ГЛАВА 20
КРАСНАЯ ЗОНА
Рано утром, группе, в составе 5-го батальона внутренних войск ДНР, которой мы были приданы, поступила команда собирать вещи и проследовать в один из населенных пунктов на передовой. Из Красноармейска нам нужно было добраться до контрольной точки — села Талаковка. Оттуда нас должен забрать транспорт прямо на Калиновку. Эта деревня представляла собой одну единственную улицу, длиной где-то километра в два, с каждой стороны которой располагались частные дома, подворья, сараи и курятники. В общем, стандартный набор небольшого деревенского поселка. Улица эта протянулась до пригорода Мариуполя, от которого была отделена рекой. На противоположном берегу уже начинались хозяйственные постройки, бараки, склады и гаражи, в общем, все то, что опоясывает любой достаточно крупный город.
Именно из Калиновки нам предстояло выдвигаться на конкретные задачи. Оттуда же шло наступление на Мариуполь. В той стороне уже развернулась самая настоящая красная зона — территория риска. Постоянные обстрелы и прилеты. Не самый яростный очаг противостояния, но уже место, где можно остаться намного дольше, чем планировал…
Там нам следовало разместиться с одной из групп первой роты 5-го батальона. Места эти я знал плохо. В 20142015 годах мне не довелось там побывать. Я обладал информацией только о «широкинском наступе».
Широкино — это село, расположенное в низине на побережье Азовского моря, часто именуемое поселком-призраком. Считается самым пострадавшим от боевых действий населенным пунктом в тех краях. Зимой 2015 года, печально известный полк «Азов», предпринял попытку занять его для того, чтобы улучшить свои боевые позиции. Противник пошел в атаку и на недолгое время заполучил это место в свое распоряжение.
Ополченцы ответили контратакой и вытеснили добро-батов. Те же, отойдя ненадолго, вновь ударили по несчастному поселку. И так по кругу, снова и снова. В результате этих маневров все перепуталось, бои за низину стали напоминать новую компьютерную игру, которая начинает изрядно тормозить на устаревшем компе. Боевые действия погрузились в тактический и стратегический хаос, а те строения, что еще выглядели отдаленно пригодными для проживания, были окончательно раздолбаны. Этим мое знакомство с югом ДНР и ограничивалось.
Погрузив свои вещи в микроавтобус, мы выдвинулись на контрольную точку — в село Талаковку, где находилась небольшая группа бойцов 5-го батальона.
Пока мы ехали, Макс без умолку рассказывал о событиях, происходивших здесь ранее. Еще до начала СВО в южном приморском районе было неспокойно. Повышенная активность ДРГ, постоянные провокации и прощупывание противником обороноспособности здешнего ополчения. Ощущение грядущего и неминуемого крупномасштабного столкновения, можно сказать, витало в воздухе. В этих краях особо остро чувствовалось, что развязка того длящегося, напитывающегося кровью, конфликта, который вызревал не одно десятилетие, близка.
Проехали старую линию фронта. Макс оживленно показывал, где располагался противник, а где стояли наши. По мне так все дороги, находящиеся вблизи фронта, одинаковые. Точнее, одинакова царящая там атмосфера линии фронта — разрушенные постройки, множество воронок, подбитая техника. Во всех локациях — однотипные мрачные пейзажи. Так, наверное, везде, где идет война. Хоть на севере, хоть в тропиках. Меняется только климат и растительный пейзаж.
Я вдруг осознал, насколько привык к этому мрачняку. Часть моей жизни прошла в таких локациях, на развороченных пыльных или, наоборот, утопающих в размякшей жиже дорогах, где носятся танки, сбивая на ходу брошенные легковые автомобили, которые со временем превращаются в металлические блины. Нескончаемая «фронтовая масленица»! Ее дарами «наедаешься» очень быстро…
Ползет в даль, расшатанная и однообразная, колея, как серый червь по бескрайним пустошам, минуя покинутые поселки. С их полуразваленными стрельбой и снарядами, но изначально косыми от времени, домишками. Ни души, только голодная домашняя живность, еще по старой памяти, захаживает в эти изуродованные стены, чтобы помереть там от тоски. А где-то, за тысячи километров, такая же дорога, такая же разруха, только пальмы с кокосами вместо изрезанных яблонь. Деяния человеческие и их последствия везде одинаковы… Не спасают ни лазурь моря, ни синева неба, ни величие гор. Ты все равно будешь смотреть только на эти корявые, железные блины, но постепенно привыкнешь и к ним, как привык к любому повседневному предмету домашнего быта. Научишься видеть сквозь них, особо не замечая и не рефлексируя.
Нарушив мои невеселые мысли, звонко пронеслась шутка Макса о «жабьячем прыжке». Так противник называл свою ползучую тактику во время действия «Минских соглашений». Заключалась она в том, что оппоненты пытались сближаться с нашими позициями, постоянно подкапываясь в их сторону. Видимо, позаимствовали подобную тактику у средневековых запорожских казаков. Или им так только казалось. Еще вчера они были на расстоянии в тысячу метров, а через неделю, глядишь, «ползуны» уже метрах в двухстах. Этот гениальный план был направлен на постепенное и сравнительно безболезненное занятие серой зоны, вот такими ползучими маневрами. В своей убогой простоте он, черт возьми, в чем-то и срабатывал. Удивительно все же, как славяне, независимо от племенной принадлежности (вспомним, к примеру, тех же чехов или черногорцев в прошлом), испокон века способны проявлять на войне недюжинную смекалку и поразительную изобретательность. А вот в мирной жизни, почему-то с этим у нас всегда туго…
Дорога из Красноармейска в Талаковку заняла около двадцати минут. Прибыв туда, мы сразу же отметили, насколько она разбита и искорежена. И это был еще не самый ад! События там разворачивались стремительно, поэтому разрушенными оказались только административные здания, частный сектор пострадал меньше. И все же атмосфера была гнетущая. На фоне подбитых танков, оборванных проводов, воронок и огромных куч мусора, из подвалов и погребов вылезали испуганные и замызганные люди.
Полное погружение в атмосферу фильмов о Второй мировой… Это вам не флешбэки про Вьетнам, здесь видишь реальную безнадегу, разруху и тьму. Но светлым пятном, в этом беспробудном мраке, мотаются машины МЧС. Сотрудники пересчитывают людей, выдают продукты (гречку, хлеб, чай, воду), тянут электричество в обесточенный, словно погруженный в какой-то постапокалиптический депрессивный сон, обычный русский поселок. Нашему поколению, выросшему без войн и катастроф, наблюдать подобные картины, особенно тяжело и непривычно, слишком велико ощущение нереальности происходящего. Сюрреализм, да и только. И все же, видя работу простых, но отважных мужиков-спасателей, понимаешь, что надежда еще не оставила эту территорию затянувшихся бедствий.
Как только вояки закончили грязную черную работу, без которой не научилось еще обходиться человечество, решая извечные свои проблемы, как за дело берутся строители и созидатели. Уничтожение и восстановление. Так человек и ходит по кругу. Сможет ли он когда-нибудь разомкнуть этот порочный цикл или такова его, окончательно сформированная эволюцией, природа? Никто не ведает…
Но философия философией, а работу нужно делать хорошо и вовремя. Стали осматриваться на месте. Недалеко от главной улицы находился брошенный дом, в котором бойцы временно разместились и несли службу. Парни, по мере возможности, стали обустраивать импровизированное пристанище. Собрали мусор, накололи дров, растопили печь. В общем, по-крестьянски практично, навели в хате порядок. Многих из них Макс знал лично. Бойцы предложили нам зайти погреться и выпить горячего чаю. Мы с радостью приняли это предложение, зашли в дом, выгрузили вещи и стали ожидать машину, которая должна была перебросить нас в пункт назначения.
Личный транспорт на линии фронта очень важен. Тем более, учитывая специфику нашей с Максом деятельности. У нас в расчете было не только вооружение, но и много оборудования для БПЛА. Кроме того, обстановка на фронте очень быстро меняется: сейчас наступаем, а через несколько часов нужно уже обороняться. Поэтому, наличие собственного автомобиля поможет избежать многих неприятностей и упростит жизнь. Улучшается маневренность, повышается скорость выполнения конкретных задач, что имеет порой жизненно важное значение, проще координировать действия. Родная, хорошо изученная, привычная машина, таким образом, в современной мобильной войне просто незаменима. Забавно, конечно, представить красноармейца за рулем своего личного ГАЗ М-1 в битве за Москву, но таковы реалии сегодняшнего дня. Особенно, если реалии эти испытал на собственной шкуре.
На улице было довольно холодно. Несмотря на то, что выехал я на фронт в начале марта, я взял с собой много зимних вещей и не прогадал. Ботинки у меня остались с 2014 года и актуальность свою не теряли ни летом, ни зимой. Также у меня имелись комбинезон и теплая куртка. Это спасало от пронизывающего насквозь ветра, дующего с моря, и позволяло не отвлекаться от актуальных мероприятий.
В дом зашел высокий парень с позывным «Гудвин». Он проинструктировал своих бойцов: противник ведет огонь по переправе. Мост, соединяющий Калиновку с Талаковкой, был взорван, поэтому готовилась переправа. По ней необходимо было перевезти технику, которая двигаться через дачный поселок не могла. Между берегами навели металлический понтон. Он сразу же стал обстреливаться противником.
После инструктажа Макс подошел к Гудвину и объяснил, кто мы и зачем здесь находимся. Раскрывать все нюансы нашей «инновационной» деятельности времени особо не было, поэтому мы ограничились общими фразами. В Калиновку нас отправил Скиф, мы должны обеспечивать подразделения разведывательными данными с воздуха.
Гудвин указал на автомобиль, в который нужно было загрузиться. Это был двухдверный внедорожник «Мицубиси Паджеро» (двухтысячных годов выпуска), специально подготовленный для офф-роуд соревнований. Такие автомобили совсем не подходят для фронта. По крайней мере, загружать людей в подобные купе на задний ряд сидений, лично я не рекомендую. Во-первых, очень сложно, в меру упитанным людям, облаченным в полную экипировку, забираться в подобный транспорт, тем более выбираться со второго ряда. Во-вторых, на фронте, при эвакуации, если пассажиры передних сидений выбегут и не успеют отдернуть ручки или будут убиты. В этом случае, ты оказываешься в ловушке, а ведь в реальном боестолкновении дорога каждая секунда!
Мы не знали, сколько времени нам предстоит работать по этому направлению. Впрочем, для нашего неугасаемого зуда приключений на задницу, это никакой роли не играло. Мы быстро загрузились в транспорт и сразу же помчались по Талаковке в сторону Калиновки, на ходу, фронтовым ветром, сдувая с себя лоск комфортной гражданской жизни. Асфальт был усыпан кусками грязи, отлетавшей от бронетехники. Вокруг царил морок войны. В общем, мы были довольны. Квест начался!
У дороги стояли гражданские люди, что-то бурно обсуждая. Возможно, они говорили о том, как можно вечером заснуть в Украине, а утром проснуться в России.
Проехав Талаковку, мы оказались в районе дач. Объехать это место не представлялось возможным, потому что мосты постоянно обстреливались. Мы двигались на приличной для тех дорог скорости. Из стремительно мчащегося автомобиля, я успел разглядеть только разрушенный мост через мутный, запруженный мусором, ручей и несколько разбитых, опустевших домов. Еще толком не оценив размеры Калиновки, мы подъехали к нужному нам дому.
С трудом выбравшись из автомобиля, начали разгружать вещи. У ворот дома нас встретил небольшого роста, худощавый молодой парень, стоявший на посту с оружием.
«Давайте помогу вам, — доброжелательно предложил он и тут же добавил. — Вещи нужно обязательно под навес отнести, а машину сейчас спрячем. Тут у нас противник работает». Словно, в подтверждение его слов, вдалеке заухали взрывы от стодвадцатого миномета.
После того, как мы выполнили все указания местных и были размещены, я предложил Максу обойти село, чтобы понять, где находится противник, по каким позициям лучше сразу начать работу. Макс согласился, только предложил сначала чаю выпить.
Мы зашли в дом, поздоровались с ребятами. Это были бойцы передовой группы 5-го батальона, численностью семь человек. Их направили сюда для изучения обстановки и поиска брошенных помещений, в которых нужно размещать, вновь прибывающих людей. Намного легче приезжать в знакомую местность на задачу ночью, понимая, где стоит противник и откуда ждать неприятностей. Ведь работа «с колес» чревата самыми непредсказуемыми последствиями.
Бывает, привезли неизвестно куда, да еще впотьмах, а задача уже поставлена — выполняй! Пока разберешься, пройдет время, а оно, как известно, не ждет. Самое худшее в нашей работе — это промедление. Да, пороть горячку не нужно, но и расхаживать бестолку, высматривая нужные ориентиры среди однообразных серых лесопосадок, значит, работать вхолостую. Совершенно лишняя и опасная суета, которую следует избегать всеми возможными способами.
В занятом группой доме, на наш с Максом расчет БПЛА, парни выделили целую комнату. Таким комфортным условиям мы несказанно обрадовались, поскольку дом был маловат и на всех комнат не хватало.
Немного восстановив силы крепким горячем чаем, мы с Максом накинули на себя разгрузки, взяли оружие, надели повязки «свой-чужой» и пошли на разведку по селу.
Раздававшийся грохот канонады отбросил меня в прошлое, я погрузился в воспоминания. Все вокруг напоминало о событиях в Углегорске: те же холод, слякоть, автоматы и, несущиеся на полном ходу, престарелые бронетранспортеры, прямиком из советской эпохи. Начало февраля 2015 года. Дебальцевская операция и мое скромное участие в ней. Мороз, застывшие волны грязи и танки, прущие на микроскопический поселок. Наше беспрецедентное подавление танковых атак посредством стрельбы из автоматов и перемещений по трясущимся от залпов погребам. Тактика — достойная лучших военных учебников! Пришлось включать «режим берсерка». Жаль, что луков и копий не было… Меня тогда потрепало изрядно. Есть что вспомнить. Одно расстраивает и печалит. Вряд ли я смогу снова войти в эту самоубийственную адреналиновую фазу. Возраст…
Разные мысли приходят… Неужели обречен я проживать свою жизнь в этих разрушенных и изуродованных поселках?! На праздновании нескончаемой «фронтовой масленицы»? Ведь каждый раз, возвращаясь из очередной командировки, давал семье слово, что больше никуда не поеду, соглашался с родными, что не молод, да и здоровье уже далеко не идеальное. Всё, это в последний раз! В бой — ни ногой! Хватит, набегался с автоматом. И бегать-то стало тяжело.
С бэтээра уже не спрыгнешь лихо в боевой выкладке, как в юности, упруго приземлившись на здоровый подвижный голеностоп, работающий как швейцарские часы. Не рванешь в атаку, бодро двигая надежными, отлично смазанными поршнями, еще не изношенного, закипающего от избытка адреналина организма, словно юный берсерк, неистово кидающийся в бою на вражеские щиты. Нет. С брони вас впору снимать под ручку. Так престарелую артистку уводят со сцены юноши из театральной массовки. Она свое уже отпела, отплясала. Дааа… Война — дело молодежное. Жалкое зрелище, скажите вы. Но, кто же тогда передаст опыт молодой поросли, как не пожилой CQB?!
Мои мысли прервало узнаваемое жужжание. Сквозь голые ветки я увидел, как над нами пролетел БИЛА самолетного типа, напоминающий «Делеку-100». Противник постоянно наблюдал за Калиновкой и, благодаря получаемым данным, огонь вел прицельно. Стрелять по аппарату мы не стали, чтобы не выдавать свои позиции. Кто-то вдалеке все же палил в небо, хоть и безрезультатно. Самолет сделал круг и убыл в обратном направлении. Теперь мне стало понятно, для чего мы занесли вещи в дом и сами старались, лишний раз, не выходить из-под навеса. Противник активно вел разведку и наносил удары по целям в Калиновке, ведь там находился основной личный состав и была размещена техника. Вдоль дороги, воронки от попадания 150-миллиметровых снарядов сменялись воронками от прилетов 120-миллиметровых. Ям они наковыривали много, самой разной формы и глубины.
Мы продолжили свой путь по главной дороге. Какая-то ее часть оказалась сильно повреждена. Что неудивительно, ведь при таком обмене «любезностями» разруха неминуема. Навстречу нам попадались в основном бойцы 1-го корпуса ДНР. Мимо резво проносились танки и БМП. Насколько я понял, с данного направления наступление велось силами Донецкой Республики.
Калиновка одним своим краем располагалась в низине, а по другому ее краю протекала река Кальмиус, отделяющая село от Мариуполя, до которого оставался всего лишь километр. Со стороны реки угрозы можно не ждать. Какое-то время мы наблюдали, как на противоположном берегу шли бои за пригород Мариуполя. Словно на ладони, отлично просматривалось невероятное зрелище. Штурм современного города! На ум сразу пришли осадные машины, катапульты и котлы с кипящей смолой, которые опрокидывали на головы штурмующих, обороняющие крепость солдаты в блестящих шлемах.
То, что я происходило перед моими глазами, совсем не походило на картинки из учебников по истории. Лично я никогда не участвовал в штурме города, поэтому все увиденное мною, поначалу напоминало кадры из кинофильмов. Как в киноленте Стенли Кубрика «Цельнометаллическая оболочка», где, насколько возможно, достоверно и в художественном плане идеально, показана битва за Хюэ. Январь 1968 года, типичный южновьетнамский город со своей самобытной экзотикой. Яростные уличные бои, морпехи против северовьетнамских частей, блины раздавленных машин, воронки, разрушенные до самого железобетонного скелета унылые пустые здания, в которых еще недавно кипела жизнь. Стоп! Опять вьетнамский флешбэк. Куда ж без него? Только там довелось бывать в детстве и в спокойном, правда, не всегда уютном видеосалоне, а теперь я — часть самой настоящей реальности. Не просто зритель, но и участник действа. Домечтался!
Задача поставлена не из легких. Сначала мы не могли даже понять и прикинуть, как и откуда будем наступать. Я ожидал, что действовать придется по учебникам Великой Отечественной войны. В них уже все было разработано и проверено, нам оставалось лишь реализовать все это с помощью современных средств разведки. Меня пугала только непредсказуемость планирования руководством штурма Мариуполя. Я был неплохо осведомлен про наш исконный русский авось, ведь за плечами осталась парочка — вполне опасных и рискованных миссий. Но ведь всегда надеешься на лучшее.
Пройдя насквозь все село без особых происшествий и ознакомившись с локацией, в которой теперь нам предстоит работать, мы вернулись обратно.
День выдался довольно насыщенным. Все-таки прифронтовая зона, впечатлений хватало. На гражданке, в привычном бытовом комфорте, быстро отвыкаешь от этого состояния, когда мозги работают совсем в другом направлении и все мысли сосредоточены на выполнении боевых задач, а спокойствие и расслабленный ход жизни остались где-то далеко, в зеленой зоне. Закончив обход территории, мы подготовили наши «вещи»: разложили технические приспособы, повозились с шибко умными батареями (эти принцессы очень капризны, на пару дней забудешь о них — сразу же разряжаются до половины), настроили хитрое оборудование.
Мобильная связь и интернет отсутствовали, поэтому из развлечений остались только ужин и уход ко сну. Предвкушая обычную трапезу из тушенки с «дошираком», мы были несказанно удивлены самым настоящим жирным, наваристым домашним борщом. Оказалось, что один из ребят группы, плотный возрастной дядька по имени Роман, умел отлично готовить. Прирожденный повар! К борщу было подано мелко нарезанное сало, изъятое из полузасыпанных землей погребов. Здешние деревенские жители хранили его там, закатывая в трехлитровые баллоны. Местный кулинарный колорит! Зашли эти яства нам, как нельзя кстати. Насытили, плотно набив брюхо, и сразу же пригласили ко сну.
В хате стояла пара тяжелых советских кроватей. А в залапанном несколькими поколениями шифоньере, жуткого тараканьего цвета, даже нашлись теплые цветастые одеяла с тиграми. Устроились мы прямо-таки по-царски! Некоторое время я дремал, изредка просыпаясь от молодецкого храпа Макса. Вдруг послышался грохот со всех сторон. Уже наученный опытом, я смекнул — село обстреливает противник. По всей видимости, снаряды прилетали недалеко от нас, так как наш ветхий саманный дом ходил ходуном. Выцветшие черно-белые фотографии, мощных усатых мужчин и плотных щекастых женщин, мигом посрывало со стен. Работало артиллерийское орудие.
По какому принципу велся огонь, мне из хаты было не понять. Даже под такие громкие прилеты Макс не прекращал храпеть. После очередного своего затяжного всхрапа, выведя в итоге просто какую-то непостижимую ноту, он проснулся. Заложив руку за голову, продолжал лежать на спине, как ни в чем не бывало, и сонно смотрел на меня. Я рассказал ему об обстреле. На что Макс спокойно ответил, что это «донбасс-стайл», перевернулся на бок и снова заснул.
Да уж. Подзабыл я все очарование сна под артиллерийские дуэли. Ну, ничего, к такому быстро привыкаешь. А если привыкнуть не можешь, то на черта ты сюда забрался… Я вышел на улицу. Под навесом стоял один из бойцов в шлеме и бронежилете. Он порекомендовал мне не выходить из-под укрытия, объяснив, что повсюду летают дроны. Противник бил по селу и наблюдал с дрона, откуда побегут люди в погреба, а затем наводил туда огонь. «Хитро!» — подумал я. Дроны были с тепловизорами. О таком, наш с Максом расчет, даже и мечтать не смел. Мы с ним приобрели простенькие дроны в стиле «Made in China» и были им очень рады.
Так произошло мое первое знакомство с работой дронов в боевых условиях. Новый опыт оказался продуктивным, правда, его эффективность приносила плоды пока только противнику. Стало очевидно, за проведенные на фронте сутки, что он превосходит нашу армию в разведывательных операциях с применением дронов. За то время, что я стоял под навесом, несколько снарядов с вражеской стороны прилетели совсем рядом с нами. Казалось, что следующий снаряд точно долетит к нам. Впрочем, так всегда кажется!
Всему свое время. С 2019 года мы с Максом постоянно говорили в своих стримах о пользе этих, на первый взгляд, потешных самолетиков. И вот они в действии. Метод этот отлично работает для разведывательных целей, а также для корректировки ведения огня. Следовательно, мы были правы. Кто теперь будет хихикать в кулачок?
Мы, конечно, не летчики, не владыки неба, мечущие огненные стрелы, что разносят врагов в пух и прах. Мы, так сказать, ближе к земле, ползаем по лесам и полям. Для асов в небе мы, считай, букашки. Как в песне, у летчиков там первым делом самолеты, а у нас капризные батарейки. Но мы, как муравьи, усердны и трудолюбивы. Простые парни с навороченной аппаратурой. Но свой борщ не задаром едим.
Жизнь в красной зоне преподносила все новые сюрпризы. Прошлой ночью снаряд противника разнес уличный туалет, находившийся в двадцати метрах от дома, за курятником. Хорошо, что в доме тоже имелся санузел, сплошное везение! Пробежки под обстрелами совершенно отбивали охоту справлять нужду, чем, безусловно, наносили непоправимый вред естественной работе желудочно-кишечного тракта.
В группе Гудвина работали опытные ребята, все с большим боевым опытом. Неукоснительно соблюдалась маскировка, авто ставились под навесы, строго-настрого воспрещалось личному составу без нужды покидать укрытие. Все окна были занавешены, свет выключен. В такой компании чувствуешь себя спокойно. Ощущаешь уверенность, что никто не подставит в сложную минуту. Случайных людей здесь нет. А это уже немало в условиях фронта, где многое зависит тупо от удачи, но и о человеческом факторе тоже не стоит забывать. Вечно заспанный разум не лучший соратник, ведь известно, что его сон рождает чудовищ. А они и сожрать могут… Говоря проще, тупить надо меньше, а больше головой думать. Глядишь, шансы твои повысятся!
Через час обстрел в Калиновке стих. Как будто его, как тучу, сдуло ветром в другом направлении. Я глубоко вдохнул свежий воздух, перекрестился и отправился в дом, в надежде уснуть под другим «артобстрелом», не менее громогласным — храпом Макса.
