56

ЭВОЛЮЦИОННЫЙ ВАРИАНТ: «СВОЙ СРЕДИ СВОИХ»

Рациональная последовательность действий для релоканта по освоению новой территории состоит из трех этапов.

Вначале ему необходимо «зацепиться» — иными словами, найти себе место в новом социуме.

На втором этапе — «закрепиться»: упрочить свое положение, чтобы высвободить ресурс, необходимый для дальнейшего развития.

Наконец, третий этап, составляющий цель релокации, — «развиться»: использовать возможности, которые ему предоставляет новая территория, для того чтобы подняться выше в ее социальной иерархии.

Однако люди — существа иррациональные и в стрессовой ситуации обычно действуют, скорее исходя из привычных, устоявшихся поведенческих паттернов, чем руководствуясь рациональным расчетом. И чаще всего их действия при этом неосознанно направлены скорее на возврат к прошлому, чем на построение нового будущего.

Так, утратив значительную часть близких социальных связей, люди инстинктивно стремятся компенсировать потери за счет укрепления оставшихся. Например, стараются отыскать на новом месте старых знакомых или же пытаются как можно скорее перетянуть следом за собой родственников либо друзей. Очень часто при этом они предпочитают селиться компактно, поблизости от родственников, земляков, других своих соотечественников или тех, кто также оказался в положении «чужака в чужом краю», ориентируясь на этническую или религиозную общность.

Другой «естественный» паттерн, особенно часто встречающийся среди тех, кто приехал из небольших городов в мегаполис или просто оказался в среде, имеющей серьезные культурные и языковые отличия от прежнего места жительства, — это ограничение географии собственных передвижений. Иными словами, люди стараются искать работу, выбирать места для отдыха и развлечений в непосредственной близости от места жительства. При этом нередко отдавая предпочтение заведениям, которыми владеют или управляют такие же релоканты или их потомки.

Помимо стремления приблизить свой образ жизни к привычному, основная причина такого поведения заключается в неосознанном желании минимизировать влияние главного стрессового фактора — повседневных контактов с местным населением. Страх утратить собственную идентичность, перестать быть «своим» для тех, кто еще остался в составе нетворка, приводит к тому, что люди ограничивают общение с «чужими», замыкаясь в кругу «своих».

Результатом становится формирование так называемых гетто — районов с преобладанием представителей определенной национальной, религиозной или социальной группы, уклад жизни в которых на 90% соответствует тому, который существовал на прежнем месте жительства большинства релокантов на момент их переезда. Иными словами, вместо того чтобы перебраться в новую, более способствующую их росту среду обитания, они воспроизводят прежнюю — со всеми ее недостатками, к которым к тому же прибавляются местные проблемы.

Если в силу каких-то причин гетто не возникает — например, рядом нет достаточного числа людей из «прежней жизни», чтобы из них можно было сформировать такое сообщество, — то в худшем случае человек, придерживающийся «нативного» подхода к релокации, замыкает свой нетворк пределами собственной семьи, лишая себя каких-либо перспектив удержаться на новом месте.

Однако такое все же случается редко. В большинстве случаев причины миграционных процессов затрагивают большие массы населения: люди переезжают, либо спасаясь от неблагоприятных условий на прежнем месте, либо в поисках новых возможностей для роста. Соответственно, на новом месте релоканта чаще всего будут окружать те, кто находится в том же положении и движим теми же причинами. А риск того, что он последует «естественному» или «эволюционному» пути освоения на новом месте, только увеличивается.

Если на новом месте уже имеется крупная, влиятельная и относительно открытая для новичков диаспора, в краткосрочной перспективе тактика «держаться своих» может принести некоторые положительные плоды. Например, снизить уровень первоначального стресса и культурного шока. Или предоставить релоканту дополнительные возможности «зацепиться» на новом месте.

Однако в долгосрочной перспективе минусов у нее оказывается намного больше, чем плюсов. С одной стороны, большое количество соотечественников вокруг может позволить человеку обойтись без адаптации к новым условиям — так, на Брайтон-Бич в Нью-Йорке или Санни-Айлс в Майами можно прожить всю жизнь, так толком и не выучив английский. Кроме того, существуют локации, где в силу исторических причин национальные диаспоры составляют основу социального ландшафта, например Дубай, Сингапур или Торонто. В некоторых из них роль выходцев из какой-то страны может становиться настолько заметной, что в публичном пространстве они приобретают неофициальные названия: в случае с нашими соотечественниками наиболее известные примеры — «Лондонград» и «Дубайск».

Но, с другой стороны, неосознанные попытки воспроизвести привычный уклад жизни на новом мес­те путем создания «Маленькой Италии», «Чайна-тауна» или «Абу-Дабского федерального округа» в подавляющем большинстве случаев приводят к тому, что нетворк человека, доступный ему ресурс и потенциал роста оказываются даже более ограниченными. Установка релоканта на построение связей только со «своими» приводит к тому, что его нетворк, и так серьезно сократившийся пос­ле переезда, со временем сжимается еще больше — вплоть до десятков человек или даже единиц. Впоследствии он может несколько расшириться, но рост в основном будет происходить за счет таких же новоприбывших, поэтому ценность новых контактов будет для него не слишком велика.

И в любом случае, какой бы многочисленной и влиятельной ни была диаспора, максимум того, что она может предоставить релоканту, — тот же уровень возможностей, который был ему доступен и на прежнем месте, в то время как новые, которые, собственно, и были главной причиной для переезда, по большей части так и останутся него недоступными. За исключением чрезвычайных обстоятельств, когда человек вынужден бежать от каких-либо серьезных угроз на родине, такая релокация оказывается малооправданной.

В итоге большинство переехавших через какое-то время обнаруживают, что на новом месте они не получили сколько-нибудь заметного выигрыша в социальном положении или темпах роста. Или даже наоборот — понесли потери либо вынуж­дены были снизить планку амбиций. В худшем случае им приходится возвращаться обратно, но уже ценой потери времени, денег, прежних позиций, связей или ущерба для репутации.

Иногда релоканты пытаются минимизировать риски за счет поэтапности переезда. Наиболее частый сценарий — вначале человек перемещается сам; после того как закрепится на новом месте, перевозит семью и далее начинает тянуть за собой родственников, друзей или партнеров. Особо осторожные выбирают промежуточный вариант — стараются закрепиться на новом месте, не разрывая окончательно связи со старым и живя на две локации одновременно. Однако с точки зрения развития нетворка и дальнейших перспектив рос­та подобные подходы оказываются контрпродуктивными и сокращают их еще сильнее.

Так, в случае поэтапной релокации человек попадает в ситуацию, когда новые связи он может формировать только сам: у него нет близкого окружения, на которое он мог бы опереться в поиске полезных контактов. Соответственно, скорость прироста нетворка, и без того маленькая, ограничивается еще больше.

Второй подход приводит к тому, что частота и интенсивность связей падает и на старом месте, и на новом: живя на два места, человеку приходится тратить больше ресурсов на их формирование или поддержание на должном уровне. В итоге он теряет позиции в одной локации и не приобретает их в другой, и это приводит к тому, что сделать окончательный выбор в пользу переезда ему становится только сложнее.

Максимальная позиция, до которой может дорасти человек на новом месте, не выходя за пределы замк­нутого мирка «своих» при построении сети своих социальных связей, — это роль своеобразного лидера диаспоры. При этом наиболее простым и эффективным с точки зрения соотношения «результат/затраты» путем монетизации такого нетворка становится превращение в «принимающую сторону» — структуру, которая помогает устроиться вновь прибывшим соотечественникам. Однако для всех остальных релокантов это означает, что они превращаются либо в «кормовую базу», если уже закрепились на новом месте, либо в «ресурс развития», если они только что прибыли.

Поскольку подобные структуры становятся объективно заинтересованными в том, чтобы новички не ассимилировались на новом месте сами по себе, их деятельность неизбежно входит в противоречие как с интересами самих релокантов, так и с политикой местных властей. И в ряде случаев может приобретать не совсем законный, а то и откровенно криминальный характер, — это типичный сценарий формирования этнической организованной преступности, которая во всем мире паразитирует в первую очередь на соотечественниках.

Соответственно, наличие на новом месте влиятельной диаспоры, сформированной представителями предыдущих волн миграции, становится для релоканта-новичка скорее фактором дополнительного риска, чем источником новых возможностей. Что же касается тех, кто сумел подняться на вершину ее иерархии, то положение лидера аутсайдеров вряд ли можно назвать примером блестящего успеха.

Отправить