Глава 6

Подготовка к экзаменам шла полным ходом. Сегодня все пары были вместе с бойцами. Пришлось кисло улыбаться Оксане, которая сидела в паре метров от нас с Люси и порой бросала крайне жуткие взгляды на мою соседку. Может, стоит приставить к ней дополнительную охрану?

А ещё — сегодня мы познакомились с новым преподавателем.

Моисей Борисович… ученый-мэтр магической теории. Древний старик с длинной седой бородой. Вот он точно напоминал волшебника из сказок, которые мне летом показывала Регинка. Невысокий, морщинистый и до безобразия скучный. Бубнил себе тихонечко по поводу символов и их использования, совершенно не обращая внимания на аудиторию. Мне казалось, что, если мы всей группой поднимемся и уйдём — он даже не заметит. Так и продолжит стоять возле огромной доски и бубнить себе под нос, о том, что «Квилл надо использовать при сильном ветре», а «Мгалл исключительно для легкого бриза».

А вот у Поповского всё оставалось прежним.

Он продолжал атаковать абитуриентов историей, которая, конечно же, обязательно пригодится нам для сдачи вступительного экзамена.

— …таким образом, политическая управляющая группа исключает индивидуальный подход. Бьёт сразу массово, чтобы полностью следовать принципу Обби. — строго произнёс Никита Петрович, но затем обречённо закатил глаза и повернулся в сторону поднятой руки: — Ох, Корф… Ну, чего тебе?

— Простите… Но, что такое «принцип Обби»? — поинтересовался юноша с едва заметным немецким акцентом.

— Да, ладно? — преподаватель удивлённо посмотрел на ученика, а затем пристально оглядел всю аудиторию: — Так! У меня почему-то стойкое ощущение, что никто не знает, что такое принцип Обби, и откуда он пошёл. Господи, ребята… Кто-то из вас потом явно пойдёт в политику! Да вас таким вещам должны с пелёнок обучать… Хотя, кому я это рассказываю? Ладно! В общем, слушайте внимательно и записывайте. Исследовательская группа Массачусетского университета биологии доказала, что употребление жаренной картошки не только безвредно для здоровья, но и помогает восполнить недостающее количество углеводов в суточном рационе. Они выпустили эту статью в… Кто ответит?

Увы, абитуриенты испуганно вжались в лавки, дабы не опозориться. Однако Люси неуверенно подняла руку.

— Я уж хотел окончательно разочароваться в вашем потоке. Давай, дорогая! — Поповский жестом призвал девчонку к ответу.

— Статья о пользе жаренного картофеля была опубликована в журнале «Мужское здоровье» в одна тысяча девятьсот девяносто пятом году. — ответила Люси: — И спровоцировала появление принципа Обби.

— Умница! Хоть кто-то знает тему… — Поповский продолжил: — Проблема в том, что один из программистов университета так же начал неограниченное употребления жаренного картофеля и спустя три года умер. Казалось бы — умер и умер. Чего такого? Однако смерть программиста была связана с гипергликемией, которая развилась в результате чрезмерного употребления жаренного картофеля. К такому выводу пришёл учёный-мэтр — Ван де Обби. В своём труде «Принцип Обби» он провёл сравнительный анализ ритма жизни всех участников университета и мёртвого программиста. И знаете, что получилось? Все три тысячи человек, кто принимал участие в эксперименте — так или иначе вели активный образ жизни. Кто-то занимался спортом, кто-то увлекался скалолазанием, а кто-то просто работал доставщиком. Да-да! Не удивляйтесь, ибо обычные курьеры проезжают на велосипедах огромное количество километров. А вот бедный программист, к великому сожалению, вёл малоактивный образ жизни и страдал от избыточного веса. Но статья ученых-мэтров о безвредности жаренной картошки вдохновила его! Он решил крепко подсесть на любимое блюдо, что в итоге… стало причиной его скоропостижной гибели. Дело получило широкую огласку, а принцип Обби вышел далеко за пределы того инцидента. Сейчас его всё чаще применяют политологи, поскольку далеко не все управленческие решения подходят для каждого сословия. Понятно, что без исключений работать невозможно! Абсолютно всем мил не будешь. Но несмотря на это — любой внесённый законопроект внимательно проверяется и исследуется по принципу Обби. Кто скажет, каким образом это происходит?

На этот раз руку подняла Оксана.

— Волкова! Давай, удиви нас всех.

— Чтобы не допустить нарушения принципа Обби — проверкой законопроектов занимается одновременно несколько департаментов. Но решающее слово всегда за Государственным советом и комитетом народного правления.

— Правильно! По сей день комитет народного правления избирается простолюдинами внутри губернии. Никаких рекомендаций или хвалебных грамот от дворян. Это сделано для того, чтобы члены комитета могли дать объективную оценку всем новым законопроектам, дабы обеспечить соблюдение принципа Обби. — ответил Никита Петрович, и в этот самый момент прозвенел звонок: — Что же, на сегодня всё. И помните — без сдачи истории никто вас на экзамен не пустит! Берите пример с Волковой и Игнатьевой. Изучайте историю!

Не знаю, каким местом это относилось к истории магии… Нет, мне понравилось! Я вообще любил, когда рассказывали про исторические аспекты этого мира. Но как знание кабинетов и принципа Обби поможет мне сдать экзамен на следующей неделе — пока не ясно.

Выйдя на улицу, я встретил Толика, который уже ждал меня возле крыльца.

— Всё идёт по плану? — поинтересовался он.

— Думаю, да. Сперва заглянем в отдел сословного надзора и дальше по списку. — ответил я, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. В нашу сторону уверенным шагом направлялась небольшая шайка старшекурсников. Судя по изумрудным нашивкам и другой форме — это первый курс магистратуры. Серьёзные ребята!

Возглавлял банду высокий юноша с темно-серой шевелюрой и… до безобразия женственными длинными ресницами. А ещё эти фиолетовые радужки глаз казались мне крайне знакомыми. Только вот, где я их уже видел?

— Ну, здравствуй, Демидов. — злобно улыбнувшись, весьма пренебрежительно произнёс магистр. Да… типичный самоуверенный индюк из дворянской группировки, который привык ставить большую часть людей в этом мире ниже себя.

— Добрый день. — здороваться не хотелось, но этикет дворянина призывал делать это даже с врагами: — Чем обязан?

— Меня зовут — Эдвард Штиглиц. Старший брат Венеры. Кажется, вчера ты распустил руки на мою сестру… — парнишка пытался выглядеть крайне опасным и вычурным. Нет… до индюка он всё же пока не дорос. Передо мной стоял истинный щеночек бойцовской породы, у которого ещё даже зубы не прорезались. Но зато во всю проявлялся агрессивный нрав… Ощущение, будто он пришёл разобраться не с обидчиком сестры, а с обычным выскочкой, который случайно что-то ляпнул про него.

— Распустил руки? — я сделал максимально удивлённый вид: — Но в Клубе Дуэлянтов принято распускать руки. Разве нет?

— Ты сломал моей сестре два ребра. — улыбка мгновенно пропала с лица Эдика: — И если думаешь, что я так просто это оставлю — ты глубоко заблуждаешься! Выбью из тебя всё дерьмо, даже несмотря на то, что ты всего лишь жалкий абитуриент.

— О… спешу разочаровать, но этот «жалкий абитуриент» вчера нехило разобрался с главными звёздами Клуба Дуэлянтов. А ещё неплохо оторвался с твоей сестрёнкой. Знаешь… я хотел бы повеселиться с ней ещё разок. Но учти, приятель… одними рёбрами я не ограничусь. — сделав шаг вперёд, я свысока посмотрел на Штиглица. Знай своё место, щенок.

— У-у-у-у-у! — собравшиеся вокруг зеваки начали улюлюкать Эдику, от чего парнишка мгновенно вскипел и сжал кулаки.

— Демидов, да ты похоже нарываешься… Неужто хочешь, чтобы я получил выговор?

— Нет. Честно — мне вообще плевать. Просто в уставе ясно сказано, что абитуриента нельзя вызвать на дуэль. — пожав плечами, ответил я: — А словами меня задеть трудно. Я умею анализировать ситуацию. А ещё умею ждать… если ты понимаешь, о чём я.

— Прекрасно понимаю. Дело в том, что и я умею ждать. — Штиглиц швырнул мне под ноги перчатку: — В следующую среду вступительные экзамены. Уверен, с такими талантами ты точно поступишь. Но праздновать я тебе не дам… Выбью все твои зубы! Будешь две недели из трубочки питаться. Понял меня, огузок?

— Эй! — Толик зачем-то вновь включил альфа-самца: — Выбирай выражения! Перед тобой один из Дома Демидовых.

— И? — Эдик надменно посмотрел на моего брата: — Что? Тоже хочешь превратиться в калеку на пару недель? Я могу устроить!

— Со мной устроишь. — я загородил собой Толика: — А брата не трогай. Иначе я могу взяться за тебя всерьёз.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Штиглиц и махнул рукой: — Послушай, Демидов… Сперва я просто хотел отомстить за сестру. Но сейчас ты распаляешь во мне дикое желание сделать из тебя посмешище!

— А ты распаляешь во мне желание ещё разок развлечься с твоей дражайшей сестрёнкой. Но учти… я люблю грубо. Очень грубо. Посмотрим, как она будет молить о пощаде, когда я после тебя сразу же займусь ей. — холодно ответил я. Не скажу, что мне очень сильно хотелось избить Венеру. Скорее — очень нравилось смотреть на то, как зазнайку корёжит.

— Нет, я серьёзно! Жду следующей недели. — оскалился Эдвард.

— Ты подписал себе приговор, приятель. — ответил я и пнул его перчатку в сторону: — Поверь мне… будет весело.

— Всерьёз рассчитываешь на победу после всего, что сказал? Это похвально, но глупо. Лучше наслаждайся жизнью, пока можешь. — усмехнулся Штиглиц, и вся их свора вальяжно удалилась восвояси.

Какие же милые детишки у дворян! О, как они пекутся о своём имени… Уже хочется посмотреть на испуганную физиономию этого распалившегося щеночка.

— Ох, зря вы на него полезли. — покачав головой, произнесла Люси.

— Так это не мы на него, а он на нас. Да и вообще, с чего бы нам его опасаться? — спросил я.

— Он уже имеет ранг. Это серьёзный противник. — ответила девчонка: — Советую хорошенько приготовиться, прежде чем идти с ним на дуэль.

— Не уверен, что он сможет показать мне нечто новое, но я учту твои слова.

Даже любопытно, и чего такого этот Штиглиц может сделать? Но, опять же — если его младшая сестра настолько сильна, то он наверняка имеет в кармане парочку занятных магических атак. А значит увижу, и, возможно, даже смогу взять на вооружение.

— Ох, побыстрее бы вступительный экзамен… — тяжко вздохнул я.

— Не терпится стать студентом? — улыбнулся Толик.

— Не терпится развязать руки, чтобы выдать всем зазнавшимся детишкам на орехи…

С мечтами о светлом дуэльном будущем, мы с Толиком отправились в отдел сословного надзора. Команда богинь и Пушистый хвост тоже не остались в стороне.

По идее, можно оставлять девчонок в общежитии… но если что-то случится, то придётся долго ждать, пока они выйдут и добегут до врат, дабы телепортироваться ко мне. Да и место в машине на всех хватало с лихвой! Кстати, даже стало интересно, а сколько кресел и диванов в дорогих лимузинах? Наверняка там можно было возить с собой небольшой отряд ратников.

— С сотрудниками отдела будь вежлив и аккуратен в выражениях. — предупредил меня Толик, когда мы были уже неподалеку от здания ВСБ Российской Империи: — Они очень пугливы и застенчивы.

— Ага! А ещё распускают руки на студентов. Мур-мя! — усмехнулась Устинья.

— Да-да, про «распускают руки» — охотно верю. Но почему они пугливы и застенчивы? — спросил я, разглядывая машины в окне.

— Да, потому что несмотря на строгие правила и честь — в мелких отделах работают, в основном, простолюдины! А им терять особо нечего… Вот, к примеру — случился инцидент. — очкарик вновь разговаривал и одновременно что-то чиркал в своём талмуде: — Не очень приятный для одного дворянина. Ну… скажем — выпил. Сел за руль своего дорогущего спортивного моколя и на всей скорости размазал бабку, которая переходила дорогу по всем правилам, но… не в том месте и не в то время. Допустим, если у бабки есть родня, которая захочет добиться справедливости — Император будет сугубо на их стороне! Дворянина ждёт скандал с разбирательством, вплоть до лишения титула и отправления в Сибирь. А вот если… так случилось, что бабка свой остаток доживала в полном одиночестве, и кроме пары свидетелей никого нет — здравствуй, взятка! Дворянину выгоднее дать какому-нибудь местному капитану на лапу миллион-другой, чтобы дело тихонько закрыли. Без лишнего шума.

— Как это? Ну, я про «без лишнего шума». — открыл окно с осторожностью, в надежде, что Заунывыч больше не выскочит.

— А легко! Выданные деньги идут в карман не только одного капитана. Он, в свою очередь, платит часть МОРГу, часть местному участковому, где проживала убитая бабка… В общем, нюансов много! Но схема рабочая. Сотни… а может быть и тысячи подобных преступлений «уходят в небытие» при помощи таких вот денежных вливаний.

— Омерзительно. — покачал головой я: — Это ещё хуже, чем, когда ты смотришь на простолюдинов, как на котят.

— Мы уже это обсудили. Я больше так не буду! Да и вообще… — пацан обратился к Саньку: — Александр! Вот ты знаешь меня много лет. Митрич знает меня много лет… Разве я к вам плохо отношусь?

— Никак нет, Ваше Благородие! — отозвался водитель.

— Вот видишь? — Толик наконец-то оторвался от своей книги и слегка обиженно посмотрел на меня: — Как ты это объяснишь, Господин Люцифер?

— Очень просто! Они — твоя семья. Ты настолько привык к своей охране, что попросту не считаешь их простолюдинами.

— Уел… — недовольно фыркнул очкарик и вновь уткнулся в свой талмуд: — Да… Это бы многое объяснило. Дожили! Меня начало раздражать собственное поведение.

— Это же хорошо. Значит, ты начал свою трансформацию в лучшую сторону. — с улыбкой ответил я: — Потом ещё спасибо скажешь. Но, мы так и не закончили про отдел сословного надзора. Говоришь, там одни взяточники?

— Не одни, но многие! По моим данным, только за прошлый год было отправлено на эшафот около двухсот пятидесяти сотрудников из Московских отделений!

— Погоди… то есть простолюдинов за это вешают?

— Ага. Но в отличии от дворян — из семьи казнят только провинившегося. Остальных не трогают. Так что многие до эшафота и не доживают. Пускают себе пулю в висок, чтобы не выпытывали, кто именно взятку давал. О-о-о, брат… там столько кошмаров творится!

— Очень странно, почему Император всё ещё не придумал закон, чтобы садили всю семью виновного. А потом, можно было бы за сведения о том, кому «оказал услугу», скажем… вытащить семью. Но если не сказал или совершил самоубийство, то как дворян — всех в Сибирь.

— Так… это… — Толик как-то странно усмехнулся: — Его Императорское Величество попал в юридическую западню, оставленную его предками.

— Это как? — я закрыл окно и повернулся к брату.

— Там долгая история, уху… История становления людей в обществе. Уху-ху! Не думаю, что тебе будет интересно. — произнесла Злова, вычищая свои перья.

— Нет уж! Я обожаю историю и очень хочу знать. Толик, не будешь ли ты так любезен? — я с надеждой посмотрел на пацана.

— Ох… Ну, ты сам напросился. — улыбнулся он: — В четырнадцатом году прошлого века, когда у нас едва не началась революция, дворяне кое-как смогли подавить волну восстаний и потом чуть ли не на коленях просили у всей Империи прощения. Понимаешь, в чём дело… ежовый кулак власти является таковым, пока в это верят. Можно применять танки… Силовую броню и духов против восставших. Но их смерть запугает народ! Благородная монархия мгновенно превратится в кровавую тиранию, из которой выползать потом будет очень тяжело.

— Да, неужели? Вы, как дворяне — компетентные спецы, которые ЗНАЮТ и УМЕЮТ грамотно управлять людьми. С чего народ решил, что ваша смерть сделает ситуацию лучше? Они разве не подумали, что революция и свержение монархии откинет страну на много десятков лет назад? А то, что осталось — подберут ваши враги из Европы и США?

— Хех… ты мне это объясняешь? — грустно усмехнулся Толик: — Володь… Вот ты мне постоянно говоришь — уважай простолюдинов, а сам их ни капельки не понимаешь. Недовольных всегда будет много, и они всегда будут кричать громче всех.

— Точно. — пацан упомянул про правило 80-10-10.

— В общем-то… в те времена народ был малость подуставший. Вторая война с Пруссией и Польшей сильно измотали нас. Можно считать, что это была первая война, в которой приняли участие практически все страны мира. Даже США кое-как смогли переправить через Атлантику часть войск в помощь Польше. Людей тогда полегло… и дворян, и обычных простолюдинов. Страшно в общем! В Империи едва не начался кризис. Налоги росли. Коррупция уничтожала то, что предки с таким упорством пытались построить. А наши ублюдки, которые тогда изображали помощников Императора — на деле оказались грязными предателями, которые танцевали под дудочку европейцев. Государство катилось в тартарары. Империя едва не схлопнулась под натиском сомнений и революционных настроений. А людям просто намекнули, что Николай Второй — агрессор и разжигатель ненужной войны. От людей скрывали, что это Пруссия пыталась отыграться за предыдущее поражение, а Польша её активно поддерживала. Сети и информационных веб-узлов же тогда не было… Зато люди собирались в «кружки по интересам» и обмывали косточки ничего неподозревающему Императору. А разжигатели народного недовольства обещали, что всё будет хорошо! Обещали, что все люди будут равны… Мол, не будет больше никаких войн и кризисов. Нужно только восстать и свергнуть монархию. Ага…

— И люди в это поверили?

— Именно. Они настолько устали от бесконечных войн с европейцами, что решили свергнуть имеющийся строй. О, какая тогда началась охота на волшебников… ты бы знал! Ведь заклинатели всегда являлись основной силой дворянства.

— Погоди, но ведь во всей этой ситуации были не правы простолюдины?

— С чего бы? Сам подумай — вот есть Император. Самодержец, который ОБЯЗАН всё контролировать. Коль назвался груздём — полезай в короб! А ещё он обязан держать возле себя верную команду, а не лизоблюдов, которые на деле оказались европейскими подпевалами. А народ… ну, они видели картину так, как им показывали разжигатели. Давили на больные мозоли, приговаривая — а помните Финку? А помните Первую Польскую? Помните столкновения с Неоанглосаксами? Во-о-от! Во всём виноваты наши управленцы! Это они жертвуют нашими жизнями! Как в шахматах… Белые всегда заклятые враги чёрных. Однако те, кто играет партию, как правило — друзья. Ну… это просто такое выражение. Отец, как-то сказанул, и я отчего-то запомнил.

— Повёлся на пафос?

— Повёлся на пафос… Да.

— Так, погоди! И что же случилось потом? Всё дворянство вышло и извинилось? — удивился я.

— Угу… — Толик слишком сильно надавил на перьевую ручку, от чего послышался противный скрип: — Едва не началась гражданская война. Лидеры понимали, что ещё один шаг и обратной дороги не будет. Придётся всё переделывать с нуля… И все труды предков уйдут коту под хвост. И тогда дворяне перешагнули через себя, чтобы прекратить бесполезное кровопролитие. Признали свою неправоту. Пообещали, что будут относиться к простолюдинам с уважением. И всё… с тех самых пор имеем то, что имеем. Если ты простолюдин, а твой дядя — жалкая коррумпированная крыса, то тебе ничего не будет. Ловушка! Никто не хочет повторения четырнадцатого года. А сейчас разжигателям было бы куда проще. Считай — захватил сеть и делай там что хочешь!

— Информационная война… — задумчиво протянул я.

— Ага! Поэтому все предпочитают быть паиньками, ибо сейчас живём очень хорошо. Империя активно развивается. Недовольных практически нет. Понятное дело, что очаги агрессии вспыхивают в колониях… но это так. Слава богу — лишь жалкая пародия того, что было раньше. Люди научились думать! И пока им есть, что терять — они будут жить в гармонии с нами.

— Эх… Всё-таки, куда не плюнь — везде история строится на крови. — вздохнула Мирт.

— А как иначе? Люди обожают уничтожать друг друга. — усмехнувшись, ответил я: — Только научились держать палку — всё! Пора убивать и сражаться. За территорию и ресурсы. Правда, у всего этого в большинстве случаев есть справедливый финал. Ну, это когда все приходят к единоправлению.

— Это как? — Толик с удивлением посмотрел на меня.

— Мир без государств и границ. Со свободой языка и вероисповедания.

— Такого не может быть. — усмехнулся очкарик и вновь заскрипел ручкой: — Единоправие приведёт к жесточайшей стагнации с последующей деградацией. Спешу тебя расстроить, но технический прогресс всегда двигался по большей части за счёт войны.

— О, поверь мне на слово… когда мир приходит к единоправлению — технологии уже на приличном уровне. Так что в большинстве своём… это что-то типа потолка.

— Откуда знаешь?

— Читал. — я потрепал пацана по волосам, а тот резко замер, словно вспомнил о включенном дома утюге.

— Саня… Молю! Останови моколь! — выдохнул Толик, и хлопнув книгой, уставился в окно.

— Что? Опять Волкову увидел? — усмехнулся я.

— Нет же… — как только машина остановилась, парень припустил на улицу. Да что за… решил спародировать Заунывыча?

— Эй! Куда без охраны? — возмутился я и побежал за ним.

Как оказалось, причиной столь бурной реакции стал ларёк с уличной едой. Толик, словно голодный пёс, подбежал к нему, жадно глядя на вращающийся на вертеле здоровенный кебаб.

— И что это такое? — спросил я, наблюдая за тем, как смуглый дяденька размахивает вытянутыми ножами.

— О, брат… Это настоящая московская шаурма! — зачарованно глядя на запекающуюся курицу, ответил парень: — У нас в Перми есть аналог… Называется — шаверма! Правда, у нас она хотя бы отличается от шаурмы. А вот в Питере… Хо-хо-хо! В Питере — ту же шаурму почему-то называют шавермой.

— Я запутался. Что такое шаурма?

— Сейчас увидишь! — Толик подошёл вплотную к ларьку: — Добрый день! Молодой человек, а можно нам две шаурмы?

— Приветствую. — ответил смуглый дяденька: — С сыром?

— Классическую, пожалуйста.

— Сейчас будет!

В итоге, местный шеф прямо при нас срезал с огромного вертела запёкшуюся курицу, а затем начал активно жонглировать соусами и различными добавками. Глядя за ловкостью рук, я невольно восхитился! В дорогом ресторане тебе такое шоу точно не покажут.

А тут — помидоры, огурцы, маринованный лук, курица, корейская морковка, кефирный соус и сверху немного кетчупа… Всё это блаженство закручивалось в тонкий лаваш.

— Вот! — дяденька протянул нам два свёртка, услужливо упакованные в небольшие пакетики и бумагу, чтобы можно было есть прямо в дороге: — Приятного аппетита!

Когда шеф улыбнулся, осветив нас сразу семью золотыми зубами, я понял, что здесь к клиентам относятся со всей душой.

— Спасибо! — Толик протянул десять рублей и принял свёртки: — На! Попробуй и скажи свои ощущения…

Пока мы шли обратно к машине, я успел насладится этим крайне необычным блюдом. Чем-то отдалённо напоминало тортилью… только ингредиенты вкуснее и самобытнее.

— Слушай, а очень даже не плохо… — произнёс я, когда мы сели обратно в салон.

— Господи! — Злова с осуждением покачала головой и отвернулась.

— Не плохо?! — возмутился Толик: — Да это же самая настоящая пища богов!!! Запечённая на гриле курочка… Кефирный соусец! Да ещё и овощи в тему… А? Он запёк лаваш на электрогриле! Разве это не блаженство в чистом виде?!

— Да-да… Блаженство. — я заметил огромные заинтересованные глаза Пушистого хвоста. Вот блин… за месяц я успел отвыкнуть от того, что рядом постоянно находится мой ученик: — Будешь?

— Н-нет… Что вы? — застенчиво ответила она: — Я не голодна.

Фраза-ловушка… Неужели Хвост искренне верит, что меня можно на такое поймать?

— Да я же вижу, что ты хочешь. На, попробуй. — я протянул шаурму Мирт.

Девчонка неуверенно взяла «пищу богов»… Да уж! Её маленькие ручки даже не могли обхватить данный кулинарный изыск. Однако, за месяц я успел позабыть о том, что несмотря на миниатюрный рост — Пушистый хвост подобна чёрной дыре.

Не успел я и глазом моргнуть, как половины шаурмы уже не было.

— Благодарю. — вытерев салфеткой краешки губ, и довольно улыбнувшись, произнесла Мирт, протягивая половинку обратно.

— Вот это мастерство! — с восхищением произнёс Толик: — Мира — ты супер!

— Люблю, умею, практикую. — хитро ответила она. От Пуси понахвататься успела…

— Кстати, а что такое шаверма? — поинтересовался я, быстро добив остатки.

— Тоже самое, только в толстом лаваше. Их ещё называют булочками пита. При нагреве до ста восьмидесяти градусов, внутри булочки образуется карман, который можно наполнить начинкой.

— Ах вот оно что…

— Да! А питерцы искренне верят, что шаверма — это шаурма! То есть, она тоже на тонком лаваше. — возмутился Толик.

— Как так вышло?

— А я знаю? Лучше бы согласились с тем, что шаурма — это шаурма, и сидели бы себе дальше… разрезая всё на части.

— Разрезая?

— Это я так… о своём. — отмахнулся Толик, скомкав упаковку и выбросив в мусорный отсек в двери: — Готов всем и каждому рассказать, что есть шаверма, а что — шаурма! Разные они… Как небо и земля.

— Но суть одна и та же?

— Э-э-э-э, нет, брат! — хитро усмехнулся очкарик: — К шаверме подход нужен. Настоящей шаверме! Кто-то, конечно, мухлюет и выедает начинку вилкой… Но это извращение максимального уровня. А кто-то, как я по первости — выедал один бок, заливая себя соусом. В общем, шаверму так просто не съешь. А шаурма… Шаурма — это простота. Это комфорт! Как у иностранцев говорят — «бизнес-класс» среди уличной еды.

В общем, Толик расхваливал шаверму почти до самого здания ВСБ. Порывался проводить меня до отдела сословного надзора, но я решил, что к пугливым людям лучше идти в одиночку. Зачем напрягать их лишний раз?

Здание Военного Совета Безопасности выглядело, как безжизненный серый куб. Казалось, что его создатели искали вдохновение у СтэйрБёрстов — космических захватчиков, которые при помощи изменения атмосферы, уничтожали всё население планеты, а затем захватывали её. Они тоже летали на уродливых серых кубах и тетраэдрах.

Окна на первых трёх этажах были закрыты мощными решётками, а снизу… возможно, мне показалось, но уж больно напоминало штырьки. Такие часто ставили возле тюрем и домов с психически нездоровыми людьми. Если и выживет после прыжка, то ноги точно переломает. Странно, но ладно.

— Добрый день! — я поприветствовал улыбчивую бабулю, которая сидела за толстым бронированным стеклом.

— Ой, здра-а-а-асть! — ответила старушка: — Куда идём, сударь?

— Мне нужен отдел сословного надзора. Это у вас, где?

— Пятый этаж, зал номер четыре. Зайдёте и там вас уже выслушают. Либо Головлёв, либо Мартынова, либо кто-нибудь из местных фельдфебелей. — пояснила администратор.

— Благодарю. — кивнув, я направился в сторону лифтов.

Что сильно бросалось в глаза, так это огромное количество вооруженной охраны. Солдаты стояли буквально на каждом углу!

Сперва у меня возник вопрос — а зачем их столько? Кто в здравом уме будет нападать на один из участков ВСБ? А потом вспомнил рассказ Толика и всё встало на свои места. Чтобы ни одна живая душа не смогла выбраться, если что-то вскроется. Окна законопачены. А если решил спрыгнуть — снизу ждут штыри. Ну, и, если хватит храбрости выйти в коридор — добро пожаловать в руки ребят, которые были вооружены автоматическими винтовками «Демидов-87» калибра 5,45 мм. Кстати, дорогие пушки! Такие даже у наших ратников редко встречались.

Поднявшись на пятый этаж, я увидел кучу офисного планктона в голубых рубашках с погонами. Я таких называл — бумажники. Низкий им поклон за то, что брали на себя всю эту скучную и рутинную волокиту.

Открыв дверь, я заглянул в зал отдела сословного надзора. Не знаю, что случилось, но народу тут было очень мало. Да и те, что остались, завидев меня — тут же поднимались и тихонько сваливали в сторону «курилки». Единственными, кто остались — пухленький усатый капитан, который смотрел на меня, как на дьявола и милая блондинка с очень интригующими формами. Правда, девчонка увлечённо читала книжку. Неужели я попал на обед? Вообще, обед — это священное время для государственников. Они относились к нему с трепетом и уважением. Толик даже как-то упоминал, что к «бюджетникам» бесполезно подходить во время обеда. Но в любом случае — лучше узнаю. Вон тот напуганный капитан явно тут местный заправила.

— Извините… — спокойным голосом произнёс я, но усатый дядька низко поклонился, а затем удрал в сторону выхода: — Вы не могли бы мне подсказать…

— Да, конечно! — красивая блондинка подняла на меня ярко-голубые глаза и обворожительно улыбнулась. Какая уверенность и дикое желание помочь! Это так мило: — Глеб Василь… — девушка повернула голову, где только что стоял капитан и тяжко вздохнула. Видимо, я реально попал на обед.

— О… Все куда-то ушли. Обед перенесли на час вперёд? — удивлённо произнёс я.

— Может быть… Я не в курсе. — продолжая мило улыбаться мне, ответила блондинка. Как это она не в курсе? Может быть, провинилась в чём-то? Будет жалко, если такую красоту отправят на эшафот.

— Что же… Если вы не против, то я хотел бы оставить заявку. — я отодвинул стул и сел напротив девушки.

— К-К-Конечно… — блондинка очень странно смотрела на меня. Даже не моргала. А потом и вовсе прикусила нижнюю губу, отведя томный взгляд в сторону.

Ну, кажется, теперь понятно. Видимо, Устинья была права и это одна из тех нимфеток, которые завидев студентика, тут же пытаются поиграть с ним в эротическое нападение. Терпеть такое не могу. Эх… А, я-то думал, что наконец-то встретил толкового специалиста. Но тут просто очередной котёнок с ветром юности в голове.

Только я хотел контратаковать, как спиной почувствовал, чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, увидел старика, который замахнулся на меня шваброй. Это что за новости дня?!

— Простите, что-то случилось? — поинтересовался я, искренне веря, что всё это какое-то недоразумение.

— А… Нет… Что вы? — дедушка сделал несколько движений шваброй вверх: — Паутина раздражает наше руководство. Извините… Я не буду вам мешать.

— Сервис. — я одобрительно покачал головой, наблюдая за тем, как старик убегает в сторону курилки: — Но, оно того не стоило. Я уважаю работу обслуживающего персонала.

Но блондинка ничего не ответила. Как будто ушла в себя… Я хотел щёлкнуть у неё перед носом пальцами, но сотрудница внезапно отмерла:

— Так, на что именно вы хотели бы оставить заявку?

Неужели она наконец-то взяла себя в руки и решила приступить к работе? В сложившейся ситуации — это уже радует.

— Да! Вы уж простите, что не сразу. — я улыбнулся, и… девчонка опять крайне похотливо посмотрела на меня. Нет, беру свои слова обратно. Позвал бы другого сотрудника, да кроме блондинки никого не осталось.

— Нет-нет… Говорите, как есть. — настояла она: — У преступлений дворян нет срока давности. Так что расскажите, если вас кто-то обидел.

— Не совсем обидел. Дело в том, что вчера около восьми вечера в переулке, неподалеку от площади Серпуховской заставы, некий высокоранговый дух пытался пожрать двух других духов. — звучало, конечно, так себе… но как есть.

— Энерго-рапидис? — удивилась блондинка.

— Именно! — ты погляди-ка. Возможно, за похотливым взглядом скрывается настоящий профессионал: — Я попытался помешать этому мерзавцу, но он выстрелил в меня энергетическим лучом. Вот, собственно, хотел бы оставить заявку на разбирательство.

— Это называется — жалоба. — томным голоском произнесла она и вновь эротично улыбнулась: — Я помогу вам её оформить вместе с показаниями. Что-то ещё?

— Нет. Только это. Просто… не хорошо, если в городе появился энергетический маньяк-каннибал.

— А… И всего-то? — блондинка посмотрела на меня с легкой ноткой разочарования.

И всего-то?! В СМЫСЛЕ?! Нет… Это нереально! Честно — я был в шаге от того, чтобы подняться и сказать ей в лицо, что здесь отдел сословного надзора, а не в бордель, и такое поведение непозволительно для сотрудника ВСБ РИ.

— Неужели убийство духов в местах, где запрещена магия — относится к преступлениям из разряда «и всего-то»? — я попытался её немного осадить.

— Нет-нет… Я не об этом. Просто… про вас столько всего рассказывают! Вот и подумала, что у вас какое-то огромное дело… — чёртова пошлячка явно издевалась надо мной: — А, так — дух-каннибал… Такого у нас ещё не было, но мы обязательно со всем разберёмся. Если, конечно, расскажете подробности.

Блондинка эротично взяла в рот кончик перьевой ручки. Ах вот так, значит, да? Ну, всё.

— Расскажу. Только вот… что именно про меня говорят? — холодно произнёс я и начал буровить её жутким взглядом.

— Да… не берите в голову… — желание издеваться надо мной мгновенно пропало. Поделом тебе, развратница!

— Ну, например. Мне правда интересно. — я придвинулся ближе, продолжая буровить смутившуюся нахалку взглядом.

— Ну… сейчас все удивляются… как вы смогли отжать приют у Копилки… — сглотнув, ответила она.

— Ой, да ничего сложного. — я наклонился через весь стол и ласково прошептал: — Пригрозил его семье расправой…

По телу бедной девушки тут же побежали мурашки.

— В… Вот как… Понятно… — слегка смущённо ответила она.

— Да шучу я. — вот и доигралась: — Мы с Лукьяном Васильевичем — деловые партнёры. Только и всего.

— Ах вот, как? Да уж… напугали вы меня. — нервно хихикнула блондинка, вытаскивая лист для жалобы: — Сейчас вы мне расскажете полностью, что именно случилось. Я запишу и передам руководству.

— Чтобы оно с концами пропало и маньяка так никто и не нашёл?

— Что? Нет! Я буду курировать дело и отзваниваться вам по результату. — наконец-то дурь окончательно вышла из головы этой любительницы «пошалить»: — Будьте уверены! Мы обязательно разберёмся с этим вопросом.

— Буду верить. — вздохнул я и откинулся на спинку стула.

— По полям! По полям! Чёрный «Майбах» едет к нам! У него в багаже кто-то песенку поёт! — в зал, вальсируя сама с собой, зашла молодая девушка в офицерской форме, и держа в руках огромную папку, направилась в нашу сторону: — А ну-ка Крис, давай! Попробуй отгадай! Кто же-кто же-кто же-кто же песенку поёт?

— Любовь Николаевна… Я тут немного занята. — тихо прошептала она… Значит — Крис? Теперь буду знать. А-то наш ломаный диалог пошёл, по какому-то крайне странному пути. Она меня знает, а я её — нет.

— Ой, да я быстренько! Это же по поводу твоего Адоевского. Нашли труп в багажнике. Прикинь? — девчонка подошла к нам, и бросив папку на стол, приобняла меня за плечи: — А кто это у нас тут такая сладкая муся-пуся красивая в студенческой форме?

— Любовь Николаевна. — прошипела блондинка: — Молю… Отстаньте от него! Это опасно!

— О, ты его уже забронировала? Ах, жаль… Любовь всегда опаздывает! — офицер очарованно посмотрела на меня: — Какой миленький зайчонок! А? Какая у тебя опасная улыбка… Прям юный хищничек. С какого ты курса, сладкий? С третьего? А хочешь я тебя покатаю на служебном моколе? Капитан Мартынова очень любит рассказывать о всех прелестях работы в ВСБ!

— Любовь Николаевна… Это Владимир Демидов. — зажмурившись, прошептала Крис.

В зале повисла неловкая тишина. Лицо Любы довольно быстро побледнело от ужаса.

— Вот, как? — она тут же отлепилась от меня и сделала два шага назад: — Владимир Аркадьевич… Как же я рада познакомиться с вами в живую! У нас весь отдел только о вас и говорит.

Блондинка едва не рухнула под стол после этой фразы.

— Правда? — продолжая улыбаться, произнёс я: — И что же говорят?

— Да ничего такого… — кажется, капитан наконец-то осознала, что только сморозила и начала боязливо отступать: — Вот, говорим, какой вы хороший и замечательный молодой человек. Упс! Мне же надо оформить Адоевского! Чмоки-чмоки, Кристиночка! Ой… в смысле — Госпожа фельдфебель! И да… Вы уж на неё не сердитесь, Ваше Благородие! Кристиночка у нас… Ну, в смысле… Госпожа фельдфебель у нас очень ответственная, вот и рассказала ректору о том, что вы… это… вот. Я побежала! Рада была повидаться!

С этими словами капитан вылетела из кабинета.

— Хм-м… — я повернулся к содрогающейся от ужаса Кристине: — Кажется, теперь всё встало на свои места.

И то, что все сбежали. И замахнувшийся старик. И весь этот цирк, который передо мной разыгрывали.

— Я… Господин Демидов… Я… Просто… Ну… — заикаясь, бормотала фельдфебель, но в итоге смогла взять себя в руки: — Ох, послушайте! То, что вы порой творите — это ужасно. Я серьёзно считала… Да что там? И продолжаю считать вас опасным человеком. А, в Университете так много детей!

— Понимаю. — вздохнул я: — Но и вы поймите меня. Если кто-то нападет — я не буду подставлять вторую щёку и ждать, когда меня ударят вновь. Это не в моих правилах. И да, разве я тронул хоть одного гражданского?

— Вы разрываете людей на куски. Вне зависимости от того, гражданские они или же нет — вы один из самых молодых убийц этого города! В общем… — Кристина поднялась из-за стола: — Когда вы зашли — я уже мысленно попрощалась со своей жизнью. Вам же закон не писан! Я это понимаю. Однако, я обучалась в Академии для того, чтобы не давать таким, как вы — убивать других. Поэтому, можете меня растерзать потом, но я всё же выскажусь… Нельзя убивать людей пачками! К любому конфликту можно подойти с мирным решением. И то, что вы успели натворить за последний месяц… Это просто кошмарно! Вы ведёте себя, как маньяк.

— Хорошо, давайте разовьём вашу мысль и поговорим о том, при каких обстоятельствах были совершены преступления. — я вопросительно посмотрел на девушку.

— В первый раз… Убийство Малюты и Зяблика. Вы… Вы… — блондинка задумалась: — Вы защищали Госпожу Строганову.

— Так. Второй раз?

— А во второй раз — защищали Аркадия и Анатолия Демидовых… — растерянно ответила Кристина.

— Хорошо! А третий раз?

— Так… А, в третий раз — спасение Регины Демидовой…

— Прекрасно! Дальше?

— В четвёртый раз — вы защищали свою семью в городе…

— Вот! И последнее?

— На вас напали в поезде… — Кристина схватилась за голову: — А ещё… Вы могли бы выбрать для своих мероприятий любой приют, но почему-то спасли именно тот, который был захвачен Копилкой… Кстати, зачем?

— Потому что не могу иначе. — сухо ответил я: — Глупо спорить, что жизнь — крайне несправедливая штука. Кто-то купается в роскоши, а кто-то спит на лавке в кабинете социальной службы. Всем сделать хорошо — нереально! Но вот скажите — разве вы всем делаете хорошо? Или спасаете абсолютно каждого человека в городе? Нет! Вы берётесь за то, до чего дотягиваетесь. Или что попадает в ваше поле зрения. И я сильно сомневаюсь, что вы останетесь в стороне, если бандиты будут угрожать вашим родителями.

— Да… Вы правы.

— Прекрасно. — я перекинул ногу на ногу: — В таком случае — хорош истерить. Я не монстр и не маньяк. Во всех перечисленных случаях выступал в роли пострадавшей стороны. А вы… Да кто вам дал право делать чудовище из простого студента? Я сейчас обращаюсь к вам, и ко всему отделу, который трусливо прячется в курилке.

— Простите нас… Господин Демидов… — Кристина вновь поднялась, а затем низко поклонилась: — Мы были не правы.

— Я надеюсь, что больше такого не повторится. И ещё… — я ткнул пальцем в лист бумаги: — Нападение было совершено в двух кварталах от площади Серпуховской заставы. Там остались следы от удара энергетическим лучом. Существо в чёрном балахоне и железной маске на лице! Судя по всему — высокоранговый дух. Это то, до чего вы можете дотянуться. Поэтому — огромная просьба. Разберитесь с реальными маньяками и чудовищами. С полицией или без! Мне это абсолютно не важно. Главное — разберитесь.

— Да, Ваше Благородие. — фельдфебель всё быстро записала: — Буду лично за всем следить.

— Рад слышать. — вздохнув, я написал свой номер на краешке бланка и поднялся со стула: — Пока вы жалуетесь ректору на ветряные мельницы в лице «таинственных маньяков среди студентов» — настоящие ублюдки ломают судьбы. Помните об этом!

— Я вас поняла.

— Что же… тогда, всего доброго. Буду ждать от вас звонка, Госпожа фельдфебель. — произнёс я и поспешил удалиться из зала.

Это просто нечто! Да, отдел сословного надзора работает редко. Да, дворяне не часто разбираются между собой в юридическом поле. Но Златан Всемогущий… Что это за бред?! Не разобравшись в вопросе — весить на меня клеймо злодея? Я, конечно, хотел, чтобы об этом узнали все. Но почему-то у меня никак не укладывалось, что они не заметят главных нюансов всех этих инцидентов. Я же просто хотел сказать — «Не лезьте! Расправа будет жестокой.» А они, что?

Выйдя на улицу, я сел обратно в машину.

— Как успехи? — поинтересовался Толик.

— Внутренние государственные службы у вас… «золото». — вздохнув, ответил я: — И люди работают… самые «компетентные».

— Вот! А я предупреждал.

— Угу… Саня! Давай в торговый центр, а потом в «Космос».

— Будет сделано, Ваше Благородие!