Глава 12

Когда на пороге моего дома внезапно появился гость и Алонсо доложил, что меня дожидается Родриго Борджиа, моему удивлению не было предела. С тех пор, как я прибыл в Рим, мы больше с ним не виделись, так что удивительно, что он пришёл ко мне.

Протянув руки, чтобы Алонсо поднял меня, я дождался, когда мы спустимся вниз и правда увидев румяного парня, не сильно изменившегося с нашей давней встречи.

— Сеньор Родриго, — я сделал вид, что сильно удивлён, хотя это было недалеко от правды, — рад вас видеть. Что привело вас в моё скромное жилище?

— Я пришёл извиниться сеньор Иньиго, — неожиданно повинился он.

— За что сеньор Родриго? Я не помню, чтобы вы сделали мне что-то плохое! — тут уже я удивился по-настоящему.

— Заранее, — улыбнулся он, — что только нужда привела меня к вам, а не доброе расположение, которое испытывает к вам мой дядя.

— Ой сеньор Родриго прекратите, я буду вечно благодарен сеньору Альфонсо и вам за то, с какой теплотой вы приняли меня в Риме, — отмахнулся я, — говорите же скорее, чем я могу вам помочь.

Он помялся, но достал листок бумаги.

— Говорят, вы можете это прочитать, — протянул он лист Алонсо.

Тот подал мне его, я посмотрел, нейроинтерфейс мгновенно высветил на сетчатку расшифрованные слова. Вот только что в них было написано, меня удивило.

— Сеньор Алонсо выйдите пожалуйста на минуту, — обратился я к своему управляющему и тот ни секунды не колеблясь это сделал.

— Здесь написано, — сказал я Родриго, — что некий Хаджи-Гирей заключил союз с турками против генуэзцев и пообещал разрушить все их фактории в Крыму.

Борджиа задумался, взял записку обратно и спросил.

— Я вам что-то должен сеньор Иньиго за расшифровку? Я знаю, что обычно берут очень дорого за это.

— Только обещание заглядывать ко мне не только, когда вам нужна помощь, — улыбнулся я, — я слышал о вашей работе в канцелярии префекта очень лестные отзывы, так что не отказался бы за обедом получить от вас пару уроков ведения бухгалтерии и сбора налогов. Уверен, что это пригодится мне в будущем.

— У меня не так много знакомых, кто говорит обо мне хорошее, — удивился он, — раскроете мне тайну, чтобы я знал этого явно порядочного человека.

— Сеньор Жозе Галло, — я не видел причин скрывать имя своего учителя, ведь он говорил о Родриго хорошо.

— Вы знакомы с главой канцелярии международной почты? — удивился Борджиа.

— Он обучает меня арабскому и ивриту, — улыбнулся я, — вы ведь помните моё желание выучить эти языки.

— Конечно, — Борджиа покачал головой, — и обещаю сеньор Иньиго, что обязательно загляну к вам не только когда мне следующий раз понадобится ваша помощь.

— Мои двери всегда открыты для вас и вашего дяди, — склонил я голову, и мы простились.

Следующая странная встреча состоялась ровно через неделю, но не с Борджиа, а с другим случайным знакомым — Джованни Торнабуони. Который выглядел крайне растерянным и смущённым.

— Сеньор Иньиго, простите что врываюсь к вам без приглашения, — смущённо поздоровался он со мной, — но только острая нужда заставила меня нарушить правила приличия.

— Сеньор Джованни, вы меня заинтриговали, — я предложил ему сесть, — у меня образовался долг или ещё какие-то проблемы со счётом?

— Нет сеньор Иньиго, тут всё хорошо, — он смутился, но достал небольшой листок, — мне совершенно по секрету сказали, что вы можете читать вот такие послания. Я готов заплатить, за то, что здесь написано — десять флоринов.

Алонсо взял у него лист и поднёс к моим глазам. Кинув взгляд на знакомые принципы шифрования, я снова посмотрел на флорентийца.

— Ключевое слово здесь на флорентийском, чтобы его расшифровать мне нужно выучить ваш диалект итальянского, сеньор Джованни.

Банкир тут же погрустнел, но затем без особой надежды поинтересовался.

— Это же долго?

— Ну венецианский я выучил за месяц, не думаю, что тут возникнут проблемы, языки очень похожи между собой.

Его глаза стали похожи на серебряные тридцати граммовые венецианские дукаты, в глазах снова появилась надежда.

— Так быстро?

— Нужен учитель, так что если содержимое записки для вас так важно, то вам придётся оплатить и учителя для меня, — сказал я, так как не так уж флорентийский был мне и нужен, чтобы за него ещё и платить из своего кармана.

— Сеньор Иньиго, я сам вам всё объясню и расскажу! — радостно воскликнул он, но поскольку от этого скряги было трудно ожидать порядочного и главное усидчивого обучения, я поставил другое условие.

— Знаете сеньор Джованни, я давно чувствую в себе тягу к банковскому делу, так что сам выучу язык и не возьму с вас плату за расшифровку с одним условием.

— Каким же сеньор Иньиго⁈ — удивился он тому, что я отказываюсь от денег.

— Вы научите меня банковскому делу, — заявил я, — никаких секретов открывать я не прошу, просто хочу знать то, что знают ваши работники, а именно, как устроено банковское дело у Медичи, лучших итальянских банкиров современности!

Если я хотел ему польстить, то у меня это явно получилось. Джованни раздулся от гордости словно жаба и тут же согласился. Мы с ним договорились, что я посещу его, как только переведу записку, на этом и расстались. Он умчался к себе, а я ждать прихода сеньора Альберти, чтобы попросить его найти мне учителя флорентийского диалекта. Как я уже знал, Рим был городом возможностей, и то, что я оказался здесь было и правда словно по воле господа в которого я не верил, поскольку ни в каком другом месте не мог бы так быстро найти столь квалифицированных людей в любой области. Нахождение папы, множества кардиналов, архиепископов и епископов в одном городе, причём все они были по большей части людьми очень небедными, создавало внутри города множественные услуги обеспечения жизнедеятельности и функционирования их самих, а также их семей. Так что действительно, Рим хоть и в нём было дорого жить, но он был городом больших возможностей.

— Сеньор Джованни, — я посетил филиал банка Медичи, и Алонсо передал банкиру записку с переводом того, что он хотел знать, — надеюсь источник разгадки этой записки останется для остальных неизвестным.

— Конечно синьор Иньиго, — он тут же спрятал бумагу и льстиво мне улыбнулся, — я и сам воспользовался вашей помощью только от безвыходного положения.

— Что же, свою часть сделки я выполнил, — намекнул я ему, на что Джованни тут же закивал головой.

— Как будет вам удобно сеньор Иньиго познакомится с нашей деятельностью?

Я задумался, поскольку неизвестная тяга к финансам присутствовала где-то у меня глубоко внутри, а главное в нейроинтерфейсе в ветке собственного развития «Финансы» имелись соответствующие серые квадратики со скрытыми пока технологиями, которые можно было открыть имея бонусные баллы, то я хотел лучше познакомиться с этим родом деятельности, который очень хорошо ложился на выполнение задания. Где, как не в банкинге проходит огромная куча денег через руки. К сожалению, сейчас я не мог ничего открыть из технологий банковского дела, поскольку с самого рождения счёт доступных для распределения баллов у меня был нулевой, я даже первый квадрат финансов открыть не мог чтобы узнать, что в нём!

— Думаю будет наиболее правильным, если вы устроите меня к себе на работу со свободным графиком и без оплаты, — выйдя из задумчивости решил я, — работая как простой клерк с нуля, я буду знакомиться со всем во время работы.

— Вы хотите работать, не получая за это деньги? — изумился Джованни, для которого моё предложение было явно выше его понимания, — разумеется я согласен!

— Буду приходить к вам в свободное от учителей время, — кивнул я, — вместе со своим секретарём. Поскольку я весьма ограничен в том, чтобы писать сам.

Тут я показал ему на свои подрагивающие руки.

— То делать это будет он, по моей подсказке, — объяснил я.

— Я получу не одного, а двух бесплатных работников⁈ — изумился он, услышав только то, что он услышал, — это просто какое-то чудо господне!

Моя уверенность в том, что банк Медичи, по крайней мере его Римский филиал является лучшим местом для изучения банковского дела стала стремительно улетучиваться. Как такой человек мог занимать столь высокий пост⁈

С этими мыслями я покинул филиал банка и направился домой, чтобы «обрадовать» Бартоло о том, что мы устроились на работу. Парень был счастлив, но только до момента, когда я сказал, что это всё будет бесплатно.

— Зачем же мы тогда будем там работать сеньор Иньиго? — он так же как и Джованни Торнабуони до него, был сильно удивлён моим предложением.

— Давай я скажу по-другому, — я понял, что в этом времени только я видел выгоду для себя в перспективе, — мы узнаем все их секреты и воспользуемся этим.

Вот в такой формулировке парню это уже стало понятно, на его лице расцвела улыбка.

— Сеньор Иньиго, я в деле! — заключил он, — только хочу вам напомнить, что я работаю до конца года и потом уезжаю в Феррару, чтобы продолжить обучение в университете. Нужную сумму на проживание я уже собрал, и всё благодаря вам!

— Я помню, особенно когда ты при этом читал письма от некой Лусии, — проворчал я, узнав наконец истинную причину стремления парня в университет Феррары и учёба была там точно не на первом месте.

Молодой парень густо покраснел, но стал спорить.

— Нет сеньор Иньиго! Мы с ней просто друзья!

— Да, да, — не стал я настаивать, — ладно покажи мой график, нужно будет туда внести ещё и работу.

Бартоло достал весьма забитый недельный график, который я научил его составлять и поддерживать, и мы с трудом втиснули нашу новую работу между моим изучением арабского и уроками кардинала Виссариона.

— Так, а куда мы втиснем арамейский? — задумался я, — завтра встреча с учителем.

Бартоло ахнул, взглянув на расписание, где времени оставалось только на еду, сон и перемещение между разными учителями.

— Подвинуть кардинала Торквемада? — задумался я о ставших не очень полезными для меня уроках богословия, поскольку чтобы совершенствоваться дальше мне нужна была практика полемики, а с кардиналом мы уже настолько хорошо знали друг друга, наши доводы и контрдоводы, что наши дискуссии часто заходили в тупик, так что просто изучая материал, без практического его применения, я чувствовал, что это меня не развивает так, как вначале.

— А он не обидится? — осторожно поинтересовался Бартоло.

— Вот это мы сегодня и узнаем, — решил я.

Как я решил, так и сделал, когда начался наш урок я вывалил ему то, что мне нужна практика диспутов с различными оппонентами, поскольку наши уроки богословия больше не развивают меня так, как я бы хотел. На моё удивление, кардинал вместо того, чтобы расстроиться, наоборот широко улыбнулся.

— А я всё думал, когда ты об этом скажешь Иньиго, — ответил он без малейшего признака гнева.

— Я давно об этом думал ваше преосвященство, — смутился я, — просто боялся, что вы обидитесь на меня.

— Иньиго, — Торквемада покачал головой, — я заинтересован в твоём развитии, так что буду только рад твоему совершенствованию.

— Тогда как это сделать? — удивился я, — мой возраст и состояние вряд ли позволят участвовать в чём-то серьёзном. Никто из взрослых не будет видеть во мне серьёзного противника.

— Я думал об этом, — кивнул кардинал Торквемада, — но способ есть, в Риме есть такая небольшая канцелярия, как Папская инквизиция, которая разбирает письма и доносы на разных людей или учёных, которые проповедуют еретические учения. Для этих задач доминиканцев и францисканцами привлекают к разбирательству трибуналов, поскольку мы одни из лучших, кто знает слово божье и может составить экспертное мнение по этим вопросам.

— Трибуналы? — засомневался я, — что-то связанное с приговорами и казнями?

— Нет ты что, — тут же отмахнулся Торквемада, — только разбор писем и доносов, а также вынесение своего мнения, считается ли это ересью или нет, не более. Церковь никого не казнит, это всегда делают только светские власти.

— Хм, ну не знаю ваше преосвященство, — сомневался я, — если только вы считаете, что это пойдёт мне на пользу.

— Да, доверься мне Иньиго, — кивнул с улыбкой кардинал, затем понизил голос, — ну и к тому же, это официальное трудоустройство со всеми вытекающими правами и обязанностями. Ты станешь вхож в Апостольский дворец, а там и до разрешения посещения библиотеки будет всего один шаг сделать.

Моя мечта, попасть в Римские подвалы, где хранились сотни тысяч свитков и книг, была давней мечтой, так что я больше не колебался.

— Хорошо ваше преосвященство, тогда я вычеркну из своего расписания ваши уроки и поставлю на это время разбор корреспонденции в Папской инквизиции.

— Расписание? — заинтересовался он, — покажи его мне пожалуйста.

— Бартоло! — крикнул я и вскоре в комнату вошёл парень, поклонившийся кардиналу и поцеловавший его перстень, а после моей просьбы показать кардиналу Торквемада моё расписание, он его предоставил и его преосвященство с большим интересом его посмотрел.

— Ты придумал? — он посмотрел на меня, мне оставалось лишь кивнуть.

— Очень толково, всё расписано по часам и даже перерывы, — удовлетворённо покачал головой кардинал Торквемада, — у тебя есть копия?

— Берите этот вариант ваше преосвященство, — тут же сказал парень, — всё равно сегодня нужно будет его менять, так что он у меня в голове.

— Ты нашёл себе ещё учителя? — заинтересовался кардинал, зная то, что я учусь у множества людей и только поощрял это.

— Устроился в банк Медичи, — кивнул я, — хочу изучить банковское дело изнутри.

— И они тебе это разрешили? — удивился он, — позволят узнать их секреты?

— Думаю вряд ли обычному служащему что-то позволят увидеть тайное, — покачал я головой с большим сомнением, — но хотя бы принципы работы я узнаю.

— Знания не могут быть лишними, — согласился он со мной, — это позволит тебе смотреть много шире, чем без них.

— Я руководствуюсь такими же принципами ваше преосвященство, — улыбнулся я, — тем более, что вы их мне и привили.

Кардинал рассмеялся и потрепал меня по голове.

— Скорее бы ты вырос мой мальчик, — мягко сказал он, — чтобы я смог увидеть твой рассвет.

— А я, наоборот, хочу, чтобы вы жили как можно дольше ваше преосвященство, — проворчал я, вызвав его улыбку, — всё что я сейчас имею, произошло только благодаря вам. В Гвадалахаре я был бы заперт в четырёх стенах и остался бы там просто проклятием рода.

— Что же, тогда если ты согласен, я договорюсь завтра с кардиналом, отвечающим за эту канцелярию, — кивнул он, — только поскольку ты попадёшь туда, знай одну небольшую тонкость, жалование ты будешь получать как все, но треть его будешь отдавать негласно своему начальнику.

— Так работают только там? Или везде в Апостольском дворце? — удивился я таким наглым поборам.

Торквемада смутился, но ответил.

— Он в свою очередь собранную часть, будет отдавать выше, а оттуда они пойдут ещё выше, — тут кардинал не стал продолжать, но и так было понятно, куда уходит последняя часть собранного, — так сложилось сын мой, и не в моих скромных силах это изменить.

— Я и не прошу ваше преосвященство, — помотал я головой, — зачем нам идти против течения.

— Именно Иньиго, — кивнул он, — милость папы бывает так мимолётна.

Он явно в этот момент подумал про себя, но отказался продолжать разговор и простился со мной, сказав, что пришлёт посыльного с датой и временем моего выхода на ещё одну новую работу.