Старый Гургула решил проведать своего сына, который был во Львове на офицерской службе. Было это ещё во времена Австрии, и из Пидбирец во Львов ходили пешком. Гургулиха снарядила старика по полной, чтобы он не с пустыми руками перед сыном появился, но когда увидела, что он отвязывает Босого и берёт с собой, то не удержалась:

 – А что это ты надумал? Куда пса берешь? Во Львов?

 – Ну, понятно, что во Львов. Наш Мисько так Босого любит, а Босой его, что я должен для них это сделать.

 – С ума сошел старик! С псом во Львов попрётся! Да не смеши людей! Не позорь Миська!

Но Гургула и не думал её слушать, закинул поклажу на плечо, свистнул Босому и отправился в путь.

До Львова дойти – ещё полдела, а вот казарму найти – вот где настоящие хлопоты. Будь она одна! А их же было несколько. Хорошо, что попался какой-то мудрый и терпеливый человек, который выслушал Гургулу и догадался, что речь идет о 14 полке уланов Язловецких.

Одним словом, добрался Гургула в казарму только после обеда. Там к нему вызвали сына, который как раз проводил с солдатами учения. Очень обрадовался Мисько и отцу, и псу, и домашней малиновой наливке, но не мог так сразу бросить службу и сказал:

 – Пойдите, отец, вон в ту столовую. Вы же с дороги проголодались, вот вам деньги. Там себе закажите, что вам понравится, а я скоро к вам присоединюсь. Я должен кого-нибудь найти, кто бы меня на плацу заменил.

 – А да, да… Ты же офицер, а не насос для велосипеда. Ладно, я пойду. А это не слишком барская столовая? А то меня ещё с Босым не пустят.

 – Пустят, только держите его все время на поводке, а потом к столу привяжите.

Ну наконец уселся Гургула за стол, а пёс под ногами свернулся и дремлет себе. Старик тем временем то люстру, то зеркала рассматривает, а потом и людей рассматривать стал. В обеденную пору здесь по обыкновению собиралась деловая публика – купцы, маклеры, банковские служащие… Конечно, Гургула в их компанию не очень-то вписывался, но поскольку внимания на него никто из присутствующих, поглощённых своими делами, не обращал, старик быстро успокоился. Вдруг возле него возник официант и спросил, чего пан желает. А чтобы пан долго голову не ломал, сунул ему под нос разрисованное пёстрое меню на польском и немецком языках. Правда, для старика это было всё равно, что китайская грамота, потому что читать он не умел.

Догадавшись, что самому ему не разобраться, старик спросил:

 – А сливовая настойка есть?

 – Конечно. Какую вам? Мадьярскую, словацкую или болгарскую?

 – А которая покрепче. Десять дека.

 – Хорошо, а что на закуску?

 – Э-э-э… м-м-м, – старик глянул в меню, но ничего разобрал. – А клёцки есть?

 – Нет.

 – А скруцли?

 – Даже не знаю, что это такое…

Гургула аж вспотел, припоминая известные ему блюда, как вдруг слышит: рядом за столом что-то заказали у другого официанта. Тут он и выпалил:

 – И мне то же самое.

Официант исчез, а через минуту принёс сливовую настойку и блюдо с каким-то студнем. Правда, состоял тот студень из каких-то кусочков, украшенных лимонными дольками, и был вовсе не таким, к какому Гургула привык.

Опрокинул он бокальчик, смачно крякнул и попробовал наколоть на вилку те кусочки, но они оказались очень уж ловкими, потому что каждый раз из-под вилки выпрыгивали и вылетали с блюда на стол. Тогда старик решил их руками поймать, это ему удалось, но, когда он бросил их в рот, скользкая масса проскочила между зубами и упала под стол.

 – Что это за чудище? – удивлялся Гургула, но так просто не сдался и продолжал бросать хитрый студень в рот руками. Однако ни одного куска так и не удалось раскусить, все они выскальзывали и падали на пол.

А там наступала очередь Босого, он исправно щелкал зубами, но и ему не удалось ничегошеньки проглотить. Босой даже попробовал зарычать, но кусочки на его рычание не обратили никакого внимания.

Наконец Гургула подобрал из-под стола все кусочки студня, разложил их на блюде, поправил и стал терпеливо ждать сына.

Наконец тот пришёл и сразу поинтересовался:

 – Ну что, отец? Пообедали?

 – Ой, где там пообедал! Вот на свою голову выбрал то ли студень, то ли не студень… Тыкал в него вилкой, тыкал, а кусочки только скачут, как блохи в разные стороны. Вот я и не стал их есть.

 – Да это не студень, а устрицы. Сейчас я вам закажу что-нибудь получше. А устрицы надо есть ложкой. Вот видите? Немножко посолить, поперчить, выдавить несколько капель лимонного сока, и можно есть.

 – А ну-ну, покажи, как его есть, – заинтересовался Гургула, и даже Босой шею вытянул.

Офицер и не думал устрицу разгрызать, а сразу проглотил её.

 – Ну надо же! – ударил себя по коленям Гургула. – И как же ты ловко её заглотнул! А я ж её, проклятую, что не брошу в рот, так она у меня на пол – бух! А там Босой и себе зубами клац! Да только ни одной не разгрыз, все они, как лягушата, у него из пасти повыпрыгивали.

Не успел он договорить, как лицо офицера скривилось, побелело, он закашлялся, и сразу же у него изо рта устрица вылетела.

 – Ага! – обрадовался Гургула. – Не один я такой недотёпа!