Факт смешивания видов, например, проявляется в ответе на вопрос: «Муж — родной или чужой человек?» Если человек отвечает: «Конечно, родной», то значит, такое смешение уже произошло. Установка «муж — родной человек», несмотря на ее распространенность и «очевидность», опасна для супружества. Она может привести к проблемам в сексуальной сфере, так как секс с родственниками в нашей культуре является табу. Такой секс вначале будет вызывать сильные ощущения (так как табу нарушено), но в то же время порождать бессознательное чувство вины. Отношения, которые начинались как страстные, достаточно быстро переходят в нежные. Обнялись, по спинке погладили друг друга — и спать. Или другой вариант: угасающее сексуальное желание трансформируется в скандалы, повторяющие сценарий в родительских семьях.

Вторая проблема, возникающая в результате такого смешения, заключается в невозможности психологического развода. Ведь с родственником нельзя развестись. Приходилось сталкиваться со случаями, когда официальный развод при наличии такой скрытой установки «на родственность» совершенно ничего не менял во взаимоотношениях партнеров. Например, женщина жаловалась, что ее бывший муж продолжает к приходить к ней домой, а она ничего не может с ним сделать. Я ее спросил, как бы она себя повела, если бы к ней вдруг пришел совершенно чужой человек. Она сразу ответила: «Милицию бы вызвала». «А в этом случае почему не вызываете?» «Ну как же, он же мой муж!» — горячо воскликнула она. «Но вы же развелись два года назад», — напомнил я ей. «Ну и что — парировала она. — Он же все равно муж!» С большим трудом к ней приходило осознание того, что он ей чужой человек, с которым можно держать дистанцию, в том числе и физическую. Соединение роли мужа и отца привело к вытеснению факта самого развода. Реально развод произошел, а психологически оказался невозможен. Для этого ей надо было «развести» мужа и отца в своей голове.

Третий важный аспект связан с тем, что с родными невозможно изменить статус отношений. По отношению к своим родственникам мы все равно останемся родными. Такова реальность. Совсем по-другому дело обстоит с чужим. Он может быть другом, мужем, начальником, и все это может меняться. С другом можно поссориться, с мужем развестись, от начальника уволиться или продвинуться по служебной лестнице и самому стать его начальником. Иногда смешивание отношений «чужие — родные» приводит к тому, что у людей возникает идея, что надо стараться быть, например, хорошей дочерью или матерью. Стремление быть хорошей дочерью (или сыном) может провоцироваться страхом отвержения со стороны родителей, которые, пугая, говорят: «Если ты так себя поведешь, то ты мне не дочь (сын)!» Несмотря на искренность говорящих, данная фраза — нонсенс. Как бы ребенок себя ни вел, он всегда будет сыном или дочерью. Когда мы стараемся быть хорошими сыновьями или родителями, братьями или сестрами, в результате происходит еще большее отчуждение.

В случае смешивания «чужие — родные» роли родителя и ребенка сменяются на роли начальника и подчиненного. Как сказала одна девушка: «Если я не буду слушаться папу, он мне не будет давать денег». Я задал ей вопрос: «А чем роль дочери отличается от роли подчиненного?» Сначала она не смогла найти отличия и ответила, что это одно и то же. Я предположил, что хотя бы теоретически, но отличие все же должно существовать. Мы стали вместе размышлять. Человек в роли подчиненного работает за зарплату, соответственно, никакой откровенности с начальником быть не может, даже приходится применять всевозможные уловки и манипуляции для сохранения своего рабочего места. Тогда она спросила: «А как же быть дочерью, а не подчиненным?» Единственное, что я смог тогда ответить: «Сделайте что-нибудь для папы бесплатно, без выгоды для себя». Ей это помогло.

Другой случай из моей практики на эту же тему. У молодой девушки была сильная привязанность к родителям. Она обратилась сразу с двумя проблемами: ей сложно устроиться на работу, и она не может выйти замуж. Пока она работает при маме за маленькую зарплату. В процессе обсуждения оказалось, что эти проблемы не так уж далеки друг от друга. Вот отрывок нашей беседы.

— Мама вчера вечером пришла и спросила меня: «Кого я могу попросить помыть посуду?» Я ответила, что нас дома четверо, кого хочет попросить, к тому пусть и обращается. Мама обиделась и пошла мыть посуду сама. Я подошла и спросила ее, почему она прямо не предложила мне ей помочь. Но она только губы поджала. Мне стало очень неприятно от этого, будто я в чем-то провинилась, оказалась непослушной. И так происходит часто… Мне бы хотелось что-нибудь изменить.

— То есть вы больше не хотите быть послушным ребенком. А что дает роль послушного ребенка?

— Любовь и… деньги.

— А дочь — это профессия? В чем разница между дочерью и работником?

— Наверное, особой разницы нет. Часто родители берут на работу своих детей. Ну, разница, наверное, в том, что работник сознательно думает о зарплате, а дочь — бессознательно.

— Тогда другой вопрос: вам родители в семье платят как дочери или как хорошей дочери?

— Уж конечно, так просто денег не дадут! — со смехом ответила она. — Вообще, меня всегда пугало, что надо будет начинать работать. Очень боялась, что в один момент родители скажут — все, иди сама зарабатывай.

Я решил, что уже пора перейти к некоторой интерпретации:

— Возможно, суть в том, что вы все же не разделяете роль работника и дочери. Из-за этого возникает проблема трудоустройства. Ведь у вас уже есть работа — «хорошая дочь». И зарплата, как я понимаю, неплохая. На новой работе столько платить вряд ли будут. Конечно, в такой ситуации другую работу искать совсем не хочется. Но подобное соединение рабочих и родственных отношений создает невротические отношения, так как нет такой профессии — «хорошая дочь».

Отличия существуют, и они значительные. Если работника можно уволить за плохую работу, то дочь — это на всю жизнь. Поэтому не бывает плохих или хороших дочерей. Вам дают деньги не за то, что вы хорошая дочь, а только за то, что вы дочь, и, в отличие от работника, дают просто так, а не за работу.

— Но бывает же, что родители отказываются от своих детей, — возразила она.

— Бывает. Ну и что из того? Как ни отказывайся, дочь все равно останется дочерью. В вашей семье слияние родительских и рабочих отношений дает сложности и с работой, и с браком.

Могу открыть маленький секрет: родители дают деньги не за послушание, а за то, что вы их дети, то есть просто так. Если думать, что родители нам платят за хорошее поведение, то мы начинаем считать их чужими. В отношениях с чужими никто никому деньги просто так не дает, их нужно заслужить. А родители помогают по той простой причине, что они родные. Как-то раз женщина говорила, что она очень благодарна свекрови, что та очень много помогала их семье. Из этой благодарности у нее было чрезмерное чувство долга перед мамой сына. Пришлось напомнить, что мама помогала не семье и тем более не ей, а сыну. Если бы не сын, то она не стала бы ей помогать.

И наконец, раз партнеры сформировали родственные отношения, где кто-то периодически играет роль родителя или роль ребенка («качели отношений»), то они начнут заниматься, естественно, воспитанием и перевоспитанием друг друга. Их совместная жизнь превратится в череду бесполезных разговоров, которые носят название «давай выясним наши отношения».

Практика использования метода дифференцирования показывает, что людям зачастую очень сложно обнаружить разницу между родным и чужим. Важный диагностический момент: если у человека проблема именно в этом, такая задача ему практически не под силу. Обычно это психологические критерии: «родные любят больше, а чужие — нет» и т. п. Это все непринципиально. Есть же случаи, когда родные любят мало. Даже запрет на секс не может быть критерием деления на своих и чужих, поскольку известны случаи инцеста. Необходимо найти более надежный критерий для идентификации вида отношений.

В качестве ориентира можно вспомнить, что родственность в отношениях категория постоянная. Если человек родной, то это навсегда. Не бывает так, что сначала чужой, а потом родной. Поэтому родные — это не психологическая характеристика, а биологическая, то есть по крови. Это не роль, а природная данность, такой же факт, как, например, погода, под которую приходится подстраиваться. Если с чужим мы обращаемся как с родным, то мы неосознанно протестуем против реальности. Неприятие реальности приводит только к неврозу.