя Звезды, мы лишь формируем новые связи в своем мозгу, что приводит к мысли о том, что Лей явление скорее физическое, чем метафизическое. А может и обладает неким пограничным свойством, учитывая что сами Лей-линии так и не были обнаружены. Можно, конечно, предположить, что…

— Профессор, — тихонько прошептала Промыслова. — Звезды.

— А? Ах да… спасибо, дорогая Елена, — Листов прокашлялся и продолжил. — Само формирование Звезд связано с нашим касанием Лей. Чем больше у мага Звезд, тем лучше он связан с этим видом энергии. Но, принимая в расчет, что Звезда суть есть псевдо-электрическая цепь внутри нашего мозга, то становится понятным, почему с каждой новой Звездой процесс их зажигания становится все труднее. В конечном счете ресурс нашего разума весьма ограничен и куда меньше, чем у расы драконов, что и создали данную разновидность магии. Кстати о разновидностях. Помимо искусства Эан’Хане нам доподлинно известно, что Шаманизм орков, а так же троллей, огров и великанов, является отдельным видом влияния Лей на окружающую действительность, хоть те и отрицают данный, довольно очевидный для научного сообщества, факт, так же причисляя себя к Эан’Хане, в простонародье — Именователям. Напомню, что магия Имен и Слов суть есть одно и то же. Говорящими называют тех, кто еще не постиг Имен и использует их эхо, которое и называют Словами. Хотя тут можно…

Елена прокашлялась. В каждой группе имелся свой такой человек, что возвращал Листова обратно на рельсы. В их группе этим человеком стала Промыслова.

— Звезды… Звезды… ах да, — Листов вернулся в начало доски и стер все, что написал, чтобы вновь заскрипеть мелом о графит. — Этим же обуславливается и количество лучей. Если вновь вспомнить факт ограниченности ресурса нашего мозга и представить Звезду Лей как новый узел внутри него, то становится абсолютно, я бы даже сказал — аксиоматично ясно, что данный узел не имеет возможности к бесконечному расширению. С этим, опять же, связана боль мага при зажигании каждого отдельного луча в частности и Звезд в целом. Вы можете спросить меня о том, проводились ли вскрытия серого вещества магов и, да, разумеется, проводились. Косвенно данного рода эксперименты и подтвердили эту теорию, что и сделало её, на данный момент, основной. В мозгу Звездных магов, после их гибели, обнаруживаются небольшие, буквально микроскопические, поврежденные участки мозга. Словно аккуратно прожженные тончайшей иглой. И, в ста процентах случаев, их количество совпадает с количеством Звезд. Отсюда можно сделать резонный вывод, что Звезды, все же, обладают физическим воплощением, которое разрушается после смерти мага. Просто не таким, как у зверей. У них же ресурс разума еще более ограничен, чем у нас и потому…

И снова кашель Елены вернул Листова обратно к теме занятия, которая, признаться, довольно сильно интересовала Ардана.

— Можно ли предположить, что если человечество, как и Первородные, столкнутся с очередным витком эволюции и наши серые вещества укрепятся, то количество возможных лучей в Звезде увеличится? Все может быть. Но на данный момент это спекулятивное заявление, не имеющее под собой никакой научной подоплеки. Правда сторонники легализации химеризации людей, как это разрешено в Братстве Тазидахиана, апеллируют именно к данному резону.

Листов даже не смотрел в свои собственные конспекты.

Насколько успел понять Арди — чем сложнее и запутаннее тема, тем лучше профессор в ней разбирался. Потому как, по слухам, на старших курсах он даже не выдавал список литературы, всецело полагаясь только на себя.

— Таким образом мы можем подойти к первым из центральных тезисов. Количество Звезд мага напрямую коррелирует с тем, насколько его разум натренирован в области, связанной с ощущением, контролем и всем, что примыкает к Лей. Именно по этой причине маги, обычно, проводят между зажиганием Звезд несколько лет практики, чтобы сделать разум крепче и более… сращенным, пожалуй, с влиянием Лей, — профессор Листов снова стер с доски и вновь начал писать заново. Если же студент не успел записать со слов или с графита — его проблемы. — Можно даже попытаться заявить, что количество Звезд суть есть степень связи разума мага с самим природным явлением Лей. Что же до лучей, то здесь, скорее, играет роль эластичность разума мага. Потому как каждый из нас, в той или иной степени, может научиться водить машину или стрелять из револьвера, но не каждый может делать это, даже приложив немыслимые усилия, на виртуозном уровне. Что указывает нам не некое сходство искусства Эан’Хане и Звездной магии. И в первом и во втором случаях магов ограничивают их врожденные особенности. Просто в Звездной магии их влияние видно на куда более поздних этапах, чем в Именовании. Опять же — вполне логично, учитывая, что Звездная наука рождена драконом, пытавшимся научить человека именно искусству Эан’Хане. Кстати, именно по этой причине уже довольно давно ведется охота на последних из уцелевших драконов. Научное сообщество верит, что если вскрыть их мозг, то мы можем получить ответы или подсказки на ключевые вопросы, касательно Звездной науки. Вы только представьте, если мы сможем, к примеру, преодолеть барьер «девять на девять»… Так в научной среде именуют ограничение в девять Звезд и девять лучей.

Листов отошел к столу, где налил себе из графина в стакан воды и смочил горло. Сделав пару шумных глотков, он поставил стакан прямо на листы чьих-то сданных работ и окинул аудиторию несколько потерянным взглядом.

Кажется, он забыл о чем говорил…

— Лучи и Звезды, — шепнула Елена.

— О, и верно, — обрадовался Листов и вернулся к доске. — Мысль про лучи можно чуть развернуть. Поскольку электрические связи узла Лей в мозгу или, как их короче назвать — Звезда, являются не присущими нам биологически, то и их расширение постфактум выглядит, по крайней мере на данный момент научного прогресса, невозможным. Вы рождаетесь с двумя руками и, сколько бы не пытались, усилием воли третью не отрастите. Лей узел — Звезда в вашем разуме, точно так же проходит процесс рождения. И, насколько вы изначально расширите её, такой она и останется до самого вашего момента встречи с Вечными Ангелами.

При всем своем научном опыте и познании, Тиун Листов являлся крайне набожным человеком, хоть в кабинете и не висело ни единого атрибута веры. Профессор всегда заявлял, что вера внутри него самого и ему этого достаточно. Он не миссионер, чтобы обращать в Свет кого-либо.

— Возможно ли пробить, на данный момент, девять на девять хотя бы в лучах? — Листов прокашлялся и отпил еще немного воды. Аудитория замерла в ожидании, но, кажется, профессор не собирался сбиваться с мысли. — Есть теория, что данная задача выглядит проще, чем увеличение количества самих Звезд. Данное предположение опирается на знание о том, что при провале рождения Звезды прогресс мага обрывается. Почему? Все, на самом деле, куда проще, чем вы бы могли предположить. Речь ведь о мозге — весьма сложном, но достаточно хрупком инструменте. Провал рождения Звезды в разуме оставляет необратимое повреждение в тканях и связях мозга, что и не позволяет магу, в дальнейшем, создавать новые Звезды. Вот так вот, весьма элементарно, но просто. Конечно, ведутся изыскания, как, особенно среди Гранд Магистров целительского искусства, так и обычных врачей и хирургов, можно ли излечить такое повреждение, но увы… Кстати, мой хороший знакомый из клиники им. Реми, он…

— Профессор, вы нам рассказывали о количестве лучей, — тихонько напоминал Елена.

— Да? Рассказывал? — удивился Листов. — Ах, ну да… Рассказывал ведь! Продолжим тогда. Само по себе количество лучей является более простым ограничением. Одно дело — расширить границы возможностей мозга настолько, чтобы создать в нем больше, чем девять уникальных связей, не связанных с нашими, пусть и сходными, но различающимися биологическими видами — вопрос один. А вот повысить емкость такого узла — вопрос совсем иного толка. Но, опять же, ученые сходятся во мнении, что без процесса химеризации данные попытки обречены на провал. Пятьдесят лет тому назад в Гильдии, при высшей санкции правительства, проводился эксперимент на добровольце. Его подвергли длительной и чрезвычайно сложной подготовке, чтобы он зажег в Синей Звезде десять лучей. Использовались различные медикаменты, стимуляторы, даже открытое излучение погруженных в химические реагенты чистейших кристаллов Эрталайн и… безуспешно. Подопытный, переходя от девятого луча к десятому, полностью сжег свой мозг и превратился в овощ. Его еще какое-то время изучали, а затем проявили милосердие и отправили на встречу с Вечными Ангелами.

Листов поставил точку и чуть устало вздохнул. Арди увидел на его лице, в позе и манере речи несколько мельчайших деталей, которые, кажется, намекали на причину появления у теоретика медальона Гранд Магистра.

Тот владел им, как раз, лет сорок. А значит… вполне мог принимать участие в создании эксперимента, о котором вспоминал с такой нежностью и заботой, словно говорил о любимом ребенке.

— Что же касается процесса Зажигания, то тот весьма тривиален, — профессор взял себя в руки и продолжил лекцию. — Лей является не однородным явлением, а спектром. И, скорее всего, куда большим, чем из девяти, как их принято называть, градиентов. Если зададитесь вопросом, что первично — градиент или цвет Звезд, то постарайтесь еще и подумать о том, что появилось раньше — курица или яйцо. Польза и эффективность рассуждения окажутся сравнимыми. Это дилемма, на которую научное сообщество ответа найти не может…

— Профессор, — шепнула Елена. — Процесс создания Звезд.

— Процесс… процесс… да, процесс тривиален, — спохватился Листов. — Каждый градиент спектра Лей отличается насыщенностью. Переход, при этом, всегда равен увеличению плотности энергии в три раза. Таким образом три луча Красной Звезды равны одному лучу Зеленой Звезды, а три луча Зеленой — одному Синему и так далее. Процесс же зажигания Звезды суть есть не более, чем приспособление нашего мозга к новому уровню плотности и насыщенности. Именно поэтому ему и нужна предварительная подготовка. Её длительность, разумеется, сильно зависит от способностей мага. Кому-то надо больше времени, кому-то меньше. Но никому из вас я не рекомендую тратить маленькое состояние на Зеленый накопитель подходящей плотности, чистоты и насыщенности и рваться зажигать вторую Звезду. Не торопитесь. Дайте своему мозгу время окрепнуть. В конечном счете, на каждом этапе прогресса, попытка у вас лишь одна. Что же до того, что эти самые Звезды заполнены Лей, то существует несколько теорий. Первая и самая популярная, что, на самом деле, они действительно заполнены Лей. Вернее — той частью её спектра, которой соответствует цвет Звезды. Не электрическими импульсами частиц мозга, а именно Лей. Именно поэтому при расходе нам требуется очень много времени, если не прибегать к внешним источникам, чтобы восстановить узлы-Звезды. Потому как они, изначально, биологически нам не присущи. Выдвижение данной идеи наталкивает на мысль, что мозг драконов и, возможно, Фае может быть устроен совсем иначе и обе эти расы обладают прямой биологической связью с Лей. Экспериментально данная теория о заполненности мозговых узлов Лей так же имеет некоторые подтверждения. К примеру, если поместить Звездного мага, обладающего больше, чем, суммарно, двадцатью восьмью лучами в изолированную от Лей камеру, то он создаст достаточно помех, чтобы нивелировать эффект изоляции. Именно, кстати, по этой причине сильных Звездных магов нельзя посадить под замок, а лишь уничтожить… Ну а теперь, пожалуй, перейдем к…

Дальше лекция, как это и было принято у Листова, превратилась в перечисление научных фактов, подкреплявших данные теории. А также имен людей, совершивших нужные эксперименты и изыскания. Описания самих экспериментов и еще очень много чего.

А Арди… А Арди смотрел на свой конспект, испытывая ощущение неожиданного озарения. Мутанты, скорее всего, являлись не самоцелью Тазидахиана и Империи, а побочным продуктом в гонке научного прогресса и попытке создания Звездного мага с куда большими возможностями, чем обладали остальные.

Зачем странам такой уникум? В единственном числе — не зачем. А вот если создать сотню таких, то…

Странным образом, но данная мысль казалась Арди очень важной и насущной. Правда юноша и сам пока не понимал почему именно. Но он любил головоломки. Особенно столь сложные.

Размышляя на тему лекции Листова, Ардан добрался до кафетерия, где, как и всегда, взял бесплатный (входящий в стипендию) обед. На этот раз ему повезло — на гарнир ароматным паром дышала наваристая гречка, рядом лежали два куска черного хлеба, а из мяса — пара крылышек дикой куропатки. В университете редко в меню попадало мясо не домашних, а диких животных, так что, по словам Лены с Борисом — Ардан за прошедшее время сильно похудел. Кстати, тоже самое подметила и матушка.

Может стоит увеличить расходы в расчете на то, чтобы пару раз в неделю ужинать? Хоть в том же « Брюсе».

Но Арди тут же мысленно отмахнулся от подобных чаяний. Три сотни эксов сумма, разумеется, огромная, но не для Звездного мага. К примеру один лишь список литературы, переданный Ардану профессором Конвелом, обойдется в тридцать семь эксов и тридцать ксо. Да, он мог заниматься в библиотеке, чем и занимался весь прошлый семестр. Вот только теперь к занятиям в Большом прибавилась еще и Вторая Канцелярия с Аверским, не говоря уже о том, что библиотека закрывалась всего за четверть часа до последнего трамвая и если не успеть на посадку, чем Арди уже грешил несколько раз, то домой приходил лишь к одиннадцати, а там уже и спать ложиться и снова в университет.

Нет, ему категорически требовались собственные книги. И накопители красного и зеленого цветов. Желательно высокого качества. Синие, хранящиеся в ячейке, из-за потери в потреблении лучей, не пригодятся ему как минимум несколько лет. А еще — городские испытательные площадки, потому как на данный момент в университетские очередь составляла аж двенадцать дней ожидания.

И если раскидать три сотни эксов на все нужны, то… получится, что Арди не хватает еще примерно двадцати или сорока, чтобы обеспечить себя материалами на этот календарный год… без учета дополнительной литературы.

— Как же был прав Март, — вздохнул Арди вспоминая слова Борскова о постоянной денежной нужде магов.

— Ард, — рядом с ним опустилась Елена, выглядящая так же легко и свежо, как и всегда. — Ты чего такой понурый?

— Думаю, где можно заработать, — буркнул юноша, разминая пальцы перед тем, как взять в руки столовые приборы.

Лена лишь улыбнулась и принялась за свой овощной салат и куриную грудку, которая стоила, кажется, тридцать пять ксо за сто грамм. Меню в Большом, по сути, мало чем отличалось от ресторанного, что, наверное, не очень-то и удивительно.

— Ард, — прозвучал голос рядом.

— М? — юноша отвлекся от учебника по щитовым чарам, лекция по которым следовала сразу за обедом.

Радом с их столиком оказался молодая девушка. Кажется с факультета Инженерии. Её даже как-то звали, но Ардан не помнил практически ни одного имени сокурсников. Ни к чему.

— А ты не подскажешь, как мне переделать этот массив так, чтобы он не потреблял лишний луч?

— Давай попробуем, — кивнул Ардан и, вытерев пальцы салфеткой, взял чертеж.

Обычная щитовая, стационарная печать с двумя контурами и фиксированным массивом, суть которого заключалась в том, чтобы нивелировать показатель скорости интервента.

Девушка пыталась стабилизировать щит тем, что добавила в массив повышенное количество плотности. Иными словами пыталась забороть силу — силой. Разумеется с таким подходом ей требовался дополнительный луч. В итоге щит получался слишком прожорливым для Красной Звезды. Четыре луча против скоростного заклинания — расточительство.

Это как… как… Арди скосил взгляд на тарелку Елены. Это как курицей обедать!

— Убери половину рун плотности и замени их на эластичность, — посоветовал Арди, отдавая печать. — Поставь в первый контур равномерно плотность и эластичность, а во второй контур вложи дополнительный массив на отражение. Тогда заклинание интервент сперва потеряет часть своих сил, а затем ему просто не хватит темпа, чтобы пробиться внутрь. Это, разумеется, исходя из расчета, что в щите и в заклинании равное количество лучей.

— Спасибо! — улыбнулась девушка и упорхнула куда-то в глубину зала.

Ардан же, втянув носом ароматный запах мяса, уже было облизнулся, как…

— Ард.

— Чего?

К ним подошел конопатый юноша с немного потерянным взглядом.

— Слушай, мне нужно модифицировать печать, копающую яму так, чтобы земля не разбрасывалась в разные стороны, а складывалась, аккуратно, в кучку, — и парень протянул ему чертеж.

— Глянем, — кивнул Арди.

Он взял листок, на котором, среди парочки перечеркнутых печатей, обнаружился последний, итоговый вариант. В целом, однокурсник (кажется с юриспруденции) стоял на верном пути. Он пытался добавить рун концентрации в массив и распределить их в первом же контуре, отвечавшим за основные свойства печати.

Вот только результат получался диаметрально противоположным. Вместо того, чтобы концентрировано выкидывать землю, печать сосредотачивала усилия в одной точке, копая не яму, а создавая нечто вроде лунки.

— Перенеси массив концентрации во второй контур, а в первом запиши руны для направления, — Ардан задумался. Что-то было не так. — А, ну и добавь вложенную печать для самой ямы. Проблема задания не в том, чтобы в одной печати уместить два действия, а соединить с…

— Понял! — засветился лицом юноша. — Спасибо!

И он тоже умчал по своим делам. Арди же, наконец, уже занес нож над мясом, как…

— Ард, я тут…

— Дайте вы уже поесть спокойно! — не выдержала Елена, гаркнув на очередного паренька, подбежавшего к ним с листом бумаги.

— Простите, — прошептал тот и столь же резво убежал обратно. А вместе с ним от стояла отошли еще две девушки.

Ард благодарно улыбнулся Промысловой и, наконец, впился зубами и клыками в сочную, пусть и немного остывшую, куропатку. Готовили в Большом отменно.

Следующие десять минут они с Еленой провели в тишине, наслаждаясь едой и тем, что к ним никто не подходил. За окном в это время падал снег на головы редким прохожим и еще более малочисленным авто, жужжащим по проспекту.

— И скольким людям за день ты помогаешь? — неожиданно спросила Промыслова.

Ардан вытер губы, отложил салфетку и с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку. Готовили-то отменно, а вот порции маленькие. Даже слишком.

— Двум, трем, — пожал плечами Арди. — Иногда больше, иногда меньше.

— И зачем?

— Зачем?

— Ты меня прекрасно слышал, — чуть с нажимом сказала Лена.

— Мне просто нравится решать головоломки, — пожал плечами юноша. — Да и для самого это тоже практика. Вот, к примеру, вчера мне принесли посмотреть печать, которая, ты не поверишь, копирует звуки животных. И надо было сделать так, чтобы она могла опознать по звуку животного и создать его иллюзию. Я почти весь перерыв над ней голову ломал! Но решил!

Елена, видимо заметив, насколько буквально сиял гордостью собеседник, лишь вздохнула и слегка покачала головой.

— Вот тебе и ответ как заработать, — она указала в сторону, где неловко мялись, переступая с ноги на ногу, несколько человек. — Бери с них по паре ксо за каждую задачку и, может, за месяц экс насобираешь.

— Так там не за что брать деньги, — отмахнулся Ард. — За редким исключением это просто элементарные задачки.

— Они для тебя, Ард, элементарные, — возразила Елена и, подумав, добавила. — Вечные Ангелы, Борис, наверное, прав. Ты с учебниками в обнимку спишь, что ли? Ты же при поступлении вообще ничего не знал.

— Ну, что-то я знал, — проворчал в свое оправдание Ард и поспешил перевести тему. — Как там Борис? Ты, обычно, по четвертым дням с ним обедаешь.

— Как всегда, — развела руками Елена. — Повздорил с кем-то и бегает по университету в поисках секунданта.

— Зачем? Ему же предоставят.

— Условились биться на площадке в городе, — скучающим тоном пояснила Промыслова. — Наши все расписаны почти на две недели вперед.

— Это да, — с грустью вздохнул Ардан.

— У тебя, значит, нет денег, но на площадки найдется? — с хитрецой прищурилась собеседница.

— Лена, да у меня не опробованных печатей скопилось порядка дюжины! — воодушевленно всплеснул руками Арди. — Не говоря уже про…

Он осекся и не стал уточнять, что дюжина печатей принадлежали его собственным изысканиям, в то время как едва ли не два десятка относились к модификациям тех, что изучались в университете.

Март был прав и в том, что касалось модификаций и изобретения новых печатей. С этим, по какой-то причине, у студентов обнаруживались проблемы, которые не разрешались вплоть до третьего, а то и четвертого курса. Да и там — лишь единицы выходцев с факультета Инженерии могли изобрести что-то уникальное и новое.

Почему так? Ардан понятия не имел. Может они в детстве не проводили целые дни в попытке решить ребусы бельчонка и волчицы. А может не изучали с тринадцати лет труды Николаса-Незнакомца. А может…

— Ты ведь знаешь, что на Рынке Заклинаний можно не только купить, но и продать печати? — неожиданно спросила Елена.

— Рынок… чего?

Промыслова посмотрела на Ардана… примерно так же, как он сейчас смотрел на неё. В итоге, спустя пару мгновений, Елена рассмеялась. Не обидно и легко.

— Вечные Ангелы, Арди, ты уже почти полгода живешь в Метрополии и ничего не слышал про Рынок Заклинаний?

— Неа, — пожал плечами Ардан.

— Сеть заведений по всей столице, — с улыбкой и даже заботой начала рассказывать Промыслова. — Там и книги можно купить с накопителями, и испытательные площадки есть, на которых иногда проводятся соревнования по Магическому Боксу, и еще можно продать печати. Многие старшекурсники этим балуются. Но Рынок покупает не по количеству лучей, а опираясь на то, насколько им такая печать нужна или полезна. В общем, ищут выгоду. Если понимают, что дорого продадут — дадут неплохой гонорар, а если там что-то вроде тех задачек, которые тебе приносят, то могут и не купить вовсе… да быть не может, Арди, чтобы ты про них не слышал.

Ардан незатейливо почесал затылок.

— Получается что… слышал. Я просто думал, что это все не в одном заведении, а в нескольких. Площадки там, книжные лавки, накопители и прочее…

— Погоди, погоди, — замахала руками Елена. — Ты все это время что… пользовался только университетскими площадками и библиотекой?

Ардан сдержано кивнул.

Промыслова снова посмотрела на него как на диковинную зверушку в зоопарке. Такой, кстати, имелся и в столице. Но Ардан, по понятной причине, не собирался его посещать.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты ходячая аномалия?

— Иногда, — уклончиво ответил юноша.

Они ненадолго замолчали. Арди любовался снегопадом, мысленно представляя те дни, когда бегал по горным тропам и лесным разливам Алькады. Где ветер гнал снежные вихри, крыльями несущие молодого охотника среди просторов родного края.

— Ард.

— А? — отвлекся юноша.

— Если Борис не найдет секунданта, ты сможешь сегодня вечером с нами съездить?

Проклятье…

— Прости пожалуйста, — понуро вздохнул Арди. — У меня сегодня вечером дела.

— Да? Извини тогда, что попросила… поставила тебя в неловкое положение, — тут же начала причитать Елена, причем говорила она абсолютно искренне. — Что за дела хоть, если не секрет?

— У меня занятия с Эдвардом Аверским, — спокойно ответил юноша.

Елена пару раз моргнула и засмеялась, а Арди в очередной раз пришел к выводу, что Скасти, сколько бы ерунды не наплел и как часто не пытался всех разыграть, порой говорил очень мудрые вещи.

Бельчонок всегда наставлял, что правда, иногда, звучит вымышленней самой искусной лжи.

Выйдя на трамвайной остановке, Ардан огляделся. Уже смеркалось, но здесь, на острове святого Василия (том самом острове, где находился и особняк Анорских), казалось, что день вовсе не спешил уступать свое место законной притязательнице — ночи. На тротуаре сияли фонари Лей, в окнах горел свет, а на очищенных от снега проезжих частях то и дело мигали фарами дорогущие автомобили.

Здесь, на острове, где жили богатеи и знать, не наткнешься на сугроб; канализация работала исправнее дворецкого, открывавшего дверь в особняки, прячущиеся за красивыми, и не очень высокими оградами; трамваи скромно дребезжали на рельсах не по середине дороги, а практически у самого поребрика; да и люди здесь выглядели так, будто только-только вышли из модного ателье или сошли с кресла у чистильщика обуви.

Надушенные дорогими духами, в изысканной одежде, они неспешно, даже чересчур неспешно, прогуливались по улицам в сторону своих роскошных домов.

Ардан шел вдоль набережной, порой поглядывая в сторону проспекта, уходящего вглубь острова — тот вел к обители герцогини, но путь юноши лежал в другую сторону.

Ступая по гладкой, совсем не щербатой брусчатке, выложенной вдоль бортиков, оберегавших прохожего от падения на лед Ньювы, Арди смотрел на город. Отсюда можно было увидеть и набережную, где сияли огни пышного, будто сказочного Дворца Царей Прошлого. Рядом с ним, через сквер, где росли редкие породы деревьев, поднимались темные шпили здания Верфей и Морей, выглядящего ничуть не более скромно, чем иные помпезные громады центрального района города. Из серого камня, со множеством скульптур морских чудовищ и сказочных персонажей по линии карниза, оно нависало над Ньювой, а та все билась и билась о темный гранит берега, будто пытаясь сразиться с теми, кто возомнил, что сможет обуздать стихию.

И если совсем постараться, то сквозь снегопад и легкий сумрак, стелющийся над рекой, впереди можно было разглядеть купол строящегося храма, в котором Арди уже успел побывать… ну а вдоль набережной — дома, как дворцы, и дворцы, словно невозможные творения, вышедшие из-под рук лучших мастеров Фае. И, осознание того, что их сотворили не волшебные создания, а простые люди, делало это место — Придворцовую Набережную чем-то удивительным. Как если ненадолго оказаться в одной из дедушкиных легенд. Пройтись по улицам сказочного Эктаса, впитывая в себя историю, звоном откликающуюся в шагах по мостовым, улицам и набережным.

А может… а может у Арди просто слишком хорошее настроение. На счету имелись эксы, жизнь в Большом, не считая Эвелесс и Великого Князя — стремительно налаживалась; у него появилась пусть и сомнительная, но работа и Тесс вернулась после фестиваля одна… Интересно, почему Ардан сейчас подумал про неё?

— Мысли завтрашнего дня, — сам себя одернул юноша и развернул листок с адресом.

« Гильдейская набережная, дом 4».

Ардан поднял взгляд на ближайший указатель, привинченный к фонарю. Елена, подсказывая, как добраться, не ошиблась. Он действительно приехал туда, куда и требовалось.

Перейдя дорогу от набережной в сторону домов, Арди подошел к нужному зданию. Выглядело то весьма своеобразно. Белоснежный фасад широкого, трехэтажного особняка, протянувшегося по земле так далеко, что в нем, наверное, можно было уместить сразу четыре входные группы. Но вместо этого от ограды, прутья которой сплетались в форме борющихся медведей, вилась вычищенная дорожка к единственной парадной. Без крыльца, лестницы или колонн с козырьком, она выглядела относительно скромной дверью, ведущей внутрь дома.

Сам фасад, кроме фигурных оконных рам, украшений больше не имел. А вот на карнизе через каждый метр, сквозь снегопад проглядывались невысокие, сантиметров тридцать, скульптуры. Женские образы, пришедшие из древности. Дамы в вуалях и платках, застывшие в па, или склонившиеся с сосудами, некоторые музицировали на арфах, другие пели, иные качали на руках новорожденных малюток.

Ардана всегда поражало, как скульпторы умудрялись так обработать камень, чтобы тот действительно стал подобен застывшим людям. И даже складки одежды на мраморе выглядели правдоподобнее настоящих.

Удивительное мастерство.

Полюбовавшись немного, юноша прошел через открытые ворота, подошел к двери и нажал на кнопку звонка. В то же мгновение где-то внутри помещения прозвучала легкая, мелодичная трель и через полминуты двери открыли. На пороге показался дворецкий.

Несмотря на преклонный возраст, с горделивой осанкой, во фраке и моноклем на глазу, он смерил Ардана оценивающим взглядом. И хоть и смотрел снизу вверх, но, отчего-то, создавалось обратно впечатление.

— Господин Эгобар?

— Да.

— Хорошо. Вы вовремя, — дворецкий отодвинулся в сторону, пропуская визитера.

Ардан прошел внутрь особняка и… изрядно удивился. Причем не убранству, а его практически полному отсутствию. Он стоял на простом коврике, накрывшем явно требующие замены паркетные доски, местами покрытые пятнами от затертой плесени. Крылатая лестница, ведущая из холла на второй этаж, не могла похвастаться ни единым украшением, кроме разве что, двух портретов на стене. Мужчина и женщина в старинных одеждах.

Чего-либо другого в холле не обнаружилось. Ни диванов, ни шкафов с витринами, ни напольных часов или высоких ваз с растениями. Лишь запустение и эхо, блуждающие среди стен.

— Позвольте ваше пальто.

— Да, разумеется, — Ардан снял верхнюю одежду и протянул дворецкому.

Тот, сохраняя все то же каменное и немного надменное выражение лица, повесил его на крючок. Крючок, крепящийся к прибитой у входа длинной, деревянной рейке. На ней, кроме пальто Ардана, висело еще пара (куда дороже) и две фетровые шляпы.

— Ваши шапка и шарф.

— Прошу прощения, — Арди стянул с головы вязанную шапку и развязал узел на шее. Все это ему смастерила матушка, пока он гостил в Дельпасе.

Дворецкий бережно, но без лишнего пиетета, повесил все на крючки и, прокашлявшись, сделал шаг вперед.

— Пройдемте, — позвал он.

Они двигались по широкому коридору, вполне способному зайти за слишком вытянутую и длинную гостиную, но и тот выглядел так, будто дом давно уже не являлся жилым и замер в ожидании реконструкции. Здесь даже воздух, кажется, заснул и потому пыль не оседала на пол, а застыла прямо перед лицом тончайшей, мерцающей сеточкой.

Арди чихнул.

Дворецкий промолчал.

На стенах ни картин, ни обоев, на потолке длинные, змеящиеся трещины, пытающиеся посоперничать в своей запутанности с то и дело попадающимися взгляду лабиринтами паутинок в самых дальних уголках.

Но Ардан не обращал на это внимания. Он лишь судорожно вспоминал определение связи контура и массива. Эта тема, по счастливому совпадению, оказалась затронута в одном из трудов по Инженерии, находящимся в списке тех, что посоветовал профессор Конвел.

На самом деле связь оказалась вполне прямой и банальной. Объем массива напрямую зависел от объема контура. Правда эта тема имела отношение к печатям, сконструированным из энергии нескольких Звезд — только в них контур можно было расширить за счет дополнительной Звезды.

Так что Арди ограничился лишь поверхностным определением связи и не стал углубятся в тему, которая, на данный момент, не имела для него ни малейшего практического смысла.

— Мы пришли.

Ардан огляделся. Они, оказывается, успели спуститься в подвал… если так можно было назвать громадное помещение, напоминающее собой одну сплошную испытательную площадку.

По полу, как и всегда, кружил бортик с Лей-кабелем, а по стенам к нему спускались желоба, внутри которых так же притаились кабели. Ничего нового и удивительного. Кроме, разве что, размеров, которые могли посоперничать с Полигоном в Большом.

Не со всем, разумеется, а с тем, где проходили общие занятия. Занятия, которые Арди больше не посещал. Раз уж он будет заниматься военной магией с Аверским, то ни к чему лишний раз оказываться в компании Великого Князя и полковника Кштовского.

— Кабинет господина Аверского там, — дворецкий указал на стальную дверь по ту сторону площадки. — Меня предупредили, что вы закончите после полуночи, так что я обеспечу вам извозчика. Он довезет вас туда, куда скажете.

— Это абсолютно не обяз…

— Это абсолютно обязательно, — железным тоном прервал его дворецкий, после чего развернулся на каблуках и чеканной походкой направился к лестнице.

Арди же, похлопав себя по гримуару и перехватив посох, прошел через площадку и постучал в дверь, удивившись тому, как довольно ощутимо отозвались костяшки.

— Сильнее дергайте, — прозвучал приглушенный голос изнутри.

Ардан потянул за железное кольцо, заменявшее двери ручку и… та поддалась, но не без труда. Когда же Арди смог оценить толщину дверного полотна, то обнаружил, что оно почти достигало пятнадцати миллиметров.

Такой дверью, наверное, можно артиллерийский снаряд остановить.

Внутри же оказался… весьма прозаичный кабинет, какие без счета можно отыскать в Большом. Просторное помещение метров сорок квадратных.

Боковые стены подчинялись власти шкафов, заставленных книгами и гримуарами. В центре находился массивный стол, на котором в аккуратных стопках нашли свое пристанище кипы бумаг и папок. Дальняя стена оказалась целиком укрыта массивной графитовой доской, на которой остались запечатлены незаконченные чертежи и столбики сложных вычислений, проводящихся по формулам, которые, что логично, совсем не известны Ардану.

Собственно, около доски стоял и Аверский. В отпаренной сорочке бирюзового цвета, прижатой к торсу шелковой жилеткой. В черных брюках и удобных туфлях. Он курил и смотрел на вычисления. Под закатанными рукавами, обнажившими предплечья, Арди разглядел несколько татуировок. Одна из них — ничем не примечательный кинжал, пронзающий плащ. А вот две другие — сложные, запутанные печати.

Нечто подобное, только еще сложнее и в куда большем количестве, Арди видел у Оруженосца из Селькадо (чтобы это ни значило).

— Посох можете оставить рядом с моим, — не оборачиваясь предложил Гранд Магистр.

Арди, пройдя к столу, приставил свой посох рядом с принадлежащим Аверскому. Стальной (из особого рудного сплава Эрталайн), с множеством гравировок печатей и навершием, внутри которого блестел накопитель.

Стоил такой, наверное, как все здание целиком…

— Анализатор при вас? Если да — снимите и на моих занятиях не доставайте.

— Нет, — только и ответил Арди.

Его анализатор составил компанию эксам, сгоревшим в банке. Так что теперь придется опять ждать новый.

— Замечательно, — кивнул Аверский. — Тогда идите сюда.

Ардан подошел и встал рядом с Эдвардом, который, оказывается, едва дотягивал ему до плеча.

— Что вы видите перед собой, господин Эгобар?

— Вычисления.

— Если это не была неудачная попытка проявить свое остроумие, то я бы хотел услышать более развернутый ответ.

Говорил Эдвард спокойно… так же спокойно, как дышит вулкан, грозящийся вот-вот проснуться.

Так что Арди внимательно вгляделся в сложные формулы и вереницы символов и чисел. Затем перевел взгляд на печать и обратно.

— Кажется, вы высчитываете формулу… сжатого нагретого газа? Что-то вроде плазмы?

— Хорошо, — не без легкого удивления покивал Аверский. — А если подробнее?

Ардан напряг все, без исключения, извилины в мозге. Возможно даже задел новую, которая являлась его Красной Звездой.

— Это какая-то модификация стандартного заклинания Огненного Шара, Красной и Зеленой Звезд, — не очень уверенно предположил Арди. — Только она создает не направленный сгусток плазмы, а заставляет его…

Арди еще раз окинул взглядом печать.

— Не знаю, — признался, в итоге, юноша.

— Хм, — протянул Аверский и, не отрывая взгляда от доски, продолжил. — Судя по тому, что в своих предположениях вы опирались больше на формулы, чем на печать, смею предположить, что вы понятия не имеете, что такое векторы. Влияние стихийной зависимости при вложении печатей вам тоже ни о чем не скажет… Контуры и рунные массивы для вас вообще понятия едва ли не абстрактные, а уж про классификации военной магии вы даже и не в курсе.

— Я обучаюсь в Большом на втором семестре первого курса. Могу, к примеру, сделать так, что земля из ямы будет сваливаться в одно место.

— Земля из ямы? Учитесь у Конвела?

— А откуда вы…

— Конвел большой любитель задачника Фирского, — перебил Аверский. — Выпущен давно, копий почти нет, так что списать у студента не выйдет. А всяких каверзных задачек в нем хоть отбавляй. Со спичкой к примеру или с вазой. Было что-то из этого?

— Со спичкой, — подтвердил Ардан.

— Справились?

— Да.

— Каким образом?

— Вложил печать пассивного определения свойства в печать активного эффекта.

Аверский задумался на долю секунды и, не без уважения, хмыкнул.

— Значит вы изобретательны. Что же, это нам поможет… — Аверский отвернулся от доски и прошел к столу. Ардан поспешил за ним следом. — Садитесь.

Арди опустился на стул напротив.

— Раз вы не горите желанием задать мне вопросы касательно специальной бумаги, пропитанной укрепляющим алхимическим раствором, которую я заметил у вас при нашей последней встрече, то сделаем вид, что я и вовсе ничего не заметил и буду терпеливо ждать, когда вы зададите мне интересный вопрос.

Ардан промолчал. В данном случае любой его ответ стал бы либо проявлением неуважения, либо глупости.

— Сегодняшняя наша с вами тема, Ард, весьма проста и банальна — классификация военных заклинаний, — Аверский открыл несколько заранее припасенных трудов. — Они делятся на подавляющие и проникающие. Подавляющие, разумеется, отвечают за подавление свойств щита, а проникающие — за игнорирование свойств щита. Разница, на слух, почти не уловима, а вот в действительности…

Следующие пять часов Ардан провел за тем, что записывал с такой скоростью, что, кажется, карандаш начал немного дымиться. Аверский чем-то напоминал Листова. Он все говорил и говорил и говорил, не давая вставить ни слова или задать какого-либо вопроса.

Разительное отличие от Атта’нха, которая, скорее, вела с Арди диалог, заставляя того думать и размышлять, а не просто пыталась запихнуть в голову целую тонну новой информации.

Под конец занятия Ардану и вовсе начало казаться, будто Аверский откуда-то достал наковальню и положил ему на темечко.

— Этого, на сегодня, пожалуй, хватит, — взглянул на часы Гранд Магистр. — К следующему занятию, которое у нас будет всецело посвящено практике, я требую от вас, господин Эгобар, одного военного заклинания — хватит и какого-нибудь Каменного Кулака, который вы должны были изучать в Большом, а также одно заклинание щитовых чар. Да и, будьте любезны, приобретите вот этот список литературы и постарайтесь разобраться в нем хотя бы за месяц. Если появятся вопросы — смело задавайте их на занятиях, дабы мы оба больше не были вынуждены слушать мой монолог. Теперь можете быть свободны.

Ардан даже не помнил, как он оказался в автомобиле. Голова гудела так, будто он с её помощью гвозди забивал в каменную стену.

Почему-то ему представлялось, что занятия с Аверским будут проходить несколько иначе. Но с другой стороны… как Гранд Магистру, занимающемуся изобретением сложнейших военных заклинаний, заниматься с учеником, познания Звездной Магии которого ограничиваются совсем базовыми темами.

В руках у него оказалась записка со списком из… Арди проморгался — вдруг померещилось… из двадцати трех наименований. Благо, что несколько пересекались со списком Конвела.

Может ему себе в квартиру тоже купить графитовую доску? А то, кажется, скоро уже некуда будет клеить бумажные обрывки.

Водитель остановил автомобиль около « Брюса».

— Сколько?

— Оплачено, — прогудел басовитый и дородный мужчина.

— Спасибо.

— Бывай, — не очень вежливо ответил тот.

Ардан выбрался наружу, и извозчик тут же покатился вниз по набережной. Но неспешно — искал, видимо, новых заказчиков. А их в этот, пусть и поздний и морозный час, на улице было не так уж и мало. Набережная Маркова, конечно, не Бальеро, но и здесь имелись свои бары, кафе и рестораны, куда народ стекался после рабочего дня.

— Арди.

Ардан резко обернулся. Около дверей бара стояла Елена. Бледная, с явно заплаканными глазами и в испачканной шубе. Она дрожала. То ли от мороза, то ли из-за…

— Что случилось?

— Борис, — прошептала она, глотая слезы. — Его похитили.