Говоря о наличии брака, необходимо выделить прежде всего социальный уровень. Нередко на консультациях приходится сталкиваться с тем, что люди называют себя мужем и женой, не имея официального статуса. Речь идет о так называемом гражданском браке. То есть в таком «браке» присутствуют только эмоциональный и сексуальный уровни. Они говорят, что живут как муж и жена и печать в паспорте ничего не изменит, это же такая мелочь. На что я им отвечаю, что если для них это такая незначительная вещь, то пусть сходят и поставят этот штамп. И они как-то сразу становятся серьезными. Потому что это не просто штампик, это определенная социальная магия. После этого меняется очень многое.

На мой взгляд, гражданский брак скрывает инфантильное отношение к социальному уровню, его недооценку. С психологической точки зрения под нежеланием официально оформлять отношения может лежать неосознаваемое стремление к построению «родственных» отношений. Это только у родственников есть эмоциональные отношения, иногда случаются и сексуальные, но регистрироваться им никак нельзя. Кроме этого в гражданском браке есть элемент унижения одного из партнеров: я как бы говорю своему партнеру, что мы с ним временно, что я еще не сделал свой выбор.

Если рассматривать социальный уровень как ролевой, то в нем супруги находятся в ролях мужа и жены. Если роль — это образец поведения, то возникает очень важный вопрос: какими должны быть образцовые муж и жена, какова модель семьи? Сегодня это одни из самых сложных вопросов.

Основная проблема формирования современной модели семьи заключается в том, что сегодня существует в основном смешанный тип семейных отношений, в котором уживаются элементы как традиционной, так и новой модели. Смешение приводит к большому числу конфликтов. В чем же заключается традиционные, или, как их называют, патриархальные, правила семейных отношений?

Правила патриархального брака были подробно описаны в известной книге под названием «Домострой». Смысл такого брака во многом определялся выживанием и поддержанием хозяйства, то есть социальный уровень в супружеских отношениях доминировал. С этой точки зрения многие дошедшие до нас правила обоснованы и понятны. Мы и сегодня их придерживаемся, правда, особо не вдумываясь. Например, запрет на сексуальные отношения на стороне был связан с тем, что хозяин должен быть уверенным, что это именно его дети. Тем более что средства контрацепции тогда практически отсутствовали. Другой пример: дети рассматривались как будущие работники, поэтому рожать надо было чаще и раньше. Соответственно, для этого надо было рано выходить замуж, чтобы успеть произвести многочисленное потомство. Много детей рожали еще и потому, что детская смертность была высока. Замуж надо было выходить обязательно: в одиночку поднять хозяйство женщине было не под силу, и ей угрожала реальная физическая смерть. Поэтому муж сам по себе уже имел ценность. Пусть плохонький, но зато мужчина. Если женщина долго не могла выйти замуж, вся деревня на нее смотрела косо: наверное, больная, раз никто ее не берет…

Многие правила из прошлого могут показаться сегодня странными и непонятными. Вспомним знаменитое выражение «бьет — значит, любит». В нем тоже заключалась своя логика. Одно из положений патриархальных отношений гласило, что муж должен держать свою жену в строгости. Однажды я в поезде разговорился с пожилой женщиной, которая очень хвалила своего мужа за справедливость. А когда я спросил, в чем это выражается, она ответила: «Он меня бьет только за дело. Просто так он на меня руку никогда не поднимает». То есть в ней установка «бьет — значит, любит» не вызывала никакого сопротивления.

Если раньше правила супружеских отношений были общеизвестны, то сегодня с этим гораздо сложнее. Чаще всего супруги берут модели поведения мужа и жены из своих собственных семей. «Ты плохой муж», — говорит жена. «А почему?» — спрашивает тот. И получает очень убедительный (для жены) ответ: «А вот МОЙ ПАПА дома все делал своими руками, а ты даже гвоздь нормально забить не можешь». «Ах, так! Тогда ты ужасная жена. МОЯ МАМА всегда готовила мне завтрак, а ты до обеда валяешься в постели». И начинается ролевой социальный конфликт, который самими супругами воспринимается как межличностный. На самом деле посредством этих супругов конфликтуют две семейные модели. Чтобы избежать этого, оба должны признавать семью партнера, отдавать ей должное, но строить свою жизнь на более высоком уровне. Это похоже на брак представителей двух культур: для сохранения и развития молодая пара должна построить третью — свою культуру. Если не найти третье, ваше творческое, это всегда будет борьба, пусть даже красивая. Потом еще ходим к родственникам за подсказкой, как себя вести с партнером. Родственное МЫ участвует в том, чтобы разбить эту семью сразу. Она уже положена на плаху, так как тут никто не работает на то, чтобы сохранить. Даже мама, мудрая, казалось бы, женщина, втайне радуется, что сын выстоял или дочь выстояла против мужа. Что ты делаешь, мама? Закрой глаза и своди их друг с другом, как-то склеивай. А иначе — «наши победили!». Молодые сходятся в любви, а это социальная махина сразу занимается тем, чтобы укрепить позиции в противостоянии: «Выстоял — и молодец! Давай в нашу семью обратно! Уходи от него, мы тебя примем. Плакать будем, но он тебе не подходит. Ищи другого». Так бывает очень часто. Вместо того чтобы двух человек подтолкнуть друг к другу и отправить их жить на свой необитаемый остров.

Таким образом, одной из причин успешности брака на социальном уровне является выработка и согласование представлений о супружеских ролях, то есть об этом нужно договориться заранее. Самый простой способ — оба дают свои представления о роли мужа и жены, а потом вместе их согласовывают и находят один приемлемый для обоих вариант. Надо понимать, что этот договор не на всю оставшуюся жизнь, а на определенный срок, по истечении которого он может быть пересмотрен.