Часть I
Святитель Феофан Затворник о молитве Иисусовой в письмах к иеромонаху Герману и схимонаху Агапию
Первоначальное письмо, присланное иеромонахом Германом к епископу Феофану
Преосвященнейший Владыко, милостивый Архипастырь!
Слухи о Вашей доброте и готовности оказать каждому посильную помощь придали мне смелость припасть к стопам Вашего Преосвященства и испросить руководства, как поучаться в памяти Божией, стяжать которую издавна составляет желание моего сердца.
Пользуясь в течение десяти лет духовным окормлением старца, посвятившего себя всецело молитвенному подвигу, я имел возможность убедиться, каких благ сподобляются причастники это го чудного делания, и возымел желание прелюбезнейшее и сладчайшее имя Господа нашего Иисуса Христа носить всегда в сердце. Хотя делание моё и сопровождалось какою-то сердечною сухостью, но пример старца, разгоревшегося к Нему столь сильною любовью, что даже присутствие людей было ему в тягость, а прелести мира утратили для него своё обаяние, всячески побуждал меня понуждать себя к молитве.
По кончине моего наставника, предоставленный самому себе, я начал понемногу уклоняться в широту пространного пути: сперва стал с большим интересом следить за событиями жизни мира; потом, побуждаемый желанием и другим передать свои впечатления, уже не мог удержаться от продолжительных разговоров и пересудов; наконец, привязался даже к временному, тленному… В душу внедрилась пустота, сердце охладело к молитве, а воспоминания прежней жизни как бодцами уязвляет меня и побуждает снова искать руководства. Оглядываюсь кругом, и никого не вижу: грех ради моих не могу познать сокровенных рабов Божиих!
К Вам, Владыко, я обращаюсь за помощью, к Вашим стопам повергаюсь в надежде, что Вы не откажете научить меня, как, избегнув пристрастия к миру, прилепиться всею душою к Богу.
Простите, милостивый отец и архипастырь, что я дерзаю утруждать Вас просьбою, но какая-то уверенность, что она будет исполнена и я услышу от Вас, что речет о мне Господь Бог, придала мне смелость решиться на это.
Затем, испросив Вашего архипастырского благословения и святых молитв, имею честь быть.
Вашего Преосвященства нижайший послушник, недостойный иеромонах Герман.
Письма к иеромонаху Герману
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Бывши столько времени под руководством старца, Вы, конечно, всё слышали, что требуется. – Припоминайте и исполняйте, не отлагая на завтра.
У афонцев есть книги: «Путь ко спасению» (очерк аскетики), «Что есть духовная жизнь», «Письма о духовной жизни», «Невидимая брань»… Приобретите их и учитесь из них… не знать, а делать.
Ещё чем обеспокоена бывает совесть, всё то тотчас надобно оставить. К сему разряду, думаю, относится всё, что Вы навязали на себя после смерти старца.
Того, что считается необходимым в деле спасения и преуспеяния, нельзя миновать никоим образом, как ни прикрывай то, надо исполнять.
Молитва Иисусова в силе своей, является не в начале, а в конце преуспеяния, как цвет и плод. Ей предшествует тяготение внутрь.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
Прошу помолиться о моей многогрешности.
22 декабря 1886 года. Е. Ф.
Милость Божия буди с Вами!
Молитва – дело внутреннее. Всё, что при этом делается внешно, к существу дела не принадлежит, а есть внешняя обстановка.
Всё, что бывает будто хорошего от этой внешности, кажется только хорошим, а не есть. Потому, на это никакого внимания обращать не должно.
То, что Вы делаете, лучше бросить. Главное, в чём надо упражняться, есть память Божия или хождение в присутствии Божием. Старайтесь приобресть навык всегда быть в сознании и чувстве, что находитесь под оком Божиим, проникающим всю глубину Вашего сердца и все внутренние движения Ваши видящим.
Молитва Иисусова стоит в числе средств к успеху в навыке ходить пред Богом. Всё, что надо знать о производстве сей молитвы, находится в книге о невидимой брани.
Главное тут – стать вниманием в сердце и взывать к Господу, везде сущему. Лучше стоять, чем сидеть. О дыхании, положении головы и прочем лучше не думать совсем… А всё внимание обратить на внутренний строй.
Корень доброго внутреннего строя есть страх Божий. Его надо сделать неотходным… Он будет всё держать в напряжении и не даст распускаться ни членам, ни мыслям, созидая бодренное сердце и трезвенную мысль.
Но всегда помнить надо и чувствовать, что успех в духовной жизни и во всех её проявлениях есть плод благодати Божией. Духовная жизнь – вся от Пресвятого Духа Божия. У нас и свой есть дух, но бессильный. В силу вступает он, когда осенит его благодать. Спасайтесь!
26 февраля 1887 г.
Ваш доброхот Е. Феофан
Милость Божия буди с Вами!
Ищите, и обрящете, обетовал Господь. Вы ищете, и будьте уверены, что найдёте.
Чего искать должно? Живого осязаемого общения с Господом. Даёт сие благодать Божия, но нам необходимо и самим трудиться о том. Куда же обращать труд? На то, чтоб всегда памятовать о Господе, яко близ и даже в сердце сущем. Чтобы в сем успеть, советуется навыкнуть молитве Иисусовой: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, повторяя её непрестанно с мыслию о Господе, яко сущем в сердце или близ сердца. Стань вниманием в сердце пред лицем Господа и говори: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. – Всё дело в этом и есть, и по существу дела больше ничего не требуется.
Всё, что кроме этого придумывается, придумывается только в пособие к сему главному. ***цы говорят: держи внимание в сердце или на конце языка и руку держи у груди; старица говорит, вообрази Распятого Господа и как живому Ему говори твою молитовку. Если для них это помощно, пусть себе делают, только пусть не считают этого главным делом. Другие делали так: сядет на маленькое стульце, что под ноги подставляют, прижмёт голову к груди, пригнётся к коленам и дышит, одну половину молитвы говорит, вдыхая воздух, а другую – выдыхая… Трудясь так, навыкают молитве, а потом и другим советуют то же… И пусть, только б не считали, что в этом всё дело и есть. – Но это всё и подобное сему – не дело, а приделки. Дело – стать умом в сердце пред лицем Господа и говорить Ему молитву. При сем ведай, что умная молитва есть стояние умом пред Господом с воздыханием к Н ему, а молитва Иисусова: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя… есть словесная, внешняя молитва.
Сим способом память Божия утвердится в уме, и лик Божий будет в душе, как солнце. Положи холодную вещь на солнце, она согреется. Так согреется и душа от памяти о Господе, Который есть умное солнце. А что потом будет – после увидишь.
Первый труд – навык повторять непрестанно молитву Иисусову… И начинайте, всё твердите и твердите, но всё – с мыслию о Господе.
И всё тут…
Где сердце? – Где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев и прочее, – там сердце. Там и вниманием стойте… Сердце телесное есть мускулистый серчак, мясо… но чувствует не мясо, а душа, для чувства которой мясное сердце служит только орудием, как мозг служит орудием для ума.
***цев не осуждайте. – Верно, они начинают держанием внимания на конце языка, а потом переходят к сердцу. Ну и пусть их, только б не почитали этого умным деланием, равно как говорения молитвы Иисусовой. То и другое есть внешнее дело, телесное… Умное дело – одно: умом и сердцем к Господу возноситься.
Воображение Распятого Христа есть ли существенное дело? – Нет, и оно тоже – помощное, а не главное. Старица правду говорит, что для удержания ума от блуждания хорошо воображать предмет образно… Это можно… Но к одному образу привязываться нет резонов. Господь теперь во славе, сидит одесную – и все святые окрест Его. – И так можно воображать. Но лучше без образов обойтись, ибо воображение – грубая сила. Лучше в одной вере стоять, что Господь близ, чем воображать. Старица привыкла, и образ Распятого Господа слился у неё с сердечною молитвою, в которой всё дело. Что старица углубляется в молитву до забвения всего, это истинно и есть милость Божия, ради её смирения, без коего не дано было бы сие…
Она не в прелести, а в истине.
Не можете отстать от празднословия. – Празднословие – самое разорительное дело. Равное ему зло, когда прогуливаются, не соблюдая чувств… Успеху в молитве то и другое очень мешает. Когда начнёт утверждаться в сердце молитва Иисусова, тогда язык свяжется… Его свяжет благоговейнство пред Присущим Господом.
Ведайте также, что надо так вести дела свои, чтоб совесть ни в чём не осуждала, и если осуждает, надо тотчас умиротворить её покаянием. – И тело надо облегчить малоястием, и малоспанием, и преутруждением…
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
22 октября 1887 г.
Ваш доброхот Е. Феофан
Р.S. Есть ли у Вас книга «Невидимая брань»? Там подробно изложено дело молитвы… Извольте читать и вникать.
Милость Божия буди с Вами!
Очень рад, что недоумения Ваши разъяснились. Налегайте более на умное предстояние Господу, чем на телесные при сем делания и положения.
Спасайтесь!
28 ноября 1887 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с тобою!
Что говорила старица о видимых предметах как нужных при молитве, я думаю, ты не так понял. Надобно всячески стараться, помышляя о Боге, помышлять о Нём, как о Духе чистейшем, не имеющем никакого вида и образа. Но иметь такое помышление даёт только благодать, когда образуется в сердце чувство к Богу. До тех же пор помышление наше о Боге не совершенно, смешано с какою-либо формою. Например, Пророк говорит: Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть (Пс. 15: 8). Это есть образ. Другой подобный: Камо пойду от Духа Твоего и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо ecи; аще сниду во ад, тамо ecи. Аще возму криле мои рано и вселюся в последних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя и удержит мя десница Твоя (Пс. 138: 7-10). И это образ вездесущия Божия… Так и при всяком другом помышлении о Боге и божественных вещах… Мысль старицы та, что нам трудно освободиться от образов при мысли о Боге; а ты понял, что должно всегда иметь образ, и что без такого образа и молиться нельзя. Это твоя ошибка, а не старицы. Изволь же всячески стараться о том, чтобы молиться без образов Божиих… Стой в сердце с верою, что и Бог тут же есть, а как есть, не соображай. Молись и ищи, чтобы благодать Божия дала тебе, наконец, чувство к Богу.
Кто это придумал: держать внимание на губах или на конце языка?! Дурно придумано, брось. В сердце старайся быть вниманием, и больше нигде. Что ум после нескольких молитв убегает из сердца и от памяти Божией отстаёт, это от слабости внимания и от равнодушия к молитве. Не дорожит душа молитвою и спешит отделаться от неё поскорей, бормоча её кое-как. Взыщи страх Божий и с ним приступай к молитве и молись, внимание держа на смысле слов молитвенных. Затем коротенькие молитовки и молитва Иисусова употребляются, чтоб привить к сердцу чувство к Богу и тем приковать внимание. Но если будем небрежно относиться к молитве, то никогда не преуспеем в ней. Помни также, что молитва одна не бывает в совершенстве, а вместе со всеми добродетелями. По мере усовершения добродетелей совершенствуется и молитва. Главнейшие суть: страх Божий, целомудрие, смирение, сокрушение, плоти умерщвление, терпение, любовь… Когда они будут, явятся и другие все, а с ними и молитва.
«Количеством ли молитв и поклонов себя определить или о внимании более заботиться?» – Без внимания молитва – не молитва. Следовательно, это главное. Но при этом надо и правилом определить количество молитв и поклонов. Это для домашнего молитвословия. Лучше всего для успеха в молитве ходить в церковь на все службы и там стараться в благоговейной быть молитве. Посмотри в славянском Добротолюбии сказание о Максиме Капсокаливите и подражай ему. Когда получишь, что он получил, тогда будет у тебя и молитва настоящая. На боку лёжа, ничего не приобретёшь… Спрашиваешь о брате некоем. Скажи ему всё, что здесь прописано, и довольно… Губы и язык пусть оставит, а делает, как у отцов написано, т. е. стоит вниманием в сердце. Можно ему посоветовать: оставь все эти прибавки, будь только в сердце и с чувством, падши на землю, вопий: «Господи, помилуй!» Вот как Максим Капсокаливит. И всё так пусть трудится. В церковь пусть ходит неупустительно, дома побольше кладёт поклонов и пусть непрестанно твердит какой-либо молитвенный стишок со вниманием и благоговением, особенно же – молитву Иисусову. Предел труда – чувство к Богу неотходное, или то, что получил Максим Капсокаливит. Особенно надо плоть утончить постом, бдением и трудом телесным и постоянно держать её в напряжении, как солдат на разводе. Да рассеяния бегать, празднословия и смеха, и чтения пустого. И всё пойдёт добре.
Трудить себя надобно и преутруждать без жалости. Благослови тебя, Господи!
Спасайся!
24 марта 1888 года.
Твой доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Вы хорошо сделали, что прислали мне письмо ***цев. Я прежде не понимал их. Теперь добре понял и вижу, что они считают делом существенным держание внимания на конце языка, губ и пальцев, прижатых к груди над левым сосцом, и потому состоят в прелести. Это опасное положение. Но ещё хуже то, что они и других тому же учат, как делу неотложно важному. Никакой в этом важности нет. Существо молитвы в умном предстоянии Господу со взыванием к Нему, в чувстве или благодарения, или славословия, или прошения, или сокрушения, или страха, или упования, или другого какого чувства, к Господу относящегося, так что коль скоро нет какого-либо к Господу чувства, то и молитва не в молитву. Когда кто в чувстве, то ему некогда обращать внимание на внешнее положение как всего тела, так и разных частей его, – губ, языка, пальцев. В сердце надо стоять вниманием, но не пред сердцем, а пред Господом. Если Господа нет во внимании, то и молитвы нет.
***цы утверждаются на том, что, при производстве молитвы по новоизобретённому ими способу, они чувствуют нечто в сердце, должно быть, приятность и теплоту… Это ничего не доказывает: приятность эта и теплота – мишурная, пустая… Прежде когда-то были молодцы, которые вниманием своим упирались на пупок; их за то прозвали пупниками. Конечно, и они что-либо ощущали.
Мне сказывал один, что он чувствует нечто, когда вниманием своим стоит на хребте, против груди, назади… Что же, и признать это дело правым потому, что он чувствует нечто?
Не тем надо нам оправдывать свои делания, что нечто чувствуем от них, а тем, что они указаны нам древними отцами. ***цы не могут на то ссылаться, потому что их приём есть их изобретение, как сами они сознаются. Да они ничего не сказали на Ваш вопрос, согласен ли такой приём с наставлениями отцов, а начали не зная что сплетать о том, какими членами произносятся слоги в словах: Го-спо-ди, помилуй. К чему эта речь или это мудрёное пусторечие?
Видя теперь, что ***цы состоят в прелести и стараются других столкнуть туда же, я вынуждаюсь сказать Вам: прежде говорил я Вам – слушайте их, а теперь говорю – не слушайте, потому что они сбились с дороги прямой.
Вы много поклонов кладёте. Это хорошо; но старайтесь, чтобы при этом были и внимание к Господу и чувство. Самое приличное нам чувство есть сокрушение: дух сокрушен – сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50: 19). – Это бывает от страха Божия, а страх Божий оживает от памяти о смерти и о суде Божием. Всякий раз, как приступаете к молитве, восстанавливайте в себе страх Божий и сокрушение и затем молитесь, не давая ослабеть сим чувствам. Удобнее всего быть в страхе Божием и сокрушении в церкви. Позаботьтесь с сими чувствами всегда быть в церкви. А потом и дома будете в них… И благо Вам!
Пересмотрел письмо ***цев и их ответ на Ваш вопрос. – В письме есть хорошие мысли, их можно иметь во внимании. С чем же не следует соглашаться, я то вычеркнул.
Отвечали ль Вы на их ответ? – Если нет, ответьте так: так как Ваш приём молитвенный Вы не могли оправдать отеческими указаниями, то я отказываюсь следовать Вам, боясь попасть на ложный путь: новшества пагубны. Ими враг роет нам яму.
Тому брату юному, которому передали Вы приём старческий, скажите, чтоб бросил его. Пусть возбуждает в себе дух сокрушения и смирения и с сими чувствами молится Господу, стоя вниманием в сердце и всегда ходя в присутствии Божием и памяти смертной. Пусть ищет и молится о том, чего искал и что нашёл Максим Капсокаливит. Вот прямой путь. У него не видно никаких особых приёмов, а была одна жажда того блага, которое получил, наконец. Благо, то есть духовный огонёк и теплота. Но совсем другие от тех, кои порождаются ***скими или другими какими приёмами. – Когда даст Господь дар тот, тогда всё пойдёт иначе, и молитва Иисусова иначе будет звучать.
Господь да благословит Вас! Спасайтесь!
Прошу молитв.
7 мая 1888 года.
Ваш доброхот
(Вопрос. Так ли я понимаю о молитве: если я буду о чём-нибудь Вас просить, то потребуете ли Вы от меня держания ума на губах или на конце языка или перевода дыхания и прочего, разве одного внимания к особе Вашей? – Так и Господь мой).
Милость Божия буди с Вами!
Вижу, что Вы поняли, в чём дело молитвы. Извольте теперь, и действовать так. Утром, как проснётесь, пройдите мысленно все божественные истины, по Символу Веры, о Единосущной Троице и беспредельных свойствах и совершенствах Божеских, всеведении, вездесущии, вседержительстве и прочем, о творении, промышлении, воплощении Бога – Слова во спасение и искупление наше, о Его страданиях, смерти, воскресении и вознесении… о сошествии Духа Святого, об основании св. Церкви Божией чрез св. апостолов, о конце мира и суде Божием и о вечной участи каждого по делам его, о милости Божией к нам, что принадлежим единой истинной Церкви и надежду имеем чрез неё обетований Божиих сподобиться и здесь, и в смерти, и по смерти. Пересмотр этот породит чувство к Богу и соответственные сему чувству воззвания к Богу. Вот и молитва. Потом и во весь день старайтесь быть в таком чувстве, дома ли Вы, или в церкви, неисходно стоя в сердце пред Господом. Действеннее всех других помышлений – мысль о смерти, о суде и о последнем решении вечной участи нашей. На сей мысли и держитесь дольше. От сего родится дух сокрушен, и сердце будет сокрушенным и смиренным, коих никогда не уничижает Бог. Вот вся программа дела внутреннего. Будьте же таковы.
Какие книги читать? – Купите у афонцев Сборник о трезвении и молитве... Тут много собрано отеческих учений о молитве, и читайте понемногу каждый день, чтоб поддерживать чрез то молитвенное настроение. Возьмите у них тоже Псалтирик св. Ефрема, где собраны его молитвенные к Богу вопли. Перечитывайте чаще книгу: Что есть духовная жизнь? – и главы о молитве в книге Невидимая брань… Добротолюбие русское. Это мною составленные книги, но в них моего ничего нет: всё отеческое. Только книга: Что есть духовная жизнь? вся моя, но учение в ней не моё, мои только слова, а в других поименованных здесь книгах и слова не мои: всё отеческое. Кто желает навыкнуть молитве, тому надо читать только о молитве.
С ***цами лучше разойтись совсем: к ним не для чего ездить; и отвечать на их вопросы не отвечайте, и писем не пересылайте. О конце языка и губах они писали ко мне, и я писал им то же, что и Вам. Поэтому они спрашивают Вас, не пишет ли кто ко мне из Вашей обители, и под людьми с высшим образованием, кои, по их мнению, не способны следовать преданиям, они разумеют меня… Я держусь преданий древнеотеческих, а новоизобретённых приёмов не могу принимать.
О полунощнице после всенощной в уставе надо смотреть. – Я думаю, что лучше прочитывать её с сердечным вниманием… Вместо кафизмы можно поклоны с молитвою Иисусовою – сотню. Спасайтесь!
17 июня 1888 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Смиренные чувства Ваши, что, столько проживши на свете и в монастыре, никаких успехов не видите, будто не начинали, – благословенны, и всегда будьте в них, и как проснётесь, первое слово Ваше к Богу да будет: дай мне, Господи, положить начало благое!
Так говорится впрочем обще о всём, но надо присмотреться, чего именно не достает, и это постараться приобрести.
Вы ведь не вор, не разбойник, не пьяница, не блудник, не драчун… и обще – поведение Ваше хорошо. Чего же недостает? И от чего совесть непокойна и недовольна? Тут же сами отвечаете: оттого, что Бога не помню. Это правда: без памяти Божией, без страха Божия, без чувства к Богу сделать душу довольною нельзя. Если так, то об этом теперь и заботу всю надо иметь. Молитва, о коей всё толкуем, и есть прямой к сему путь. Вы трудитесь в сем. Да благословит Господь труд Ваш.
Мысль, будто заниматься молитвою Вам ещё не время, – не верна. Все должны молиться сердцем и умом. Всякая другая молитва не молитва. Извольте же трудиться, не лениться.
Есть у Вас Симеон – Новый Богослов? – Возьмите и читайте его снова, если читали. Если нет, купите у афонцев и читайте, хоть первый том. Он очень научает страху Божию.
Письма ***цев пришлите. Мне желательно знать, как они мудрствуют о молитве.
Спрашиваете, молиться ли за иноверцев? За самоубийц?.. Делайте, как Церковь велит. Так и тем, кои просят о сем, отвечайте.
Благослови Вас, Господи!
22 августа 1888 года.
Ваш доброхот
(Вопрос. Скажите мне, Господа ради, так ли я продолжаю молитву: находясь в церкви, келье или где случится, я стараюсь собрать свои чувства и представить пред собою Господа необразно. При этом уста мои смыкаются, язык остается без движения, и только умом и сердцем говорю молитву; тогда-то все телесные члены мои приходят в строй, чувство благоговеинства к Господу овладевает мною, и ясно зрю своё ничтожество?!)
Милость Божия буди с Вами!
Задолжал я Вам ответами. Прошу извинения. Берусь исправить сие упущение.
Не помню, ответил ли я Вам на письмо, где поминаете о старце обители П… – Но напишу на него ответ. Пусть и повторение будет. Письмо от 9 августа. Сначала Вы изображаете, как умно молитесь и с какими чувствами, и спрашиваете: можно ли так? – Отвечаю: можно. Благослови, Господи, всегда так молиться, если помните, что писали. Потом прибавляете: «скорблю, что редко молюсь такою молитвою… молитва отходит, и опять рассеиваюсь»… Скорбеть об этом очень надо. Но винить никого стороннего не следует: своя вина. Чтоб утвердиться в такой молитве, во-первых, молите Господа, всякого добра дарователя, да даст Вам так молиться, и, во-вторых, чаще приступайте к такой молитве. Придёт навык, по благодати Божией. Рассеиваюсь… Кто виноват? – Не рассеивайтесь. И как только заметите, что мысли пошли блуждать, тотчас опять ворочайте их. Привыкайте быть в памяти Божией и памяти смертной. Будет сокрушение, и не даст мыслям рассеиваться. Вслед за сим спрашиваете: «продолжать ли такую молитву, или умом сходить в сердце?» – А это, что сказали Вы, где же бывает? Сему негде быть, как внутри. Стоите пред Господом, без образов, в присутствии Господа… и испытываете добрые чувства. Чего же ещё? Тут всё. Разве только Вы в голове производите сие?!! – Нет, в сердце надо стоять. Но сердца не помнить, а только Господа зреть. – Всё так выразить можно: «стоять в сердце умом пред Господом и молиться».
Вопрос: когда я стою в сердце, нужно ли там изображать какие-либо образы: Троицу или что другое? – решается сам собою. Если стоите пред Господом без образа Его, то какие ещё образы тут уместны? – Им и появиться нельзя: Бог-Троица не имеет образа. Представлять Её образно нельзя и не следует. Господь Спаситель по воплощённому домостроительству имеет образ человеческий; но Ему надо предстоять без образа, в одном сознании Его присутствия.
Монах из обители П… хорошо делает, что трудится в молитве Иисусовой. Но не забывает ли он, что дело не в словах и не в количестве молитв Иисусовых, а в навыке быть всегда в памяти о Господе. Количество хорошо выдерживать, чтоб не разлениться, но главное, чтоб при сем мысли и чувства были святые. Плод молитвы главный не теплота и сладость, а страх Божий и сокрушение. Их постоянно надо возгревать и с ними жить, и ими дышать.
Монах сей Святую Троицу зрит образно в сердце. – Святая Троица-Бог невидим, сокровенен есть и образа не имеет. Надо стоять в сознании вездеприсутсвия Божия, а образов строить не должно. Он говорит, что мысль о сем нашёл у отцов. Спросите его: у каких? Я не помню, чтоб кто из них поминал о сем. Те, которые о духовных делах строят свои мысли, чтоб дать им всё, ссылаются на отцов. Без проверки нельзя принимать таких слов за истину.
Брат сей сказал, что даже не понимает, что это за благоговеинство и страх Божий. Это очень дурно. Пред Царём кто может стоять без страха?! Не тем ли паче пред Богом?! – В Киеве, в Лавре был брат, который говаривал: «смотрите, с Богом-то не станьте за панибрата». Уж не эта ли беда у брата того? Не дивно, когда у него плод молитвы определяется только теплотою и сладостью. Это – сластолюбие духовное. Главное – страх Божий и дух сокрушен… теплота и сладость хороши в деле духовном; но не ими надо определять цену деланий духовных.
Вы говорите, что иногда забываете счёт молитв по чёткам. Беда не велика. Когда есть припадания к Господу, яко присущему, со страхом и упованием, это лучше всякого выполнения числа молитв.
Можно ли Вам исполнять иногда правило св. Пахомия молитвенное? – И очень можно. Сказать Вам ещё что полезное, как просите, не имею. «Ищите всегда быть с Господом, и обрящете».
Письмо от 9 сентября опять говорит о П… брате, в сердце образно зрящем Святую Троицу. – Приведены доказательства его от отцов. Первое из аввы Дорофея Русского. Это не отец, и книга его запрещена. Она содержит много назидательного, но имеет и неодобрительные мысли, в числе коих и то, что Святая Троица не вдруг вселяется в человека, а по годам: в первый год вселяется Дух Святой, во второй – Сын Божий, в третий – Бог Отец. Есть и ещё что-то. Под конец книги перечисляет чёрные дни, что есть пустое суеверие… Но он не говорит об образе Пресвятой Троицы, а только, что лица Святой Троицы вселяются одно за другим, через год. Грех его состоит в том, что он разделяет лица Святой Троицы, а они исповедуются нераздельными. – Тоже и у Варсонофия, ответ 121-й, не говорится об образе, а только, что в чистое сердце вселяется Отец, Сын и Дух Святой нераздельно. – Выходит, что брат твой своё мудрование ничем не доказывает, а самовольно так воображает. Напомните ему, что он Бога прогневает.
Тетрадь об умном делании ***ских хитрецов прочитал. Эта лучше первой, прежней. Но есть много неточностей в словах… Потому лучше не читайте её. О молитве читайте сборник О трезвении и молитве: там собрано всё, что отцы о сем говорили. Не худо просматривать и те главы в книге о духовной брани, кои говорят о молитве…
И сего много довольно. – Лучше трудиться в делании молитвы, нежели мудрствовать о ней и читать мудрования. Дело очень просто…
Благослови Вас, Господи!
2 октября 1888 года.
Ваш доброхот
(Вопрос. До сих пор выражение отцов, что умом надо стоять в сердце, я понимал в том смысле, что при молитве нужно помнить об одном только сердце, и недоумевал: какой такой внешний предмет необходимо дать при этом уму. Теперь же я объясняю это себе вот как: когда я стою умом пред Господом, вне всяких образов, а только в сознании Его присутствия, тогда ум мой бывает в сердце. – И вот, когда я обращаю всё внимание на то, чтобы быть в чувстве вездеприсутствия Божия, и, углубившись в смысл изречений Давида: Камо пойду от Духа Твоего и от лица Твоего камо бежу?.. (Пс. 138: 7) и предзрех Господа предо мною выну (Пс. 15: 8) – умно предстоять Ему, я ощущаю какую-то особенную живость духа, в противность той мёртвости, которая мною обладала когда я старался помнить об одном сердце и привести ум в такое положение, чтобы он был, по выражению отцов, выше или над сердцем, думая, что в этом только и состоит настоящая молитва… Прошу Вас, поясните мне правильны ли мои понятия, и так ли я молюсь?)
Милость Божия буди с Вами!
С праздником поздравляю. Да исполнит Господь душу Вашу всякими утешениями духовными.
Всё, что писали Вы об образе, коим стараетесь молиться, хорошо. Трудитесь так и впредь.
Храните память Божию и память смертную. От них страх Божий будет в силе. От страха – внимание к себе и всем делам своим, мыслям и чувствам. От сего – трезвенная благоговейная жизнь. От сей – страстей подавление. От сего – чистота. От чистоты – с Богом пребывание, не мыслями только, но и чувством.
Трудитесь. Труд всё преодолевает с Божией помощью.
Когда исполняете правило св. Пахомия, то дома только это делайте, а в церкви идёт уже правило, т. е. служба. И со своим туда примешиваться не след. В церкви внимайте тому, что читается и поётся, и сообразные с тем держите мысли и чувства. Когда неразборчиво читают, свою молитву говорите Господу или только мысленно с благоговением возноситесь к Нему, с поклонами. Старайтесь за всякою службою довесть сердце до разогрения, и по выходе из церкви блюсти его.
Всё сие Вы уже делаете. Я только напоминаю, утверждая, что так и должно.
Вы поминаете про поклоны. Поклоны надо класть. Ими подогревать надо сердце, когда оно станет охладевать.
Поклоны – телесная работа. С ними надо соединять мысль о Боге и чувство к Нему.
Образ воздержания, какой имеете, когда готовитесь к службе, не худ. Но не забывайте при сем паче душу приготовить: вера, страх Божий, дух сокрушен, предание себя Господу и от Него чаяние помощи на дело сие… – сим украситься подобает.
Поминаете про леность. Где есть ревность о спасении и страх Божий, там нельзя быть лености: места ей нет. Скажите, кто видит, что в хате пожар, тот будет лежать, развалившись на печи?!.. Так и тот, кто страх Божий и страх смерти имеет, не может лениться в беспечности. Этим и прогоняйте леность.
Св. Церковь не знает иноверцев и не поминает их, но пока они живы, молится обще об обращении их. У иноверцев свои поминатели есть. Туда пусть обращается хотящий их поминать. Частные лица – родные, приятели – могут у себя молиться о них, творя это как дело любви, и опираясь на что-либо достойное в поминаемых.
***цы пошли неправою дорогою, и слушать никого не хотят, а свои мудрствования хотят навязать, как отеческое предание. Их предать лучше Божию милосердию.
Господь да управит путь Ваш!
27 декабря 1888 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Не успел ответить я на первое письмо, се и второе…
Благодарствую за память, и готов бы ответить Вам, но времени не имею. Столько собралось дел! Между тем к Вам писать надо все важные рассуждения…
Подождите немного, пока опростаюсь. Тогда и начнём наши рассуждения.
Я могу работать только утром. Вечером моя голова гожа только на таракание о чём простом.
Благослови Вас, Господи!
17 марта 1889 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Я не писал к Вам, потому, что спешил окончить Добротолюбие, а по окончании его отдыхаю.
Вопросы Ваши, оставленные нерешёнными, извольте повторить. А вновь предложенный решаю так.
Ничто не мешает иметь брата, и с ним держать откровение помыслов. Исповедь же надо держать по монастырскому порядку. По временам, впрочем, можно исповедаться, у кого угодно.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
14 июня 1889 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Молитва духовная не зависит от телесного какого-либо напряжения, как например, натиска вниманием к сердцу или стеснения дыхания и подобное. Она творится умным путём. Начинать её надо поставлением себя в присутствие Господа, и затем, предав всего себя Господу, и верою и упованием воодушевясь, обращать к Нему молитву свою просто, по-детски. Чувства при сем, какие Бог по шлёт, теми и довольствоваться. Дело духовное не в восторгах: самое лучшее его проявление есть дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно. Как Вы написали, что когда представляете присущим Господа, то лучше бывает, так всегда и делайте.
Что Вы исповедали послушников, в этом нет ничего грешного. В грамоте иереям, по посвящении их, означается, что ему даётся власть исповедовать и разрешать кающихся, как всё другое церковное совершать. Сия власть и вам дана в самом посвящении. Но употребление её в монастыре подлежит монастырским уставам. В нашем монастыре кто у кого хочет исповедуется, хотя духовник есть определённый. Не лучше ли потихоньку спросить настоятеля?
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
7 июля 1889 года.
Ваш доброхот
(Вопрос. Когда мысленно прохожу Символ Веры, то в уме нехотя рисуются образы, и так как при всем моём старании не могу освободиться от них, то смущаюсь и боюсь, не дойду ли я таким образом до прелести? Как понять всё то, что написано о молитве у Симеона Нового Богослова в словах 8-м и 9-м?)
Милость Божия буди с Вами!
Целый месяц всё собирался писать, и насилу собрался.
Боитесь образов? Бояться образов надо не всяких, а только мечтательных и притом таких, кои к Божескому существу относятся, которое невидимо и чуждо всякой образности. Всё же относящееся к тварям – образно и может быть воображаемо. И Господа Спасителя, по человеческому Его домостроительству, воображать можно. Ещё надо во время молитвы не держать в уме образов, а, представ умно Богу невидимому, изрекать к Нему благоговейное слово. Сего надо искать и обретётся.
По Псалтири следованной можно службу править, и когда служить треба. И сократить можно, положив, например, вместо кафизм класть поклоны, как означено в той же Псалтири. Можно и все службы отправить поклонами, как опять указано в той же Псалтири… Там означены две меры: для мирян и ленивых монахов и для монахов усердных. Если последняя мера покажется слишком великою, можно взять середину между ею и первою. Не надо поблажать лености. Молитва усердна никогда не бывает длинна, т. е. не кажется длинною.
Умом в сердце проходить молитву Иисусову, без движения языка, можно. Это лучше язычной молитвы. Язычная пусть бывает в пособие умной… Иногда язычная молитва требуется для твёрдости умной.
Когда после молитвы со вниманием и чувством ум отходит от молитвы и развлекается, надо возвращать его на своё место, а себя побранить, сокрушиться пред Господом и опять молиться со вниманием и чувством. Хорошая молитва всегда есть милость Божия и дар благодати… Не трубить и Господа благодарить надо.
Что написано у св. Симеона Нового Богослова о неисправной молитве, то совершенно верно… Как быть? – Надо исправно молиться, отгоняя невнимание, равнодушие и беспечность: ибо это в руках наших.
Ищите и обрящете.
Спасайтесь!
1 сентября 1889 года.
Милость Божия буди с Вами!
Полюбились Вам поклоны… И добре. Но не забывайте, что под поклонами должна идти молитва от сердца, – от сердца славословить Бога, от сердца благодарить, от сердца просить, своим ли словом, – что лучше, – или заученным, только чтоб всюду было сердце…
Если хотите, чтобы Псалмы не развлекали, прочитайте толкование их и уясните смысл их… Потом, никогда много не читайте… и читайте неспешно, вдумываясь в каждое слово. Когда разогреется от сего сердце, можно оставить Псалмы… Помните сказание о некоем старце, что он только одну славу прочитывал, а потом уходил в сердце и созерцание… и так молился.
О поклонах, – поясные ли класть или земные, – что толковать? Но – так хорошо, как Вы делаете: десять поясных и один земной… Можно свободно класть: когда в пояс, когда до земли.
Поклоны поклонами, а главное – жизнь исправная. Исправная жизнь идёт со страхом и трепетом, от памяти Божией не отходящей и всякий шаг сопровождающей. Отсюда трезвенность. Но вперёд всего – ревность о спасении, сильная и безжалостная.
Четвёртый том Добротолюбия весь обращён к киновитам, и там не толкуется о молитве. Том пятый – о безмолвниках более, и там – о молитве. Но во всём Добротолюбии никаких моих пояснений нет, всё – отеческие писания.
Мне думается, что Вам не следует отталкивать брата из учёных. Но что знаете, то сказывайте ему в простоте, а чего не знаете, о том говорите: не знаю. Будет ли что из этого, или не будет, это можно не иметь во внимании. Пост – спасительное дело, и служение литургий – благотворно. Что скажут про N…, если ничего не выйдет или выйдет худое… N за это не ответчик. Как Бог благословит. Бог любит тружеников, только б они смиренны были и о себе много не думали. Истинно доброго ничего не можем мы делать без Господа и благодати Его.
Вопрос монахини о N решён первыми словами: «молиться иногда словами, иногда умом».
Только пояснить надо, что и умом нельзя молиться без слов, только слова сии не слышатся, а там внутри, в сердце, мысленно произносятся. Сказать это лучше так: молись иногда словами звучными, а иногда беззвучными, неслышными. Заботиться надо только о том, чтоб и звучная и беззвучная молитва исходила из сердца.
Прочее, тут прибавленное, прибаутки, именно: «закрыть глаза, сжав уста и зубы, выговаривай слова молитвы не касаясь языком зубов… придерживай дыхание… чрез ноздренное дыхание это ещё лучше»… Сии и подобные приложения никуда не гожи… Когда из сердца молитва, тогда всё забывается. А неопытные прочитают это, и станут так делать и верить, что это-то и есть настоящая молитва.
Вопрос верно относился к молитве Иисусовой. Сколько нагородили прибауток к святой сей молитве?! А дело просто: веруешь ли, что Господь Иисус Христос есть единый Спаситель твой? – Если веруешь, взывай к Нему: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя. А мудрецы мудрёные про веру забыли, а всё внимание остановили на словах; тут у них пошли сказки и про язык, и про губы, и про дыхание, и про голову с бородою, и про сидение.
Не молитва одна нужна, но и ревность о спасении сильная… Когда есть сия ревность, она уж научит, как быть. И совесть чистою блюсти надо: это – главное…
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
15 октября 1889 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Ходил к Вам брат на совет и с ним что-то сделалось недоброе. Вы отослали его к о. N, и от того он получил пользу. Если тот полезнее, и пусть к тому ходит.
Другой брат такой же всё ещё к Вам ходит и не отходит. – И пусть ходит. И говорите ему всегда полезное со смирением и любовию. А потом, когда уйдёт, станьте и помолитесь о нём потеплее.
Поминайте слово апостола: если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости (Гал. 6: 1).
Вы загадываете бросить старчество. О. N хорошо сказал Вам – не отсылать никого от себя. Хорошо, что приходят и каются. И не отсылайте никого, хоть бы семьдесят раз седмерицею, кто приходил и каялся всё в том же грехе. Всех принимайте радушно, отечески, как отец в притче. Не хмурьтесь, не принимайте строгой речи, жалейте и сокрушайтесь вместе с ними. Не укоряйте и не осуждайте, а считайте их больными и насилуемыми врагом. Воодушевляйте их на борьбу обещанием помилования и избавления от страсти, если строго станут держать себя и употреблять средства, какие Вы предлагаете. Против страсти похотной – пост и молитва, и неотступная память Божия со страхом, что стрела правды Божией может поразить при самом деле греховном, и подобное. Хорош труд телесный до утомления… Но главное – твёрдая решимость противостоять греховным позывам.
Пословица есть: взялся за гуж, не говори, что не дюж. – И несите сию братнюю тяготу, не пятясь назад.
Читать ли писания преосвященного Игнатия? – Читайте… Только статью о смерти не читайте, и то не всю, а только несколько листов, кажется, в начале, где он говорит, что душа и ангел телесны, и доказывает. Эти листы вырвать лучше из книги. Вся статья очень назидательна, а эти листки портят её. Враг его подзадорил. Можно думать (и я так думаю), что душа и ангел – духовны по естеству, но облечены тонким эфирным телом, а чтобы они по естеству были тело, так думать нельзя.
Про уроки о. N, что я назвал прибаутками, – они значатся в Вашем клочке, – вот: закрывать глаза, прижимать уста и губы, выговаривать слова молитвы, не касаясь зубов, придерживать дыхание, ноздренное дыхание выше; кто сильнее, пусть выговаривает слова молитвы сильнее, чтобы сердце чувствовало.
Благослови Вас, Господи!
27 ноября 1889 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Примите и от меня поздравление и с праздниками, и с новым годом. Да будет всё Вам во спасение.
Что писано было об о. N со слов чужих, то полагаю лучше предать забвению. Передававшая приплела тут нечто и от себя, а отделить это от слов о. N невозможно. Ныне с молитвою Иисусовою не знаю как обращаются. Сколько напридумали прибауток! А о существе дела совсем забывают. Оттого выходит, что одни только на словах и останавливаются, твердят: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, но без всякой мысли и чувства. Я называю их шёпотниками, или шептунами. Другие останавливаются на ноздренном дыхании и сопят. Это сопуны. Показались ещё какие-то такие, которые, будто не имея сил остановить внутреннего движения, начинают кричать: Иисусе… Иисусе… Ии… Ии… Это кликуши.
А дело молитвы сей просто: стань умом в сердце пред лицем Господа и взывай: Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, или только: Господи помилуй… милостивый Господи, помилуй мя, грешного… или другими какими словами. Сила совсем не в словах, а в мыслях и чувствах… На этом и стойте, и все прибаутки отвергайте, и сами и других тому учите.
Что Вы освободились, хоть не совсем, от докук, – милость Божия. Пользуйтесь ею и пекитесь своё внутреннее благоустроить, ходить непрестанно в памяти Божией и памяти смертной и тем возбуждать помысл бодренный и ревнивый о спасении.
Прошу вымолить у Господа и для меня сие благо.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
3 января 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
О молитве я говорил то, что говорил, потому что из молитвы Иисусовой не знаю что сделали. Думают, что как только стал кто творить сию молитву, то этим одним уже всё сделал. Молитва сия стала у них как заговор какой: твори её, приложив к сему и те телесные положения, о коих инде говорится, и всё получишь. Вот и мурлычут, а сердце остается пусто, и мысли бродят, даже и срамные движения приходят, а им ничего, будто всё такое в порядке вещей.
У иных приходит при этом малая теплота, и они кричат: вот благодать, вот благодать! И не вспомнят, что говорят опытные: смотри, придёт лёгкая теплота, не дивись, это от естества, а не от благодати.
Чего ищут молитвою Иисусовою? – Того, чтоб канул в сердце благодатный огонь, и началась непрестанная молитва, чем и определяется благодатное состояние. Ведать подобает, что молитва Иисусова, когда искра Божия падёт в сердце, раздувает её в пламень; а сама не даёт сей искры, а только способствует к приятию её.
Чем способствует? Тем, что собирает мысли воедино и даёт душе возможность стоять пред Господом и ходить в присутствии Его.
Главное – стояние и хождение пред Богом с вопиянием к Нему из сердца. Так делал Максим Капсокаливит… Так пусть делают и все, ищущие благодатного огня, а о словах и положениях тела не заботятся. Бог смотрит на сердце.
Я против того говорю, что иные совсем забывают о вопиянии из сердца… Вся забота у них о словах и положении тела, и отчитав в сем положении известное число молитв Иисусовых, с поклонами, опочивают на сем, с неким самомнением и осуждением ходящих в церковь на общую уставную молитву. Иные весь век так проживают, и пусты бывают от благодати.
Если б кто спросил меня, как мне справлять дело молитвенное, я сказал бы ему: привыкай ходить в присутствии Божием или храни память Божию и благоговеинствуй; для поддержания сей памяти избери несколько коротеньких молитовок или прямо возьми двадцать четыре молитовки Златоустовы и часто повторяй их с соответственными мыслями и чувствами. По мере навыка будет просветляться голова памятию Божиею и согреваться сердце. В сем положении уканет наконец в сердце искра Божия – луч благодати. Его ничем не произведёшь, он исходит прямо от Бога… Тогда можешь остаться с одною Иисусовою молитвою и ею раздувать молитвенную искру в пламень.
Таков прямой путь.
Что касается до о. N, ничего не умею сказать Вам. Управляйтесь с ним, как Вас Бог вразумит.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
26 февраля 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Всё, что Вы писали в последнем письме (18 февраля), добре написано. Молитва Иисусова, с верою в простоте сердца творимая, всегда душеспасительна. Вредным может оказаться художество, какое с нею соединяют. От этого остерегать надо… Можно не вдруг на молитву сию налегать, а сначала всякий пусть навыкает молиться от сердца положенными молитвами и молитвами в церкви. Потом, когда заметите, что кто начинает углубляться в молитву, можете предложить ему творить молитву Иисусову непрестанно, и при сем блюсти память Божию со страхом и благоговением.
Молитва – первое дело. Главное, что ищется молитвою, есть получение того огонька, который дан был Максиму Капсокаливиту… Сей огонёк никаким художеством не привлекается, а подаётся свободно благодатию Божиею. Для чего требуется труд молитвенный, как пишет св. Макарий… Хочешь стяжать молитву, – говорит он, – трудись в молитве… Бог, видя как ты усердно ищешь молитвы, даст молитву (Слово 1, гл. 13). Это путь Максима… Два года бился он от сердца, ища молитвы, – и получил дар молитвенный… Сие преподавайте всем…. Но прибавляйте, что дом молитвы – чистое сердце, и совесть спокойная и ревнование о всякой добродетели и засеменение их в сердце.
Не смущайтесь, что Вас укоряют. За это Бог даст силу Вашим урокам. Только смиряйтесь, и в простоте сердца всё творите.
Старец или брат, который говорил Вам: утренних и вечерних молитв довольно. Разумеется это для келейного правила, с быванием на всех службах. – Конечно, довольно. Только надобно, чтоб и церковные и домашние молитвы совершаемы были со вниманием и от сердца. Промежутки же все наполнять надо памятию о Боге – со страхом и сокрушением сердца.
Но при всём сем помнить следует, или иметь в виду, последнюю цель – получение того огонька, который дан был Максиму Капсокаливиту…
Открывать помыслы, как Вы знаете по опыту, весьма благотворно. – Читать книги тоже хорошо; и это может при случае подать вразумление. Но там пишутся общие указания, а на частные случаи лучше искать пояснение у живого знатока дела… Пристращаться к чтению дурно. Это не ведёт к добру и восстановляет некую стену между сердцем и Богом. Развивается при сем любопытство и совопросничество пагубное.
Сумасшествие от молитвы Иисусовой может произойти тогда, когда творя сию молитву, не отстают от каких-либо грехов и привычек грешных, кои осуждает совесть. При сем внутри происходит глубокий разлад, прогоняющий всякую мирность сердца… Отсюда помутиться может голова, и понятия прийти в смятение и запутанность.
Мужайтесь и ведите своё дело со страхом и крепким упованием на помощь Божию, всегда готовую. Когда приходят к Вам, нельзя же выгонять их палкою вон. Не за худом и не с худом приходят. Отказать им в слове, когда знаете, что сказать, так же худо, как не подать милостыню, когда есть из чего.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
С душеспасительным Постом и забыл Вас поздравить. Поздравляю и желаю Вам провести его весь достодолжно, чтоб и Светлое Воскресение встретить радостнее.
4 марта 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами! Христос Воскресе!
Запоздал я ответом Вам: прошу извинить.
Первое Ваше слово об огоньке… что это такое? – Отвечаю. – Когда Бог даст, тогда узнаете. Не вкусивши сладости мёда, нельзя познать, что это за сладость. Так и тут! Обнаруживается сие постоянным чувством к Богу.
Зажигательным стеклом Вы хорошо объяснили, как зажигается внутренний огнь. Так и делайте. Как стоять пред Господом умом и сердцем? – Как стоят пред Государем, так и здесь надо. У Пророка говорится: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть (Пс. 15: 8) и прочее. В настоящем виде является сие предзрение уже по приятии огня. Дара сего просить не противно Богу. Что у иных дело сие оканчивалось худо, не благодать виновна, а тот, кто получил и не сохранил.
О деньгах. Когда есть своя потреба, удовлетворите её, а остальное раздайте бедным, и оставайтесь ни с чем. Главное – не полагать надежды в деньгах. Монастыри проживут, а бедным тяжело бывает.
Спрашиваете: «не то ли огонёк, когда стоишь на молитве с благоговением и чувством своего ничтожества?» – Это связано с огоньком; но при нём оно неотходно. Огонёк приходит без усмотрения. И всегда чрез Таинства Исповеди и Святого Причастия.
Что у ***цев, то нас не касается. Помоги им Господи не соступить с правого пути. – О. N сам не может писать. Пишет X. Он описывал мне образ художественного делания молитвы – никуда не гожий. Художество в молитве последнее дело, а у них оно первое… И слушать не хотят. Пишет, что так учат отцы… а у того не говорится… всё ихнее изобретение, и, кажется, этого X. У него душок недобрый. Спаси его, Господи, и благоустрой. Лучше молиться о них, а не осуждать их. Бог да благоустроит их.
Художественный образ делания молитвы изображается у отцов как внешнее пособие и подчиняется внутреннему деланию. А ныне большею частию усваивают только внешнюю сторону, не радея о внутренней. Чуть-чуть явится какое тёплое движение в сердце, они решают: вот дал Бог… и предаются мечтаниям о себе. Затем осуждают всех, не держащих художественного образа молитвы, и не только это, но и церковные молитвословия, и тех, кои строго держатся его, стараясь не опускать. – От сего у них преуспеяние внутренней молитвы прекращается и они остаются с одним внешним деланием. И духовная жизнь престаёт.
Извольте более пещись о внутренней молитве, отвлекая внимание от внешнего…
Труд молитвенный приводит к получению дара молитвы.
Спасайтесь!
6 мая 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Всё Вами сказанное и делаемое относительно ходящих к Вам на совет совершенно правильно. И прибавить к тому нечего. Написано: ведущему убо добро творити, и не творящему, грех ему есть (Иак. 4: 17). – Добро ли – дать совет потребный, когда знаешь, что требуется? Конечно, – добро. Следовательно и надо так действовать.
При постриге бывают поручители. Вот они и старцы для постригаемых. Очень жаль, что у нас в монастырях не введено как уставное дело… такое руководство, чтоб было старчество и открыванье помыслов с вопрошанием. – Это враг злодействует: ибо вопрошание и совет, и открытие помыслов врагу страшны. Впрочем, хоть это не введено форменно, а на деле везде есть и ведётся. Мало-мало нужда, сейчас и идут нуждающиеся к тем, от коих чают получить удовлетворение.
N послушник пусть терпит, а то привыкнет шататься и толку никакого не выйдет. Я в монастырские дела не вмешиваюсь. О. архимандрит ведёт дела по своему разумению. Он – мудрый управитель.
Благослови Вас Господи всяким благословением.
Для руководства держите всегда под руками книгу Варсонофия и Иоанна, Лествицу, писания аввы Дорофея. Там много случаев разрешается… По ним и другие можно решать.
13 июня 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
На два письма не отвечал я Вам по лености. Прошу извинить и не бранить.
В первом письме пишете о молитве хорошо, – именно, что приёмы при молитве, как держать внимание и какое давать положение телу и некоторым членам его, не существенное дело в молитве… а как кому лучше, так пусть и держит себя.
О молитве главная забота, чтоб она шла из сердца. Настоящая сердечная молитва – дар благодати, подаемый чрез Таинства Исповеди или Причащения. И по послании такого дара, подогревается он теми же таинствами. Отличительная черта сего дара – непрерывность молитвы, которая выражается чувством к Богу, иногда при словах молитвенных, а иногда без слов.
Что даёт благодать, того свой труд никак не может дать. Он только приготовляет к принятию дара, и, по получении его, подогревает его – вместе с таинствами.
У св. отцов было законом: нудить себя на молитву – дома, в церкви и за делами, и на прогулках, и во время свободное от всего. Вот и всё, что нужно знать о молитве.
Молодым, новоначальным, должно ли умную назначать молитву? – Молитва без умного и сердечного к Богу обращения – не молитва. Это надо растолковать новоначальному. Молитву же пусть совершает по молитвеннику, всячески стараясь, чтоб со словами шли мысли и чувства. Сим трудом новичок приучится к молитвенным оборотам речи… а потом и сам своей речью станет совершать молитву, когда она подвигнется от сердца. А без молитвенника оставлять новоначального никак не следует… исключая тот случай, если он прежде своего новоначалия ознакомился с умною к Богу молитвою.
Во втором письме – больше о некоем брате молодом… и падающем. Делайте по указанию Господа: прощая и разрешая семьдесят раз седмерицею. Не Господь ли говорит: грядущаго ко Мне не изжену? (Ин. 6: 37) Потому, всякого приходящего с покаянием принимайте… утешьте, воодушевите… и епитимию налагайте – небольшую, по силам… частые, хоть немногочисленные, поклоны… с молитвою мытаревою: Боже, милостив мне буди, падшему! Милостивый Господи, помилуй мя, падшего.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
10 сентября 1890 года.
Ваш доброхот
Е. Феофан
И забыл о духовничестве. Коли Вам лучше, что оно миновало Вас, то и думать о нём нечего. Господь знает, что творит.
Милость Божия буди с Вами!
Благослови Вас Господи добре направить такого сынка, как о. N… Дело спасения одно для всех: искреннее покаяние и решимость, крепкая, как смерть, ходить прочее право, и в мыслях, и в чувствах, и в делах…
Господь да управит путь его! Дайте ему прочитать книжки Путь ко спасению, и Что есть духовная жизнь.
Как Вы решаетесь приготовляться к молитвословию, это есть настоящее дело. Есть три слова о молитве – у афонцев. Там, между прочим, и о том есть речь, что Вы себе придумали. Выучите на память двадцать четыре молитовки св. Златоуста… И ими можете начинать молитвословие. И так в продолжение дня часто повторять их. Они всё должное содержат. Чрез них удобнее переходить к непрестанной молитве с молитвою Иисусовою. Особенно начинающим это пригоже. – Всё дело в том, чтоб навыкнуть внимание держать всегда на Господе Вездесущем и Всевидящем, и всем спастись желающим и готовым способствовать тому.
Этот навык не даст скорбеть, – внутренняя ли или внешняя скорбь беспокоит, – ибо он доставляет душе полное удовлетворение, которое, насыщая душу, не даст места никакому чувству скудости и недостаточества, повергая себя и всё своё в руки Господа и порождая чувство Его непрестанного заступления и помощи.
Вы – духовник. Купите нож острый-острый, положите его у себя пред глазами и почаще посматривайте на него, приводя всегда на память закон, по коему духовнику положено отсекать язык, если он откроет кому исповедуемые ему грехи, или каким-либо намёком даст догадаться о них. Я имею основание думать, духовники исполняют это… Не помнят такие, какое от сего зло, т. е. от того, если распространится мысль, что духовники не скромны: исповеди пойдут неполные, а там и совсем прекратятся.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
5 октября 1890 год.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Не помню, по какому случаю написал я Вам о молитве для новоначальных. Верно, какие-либо слова письма Вашего подали к тому повод.
Моя мысль такая, что новоначальных прежде надо научить молиться как следует готовыми молитвами, для того чтоб они усвоили себе и мысли, и чувства, и слова молитвенные. Ибо к Богу и слово должно быть обращаемо боголепное. Когда учитель заметит, что они достаточно в этом успели, тогда пусть скажет им, как молиться не чужими, а своими словами, – свои личные потребы духовные к Богу молитвенно вознося, и моля Его милостиву быть к нему и помочь ему. В это же время можно им предложить молиться коротенькими молитовками, указав образец их в двадцати четырёх молитовках св. Златоуста, и разрешив ему набирать и другие подобные молитовки из Псалмов, из молитв церковных, и самому составлять их.
Сими коротенькими молитовками они добре навыкнут держать внимание, не развлекающимся во время молитвы. Тут, наконец, можно им преподать уроки о молитве Иисусовой, не обставляя её никакими внешними приёмами, и одно только внушая: износить сию молитву из сердца.
Молитва из сердца всякая должна исходить, и другая, иная молитва – не молитва. И молитвы по молитвеннику, и молитвы свои, и коротенькие молитовки – все должны идти из сердца к Господу, предзримому пред собою. Тем паче такою должна быть молитва Иисусова.
Я разумею упражнение в молитве келейное. – Церковная молитва пусть течёт по тому, что читается и поётся в церкви. В среду того можно вставлять и свою молитву и молитвы коротенькие, особенно на ектениях или когда не слышится и не разумеется читаемое и поемое.
За сим все ваши вопросы о молитве решайте, как хотите. Требуйте только, чтоб не ленились, и чтоб молитва всегда шла из сердца. Сидеть на молитве никогда не позволяйте. Пусть стоят благоговейно. Сидеть с молитвою Иисусовою – дурной обычай.
С братом, который падает и падает, – а между тем испытывает иногда духовные движения, – управляйтесь как знаете. Молитесь о нём и его заставляйте молиться о себе самом, являя ему иногда милость, иногда строгость.
Книга Варсонофия и Иоанна очень потребна для духовников и руководителей. Читайте и учитесь.
Правду говорит N, что ныне нет настоящих руководителей. – Однако же с одним Писанием и отеческими уроками оставаться не следует. Необходимо вопрошение. Паисий Нямецкий так решил: два или три единомысленных пусть составят союз и друг другом руководят или друг друга вопрошают, ведя жизнь во взаимном послушании, со страхом Божиим и молитвою в умеренной строгости аскетической.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
29 октября 1890 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Вы, я думаю, очень дивитесь, что столько времени нет от меня письма. Причина вот в чём: семь недель хворал от простуды; но тут уж не до переписки. Теперь всё прошло, чуточку осталось хворости.
Пишу Вам, чтоб только сказать об этом, и утолить Ваше беспокойство о неотвечании моём, если только оно есть.
На письма Ваши отвечать не берусь. Надо перечитывать Ваши письма, а это труд тяжёлый, потому что Вы пишете обыкновенно много, почерк же Ваш очень неживописен. Прошу извинить мне сию леность.
Желаю Вам всего хорошего, – и внешно и паче внутренно. Да хранит Господь в Вас доброе настроение монашеское.
Спасайтесь!
14 января 1891 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Поздравляю с Постом! Даруй Вам Господи провести его постнически и духовно, в покаянии и сокрушении.
Мне не противно получать письма от Вас и отвечать Вам, только вопросы Ваши не всегда мне под силу, потому что я не имел никакой практики, а вопросы Ваши все практичные. Вот и в последнем письме спрашиваете о слове чадо при исповеди и о кресте над разрешаемым. – Об этом надо спрашивать духовников старейших и благоговейных, которые много видели и слышали. Скажу, однако же, что думаю: надо действовать так, как показано в чине исповедания, ибо он написан для всех. Если, впрочем, слово чадо иной раз смущает, говорить: раб Божий. Что касается до креста, то его неотложно следует полагать: ибо во имя и в силу его даётся и действенно бывает разрешение.
Вы пишете: «работаю, как новоначальный с послушниками». – Я не понимаю, в чём эта работа? Хорошим же или неодобрительным делом она может быть только от духа, с каким делается. На это и смотрите и соответственно с тем себя держите.
Когда видите, что Вас чернят, принимайте то, как целительные грязи. Вы добре делаете, что не теряете братского расположения к тем, которые прилагают к Вам это врачевание.
Моя хворость почти прошла; осталось немножко головокружения, которое, тоже чаятельно, пройдёт.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
26 февраля 1891 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Благослови Господи Ваше духовничество. Господь возложил на Вас сие иго. Он и силу подаст к понесению его, и мудрость к действованию по нему целесообразно. Если всегда следовало Вам в молитве пребывать, то тем паче теперь.
Души, которые будут приходить к Вам на исповедь, – Бог будет приводить к Вам. В этом смысле и принимайте всех, как Богом посланных, и заботьтесь исполнить то, за чем они посланы.
Посланы же они за чем бывают? За тем, чтоб Вы уврачевали их, – или, вернее, сообщили им Господне врачевание, ибо врач душ – один Господь.
Медикаменты все в духе и сердце Вашем. Господь будет приводить их в движение или изготовлять. Вместо рук, берущих и прилагающих врачевания, у Вас – язык или слова. Апостолов посылая на проповедь, Господь говорил: не пецытеся, како или что возглаголете (Мф. 10: 19). И к Вам это приложимо. Предайте себя Господу и веруйте, что когда нужно будет особенно целительное слово, оно польётся неудержимо и сложится самым целительным образом.
Составьте сами себе молитву или несколько кратких молитовок, в коих выражались бы потребности настоящего Вашего чина, и ими молитесь, почасту повторяя их.
Вы спрашиваете относительно отлучения от Св. Причастия. – Мне думается, что коль скоро исповедывающийся являет сокрушение и полагает нелицемерное намерение воздерживаться от греха, подвергающего сему отлучению, то этого можно не делать, не по поблажке, а из опасения, как бы от сего хуже не было. В первые времена причащались часто… и тогда отлучение длилось недели, месяцы, редко – годы… А теперь причащаются большею частью один раз в год… и отлучение будет длительно. Где возьмёт силы кающийся и ищущий исправления? И будет отлучение – предание его в когти врагу. – Потому полагаю, что лучше ограничиваться наложением епитимий, – только с осмотрительностью и применительно к делу. Опыт научит. Благослови Вас, Господи!
4 апреля 1891 года.
Ваш доброхот
Е. Феофан
Р. S. Ещё не было отослано это письмо, как получаю другое. – Но в ответ на него прибавить нечего. Вы хорошо поступаете в том, в каком смысле принимаете приходящих, и как исповедуете, и епитимии налагаете. Благослови Господи труды Ваши. Молитесь много и усердно, чтоб Господь не оставлял Вас внушением, как поступать с кающимися.
Спасайтесь!
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Пишете, что приобрели книжку: Душа и ангел не тело, а дух. – Добре! Читайте, и другим давайте, или советуйте приобресть. Тут излагается прямая истина; но есть лица, которые держатся противоположной сему лжи, – небезопасной, – ибо если душа тело, то зачем нам воздерживаться от телесного? Яждь, пий и веселися! (Лк. 12: 19)
Но Вы будете неправы, если и о всех сочинениях Преосвященного Игнатия будете думать дурно. В них излагается прямая истина о духовной жизни, и всё словами отцов, хотя не везде указывается, где взяты мысли. Потому его следует читать, не морщась.
Мокрое полотенце класть на грудь… кто-то делает из ныне подвизающихся. И писал ко мне. Это не относится к делу молитвы, а к тем случаям, когда разгорячается кровь сердца при искусственном делании молитвы, чтоб умалить жар крови. Этот жар не духовное явление, а кровяное, и происходит от неумеренного употребления искусственных приёмов при молитве Иисусовой. Кроется при сем и то, что они искусственное делание молитвы Иисусовой почитают главным делом, и кровяную теплоту сердца при сем настоящею духовною молитвою Иисусовою. Кто так думает, тот в прелести.
Что Вас от череды уволили, это значит, что Вы причислены к старцам. Однако же, это не затем делается, чтоб поблажать лежебочеству, а чтоб прилежнее предавались Вы духовным деланиям и умному пред Богом священнодействию в сердце. Ваше жаление, что редко служите, – напрасное; ибо не Вами избрано, и братия напрасно колет Вам глаза, что Вы череды не исправляете. Говорите им: други мои, не моя воля; за то же, что я смиренно покоряюсь распоряжениям отцов наших, укорять меня не следует.
Об уединении лучше не думайте. Если оно нужно для Вас, Бог устроит его для Вас, когда придёт срок. Ему должно предшествовать сильное тяготение внутрь.
Благослови Вас, Господи!
Прошу Ваших молитв.
Спасайтесь!
5 июля 1891 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Да поможет Вам Бог в Вашем духовничестве!
Как Вы поступаете при исповедании и причащении больных и престарелых богадельников, так и поступайте. Богадельникам же и больным советуйте мысленно от сердца молиться Господу.
Что Вы писали о неких совершателях молитвы Иисусовой, кои кладут руку на стол и под пальцами собирают внимание, то это – неуместные причуды. Причуда и то, что некто пальцами правой руки ударял в ладонь левой, и так собирал ум и молился. Вы предлагаете мне разъяснить дело молитвы… Но тут и разъяснять нечего. Стань умом в сердце пред лицем Господа и взывай к Нему: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго! – Это будет труд молитвенный. Смотря по тому, как кто усердно будет трудиться, Господь, видя труд, даст ему молитву духовную, которая бывает плодом благодати Святого Духа. Вот и всё, что следует говорить и разуметь о молитве Иисусовой. Всё же прочее придумываемое к делу не идёт. Это враг отвлекает от настоящей молитвы.
Старцу, слышащему шум и ощущающему прикосновения… нечего более сказать, кроме того, что Вы говорили: не обращать внимания. Пусть молитву присоединяет всякий раз: Отче наш…; может с верою и запрещение от лица Господа произносить над врагами!
Что лоб у него красный был, это, верно, от того, что он бухает им об пол. Пусть перестанет это делать… Поклоны хорошо класть… Все молитвенники советуют это делать, а бухать об пол нет нужды.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
31 июля 1891 года
Милость Божия буди с Вами!
Спешу Вам писать – по поводу Вашего желания заехать мимоездом в Вышенскую пустынь, где я живу, чтоб поговорить со мною лицом к лицу, – что заехать можете, но поговорить со мною не придётся, потому что я никого не принимаю уже давно-давно. На то, чтобы так поступать, есть у меня большие причины. Высказать их не могу, но должен признаться, что они не аскетического свойства. Это у меня не затвор, а запор. Потому, если другой причины заехать на Вышенскую пустынь не имеете, то и не трудитесь заезжать.
Духовничество Ваше, судя по тому, что Вы пишете, идёт исправно. Господь да поможет Вам и да подаст разум и рассуждение, – молитесь о сем, – и когда приходится действовать, действуйте в молитвенном расположении, не допуская отнюдь своей воли и властности неразборчивой.
Келейные правила, какие даёте новоначальным, хороши. Твердите им больше, чтоб навыкали хранить память Божию и смертную, и ходили в духе сокрушенном и смиренном.
Что всех допускаете к Святым Тайнам, мне думается, не худо… Но требуйте твёрдой решимости – воздерживаться прочее от грехов. Эта решимость есть настоящая сокровищница для Святых и Божественных Тайн. И епитимию налагайте и строго требуйте исполнения… Которые вновь грешат, – журите без гнева, а с сожалением, – и воодушевив, разрешайте… с увеличением епитимии небольшим.
Молитва бывает нерассеянною, когда на сердце есть чувство к Богу. Учите всех возгревать сие чувство – молитвою же, богомыслием, – и благотворениями по силе.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
15 сентября 1891 года
Милость Божия буди с Вами!
Удивило меня Ваше желание иметь что-либо из одежд моих. Если б Вы были враг мне, и я желал бы Вам сделать зло, то ничего не мог бы придумать удобнее, как это. Бесы юлят около меня и часто разживаются то малым, то большим чем. Пошли я Вам одежду, – то, как она знакома им, они тотчас нахлынут к Вам в келью, и не один легион, а счёту нет. Так по сей причине я никак не могу решиться послать Вам, что Вы желаете, потому что я не враг Вам.
Какие это глупые студенты, что верят Л. Толстому, который ни во что не верит. У него нет ни Бога, ни души, и ничего святого. Он пишет глупости только для того, чтобы смутить верующих, и всё криво толкует. – На воинах и войнах часто видимое Бог являл благословение, и в Ветхом и в Новом Завете. А у нас сколько князей прославлены мощами… кои, однако же воевали? В Киево-Печерской Лавре, в пещерах, есть мощи воинов. Воюют по любви к своим, чтоб они не подверглись плену и насилиям вражеским. Что делали французы в России… и как было не воевать с ними?..
Ужели и о поклонении икон колеблется их верование? Уж это ни на что не похоже… К таковым будьте безжалостны. – Не разрешайте, если не обещают изменить свои мысли.
Что на Вас смотрят ошибочно, почитая Вас святым, это не велик для них грех. Но если Вы в самом деле подумаете о себе как о святом, то это дело небезопасное. Извольте с собою рассудить о сем пред лицем Бога… и умудряйтесь смирять помысл свой. Да у Вас есть, впрочем, врачеватели. Это те, которые не хвалят Вас, а порицают. Они воистину омывают Вас… и от того, если хоть слегка подумаете, что Вы состоите во святых.
Да – стоит допытаться, от чего иные сами отлучают себя от Причастия; может быть, совесть после исповеди что-нибудь порассказала им вяжущее их, несмотря на Ваше разрешение.
Что Вы не смотрите сурово на исповедающихся, это ничего, в порядке. Но шуточного в обращении ничего не допускайте… Будьте радушны, приветливы – и словом, и взглядом, и обхождением… но без шуток. Иначе они подумают, что даёте поблажку.
Любите учеников своих; так должно. Но нет ли плотской любви? – Сами смотрите… и не допускайте ей быть. Кажется, это различить не совсем трудно.
Что вечером отворённою имеете дверь для имеющих нужду в Вашем слове, это хорошо. Я слышал, что в Оптиной пустыни духовник подолгу двери не затворяет… и к нему прибегают иногда в полночь.
Те послушники, что почти каждый день ходят, если приходят по духовным нуждам, – пусть ходят. Но говорите с ними всегда только о духовных вещах, и, сказав должное, отпускайте.
Оставшись, сами Богу исповедуйтесь во всём, – и испрашивайте Его вразумлений на всякие случаи.
Благослови Вас, Господи, всяким благословением.
Спасайтесь!
И обо мне не забывайте молиться, ибо я многими немощами обложен; особенно любовию к покойной жизни и высокоумием. Мне думается, что я всезнайка…, а писака такой, что во всем свете нет такого… и прежде не было, и едва ли будет.
30 октября 1891 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Относительно нощных осквернений нельзя одного правила держаться, потому что разные бывают тут обстоятельства. Бывает истечение влаги совсем несознаваемое…, а иное бывает с сознанием, но без всякого похотения и телесного и душевного, и даже с сопротивлением ему во сне. Эти два случая ни к чему не полагают препоны… ни даже к принятию Таин и служению литургии. Довольно сокрушиться сердечно и сказать духовнику. Но когда при сем бывают срамные мечтания с вожделением, согласием и желанием, тогда, исповедав сие духовнику, лучше воздерживаться и от того, о чём Вы сказали, и от всего другого, требующего особенной чистоты, пока испарится всё скверное из души и тела. Впрочем, духовник, смотря по лицу, может всё разрешить… ибо и крайняя нужда бывает. Посмотрите в книге Варсонофия и Иоанна… кажется, там есть; есть, кажется, и у св. Лествичника и особенно у Кассиана.
Вы спрашивали о постригаемых: будете ли вы меня слушать? – Мне кажется, так нельзя говорить… слушаться надо настоятеля или начальника.
Как быть старцу, которому по ночам стужают бесы? – Так быть, как есть, ничего не прибавляя. Пусть отбросит всякий страх и встречает сие без смущения и робости. Пусть ограждается крестным знамением и молитвою… пусть плюёт на них, бранит и в ад посылает. В житии св. Антония есть на это уроки. Найдите и почитайте старцу. Главное не робеть, и в чувстве силы о Господе отгонять их.
Благослови Вас, Господи! Спасайтесь!
17 ноября 1891 года
Милость Божия буди с Вами!
Получил оба Ваши письма. На первое всё собирался ответить… а тут и второе подошло. В том и другом письме главный предмет – хорошо ли творит молитву Иисусову некий, новоопределившийся к Вам послушник, научившийся ей по рассказам странника. – Я думаю, что хорошо. Если б он был в прелести, это тотчас обнаружилось бы в его взоре, несколько диком, и, особенно, в упорстве стоять на своём. Как этого нет, то можно спокойно позволить тому послушнику продолжать своё делание. Внушите только ему, чтобы при молитве имел страх Божий и память Божию неотходную, – особенно то, чтоб тотчас сказывал, когда случится что особое в сем его делании.
Второй у Вас предмет – то, как вы ведёте дело исповеди и разрешения. – Мне думается, что не худо. Но поставьте в числе маленьких своих молитовок молитовку, чтоб Господь Сам, по милости Своей подавал Вам внушение и руководство как поступить. Сами же никогда не действуйте с предерзостию и своеволием (я так хочу), но всегда со смирением и страхом Божиим.
Что Ваши собраты не благоволят к Вам и образу Вашего действования, и даже иных отвлекают от Вас, не смотрите на то. Кого Бог посылает к Вам, того никто не отвлечёт, и тому не помешает добраться до Вас.
Если от череды освободили Вас, то когда же Вы служите? – Верно, когда Вам вздумается послужить, никакой чередной не откажет Вам, и будет рад, получая чрез то некое облегчение в труде своём.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
7 января 1892 года
Милость Божия буди с Вами!
Задолжал я Вам не одним ответом; но ничего, думается, потому что у Вас там толки идут о том, о чём мне нечего сказать, кроме: устрояйтесь, как знаете. Но в последнем письме у Вас речь о серьёзном деле – о схиме. – Можно и шутя посхимиться, – и тут нечего задумываться. А если взять на себя схиму как следует, то не оберёшься, сколько найдёт думаний. Вот сими то думаниями Вам и следует наполнять голову, когда дошёл до Вас слух, будто Вас хотят посхимить. Первая мысль – хотят другие, не Вы сами. Стало не Ваша потребность имеется в виду, а что-то помимо Вас. Пусть эти другие – начальственные лица, но в таком важном деле как схима и они не должны действовать по одной своей воле, а должны поиметь во внимании и тех, коих хотят посхимить. И Вас они должны спросить, если хотят сделать дело по Богу. Вот Вам и вторая дума, – что сказать, когда спросят? И думайте об этом. Вы спрашиваете меня, как Вам быть. Я ничего не могу сказать решительного. Сами решайте. Схима указывает, что носящий её мёртв или есть мертвец, но живой. Мёртв для сей жизни, а живёт другою жизнью. На схиме множество крестов. Это значит, что схимник распят, висит на кресте и пошевельнуться не может. Если у Вас это самораспятие есть, или Вы усердно желаете его, и готовы для него на всё, то это будет свидетельствовать, что Вы готовы для схимы. Сим и решите вопрос. Но если Вы не распяты ещё и желание Ваше распять себя двоится… то лучше повременить осхимливаться. Время терпит… Вы не стары… Но и вот как можно повернуть дело. Самораспятие – внутреннее дело. Внешнее указание на него схимою – будь не будь, всё равно. Оно ничего не прибавит к внутреннему. Но вот что может случиться: показание самораспятия будет, а самого самораспятия не будет. Что же будет в таком случае, посхимление?!! Комедия – на смех. Люди м. б. не посмеются; и ангелы не станут смеяться, а скорее плакать. Смех подымут одни бесы, и такой, что если б наш слух открылся для услышания его, то мы все пооглохли бы. – Конечно, – отсутствующее самораспятие во время схимления можно потом подогнать, да кто знает что будет потом? Нет, гораздо надёжнее прежде распяться, а потом схимиться. Можно удовольствоваться и начатками самораспятия, с твёрдою волею неотложно продолжать его и доводить до зрелости. В таком случае, будет предлежать труд, так обставить себя, чтобы соприкосновенности Ваши не мешали созрению Вашего самораспятия.
Если Вы спросите, посоветовал бы я Вам посхимиться помимо всяких рассуждений? – Нет, не посоветовал бы. Почему? Сам не знаю почему, но не посоветовал бы.
Благослови Вас, Господи! Спасайтесь!
17 марта 1892 года
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Премного провинился я пред Вами. Прошу извинить, простить и разрешить мне грех сей.
Вы прописали свои подвиги – от просыпания утреннего до заснутия ночного. Это обычная жизнь всех порядочных людей. Цена её зависит не от того, что делается, а от того в каком духе делается. Если сквозь все сии деяния проходит страх Божий, и исполняется при сем заповедь св. Павла: плоти угодия не творить в похоти, (Рим. 13: 14), то всё в порядке, – и ещё порядочнее, если удовлетворение потребам творится с ворчанием, подражая тому старцу, который бранил тело, двигаясь ко сну.
О. N сребролюбец. Сребролюбец есть идолослужитель, а Вы так легко произносите о себе такой суд. Если когда раздаёте, не чувствуете жаления денег, то тут нет страсти сребролюбия, а есть только любоимание. Желание иметь деньги, чтобы были под руками на всякий случай – свою потребу или потребу ближнего. Хоть и в таком случае есть нитка, привязывающая, но она паутинная. Ничего неимение – цель. И блаженны, сумевшие устроить быт свой по сему началу. Но требование сего начала так широко, – что и сору, чтоб не было в келье. Как нам с Вами быть? Там ковёрчик, так диванчик, так креслы, там стулья, всё мягко… и глазу приятно. А сапожки, а чулочки, а рясочка, а подрясничек… и прочее, и прочее…. Где же тут отщепенство от мира… Мир в объятиях наших… с целованиями и прижиманиями!! Я это с себя списываю. Денег лучше не накоплять, а так: одна рука берёт, а другая – отдаёт. Деньги пусть полежат до случая отдать. И довольно…
О. Иоанн Кронштадтский – Божий человек. Молитва его к Богу доходна, по великой вере его. Господь да хранит его в смирении и преданности Его святой воле, и в самоотвержении.
У него не одна книжка, а до пятнадцати или более. Потрудитесь приобрести. Они все невелички… как та, которая есть у Вас… Образ исповеди, им ведомый, вероятно, держится с благословения Владыки Митрополита… Но о. Иоанн и частно исповедует… а то все те, которые не имеют что особенно сказать или спросить. У него бывает народу не двести, а две тысячи.
Это милость Божия!!..
Благослови Вас, Господи!
20 июля 1892 года.
Ваш доброхот
Милость Божия буди с Вами!
Долго я не отвечал Вам. Виноват! А между тем у Вас предлагались очень важные вопросы.
Первый – о молитве Иисусовой. – Я думаю, что ***цы хорошо делают, не налагая на новоначальных правило молитвы сей. Надо подождать, пока начавший дело потрудится в молитве церковной и домашней; и только внушить ему, чтоб молился всегда от сердца с памятованием о Вездесущем Боге, Коему молится, и с пониманием молитвенных слов, веруя, что Господь близ есть, внимает молитве его, и готов исполнить прошение его, если он как следует молится… Подольше подержать его в сем порядке. Потом, когда он привыкнет внимательно молиться сим образом, передать ему и правило молитвы Иисусовой.
В творении молитвы сей учить учащихся, чтоб не ограничивались заучением одних слов, а чтоб всегда при сем Господа имели пред умными очами своими, и к Нему обращая слова молитвы, так держали себя, как держали бы себя, если б стояли пред Государем и просили его о чём-либо. Да будет дух сокрушен и сердце сокрушенно и смиренно.
Тот послушник, что писал на сердце молитву Иисусову, видно, всю силу молитвы полагал в словах. – Пусть навыкает ходить в присутствии Божием и всякое дело послушания совершает наилучшим образом, ведая, что Господь смотрит на него… и за хорошее исполнение послушания готовит ему награду, а за небрежное (лишь бы с рук долой), или ничего, или что-нибудь наказательное… Сим образом привыкнет он молиться умно и собранно.
То, чего должно искать молитвою, это есть водружение в сердце тихого, но тёплого чувства к Богу неотходного; восторгов же и особенных движений не домогаться, а когда Бог пошлёт особенные молитвенные чувства – благодарить за них, а не присваивать себе, и не жалеть, когда отойдут, как бы о потере какой великой, а всегда от них смиренно нисходить к тихому чувству к Господу.
Второй – о разрешении. Хорошо делаете, что сокрушающегося разрешаете прямо, не налагая епитимии, но говорите ему: брате, сохрани сей дух сокрушен и подновляй его, когда ослабевает. А тому, кто холодно исповедуется, – тому, разрешив его, скажите: брате, позаботься стяжать и утвердить в себе дух сокрушен, а для сего клади по три земных поклона в церкви или дома, с молитвою: дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно даруй мне, Господи!
Благослови Вас, Господи!
20 сентября 1892 года
Милость Божия буди с Вами!
Смущаетесь по поводу своего духовнического служения. – Нельзя не смущаться: дело – большой важности. Но молитесь, чтобы Господь вразумлял Вас всякий раз. Молитву сию введите в своё молитвенное правило, и во всякое другое время, если ум вознесётся к Богу, прилагайте молитвенное слово и о своём духовничестве… Сие обращение к Богу со страхом привлечёт Вам помощь от Господа.
Берите пример с ап. Павла… как он строго отнёсся к кровесмеснику; а потом, когда тот искренне раскаялся, тотчас простил ему всё и стал ходатайствовать за него пред Церковью. Искреннее раскаяние открыло путь согрешившему к стяжанию помилования. Смотрите на приступающих к исповеди, и коль скоро видите раскаяние, разрешайте. Но на все случайности по делу исповеди правила постановить нельзя. Молитесь, чтобы Бог вразумлял.
Касательно поклонов в столовой – сами Вы сказали, что встревать в распоряжения настоятеля Вам не следует. Ну и говорить нечего. Что смущаются подпадающие под сию епитимию… затем ведь и даётся епитимия, чтоб погрешившему чувствительно было… Молитве тут никакого нет унижения… больной врачуется… поклоны, чтоб молился согрешивший.
О духовничестве – толкуйте там с духовниками. У Вас там их немало. Вот и толкуйте, поверяя друг другу свои затруднения… и вместе решайте как быть.
Строгость – хорошее дело… Она отрезвляет. Но бывает, что от исповеди отбивает и в отчаяние ввергает. Снисходительность расслабляет решимость к доброй жизни кающихся… а бывает и обратное действие.
Умудряйтесь, как Вам Бог поможет.
Нарушители седьмой заповеди размножаются и разнообразятся. Что будем делать? Слишком глубокие корни дел сих лежат в естестве нашем… и падают будто поневоле. Борьба эта тяжелее всех других. Но воодушевляйте на борьбу, и иной найдёт силу устоять против нападков сих.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
Молитв Ваших прошу.
15 ноября 1892 года
Милость Божия буди с Вами!
Духовником Вас сделали, – и несите сие послушание. Какие по сему делу встречаются недоумения, совещайтесь со старцами своими, или спрашивайте у настоятеля, не сказывая однако же имён, коих лиц дело касается.
Вы хорошо ответили настоятелю, что не находите удобным сказывать ему о делах кающихся. Сего никто не должен знать, даже и Вы сами забывать старайтесь.
Приходит помысел уклоняться и от принятия кающихся… Теперь это не в Вашей власти. Можно было не принимать духовничества, а теперь уж поздно об этом думать. Но, принимая всех милостиво, от всех требуйте сокрушения покаянного и твёрдого намерения воздерживаться от грехов. Если какой хладнокровно рассказывает: то и то наделал… такому можно сказать: поди-ка, недельку походи в церковь, и помолись, чтоб пришёл тебе дух сокрушения и решимости не грешить. И тогда приходи, я посмотрю.
Тому, кто говорит, что при нём всегда находится серафим, велите сделать испытание сему серафиму, именно… верует ли он в Господа Иисуса Христа и крестное знамение пусть положит на себя. В отечниках так пишется; и ангелы, коих пытали сим образом, хвалили пытавших. Враг не может стерпеть крестного знамения. Причащаться ему нет препон.
Которые наизусть знают молитвы – утренние и ночные, хорошо делают. И пусть читают… только неспешно, с мыслями и чувствами, кои выражаются словами молитвы. Так молиться лучше, чем по молитвеннику. И Евангелие учить на память хорошее дело… и псалмы. Благословляйте всех на это.
О том, что в деревню ушёл и жениться хочет, слова апостола имеем: лучше жениться, чем разжигаться. Если преодолеть, лучше сделает; а если не надеется преодолеть, пусть женится.
В прежнем письме поминали Вы о нескольких братьях… что открывают всё Вам. Это хорошее дело. Принимайте, – и дело говорите им. Один из них, – говорите Вы, – умную молитву творит, похоже на то, как описывает Симеон Новый Богослов не настоящий образ молитвы. – Что делать с такими, не умею сказать. Мне думается, что им можно говорить: главное стой в вере, что Господь Иисус Христос есть, и близ есть… всё видит, что у тебя на душе. И с сею верою взывай к Нему. Воображения же, какие при сем бывают, не считать, что они истину выражают – т. е. что и на деле всё так есть на небе, как ты воображаешь. Ибо это никому не известно… Сами воображения пусть до времени остаются. Только не надо считать их, что они истинны.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
18 декабря 1892 года
Милость Божия буди с Вами!
Вы меня поздравляли с началом Четыредесятницы, – а я поздравляю Вас с концом её. – Вот и Страстная! – Да запечатлеются страсти Господни в сердце Вашем, вызывая и соответственные чувства сокрушения и смирения!
В прежнем письме, – январском, – Вы писали, что всех разрешаете приступать к Св. Тайнам… Это очень милостиво и, думаю, не противно Господу Всемилостивому. Но, также думается, не расслабить бы тем приходящих. Искреннее раскаяние всегда достойно снисхождения; но приходящих к исповеди равнодушно можно как-нибудь расшевеливать… Спросите иного, можно ли отложить разрешение его на сколько-нибудь времени?.. Не затруднит ли это его в каком-либо отношении?.. Если можно, то и отложите, наложив на это время епитимию – поклонами, воздержанием в пище и сне… паче же сокрушением. Когда искренно исполнит, тогда и разрешите – и увещевайте, чтоб воздерживались от грехов.
Писали Вы также о слышимых некими голосах. – Мысль отцов древних – не обращать на это внимания, не углубляясь в причины. Думайте так сами и других учите… Невниманием пристыдить врагов, и они перестанут так чудесить.
Какие книги советовать читать новоначальным? – Какие общедоступные. Таковы: св. Златоуст, Ефрем Сирианин, авва Дорофей, св. Тихон. – Можно ли позволять читать какие-либо истории? Можно. Четьи-Минеи пусть читают. Повести и романы тоже суть историйки. Но все житейского свойства. Лучше не касаться их. Напасть можно на соблазнительные.
Когда утомлены бываете беседами с приходящими, тогда по отходе их не вдруг становитесь на молитву, а успокойтесь наперёд духом… потом исполняйте своё молитвословие… а леность отгоняйте… Это дурная гостья… и одна не приходит.
Из того, что о молитве Иисусовой не упоминается, нельзя заключать, что она не была в употреблении. Дело не в словах, а в краткой молитовке. Такая не одна была в употреблении. Св. Кассиан пишет, что в Египте употребляли такую молитовку: Боже в помощь мою вонми, Господи помощи ми потщися. В других местах другие были в ходу молитовки, как: упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый… Ещё: Аз яко человек согреших. Ты же яко Бог щедр помилуй мя, видя немощь души моея. Между ними и молитва Иисусова. Но потом – отдано преимущество молитве Иисусовой.
Назначение кратких молитовок – способствовать собранию мыслей и трезвению. Сила не в словах, а в чувстве к Богу. Оно скоро образуется у трудящихся над молитвою.
Вот это и есть умная молитва. Ум, стоя в сердце, зрит Бога и умно исповедуется Ему призыванием Его… Чувство к Богу есть непрестанная молитва без слов.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
14 марта 1893 года
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Виноват, что так долго не писал Вам. Прошу извинить и простить. Я полагал, что у Вас всё обстоит благополучно, потому не беспокоился. Но ведь и в самом деле так было и есть. Остаётся Вам только Бога благодарить.
Вопросы, о коих спрашиваете решения… точно затруднительны… Но примените их к тем случаям, в которых предстоит последний час. – В этих случаях всех причащать можно. Причащайте и в тех, о коих говорите. – К тому же – можно брать во внимание прежнее состояние тех лиц, что они верующие, что всегда исповедались и причащались… благоговейно. То, прежнее, Господь применит к последнему… и благодать получится несомненно.
Милость Божия буди с Вами!
Спасайтесь!
15 июля 1893 года
Милость Божия буди с Вами!
Поздравляю с благополучным совершением Вашего святопоклонного путешествия и с добрыми плодами, собранными от старцев, созревших в духе жизни.
***ский старец, до поту молящийся, кажется, стоит у Вас под вопросом: можно ли, хорошо ли, позволительно ли так. Если он от этого получает ощутительную для себя пользу, то для него хорошо так действовать. Но что он покушается и всем наложить такой же образ исправления молитвенного своего правила, это несправедливо и небезопасно. Потому что не все одного склада, а у всякого свой. Ещё: если он думает, что следует всех обязать так молиться, то считает образ своего молитвования существенно необходимым, а он не может быть таковым, яко внешний и телесный. Если старец получает пользу от своих поклонов до поту… то это не от этого, а от того, что внутренне, – умом и сердцем он возносится к Богу надлежащим образом, а не потому, что утомляется и потеет. У других старцев молитва бывает высока и сильна не от такого полагания поклонов, а от внутренних молитвенных расположений. У иных она была неподражаемо высока даже без поклонов… Был старец, – и вероятно не один он таков, – который, воздев руки к небу, пред приятием пищи… в три часа – стал молиться и промолился так, стоя до утра, когда солнце взошло, и своим действием пробудило его.
Что старец укорил N за что-то, это целительное врачевание для N… И пусть воспользуется им.
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
1 ноября 1893 года.
Е. Феофан
Прошу молитв.
Милость Божия буди с Вами!
Во всех случаях, которые Вы прописали, с одной стороны – воля настоятеля, а с другой – законная форма дела. Мне думается, что лучше всегда слушаться настоятеля. Повелевающий настоятель берёт на себя ответ за то, если повелеваемое им в каком-либо отношении не совсем право, и Вам можно то исполнять, не боясь ответа пред Богом.
Читать разрешительную молитву над отпеваемым должен бы тот, кто исповедал его пред смертию и причащал. Но послушания ради может сие исполнить и всякий из отпевающих, когда приказывают. Тут, можно сказать, разрешают всем отпевающим. Читайте разрешение не думая, только молясь, да простит Господь усопшего.
Принимать от Евангелия постригаемых безвестных, – после выслушания их прекрасных обетов, тоже можно. Обеты ими даны, а о том, чтоб они и исполняемы были давшими их – главный попечитель настоятель, да и вся братия должны иметь об этом заботу. На что же и братство? – Вы записывайте тех, коих бываете приёмным отцом и молитесь о них усердно, поручая дальнейший их успех в иночестве Господу – многомилостивому.
Послушание в больнице и богадельне – духовническое, самое для Вас многоплодное. Всякое утешение, какое Вы доставите лицам сих учреждений, Господь Себе примет… и Вам воздаст утешением. Может быть, это немножко трудновато… Но Господь близ и видит труд… Приложите всё сердце к сему послушанию.
Что Вам говорил ***ский N, то – добрые речи. Строгость правил обратим лучше на себя, а других предоставим Господу, видящему немощи немощных и милующему их. Разрешение на исповеди скорее расположит разрешаемого быть исправным прочнее, нежели самая справедливая епитимия.
Почему некоторые иконы бывают чудотворными? – Потому, что Богу так угодно. Чудотворение ни от кого, кроме Бога, не бывает. Сила тут не в иконах и не в людях прибегающих, а в Божией милости… Как Владыка всего, Бог всякую вещь может обратить в оружие Своей милости. Ваше богомольное путешествие, полагаю, многому Вас научило.
По миру, особенно по обителям, много рассеяно богомудрых людей, – могущих уразумевать волю Божию во всех обстоятельствах.
Благослови Вас Господи, и все труды Ваши!
Спасайтесь!
Прошу молитв Ваших – многогрешный и многонемощный
Е. Феофан
22 ноября 1893 года
Милость Божия буди с Вами, достопочтеннейший о. Герман!
Ждали Вы ждали ответа, – и не дождались. А он был уже у ворот. Немножко бы ещё подождать, – и он был бы в Ваших руках, чтоб избавить Вас от труда напоминать мне о моей лености.
У Вас ещё куча вопросов. Буду отвечать с удовольствием, но от лености не отказываюсь. Потому Вашему терпению всё же будет некое искушение. У Вас вопросы все практические, а отвечать на них неголоволомно.
Посланное Вами получил… Икона святого благолепна… Её наклеить на доску, – и будет икона, как и другие… Лаком только покрыть, спиртным, картинным. На доску же прежде наклеить холст, а на холст икону бумажную… потом лаком покрыть. Я это сделаю.
Календари – все хороши. Но лучше всех Гатцука, который первый изобрел календари такого вида. В них всё есть, о чём бы ни потребовалась справка; а это и есть первое достоинство календарей.
Вам открыл Бог дорогу – трудиться над больными душою и телом. Самое потребное и драгоценное дело, в исправлении коего недостаточно одной человеческой мудрости, хоть будь семи пядей во лбу… Один Бог тут настоящий Учитель. Спаситель относительно всей христианской жизни сказал, что для сего один должен быть у нас Учитель – Христос… но в деле Вашего труда это преимущественно имеет место. Да не оставит Вас Господь своим вразумлением и помоганием!
Благослови Вас, Господи!
Спасайтесь!
7 декабря 1893 года.
Е. Феофан
