Глава 13
— Кофе? — спросила гостеприимная хозяйка «Дворика». — Чай? Сигаретку?
— Нет, спасибо, — ответил я.
— Не курим, — гордо добавил Пацация.
— А я вот покурю.
С этими словами рыжая щёлкнула пальцами, и братки засуетились. Клава вручил ей длинный тоненький мундштук, Диетолог достал из кармана пачку ментоловых сигарет и ловким движением выбил одну, Погоняло метнулся за пепельницей, а вот зажигалка… зажигалка девушке не понадобилась.
Рыжая прикурила от магического пламени, что опоясало её наманикюренную ладошку. И судя по обилию огня, хоть одну инициацию, но она всё-таки в жизни проходила.
— М-м-м-м, — затянулась рыжая. — Итак…
Итак, мы с Гио сейчас сидели напротив неё в пустом зале «Дворика». И вот здесь грузинскости хватало с лихвой. Пускай и самой дешёвой, — что называется, с распродажи, — но всё равно. Как минимум, люди потрудились создать атмосферу. Правильную и, что называется, аутентичную.
Весь зал был обшит декоративными панелями под дикий камень, а где не обшит — вручную расписан весёлыми мужиками в папахах на фоне гор. Носатыми и бровастыми, всё как надо.
Столы тяжёлые и деревянные, стулья точь-в-точь такие же. Полки с глиняными кувшинами, пыльные пластиковые виноградные лозы, надписи на грузинском. Мне аж чачи бахнуть захотелось. Грамм сто, а лучше сто пятьдесят.
Короче! Добротный грузинский ресторанчик. Из тематики выбивалось лишь музыкальное оформление. «Прикинься, киса, пёсиком», — еле слышно неслось из колонок. И честно говоря, я боюсь представить себе заведение, в котором такой фон был бы в тему. Чифир, баланда, и хостес при входе бросает тебе под ноги полотенце. Вам по масти вон тот стол, ага.
Что до рыжей… почему я решил, что она «хозяйка»? Ну вот хотя бы потому, как себя вели с ней мордовороты. Мужики явно ссали сделать что-то не то и с момента её появления не произнесли ни слова.
— Итак, давайте знакомиться, — сказала мадама и выдохнула на нас с Гио струйку ментолового дыма. — Меня зовут Маргарита Егоровна, я владелица этого заведения.
— Василий Викторович, — представился я и рыжая тут же хохотнула.
— Ничего себе, — улыбнулась она. — Ви-и-и-икторович! — и перевела взгляд на моего друга. — А ты?
— А я Гио, — сурово ответил тот.
— Отлично, — Маргарита ещё раз затянулась через мундштук и игриво развалилась на стуле. — Что ж, Василий Викторович и Гио, вы попали. Как будем решать вопросик? Тихо-мирно или громко-больно?
Я хотел было сказать, что не совсем понимаю суть «вопросика», но Гио меня опередил. Вскочил со стула и заорал:
— За что⁈ Вы же слышали, что говорили люди! — и тут же был довольно грубо усажен Диетологом обратно.
— Люди могут говорить всё, что им вздумается, — сказала рыжая. — Однако до тех пор, пока было за что платить, они исправно платили, а вот теперь… теперь вы парализовали мне работу кухни, ребятки.
— Харчи не крутятся, — шмыгнул носом Погоняло. — Лавеха не мутится.
— Именно, — кивнула Маргарита. — И кто будет платить нам за это безобразие неустойку?
— Погодите-погодите, — запротестовал я. — То есть во всём заведении у вас работал один-единственный повар, так?
— Получается, что так…
— А если бы он заболел?
— Значит, работал бы больным, ничего страшного.
— Но ведь это…
— Не учи меня вести дела!
Раздраженная рыжая довольно грубо забычковала сигарету. Поёрзала на стуле, нахмурилась, сняла с плеч невинно-убиенную лисицу и отдала её Клаве.
— Убери пока, — попросила она своего боевика. — Жарко.
И теперь, в комплекте с голыми плечиками, внушительное декольте Маргариты Егоровны стало ещё более внушительным. Несмотря на всю серьёзность разговора, мой взгляд так и норовил туда сорваться. Поблуждать по всем этим округлостям и ложбинам, и задержаться на родинке, и прикинуть как всё это будет выглядеть без одежды. Но не потому, что спермотоксикоз в голову ударил, само собой, а потому что так заведено природой. Вижу грудь — смотрю. Не вижу — не смотрю.
Хотя… Не у всех оно так работает, по всей видимости. Ведь Гио в свою очередь проявлял удивительную стойкость по отношению к бабьим чарам пятого размера. Набычился, засопел и смотрел Рите прямо в глаза.
— Так, — продолжила рыжая. — Предлагаю решить следующим образом. До тех пор, пока я не найду нового повара, вы будете платить мне… Погоняло, какая у нас там выручка обычно?
— Тыщ двенадцать, может тринадцать…
— Кхм-кхм.
— Сто тыщ, Маргарита Егоровна!
— Сто тысяч, — удовлетворённо кивнула рыжая. — В день.
Что ж… Иди нагрей кого помладше, дорогая моя, а я тебя вижу насквозь. Развод разводил — это вообще мой любимый жанр телефонных пранков из прошлой жизни. Кто-то подписывается на бьюти-блогеров, кто-то на певцов ртом, а я вот всегда с нетерпением ждал нового контента от паренька, который обзванивал цыганские массажные салоны.
Так вот, к чему это я? Нас прямо сейчас разводят. Причём разводят очень неумело; я бы даже сказал «топорно». Ну какие, к чёрту, сто тысяч в день? Неужели не видно, что у нас с Гио тупо нет таких бабок? Если бы нас действительно поставили на такую сумму, то просто-напросто сломали бы жизнь. А косячок наш, он… косячок.
Именно так, с уменьшительно-ласкательным суффиксом. И всё, что сейчас происходит, происходит с одной-единственной целью — вогнать нас в стресс. Нас сейчас пугают и путают. Делают так, чтобы мы застыли будто олени в свете фар и согласились на всё, что нам скажут. Не на сто тысяч в день, естественно, — идея утопична, — а на что-то другое.
Предположений несколько:
Первое — формат «клочка шерсти с паршивой овцы». Рыжая-бесстыжая сейчас запугает нас до усрачки, и в момент наивысшего напряжения обернётся в доброго полицейского. Великодушно скажет: «ладно, давайте сколько есть», — и на этом история закончится.
Второе предположение — нам предложат поработать. Забесплатно, само собой. Они же не дебилы и слышали, что мы повара, — за язык меня никто не тянул. И вот этого бы очень не хотелось.
Ладно… главное — не ссать и сохранять холодную голову. Как-нибудь прорвёмся; кривая сама вывезет.
— Понимаете ли, ребята, я бы с радостью вас отпустила, но не могу, — тем временем продолжила стращать нас Рита. — Дело в том, что прибыль с этого заведения идёт в общак, а с общака греется зона, да притом не одна. И как же я должна объяснить моему дорогому мужу, что ручеёк вдруг пересох?
— Мужу? — переспросил Гио и…
Вот ведь чёрт! Кажется, прямо сейчас в движение пришли какие-то непонятные мне механизмы Мироздания. Шестерёнки закрутились, лёд тронулся, и что-то начало происходить.
Что-то дикое. Невразумительное что-то. Пацация разом преобразился! До сего момента он, кажется, вообще не воспринимал Риту в качестве женщины, а вот теперь…
— Мужу, — кивнула рыжая.
— А кто ваш муж?
— Паша Сидельцев, — гордо ответила Рита. — Слышали о таком?
И судя по взгляду я понял, что Гио о таком действительно:
— Слы-ы-ы-ышал.
Глаза грузина в миг зажглись охотничьим азартом. На лице появилась блуждающая улыбка, и до неузнаваемости изменился язык тела. Пацация больше не был сосредоточенным комком холодной справедливости, о нет! Теперь он был сытым львом. Вальяжным, уверенным, обольстительным.
Хренов альфа!
Не знаю, кто такой этот Паша Сидельцев, и знать не хочу. Но предполагаю, что какой-то нашумевший бандюган, раз даже добряк Гио о нём знает. И вот ведь… хрень-то какая, а⁈ Дичь! По всей видимости, Пацация решил приподнять планочку!
Просто сидевших бывших мужей ему уже недостаточно. Теперь ему подавай бабу криминального авторитета! Блин! Да он ведь не жертва нихрена, он сам бросается на эту амбразуру! Хренов адреналиновый наркоман! Ему нравятся проблемные женщины, а проблемнее Риты Сидельцевой он до сих пор в жизни не встречал, вот и загорелся!
— Вам так идёт это платье, — улыбнулся Гио.
Причём улыбнулся столь убедительно, что Рите, — до сих пор такой дерзкой, развязной и уверенной в себе, — не осталось ничего другого, кроме как смутиться.
— Эм-м-м, — она кокетливо осмотрела себя. — Спасибо, — и даже раскраснелась.
Твою мать! Я не понимаю, как это работает! Я не понимаю зачем это работает и почему, но оно работает! Между этими двумя появилась химия! Можно не верить, можно отрицать, но это факт! Диетолог с Погонялом вон, тоже охреневают стоят!
— А я нигде не мог вас раньше видеть?
— Ох…
И по какой-то счастливой случайности, именно в этот самый момент мой магический источник заработал. Как будто уши разложило. Или непрошибаемый насморк разом взял, да и прошёл. Пускай Агафоныч говорил, что я ещё пару дней не смогу магичить, но-о-о… ещё он говорил о том, что я уникум.
Ита-а-а-ак! Понеслась! Проникновение в голову к Сидельцевой было непростым. На пороге я явственно почувствовал сопротивление, но таки смог его прожать. Расту, блин! Развиваюсь! Уже и слабенькие защитные артефакты могу перебарывать!
Вжух! Не знаю, что я ищу, но первым делом схватился в самое срединное воспоминание из всех срединных и попал в подростковый возраст Риты Сидельцевой. И было тут всё как в песне. И пятнадцать лет, и с предками жить лажа, и хулиган Паша. Вот только бутылки никто не собирал; без грязи обошлось.
Вжух! Счастливый воровской быт. Большая любовь, вот только… в одну калитку. Для Сидельцева, — пока ещё не мужа, — Маргарита Егоровна была просто статусной вещью. Сисястой и симпатичной, так что все мужики завидовали. Она же в свою очередь любила без памяти.
Вжух! Первая отсидка любимого. Паша становится уголовником, а Рита образцовой ждулей. Рита плачет, Рита ждёт, Рита носит посылки и посылает к чёрту всех дружков своего мужика, которые смеют катить к ней яйца. И в конце концов…
Вжух!…Рита дожидается. Свадьба, кольца, каравай, счастья полные штаны. Но Сидельцев при этом не сказать, чтобы сильно поменял своё отношение к девушке. Она для него всё так же просто смазливая кукла.
Вжух! Сидельцев проворачивает одно успешное дело за другим и денег становится больше. Рите проводят подпольную инициацию и собираются воспитывать из неё боевую огневичку, но потом вдруг резко тормозят. Без какой-то веской причины и разумного объяснения. Рите кажется, что Паше просто надоело с ней возиться и следующие несколько «вжухов» лишь доказывают её правоту.
Вжух!
— Вот! — в один прекрасный момент Паша привозит её в «Грузинский Дворик». — Смотри, чего мне в уплату долга подогнали. Это теперь твоё, дорогая. Занимайся! — и с тех пор они видятся ещё реже.
Вжух за вжухом любовь сменяется привычкой. Не без благодарности и уважения, стоит отметить, но с примесью страха! Особенно после того, как Сидельцева закрывают на двадцать лет и на плечи Риты ложится всё руководство бандой.
Вжух! Вынырнул…
После экскурса в воспоминания Риты мне даже без чтения мыслей стало понятно, почему она так засмущалась и заинтересовалась вниманием Гио. Она ведь варилась в своём личном замкнутом мирке. Мирке, в котором все другие-остальные боялись даже взглядом встретиться с женой самого Пашки Сидельцева, не говоря уже о всяком-разном.
А тут вдруг вон какой появился. Молодой, большой, пушистый. Возможно, именно это и спасёт нас от всех проблем, но полагаться на кого-то, — и в частности на авось, — не хочется. К тому же, у меня уже созрело некое подобие плана. Дело в том, что там, в воспоминаниях Сидельцевой, я воочию узрел кухню «Грузинского Дворика» и она… она, блин, великолепна!
Она огромна! Перед тем как отдать свою дитятку в лапы бандюков, бывшие владельцы вложились в неё по полной. Одна только печь чего стоила! За такую печь иной ресторатор мог бы и согрешить. Грязно, слюняво и не по любви.
Короче! Из-за многолетней профдеформации мне аж чуть плохо не стало из-за того, что такие вот мощности простаивают почём зря. «Дворик» работает даже не на один процент! Там речь о десятых или сотых процента идёт! Не потерплю, блин! Не позволю! Моё! Хочу! Возьму!
— Кхм-кхм, — прокашлялся я прежде, чем Гио продолжил ворковать. — Маргарита Егоровна, мне кажется, я знаю, как мы можем отработать свою повинность.
— Действительно?
— Действительно. Вы когда-нибудь слышали про ресторан «Корона Империи»? Ну конечно же слышали, — я не дал Рите ответить, чтобы случайно не обесценила. — Так вот, мой друг Гио Пацация самый молодой бренд-шеф грузинской кухни в мире, который прямо сейчас трудится в самом известном ресторане Москвы…
Соврал я лишь частично, но даже этого хватило Гио чтобы охренеть. Но лишь на секунду! Сытый лев понял, что его расхваливают перед львицей, надулся от важности и не стал ничего отрицать. И даже наоборот — попытался игриво облизнуть бровь.
— … работать мы на вас, увы, не сможем. Ну… Думаю, сами понимаете почему.
Тут я хохотнул. Дескать всё настолько очевидно, что даже объяснять не надо. К моей великой радости, Клава и Диетолог тоже хохотнули. Эмпатичные оказались мужики. Спасибо, как говорится, вы отличная публика.
— Зато мы с Гио можем поставить вам работу кухни, — продолжил я. — Так, что она наконец-то начнёт зарабатывать. Поиграемся с оборудованием, прикинем что да как, и напишем такие техкарты, в которых разберётся абсолютно любой новичок.
— Хм-м-м…
Маргарита задумалась, а я всеми силами вцепился в ту из её мыслестрочек, которая тяготела к согласию. И хорошо, блин, что таковая появилась сама собой. В противном случае, написать новую под воздействием защитного артефакта я бы попросту не смог.
Я вообще до сих пор до конца не догоняю что, когда и с кем могу! Всякий раз угадайка какая-то получается. Херово Агафоныч учит, в следующий раз затребую от него подробную теорию.
— Соглашайтесь, Маргарита Егоровна, — улыбнулся я весь из себя дружелюбие. — Предложение, как вы понимаете, эксклюзивное.
— Почему «эксклюзивное»?
— Ну как же? Потому что господин Гио Пацация самый молодой…
— Ах, да-да, помню.
— И ещё! — продолжил насыпать я. — Мы можем предложить не только первичную проработку, но ещё и сопровождение, и периодическое сотрудничество…
О, да, Егоровна! Мне нужна твоя печь! Мне нужны твои плиты! Согласен, что на безрыбье и жопа соловей, но зачем, — на кой, спрашивается, хрен⁈ — мне мучаться с некоторыми заготовками на тесной неудобной кухоньке катера, когда буквально через дорогу меня ждёт такое раздолье?
А бояться я вас не боюсь; мне и без вас есть кого бояться. Орловых вот, например. Эти черти куда опасней будут.
— Давайте дружить, Маргарита Егоровна.
— Мар-га-ри-та, — на Набоковский манер, по слогам, добавил от себя Гио…
* * *
Закончили поздним вечером, но день потеряли не зря.
Сближение с кланом Сидельцевых прошло на ура. Я бы даже сказал, что разошлись друзьями, но нет… между Риткой Огоньком, — под конец она разрешила нам себя так называть, — и Гио наклёвывалось нечто большее, чем дружба.
Искры! Разряды! Стрелы Купидоновы!!! Заряженные флюиды Большой, блин, и Чистой.
Надо было видеть, как Пацация учил замешивать Маргариту тесто. «Ах, какие у тебя сильные руки, Гио! Гио, ты что, качаешься⁈ Какой ты молодец, Гио! Ох, как вкусно, Гио, спасибо! Ещё, Гио, ещё!»
Короче… подводка к фильму для взрослых. Надеюсь только, что мордовороты не напоют мужу Сидельцевой в тюрьму о том, что на его поляне вовсю жужжит грузинский шмель. А хотя… а вот чо он нам сделает-то оттуда? Кулачком погрозит?
Ладно. На самом деле, не только наши интересы сегодня выиграли. Мы с Гио потрудились на славу, и сделали для «Дворика» очень много полезного. Во-первых, убрали срач за старым поваром. Во-вторых, вытащили со склада кучу дорогущего оборудования, которое косорукий дурак спрятал за ненадобностью. В-третьих, показали, как этим оборудованием пользоваться…
Тут, правда, не обошлось без косяков. Клава отхватил себе слайсером подушечку большого пальца и спешно уехал в травмпункт. Но так ведь аккуратней надо было быть!
Ну и наконец — мы с Гио написали технологические карты на короткое, но добротное грузинское меню. Плюс список продуктов набросали — что можно пользовать, что нельзя, и что категорически нельзя. Например, при приготовлении хачапури сыр «какой-нибудь дешёвый по акции» отныне и навсегда был под запретом.
Короче, бери теперь, работай, да зарабатывай.
— Тырква! — крикнул я. — Ко мне! — и кинул собаченьке кусок жареной бараньей корейки.
— А мне⁈ — возмутился Агафоныч.
— И тебе…
Да, еды мы с собой утащили целую гору. Сидельцева не ограничивала нас ни в чём, так что мы скатались с Погонялом в ближайший супермаркет и набрали продуктов на целую армию. Армию шлюх и дальнобойщиков, ага. Первые под конец проработок обожрались так, что икали и сетовали на то, что теперь не смогут работать, а вторые лишь кое-как могли подняться к себе в кабину.
Ну и нам вот, получается, тоже досталось. От души так прям досталось. И мяска пара килограмм, и несколько хачапури, и тазик пхали, и несколько порций цыплёнка сациви. И всё это теперь нужно было истребить, и желательно не на сухую.
— Держи, — я передал своему сенсею пакет с едой. — И знакомься, вот. Это Гио, мой друг и коллега.
— Очень приятно.
Мужчины пожали друг другу руки, после чего Пацация указал на катер, спросил: «Это он?» — и получив утвердительный ответ, пошёл осматривать плавучую невидаль. Времени у нас сегодня было достаточно, и конечно же мы с ним уже обо всём поговорили.
Гио согласился вписаться в авантюру. Ну так оно и понятно! Помимо того, что «Корона» до сих пор закрыта и заняться ему нечем, у него теперь и собственный интерес имеется. Быть поближе к Сидельцевой, я имею ввиду. Светить харей при любом удобном случае, а там, глядишь, и перепадёт чего.
Итак! Повар есть, профессиональная кухня есть, локация почти готова, — пару сосен свалить осталось, — а с колонками пообещала помочь Рита Огонёк. Деньги на продукты где-нибудь займу, не впервой. Можно приступать!
Однако тут… тут до меня дошло осознание. К чему приступать-то? Для кого вечеринку устраивать? Для Агафоныча и местных белочек? Никто о нас не знает и не узнает без годной рекламы. Сарафанка в нашем деле решает, да… но не настолько! Во-первых, ждать задолбаемся, а во-вторых формат не тот. Нужно чтобы сразу и толпа пришла.
Н-да… самое главное упустил.
— Эх, — как-то вдруг резко погрустнев, я присел на кегу и протянул руки к огню.
— О чём задумался, детина? — спросил Агафоныч, ковыряясь в ланчбоксе с сациви.
— А ты как будто не знаешь?
— Не знаю, — весь из себя уязвлённая невинность ответил сенсей, и даже курочку отложил. — У нас же договор. Мы же обещали друг к другу в голову не лазить.
— Ну а ты слазь, — сказал я. — И посмотри. Только неглубоко, главное.
— Ладно, — кивнул Агафоныч и отложил бокс.
Задумался. Хмыкнул. А затем вдруг растянулся в озорной улыбке.
— Не печалься, — сказал, и добавил ещё: — Гы-гы-гы.
— Есть идея?
— Не то, чтобы вот прям готовая идея, скорее информация, — ответил сенсей. — К осмыслению, так сказать, и обдумыванию.
— Вещай уже…
— Ты, Васенька, должно быть запамятовал, но в эту субботу грядёт день города. Толпа и без нас соберётся, — Агафоныч снова взялся за еду. — А вот как её привести сюда, ты это уже сам придумывай…
