У сегодняшних «цифровых поколений» куда больше интереса к управлению своими данными, ведь они с детства живут в цифровом контексте. Когда цифровые аборигены сами станут родителями, у них будет особый запрос на обращение с данными их детей, потому что они выросли в мире, в котором информация имеет ценность и может быть использована злоумышленниками или корпорациями. Для цифровых аборигенов понятия «контроль над данными» и «способность самостоятельно принимать решения» практически эквивалентны: если о тебе знают слишком много, то могут тобой манипулировать. Далеко не все хотят бороться за эту самостоятельность, но связь между данными и решениями уже выстроена в их сознании, даже если явно не вербализирована.

Поколение Альфа получает доступ к технологиям раньше, чем их предшественники: в среднем они приобретают первый смартфон в 9 лет, тогда как представители поколения Z – только в 12 лет. Альфа-дети гораздо чаще просят разрешения у родителей, прежде чем записывать или публиковать контент с их участием. Родители также становятся более осведомленными: 71 % опрошенных заявили, что уже беспокоились о публикации фотографий своих детей в интернете. Поколение Альфа придает больше значения контролю, свободе воли и целенаправленности в своем опыте работы со СМИ, чем их родители (в основном миллениалы).

Этот запрос на персональный контроль в СМИ и технологиях может еще сильнее углубиться с развитием генеративного искусственного интеллекта: во всем мире почти 20 % детей получили доступ к ChatGPT через веб-браузер всего через год с небольшим после запуска.

Запрос на контроль над собственными данными может распространиться на любые технологии: в доступе к ним индивид может сравняться с корпорациями и другими организациями, а присутствие государства как медиатора между акторами станет необязательным для сохранения общественного строя. С развитием технологий общественный договор может стать алгоритмом, причем самоисполняющимся. Роль же государства как регулятора общественного договора перейдет к техническим средствам.

Автоматизация общественных договоров сильно упростит социально-экономические процессы, экономя время и силы людей. Онлайн-сервисы заменят не только привычные прежде вызов такси по телефону через диспетчерскую службу, поход в магазин или голосование на выборах, но даже процесс частного торга – функционалом приложения для поиска лучшей цены.

В отличие от человека, алгоритм не будет преследовать целей, не заложенных в него изначально. Власть машин не эксклюзивна: человек может сделать много разных устройств, изменить алгоритмы и правила или вообще разрушить механизмы. Например, люди просыпаются утром по звонку будильника, но могут изменить время сигнала или отключить будильник и проспать. При этом будильник не захочет разбудить вас пораньше и не будет заставлять неукоснительно следовать его воле.

Пожалуй, в качестве современного примера умеренного техноанархического сообщества можно привести участников экономических отношений на товарной или фондовой бирже. Фьючерс или опцион – автоматический договор на поставку товара. Если условие выполнено, то вы получите товар, а если нет, то автоматически спишется штраф. Повсеместное внедрение технологий, замещающих традиционные институты, будет долгим процессом, требующим масштабной перестройки уже существующих систем взаимоотношений. В мире без привычных нам посредников и регуляторов потребуется гораздо больше осознанности, самостоятельности и разумности.

Несмотря на нейтральный по своей природе характер любой технологии, использование технических средств для анонимизации коммуникаций и финансовых транзакций – это инструмент в руках киберпреступников, скрывающихся от правоохранительных органов и отмывающих украденное через криптовалютные миксеры. В большинстве стран техноанархизм воспринимается государством как нежелательный конкурент или даже угроза традиционным институтам. Это приводит к регулированию и сдерживанию: обязательной сертификации ввозимых и выпускаемых устройств, запретам и ограничениям на оборот криптовалюты, непременной идентификации личности при осуществлении значимых действий и т. д.

Однако быстрое развитие технологий в определенной отрасли способствует техноанархизму. Государство не успевает подчинить эту сферу, и роль регулятора берут на себя технические устройства и алгоритмы, которые и осуществляют социально-экономические процессы. Несмотря на кажущуюся слабость политической воли адептов техноанархизма, можно привести пример их абсолютной победы – глобальная сеть интернет. Когда техническое достижение способно кардинально изменить жизнь людей, удержать его под контролем одного правительства или корпорации невозможно. Более того, интернет не просто меняет жизнь людей – он слишком выгоден для всех участников, чтобы отказываться от него полностью. В Китае, с его развитой и самодостаточной внутренней экосистемой и внедренной с 2003 года системой фильтрации содержимого интернета «Золотой щит», тем не менее есть мостики в глобальную сеть. Да что там, даже в закрытой от всего мира изнутри и снаружи Северной Корее есть несколько точек доступа.

В то же время с развитием алгоритмов и появлением мощного ИИ у машин может появиться более сильный хозяин, чем создавший их человек. В этом случае мы можем стать рабами машины, не заметив и не осознав изменения своих функций и ролей.