Глава 3

Поджарский посмотрел нам обоим в наши честные глаза сквозь полный недоверия узкий прищур, немного подумал, потом слегка расслабился, но стал каким-то грустным.

— Придётся взять с вас клятву, — заговорщицким тоном произнёс артефактор. — Хоть мне и очень хочется вам верить, но осторожность превыше всего.

— Я вас прекрасно понимаю, Альберт Венедиктович, — сказал я от души, прижав руку к сердцу. — Мы готовы принести любую клятву, чтобы обезопасить и вас и себя.

— Хорошо, тогда идите сюда, — он поманил нас пальцем, как маленьких детей, и подошёл к странного вида аппарату, стоявшему у дальней стены.

— А что это? — поинтересовалась Настя, когда увидела, что старик активирует таинственное изделие.

— Клятвоприёмник, — буркнул он, а я чуть не заржал. У нас в отделении были разные приёмники для биологических жидкостей и отходов, но такого явно не хватало.

— И как это работает? — спросил я, борясь со смехом.

— Произносишь клятву, как я скажу, а потом кладёшь сюда палец, чтобы прибор смог получить каплю твоей крови, — сказал старик, потирая руки в предвкушении чего-то особенного. — А потом вы даже если захотите рассказать, у вас просто ничего не получится, сработает блокировка.

— Очень любопытно, — пробормотал я себе под нос. Потом продолжил громче: — А таких приборов на свете много?

Этот вопрос меня интересовал больше из-за этого злополучного заговора, который теперь именуем несостоявшимся госпереворотом. Если и у них такие приборы есть, тогда понятно, почему недостаточно информации удаётся получить от задержанных.

— Это моя личная разработка, — гордо произнёс старик и приосанился. — Я сам его спроектировал и собрал. Думаю, вряд ли у кого-то ещё такой есть, это единственный экземпляр.

— Уже хорошо, — хмыкнул я. — Пусть здесь и остаётся, не продавайте никому ни за какие деньги.

— Некоторые вещи нуждаются в тишине и тайне, — немного с грустью сказал артефактор. — Как бы ни хотелось ими похвастаться. Как семейное счастье, например, любит тишину. Об этом всё чаще забывают, потом расплачиваются. Итак, приступим к делу, суй палец сюда.

Он указал на небольшое отверстие в верхней части мерцающего огоньками прибора. Странно, он вроде сказал, что сначала клятва, а потом палец, но я не буду его учить. Было невероятно стрёмно это делать, но если учёный доверился нам, то и мы должны довериться ему. А я, как истинный джентльмен, то есть русский дворянин, должен подвергнуться риску раньше барышни. Незаметно вздохнув, я уверенно ткнул пальцем в отверстие, кончик пальца накололся на что-то острое. Болезненно, но не особо, как сдать кровь из пальца.

Огоньки на приборе вместо мерцающих голубых и зелёных стали красными и замерли. Поджарский начитывал мне текст клятвы, который я повторял вслух. Коротко и лаконично, как заклинание. Потом Старик нажал на приборе на кнопочку, в пальце появилось неприятное жжение, огоньки ярко вспыхнули, потом вернули себе первоначальный цвет и снова начали мерцать.

— Готово! — торжественно объявил Альберт Венедиктович. — Следующий.

На лице Насти я не увидел ни испуга, ни тени сомнений, она сунула палец в отверстие с большей уверенностью, чем многие проделывают это с собственным носом. Дальше всё по сценарию.

— А как теперь это проверить? — поинтересовался я.

— Попробуй рассказать о моей коллекции артефактов кому-нибудь из друзей, — усмехнулся старик. — Удивишься результату.

— А если сейчас попробовать? — спросила Настя, тоже любознательная.

— Нет смысла, — пожал плечами Поджарский. — Присутствующие при проведении процедуры являются исключением. А вот если мы поднимемся в гостиную и позовём служанку, то с ней вы поделиться впечатлениями уже не сможете.

— Альберт Венедиктович, — решил я переключить разговор в более полезное русло. — А у вас есть что-нибудь среди ваших чудесных изделий, что может пригодиться человеку, которому угрожает опасность?

— Да полно, — хмыкнул он. — Что конкретно тебя интересует?

Я пожал плечами и покачал головой. Откуда я знаю, что мне нужно, если я понятия не имею, что у него есть?

— Угу, так немного сложнее, — пробормотал артефактор и почесал затылок, видимо расшевеливая кристалл в центральном процессоре. — Тогда давай начнём с начала.

Он переходил от одного экспоната к другому, тыкал в них пальцем и вкратце объяснял, что эта штука умеет. Самыми полезными мне показались сигнализационно-охранные системы разных конструкций и степени опасности для пытающегося проникнуть в помещение, а также нечто совершенно для меня новенькое — магические ловушки. Эти устройства были очень компактными и рассчитывались на размещение в районе плинтуса на входе в комнату или в коридоре. На проходящего мимо ловушки злоумышленника надеваются невидимые оковы, и он останется торчать статуей до того момента, пока его не освободит человек, установивший эту ловушку. Предусмотрена идентификация хозяина, чтобы в ловушку не угодил он сам.

— А эту штуковину можно определить с помощью детектора артефактов? — спросил я, вертя в руках грозную малютку, которую старик дал подержать и ознакомиться. Главное не нажать ничего лишнего. — Или сможет обнаружить человек, который обладает соответствующим даром?

— Тогда от них бы не было никакого толку, — хмыкнул старик. — Такого хлама вы сможете накупить в хозяйственной лавке, причём очень недёшево, несмотря на бесполезность. Зачем мне нужны такие изобретения?

— А ещё есть такие? — поинтересовался я.

— А сколько тебе надо? — удивился старик, видимо особо уже не рассчитывал, что я соберусь что-нибудь приобрести.

— Три штуки найдётся?

— Да пожалуйста, — Поджарский достал из выдвижного ящика шкафа небольшую коробку и отсчитал туда три ловушки, потом перерыл второй ящик и достал оттуда исписанный мелким почерком листок, тоже запихнув его в коробку. — А это инструкция, прочти обязательно, а то сам будешь торчать, как статуя, у себя в коридоре.

— Понял, принял, — кивнул я, забирая у него коробочку. — Сколько с меня?

Старик озвучил сумму, услышав которую я невольно икнул, а Настя выпучила глаза.

— Ну ладно, ладно, — замахал руками артефактор, увидев нашу реакцию. — Для тебя, как для постоянного клиента и учитывая твою помощь, скидка двадцать процентов!

— Ну вот, совсем другое дело! — сказал я, улыбаясь, хоть сумма и оставалась космически большой. Хорошо, что благодаря тайным сбережениям прошлого Саши, у меня с оплатой не возникнет проблем.

— Ещё что-то заинтересовало? — с надеждой спросил старик.

— Пока всё, — покачал я головой.

— Тогда я вас провожу, а то у меня ещё работы непочатый край.

— Саш, а зачем тебе нужно целых три таких устройства, да ещё и по такой сумасшедшей цене? — спросила Настя, когда мы уже сидели в машине и я выруливал со двора.

— Это гораздо лучше любой охранной сигнализации, — хмыкнул я. — В их бесполезности против магов наёмников я уже неоднократно имел возможность убедиться. Хотя не исключено, что у Поджарского они лучше. Но мне кажется с этими ловушками гарантия безопасности гораздо выше.

— И куда ты их хочешь поставить? — поинтересовалась девушка.

— Одну на входе в твою квартиру, чтобы никто посторонний не смог туда попасть вне зависимости дома ты или нет. А ещё две — у себя в комнате. Одна у входа, вторая — под окном, через которое эти засранцы повадились забираться, чтобы со мной расправиться.

— А на пороге рабочего кабинета?

— В госпитале Валеры хватает, он сможет определить, где враг, и предупредить.

— Лучшая в мире сигнализация! — рассмеялась Настя. — Я что-то не подумала об этом.

— Я вообще хотел четыре взять, чтобы одну Андрею отнести, но, если Белорецкий в ближайшее время добьётся перевода в камеру управления, то без надобности.

Я неспешно ехал по вечерним улицам Питера, думая о своём, как вдруг, вырулив на Невский проспект, увидел припаркованный возле тротуара тот самый лимузин. Под кожу забрались ледяные щупальца и по спине побежали мурашки. Только проехав дальше по улице метров триста, я вспомнил, что машину уже вернули владельцу и нас на ней уже никто преследовать не будет. Выдохнул с облегчением и повернул в сторону Настиного дома. На сегодня с меня хватит и плохого, и хорошего, просто дьявольски хочу попасть домой. Оценив мой усталый и смурной взгляд, девушка даже спрашивать ничего не стала, тем более предлагать зайти на чай. Мы коротко попрощались с таким же коротким поцелуем, и она убежала домой, а я наконец поехал к себе. День ещё не закончился, но уже показался слишком длинным.

Войдя в прихожую родительского дома, тут же огрёб по полной программе от Маргариты за отсутствие шарфа и перчаток. Раньше меня это немного раздражало, а сейчас показалось таким милым, что захотелось её обнять. Служанка видимо увидела что-то в моём взгляде, быстро повесила на место пальто и шляпу и молниеносно ретировалась в неизвестном науке направлении. Со стороны столовой доносились манящие запахи. Господи, неужели я успел на семейный ужин и смогу наконец вкусить божественно приготовленную Настюхину стряпню?

— Здравствуй сын! — бодро приветствовал меня отец и крепко пожал руку. — Ты что, все эти три дня, пока отсутствовал, не спал? У тебя такой убитый вид. Или случилось чего?

— Ох, пап, пойдём за стол сядем, потом расскажу, — устало вздохнув ответил я. — Есть очень хочется, а у вас так вкусно пахнет.

— Не «у вас», а у нас, — поправил меня отец. — Ты как будто не домой, а в гости пришёл.

— Да уже почти так и получается, — хмыкнул я.

— Саша, у тебя всё в порядке? Ты не заболел? — Встревоженно спросила мама, с которой я столкнулся на входе в столовую. Мамы все одинаковые, главное, чтобы дитя не болело.

— Нет, мам, просто устал, — улыбнувшись ответил я и обнял её. — Просто нужно поесть и отдохнуть как следует.

Сестрёнка уже сидела за столом и дегустировала первое. Увидев меня на пороге, отложила ложку и обезоруживающе улыбнулась. Моё настроение и потребности она чувствовала и знала лучше меня. Наверно у неё какой-то особый дар, который распространяется только на меня. Интересно, повезёт ли также её будущему избраннику? Тогда это будет самый счастливый человек на свете. Я ему уже начинаю завидовать.

— Привет братишка! — сказала Катя обычным повседневным тоном, не замечая моей подавленности. Я сразу понял, что это не от невнимательности, а от желания меня таким образом подбодрить. — Всех победил?

— Всех, — хмыкнул я. — Порвал, как Тузик грелку.

— Ну, я в тебе нисколько не сомневалась, — хихикнула она. — Наливай себе солянку, сегодня она ещё вкуснее, чем обычно. Если наша повариха будет и дальше готовить в том же духе, я когда-нибудь не смогу выйти из столовой, в дверь не пролезу.

— Только не это, Кать, — сказал я, состроив театрально серьёзную физиономию и продолжил в поучительном тоне: — Избыточный вес влечёт за собой вереницу тяжёлых заболеваний и сокращает жизнь!

— Ой, да иди ты, — рассмеялась она. — Ты переигрываешь!

— Ну не все же такие артисты, как моя любимая сестрёнка, — улыбнулся я, приобнял её за плечи и чмокнул в щёчку.

Выставлявшая в этот момент блюда с горячим Настюха, уронила слезу умиления на белую скатерть и спешно убежала обратно на кухню. Не семья, а сплошная идиллия. Даже представить себе не хочу, как буду когда-нибудь просыпаться там, где их рядом не будет.

— Саш, ну мы ждём, — напомнил о своём вопросе отец, когда я отодвинул пустую тарелку, где недавно была солянка и принялся накладывать себе картофельное пюре с томлёными говяжьими щёчками.

Я облизнулся, неохотно отодвинул от себя тарелку с вкуснотенью и начал пересказ основных событий сегодняшнего дня. Пока я вещал, все тоже прекратили есть и слушали с таким же вниманием, как жители блокадного Ленинграда голос Левитана из динамика на уличном столбе. Сводки с фронта я закончил до момента посещения артефактора, это сейчас не обязательно.

— Я сначала подумал позвонить Белорецкому и тоже попросить за Андрея, — сказал отец, глядя сквозь тарелку и оперев щёку на кулак. — Но уверен, что он и так сделает всё возможное и без моего вмешательства, так что не буду суету наводить.

— Скорее всего да, — кивнул я, снова пододвинул к себе тарелку и тут же закинул в себя первый кусок таявшей во рту говядины, пока никто не помешал. — Главное, чтобы у него это получилось достаточно быстро, и никто не вставлял палки в колёса. Есть опасения, что контрразведка может уволочь его к себе в центральную контору в Москве.

— Эти могут, — произнёс отец и тоже взялся наконец за вилку.

— Сынок, ты иди ложись поспи, — сказала мама, когда я сытым котом вставал из-за стола. Разве что сметана по усам не стекала.

— А ночью я тогда что буду делать? — спросил я и сыто икнул. — Вас сторожить? Не, я лучше посижу с вами у камина, поболтаем о чём-нибудь, а то забыл уже когда в последний раз такое было.

— Да, ты нас в этом плане особо не балуешь, — улыбнулся отец. — Ну тогда пошли.

Переваливаясь с ноги на ногу, как утки, мы поплелись в сторону каминного зала. Целая утиная семья в полном составе. Я занял своё привычное кресло и вытянул ноги в сторону потрескивающих поленьев.

— Как твои успехи в институте, Кать? — задал я сестре самый главный для меня вопрос. — Всё получается? С понедельника работаем вместе?

— Так точно, господин главный лекарь клинического госпиталя! — отрапортовала сестрёнка, смешно козырнув, максимально выгнув кисть в обратную сторону. — Сегодня прошла испытание, ассистировала на трёх вмешательствах, ни один пациент даже не пискнул. Двое спали глубоким сном, а одному я сделала так, чтобы вся рука онемела и ему спокойно поставили кости на место, он ничего не почувствовал.

— Вы только посмотрите, — всплеснула руками мама. — И это она ещё студент второго курса мединститута! Да ты, Кать, к окончанию уже профессором станешь и напишешь собственную монографию.

— Не знаю, — невинно пожала она плечами, словно речь идёт о выборе конфет. — Всё может быть. Но сначала я закончу институт, а потом уж научные подвиги.

— Ух, какая деловая у нас дочь растёт! — восхищённо покачал головой отец.

— Значит в понедельник едем на работу вместе? — улыбнувшись спросил я, когда дифирамбы закончились.

— А ты хотел бы, чтобы я пешком пошла? — хихикнула Катя, взяв в руки кружку с ароматным чаем. — Далековато будет, конечно поедем.

— Здорово! — воскликнул я, воздев вверх руку с оттопыренным большим пальцем. — Ох мы с тобой там всем покажем!

— Ещё как! — кивнула сестрёнка.

Мы ещё долго беззаботно болтали о разном. За что я так люблю эти посиделки у камина, так за то, что там реально отдыхаешь и телом, и душой. Прекрасное завершение дня. Помню, что над чем-то заливисто смеялся, когда говорил отец, потом ничего не помню, срубило напрочь, как миленького. Сытый желудок, горячий чай, согретые камином ноги и дикая усталость взяли своё.

Проснулся полусидя в кресле с лежащими на пуфике ногами. Камин полностью прогорел и меня кто-то заботливо накрыл пледиком. Не исключаю, что это сделала сестрёнка. Мой портфель так и стоял возле кресла, к себе я ещё не поднимался. На циферблате часов над камином — полтретьего ночи. Надо всё-таки пойти лечь в кровать и пересмотреть все сны до последнего.

Стоило скинуть с себя плед, как сразу стало зябко. Я схватил портфель и быстро пошёл в сторону своей комнаты. Пока дошёл, немного согрелся и окончательно проснулся. Всё равно залез под одеяло и наконец согрелся окончательно. Прошло минут двадцать, но сна ни в одном глазу. Как я и предполагал, буду теперь дом охранять. Раз всё равно не сплю, решил пока изучить инструкцию от магических ловушек, приобретённых у Поджарского. Укутался в одеяло, дошлёпал до кресла и открыл портфель.

Всё оказалось достаточно просто, не как с моими амулетами, где просто неимоверная куча разных настроек. С каждой ловушкой я произвёл идентификацию, теперь ни одна из них на меня не сработает. Это получается можно от кого-то убегать, и преследователь остановится, как вкопанный, возле ловушки, пока я её не деактивирую. Жаль, что нигде не написано, сколько человек она сможет превратить в экспонаты из музея восковых фигур. Радиус действия — пять шагов, по идее на эту площадь народу влезет много, но сработает ли на всех? Возникла лихая мысль, а не позвонить ли с этим вопросом Альберту Венедиктовичу прямо сейчас? Ну не спит же он в три часа ночи, когда нормальные люди изучают его устройства.

Здравого ума в голове хватило и звонить артефактору среди ночи я, конечно, не стал. Детально изучив инструкцию от ловушек, почувствовал некое подобие желания поспать. Я сидел в кресле, укутавшись в одеяло, так и дошлёпал босыми ногами до кровати и снова улёгся на остывшую подушку. На часах полчетвёртого. Спи давай, Саня! Перед тем, как провалиться в царство Морфея, вспомнил про ещё один вопрос, с которым хотел разобраться — моя трость. По-моему, в кофре была инструкция, надо бы изучить.