Глава 27
Проснулся я от пения птиц. Такого заливистого и разноголосого, что сразу сатновилось понятно — я не в городе. Так поют лишь за городской чертой, среди леса и вне обычного людского шума.
Окно было распахнуто и через него проникали солнечные лучи и легкий ветерок, чуть колыхающий занавески.
Луки Ивановича не было, но зато рядом лежал Дымок, свернувшись калачиком и прикрывая мордочку хвостом. Я погладил его, услышал ленивое мурчание и поднялся.
Прислушался к себе — как ни странно, но после изматывающего вечера чувствовал я себя отлично. Хотя неудивительно, в лечебнице сами стены были пропитаны силой жизни. Бажен Владиславович свой дар использовал, как и я у себя дома. Каждая капля живительной магии помогала в его деле.
Пусть с источниками и творилось нечто невообразимое. За ночь они чуть успокоились, но близость ранга словно дразнила дар, требуя скорейшего завершения.
Я стоял у открытого окна, наслаждался природой этого места и неторопливо изучал внутренние процессы. Спешки не было, но стоило заняться следующей парой, чтобы вернуть нужное равновесие. Хорошо бы прежде, чем мне снова придется использовать силу теней или света…
За спиной скрипнула дверь и я обернулся. На пороге стоял дед, в его руках был небольшой поднос с чашками. Он приветливо улыбнулся мне.
— Доброго утра, Лука Иванович, — ответил я ему не менее лучезарной улыбкой.
Дед выглядел помолодевшим лет на десять, а то и больше. Вроде как даже кожа разгладилась, на щеках был здоровый румянец, а глаза его горели живым интересом. Пребывание тут явно пошло ему на пользу.
— Доброго утра, Саша, — патриарх зашел и поставил добычу на низкий столик у окна.
Тут же находились удобные глубокие кресла, где мы и разместились. Местный кофе был чертовски хорош, что ещё больше улучшило мое настроение. Иногда всё, что нужно — это чашечка этого чудесного напитка.
Кутлу-кеди проснулся и перебрался на колени к деду. Похоже, он определенно выбрал себе подопечного.
Первое время мы молчали, потягивая кофе. Щебетали птицы, урчал Дымок, а издалека доносился шум волн.
Хорошо тут было, так умиротворенно и душевно.
Но я понял, что всё же люблю столичную жизнь. С её шумом, гомоном людей, брусчатыми мостовыми и гранитными набережными. Да даже с суетливыми чайками, вечно орущими в небе. Выбираться на время прекрасно, но и возвращаться тоже было приятно.
— Как твоё самочувствие? — прервал я наше молчание.
— Замучали меня тут, — ворчливо сообщил дед, вопреки цветущему виду. — Будто в армию вернулся. Подъем по расписанию, обед по расписанию… Процедуры бесконечные. Досуг и тот по расписанию! То музыкальный вечер, то поэтический. Никакого уважения к старости, дергают и дергают.
Вот только улыбался он при этом так, что ясно было — нравится патриарху. Я сочувственно покивал, тоже не скрывая улыбки.
— Прекрасная работа, — вдруг сказал Лука Иванович, сменив тему. — Видел я статуи. На них уже все сходили полюбоваться. Впечатляет.
— Благодарю. А как Бажен Владиславович?
— В порядке. Отдыхает у себя, по настоянию персонала. Слышал, что им пришлось чуть ли не силой удерживать его в кровати.
Судя по всему, раз больше ни о чем не говорили, на этот раз публичности удалось избежать. Вероятно то самое странное теневое плетение скрыло не только нашествие фантомов, но и произошедшее. Вот и славно.
Целителя беспокоить я не стал. Мы прогулялись с патриархом вдоль берега и я отправился домой. Лука Иванович тоже собирался вскоре вернуться в особняк, но чуть позже. Сначала нужно было получить окончательный диагноз и план дальнейших действий.
Но в городе я не задержался.
Пришла новость о готовности того отрезка железной дороги, что вёл от уездного городка Селми к моей деревне. Испытать его я хотел лично.
Так что я, купив несколько нужных вещей для деревни, отправился в путь.
Управляющий вокзалом посодействовал мне в поиске дельных работников, а главное выделил отличного машиниста на долгий контракт. Колоритный мужчина, внешностью больше напоминающий дровосека, с виду он вручную мог тянуть на себе состав.
Но самое главное, что он был магом огня, что давало огромное преимущество в управление тепловозом. Ну и двадцатилетний опыт стал несомненным плюсом.
Первой поездке на собственном поезде радовался я, как мальчишка. Всё время провел в кабине машиниста, наблюдая за его работой. Несколько раз выбирался наружу, обдуваемый ветром и дымом.
Так что в Селми я прибыл в весьма растрепанном и немного чумазом виде. Остановка у нас там была короткая, но продуктивная.
Я встретился с уездным наместником, Иваном Алексеевичем, и мы обсудили дальнейшие совместные планы. Городок как нельзя лучше подходил для обустройства курорта. Природа этих мест завораживала.
До Хийденсельги поезд шел медленно. Машинист осторожничал, изучая новый путь. Но всё обошлось, работы провели качественно и ни одной проблемы не возникло.
Деревня встречала нас празднично.
Станцию соорудили наспех, построили недлинную платформу и простой навес от непогоды. Но зато украсили от души, цветами, венками и разноцветными флажками. Да и собрались тут, похоже, все обитатели.
Возглавлял их, как обычно, староста. По случаю он надел нарядную косоворотку с расшитым воротом и рукавами. Борода его была аккуратно подстрижена. А из под штанов сверкали начищенные ботинки. Которые ему явно жали, так он морщился от каждого шага.
— Александр Лукич! — сразу бросился он ко мне. — У нас столько новостей для вас!
Отставив местных разглядывать поезд, мы отправились домой к старосте.
На подходе к калитке раздался протяжный гудок — ребятня добралась до кабины и машинист их явно порадовал, дав такую возможность. Я улыбнулся, сам по пути не удержался и попросил «погудеть». Узнал, что есть два варианта — свисток и тифон, второй мощнее и для нештатных ситуаций. Вроде спугнуть гуляющих по рельсам.
Дома у старосты ждал накрытый стол и действительно немало новостей. Хороших новостей.
Деревня пополнилась новыми жителями. Часть рабочих, присланных Дробыниным, решили переехать с семьями. Так что вовсю кипели работы по этому поводу — обновляли и обустраивали дома.
Шахта работала, пусть пока не на полную мощность, но первые мраморные отрезы уже поднимали на поверхность. На острове привели в порядок хозяйственные постройки, расчистили бурьяны и наладили нормальный рабочий быт.
К тому же местные скинулись и купили для деревни небольшой грузовик, чтобы ездить в соседние поселения за нужными продуктами и вещами. Так как дорогу привели в нормальное состояние, теперь это стало делать легко.
Ну и, пожалуй, самой главной новостью стало то, что все жители единодушно обрадовались изменениям. И активно участвовали в любой деятельности. Недовольных не было вообще, несмотря на то, что привычная тихая жизнь прекратилась.
Подарков для меня насобирали два огромных ящика. Евдоким Пахомович долго перечислял, что внутри. В общем, результат каждого ремесла или увлечения.
Но я и приехал не с пустыми руками. Помимо средств связи, я привез эфирный накопитель-генератор, который был способен самоподзаряжаться. Стоила такая штука дорого, процесс зарядки был не быстрым, но зато это убирало зависимость от постоянных поставок мелких накопителей.
Ну и эфирных устройств, помимо телефонов, я тоже привез. От осветительных, обогревающих до прочих бытовых, облегчающих жизнь.
Отдельно для управляющего я добыл полезную вещь — амулет с воздушной подушкой, усиленный специально для перемещения тяжелых грузов. Запаса его должно было хватить на месяц, а там я рассчитывал придумать что-то более эффективное.
Тот же мост, например, построить… Хотя сначала следовало заняться мостом, ведущем на другую сторону реки. Но и тут я не забыл, попросил Салминского подобрать специалистов.
После того, как мы разобрались с распределением привезенного добра, староста сообщил, что меня ждет хозяин горы.
Хийси встретил меня в человеческом виде. Но теперь он выглядел не как охотник из прошлого века. А вполне себе современный торговец или даже купец. Добротная кожаная одежда, чистая рубаха и шикарные мягкие сапоги с металлическими носами.
Даже нечисть преобразилась вместе с деревней.
— Смотрю, мастер, пришелся ты по душе местным, — сказал он после обмена приветствиями. — Все начинания твои поддерживают.
— И они мне по душе пришлись, — признался я. — Чудесные люди тут живут.
— Верно, верно, — покивал хозяин горы и хитро прищурился: — Сход они устроили и с просьбой пришли ко мне. Неожиданной…
Я молчаливо ожидал продолжения. Что могли попросить деревенские у нечисти, я понятия не имел. Защитой тот их обеспечивал и без того, в пределах своих способностей, конечно же.
— Знать я хочу, — продолжил Хийси. — Не бросишь ли ты их в беде иль со скуки? Силы у тебя много, а будет ещё больше. Вот только как применять её будешь, во благо иль для себя исключительно?
Меня его вопрос немного удивил, но думать над ответом мне было не нужно.
— Не брошу, раз взялся. Не в моих принципах от ответственности за свои решения уходить, — серьезно ответил я. — А сила… Мне не сила нужна, а возможности которые она дает. Для себя, для близких, для людей, что мне дороги и которых я своими считаю. Для спокойной жизни. Для того, чтобы заниматься любимым делом.
— Что же, и мир лучше будешь делать? — усмехнулся хозяин горы.
— Мир? — теперь я удивился сильнее. — Зачем с ним что-то делать? Он не хороший и не плохой. Он такой, как хочется. Захочу видеть его хорошим, таким он и будет. Но для этого мир менять не надо.
— Ну надо же, — Хийси тоже изумился. — Сколько же ты жизней прожил, мастер, чтобы это понять?
— Недостаточно, — улыбнулся я. — Я только в начале пути.
— Ну тогда выполню я просьбу старосты. Пожалуй, правильно это будет.
На горе поднялся ветер, забираясь под одежду и путаясь в волосах. Теплый и наполненный ароматами леса. Хозяин горы принял свой истинный облик каменного гиганта. С треском наклонил голову и пророкотал:
— С сего дня долина и деревня будут зваться Вознесенскими. Даю своё разрешение.
Гора вздрогнула, а нечисть снова превратилась в хитро улыбающегося человека. У меня брови поползли на лоб, но хоть рот не распахнул, сдержался.
— В конце концов, — сказал Хийси, удовлетворенный моей реакцией. — Никогда не поздно обратно переименовать, ежели подведешь.
— Благодарю, хозяин горы, — поклонился я, пропустив мимо ушей последнее замечание.
— Ну всё, иди, — торопливо сказал он, отворачиваясь.
Неужели расчувствовался? Смущать его я не стал и удалился. Все вопросы, которых у меня к нему накопилось, я оставил. Такой момент портить не хотел.
Формально, переименовать деревню я мог сам, имел на это право. Просто в голову это не приходило, бессмысленное тщеславие. Другое дело, если жители действительно сами того захотели. И покровитель этих мест согласился. Это вызвало только приятные чувства.
Напоследок я пошел в дом на холме.
Загадочное место встретило меня сырым воздухом, паутиной и тишиной. Никаких скелетов пропавших людей, о невероятном количестве которых гласили здешние легенды. Ни одного признака мятежного духа или магической ловушки. Даже простецкого портала в иной мир.
Ничего.
Я бродил по пустым комнатам, из которых вынесли абсолютно всё, вплоть до обоев. Простукивал стены в поисках тайников. Хотя уже по магическому фону было ясно — это просто дом. Старый, заброшенный и ветхий.
Осмелев, забрался в подвал. Но и там меня ждало лишь запустение. Но хотя бы было сухо, построили добротно.
Вышел я оттуда знатно перепачканный и разочарованный. Может время какое особое нужно? Ну там фаза луны, нерест щуки или подобное. Любили раньше зачаровывать позаковыристее. Недаром столько сказок возникло со сложными прохождениями.
Идей у меня было немного. Основная — разобрать дом по камушку и таки узнать его секрет. Если тот вообще был.
Возможно, следующая подсказка не в доме…
Я взглянул на остров, затем обернулся на гору. Всё таки нужно обстоятельно побеседовать с Хийси. Но потом. Потому что сейчас главным было хорошенько отпраздновать победу.
Загадки ждали сотни лет, подождут ещё немного.
* * *
Празднование отличной работы я отложил на несколько дней. Подготавливался к этому, как запираясь в лаборатории, так и разъезжая по городу по встречам. Мне хотелось порадовать домашних.
Пришлось подключить все ресурсы и смекалку. Но в итоге к вечеру праздника я сам светился не меньше, чем жаркое летнее солнце.
Погода все эти дни стояла отличная, сад благоухал и разрастался, уже слабо напоминая то жалкое зрелище, которое я увидел, вступив сюда в первый раз.
Торжество я назначил ко дню возвращения деда из лечебницы. Вести оттуда были самые наилучшие. Процесс исцеления обещал стать быстрым и успешным. Патриарх мог остаться там, но отказался, желая вернуться домой. Дальше для лечения достаточно было приезжать несколько раз в неделю.
Все заботы последних дней растворились, когда наступил вечер праздника.
Загорелись фонарики и все собрались в саду, где накрыли шикарный стол. Лучшими деликатесами там были гостинцы из деревни. И блюда, приготовленные с ними. Прохор, с помощью Тимофея и Гордея, сотворил чудо и приготовил столько местных и сезонных угощений, что позавидовал бы любой приличный ресторан.
Из гостей в этот раз был лишь граф Воронцов. Головин уехал куда-то на сборы, повышать свои военные навыки. Его, похоже, ждало повышение, поэтому друг хоть и выразил сожаление, но по голосу чувствовалось, как он взбудоражен предстоящим.
— Прежде чем мы приступим, мне бы хотелось поблагодарить вас всех, — объявил я, когда мы вышли в сад.
Первый подарок, конечно же, я вручил главе рода. Тем более что предмет как раз находился возле стола, прикрытый тканью. Я сбросил её и дед ахнул.
— Не может быть… — старик резво кинулся вперед и вцепился в тканевую обивку кресла.
Что уж там кресла, настоящего произведения искусства. За которым я гонялся на грани законности. Точнее, немного за гранью.
Кресло главы рода перешло патриарху от его отца. Вообще этот предмет появился в нашей семье давно. С каким-то легендами про подарок благодарного клиента императорской крови. Я был удивлен, что Лука Иванович его продал. Но это словно было признание бессилия, из-за моей пропажи и обнищания рода. Поэтому вернуть его для меня было крайне важно.
Покупателем был давний знакомый патриарха, страстный ценитель антиквариата. И этот коллекционер категорически не желал расставаться с приобретением. При том, что у него кресло стояло в каком-то дальнем зале, где пылилось и не использовалось.
И я его выкрал. Точнее я заказал копию, наложил на неё добротный морок и анонимно перевел на счет коллекционера соответствующую сумму. Затем попросил Новгородского добыть мне семейную реликвию. Мастер воров так фанатично преисполнился благодарностью за Тимофея, что я поручил ему это дело, чтобы как-то закрыть его долг.
— Ну как же, Саша, такие траты… Разумно ли, — сдавленно сказал Лука Иванович, но по виду было понятно — кресло ни за что не отдаст.
— Деньги нужно тратить не с умом, а с удовольствием, — мудро изрек я.
В конце концов, прочие дела улажены, на жизнь хватит, более чем, а там… Будет новый заказ, и новый вызов. В этом я был полностью уверен.
Патриарх не стал спорить и призадумался над этой простой мыслью. Граф Воронцов же поаплодировал, довольно кивая.
И как раз следующий заказ я вручил сенатору. Он немало помогал нашей семье, да и благодаря его связям у меня появились первые заказы. Я хотел порадовать графа.
А как порадовать человека, который может построить себе линейный корабль? Только дать нечто личное, важное именно для него. И в дело пошли глубокие международные связи главы купеческой гильдии. Не то чтобы вещицу было не достать вообще, но требовались люди, способные провернуть всё быстро.
— Невероятно! — воскликнул сенатор, открыв небольшую коробку.
Там, на бархатной подушке, лежала самая обычная с виду курительная трубка. Только знаток мог понять, что это за вещь. Сделанная мастером с далеких островов. Из дерева, растущего лишь там. Мастер изготавливал только несколько трубок в год, причем когда у него было настроение. Согласился он лишь узнав, что это подарок в знак благодарности. Я сумел убедить его.
Граф Воронцов поглаживал полированные бока трубки с такой же нежностью, как и Лука Иванович гладил обивку кресла.
Прохору достался волшебный кухонный аппарат. В нём сочеталось практически всё — гриль, коптильня, мангал, печь и ещё какие-то вещи, необходимые для приготовления.
Этот агрегат изобрели наши умельцы за Уральскими горами. И пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить их во-первых вообще продать его, а потом и доставить в очень короткие сроки. И в этом мне помог мастер Овражский, привлекший к переговорам свою родню оттуда.
Слуга прослезился, пожаловался на дым, которого не было, и мечтательно задумался, уже представляя сколько всего сделает. Глаза его горели жаждой новых достижений.
Призракам я вручил артефакты. Воплощение в статуи было ограниченным и пугающим для непосвященных. Поэтому я придумал новый способ им проявляться. Управляемая иллюзия. Ментальная связь позволяла создать морок в любой момент и тот воспроизводил движения и жесты. Да, физически его не существовало, но духи пришли в восторг. Это было проще, быстрее и совершенно не тратило силы.
К тому же для княжны я нашел в императорской академии очень талантливого юношу, изумительно играющего на скрипке. И нанял его в качестве аккомпанемента к вечерним сказкам саду.
Тимофей получил уникальный шанс. Я договорился с ректором академии сделать исключение для парня. Дать тому возможность поступить на обучение, минуя испытание. Именно это останавливало теневика, и ничего более. Ведь он мог не удержаться и тогда о его даре узнали бы, несмотря на новую особенность зеркала силы. Я лично поручился за рыжего, что способности того весьма перспективные.
Гордей же стал владельцем артефакта, над которым мне пришлось поломать голову сильнее всего. Что любят мальчишки его возраста? Да практически всё. Но этот приютский парнишка был не просто ребенком, а ещё и отважным маленьким воином.
Поэтому я сделал для него кинжал. Растущий вместе с хозяином. Меняющий вид в зависимости от намерений. Кинжал мог выглядеть как простой нож, так и как великолепный образчик оружейного искусства. А ещё он был напичкан таким количеством магии на все случаи жизни, что позавидовал бы сам император.
Даже котята получили подарок. Аквариум с рыбками. Сделанными из мрамора и оживленными. И котят порадовать, и карпов в пруду уберечь. Кутлу-кеди тут же начали охоту, довольно мяукая.
Я смотрел на совершенно счастливых людей, призраков и котов, и понимал, что всё было не зря. Теперь это действительно торжество.
Сила дает много возможностей. И распоряжаться ими можно по-разному. Я сейчас был счастлив даже больше их.
— Александр Лукич, — первым опомнился Тимофей. — А как же вы?
— Себя я тоже не обделил, не переживай, — подмигнул ему я.
Со стороны улицы прозвучал автомобильный сигнал. Четко ко времени, о котором я распорядился.
Лучшим даром для меня была радость близких, но и нечто материальное я для себя приобрел. За воротами стоял сияющий гладкими формами новехонький «Лесснер». Внедорожная версия, укрепленная для не самых проходимых мест. На капоте его красовался герб Вознесенских.
Не просто в удовольствие, но и для дела. Количество поездок увеличилось, да и деревню навещать я планировал не только на поезде. К тому же репутация рода всё же имела значение.
Ну и нравился мне этот грозный красавец! Пусть он мощно опустошил банковский счет.
Красавца завезли за ворота, все им вдоволь налюбовались и после наконец-то сели за стол.
О своих грандиозных планах на постройку второй лаборатории и флигеля я пока умолчал. Сам ещё не советовался с мастером Емельяновым по предварительной смете.
Сад наполнился смехом, звоном бокалов и стонами наслаждения блюдами. Вечер был тягуче неспешным, приятным и уютным.
А в середине празднования прибыл ещё один гость. Я сам вышел встретить его.
Бажен Владиславович приехал на таком же «Лесснере», что теперь стоял и у меня. Уважительно взглянул на мою машину и принялся извиняться:
— Уж простите меня великодушно, Александр Лукич, что без предупреждения. Возвращался из дворца и решил заехать, чтобы передать вам кое-что.
Он протянул мне сверток, внутри которого оказалась поделка из темного дерева в виде символичной звезды. Я сразу ощутил силу жизни, исходящую от неё. Да такую, что удивленно приподнял бровь.
— В одном из путешествий мне эту вещь передал местный маг. Это вроде накопителя, но не имеющий предельного уровня. Скорее всего он, конечно же, есть, но мне пока не удавалось наполнить его до конца. Я хочу, чтобы звезда была у вас, в вашем доме. Чудес она не совершит, но поможет как Луке Ивановичу, так и вам, ваше сиятельство. После того, что вы сделали для нас…
Целитель умолк, не решаясь сказать вслух о произошедшем. Об особенностях развития универсалов он вряд ли знал, но точно понимал, что я выложился слишком сильно.
— Благодарю вас, — искренне ответил я, принимая подарок.
— Слава мне как сын, — вдруг сказал он. — Спасибо, что спасли его. Смотреть, как он угасает, было невыносимо. Вот ведь насмешка судьбы! Я никак не мог ему помочь. Спасибо вам, — повторил он.
— Я рад, что всё сложилось хорошо. И что вы теперь сможете заняться любимым делом без препятствий и лишних хлопот.
Со стороны сада раздался взрыв хохота. Целитель взглянул туда и улыбнулся:
— Извините, не стану вас больше отрывать. Лишь один короткий вопрос и я уеду. Сможете уделить мне как-нибудь время для обсуждения нового заказа?
Вот уж удивил! Я-то думал, что граф Воронцов снова вспомнит о каком-нибудь знакомом, нуждающимся в интересном артефакте.
Я широко улыбнулся:
— Конечно же! С удовольствием. А сейчас прошу, присоединяйтесь к нам. Отдохните немного, Бажен Владиславович. И поговорим о вашем деле.
Целитель засомневался, но затем по-простому махнул рукой и кивнул.
Встретили нового гостя радушно. Усадили рядом с сенатором, его давним другом, и они тут же принялись вспоминать лихие времена в академии. К ним подтянулся Тимофей, с интересом слушая о студенческих развлечениях.
Ужин продолжился, угощения всё не заканчивались, а теплая ночь окутала нас тишиной и стрекотанием кузнечиков. Под ногами носились котята, княжна рассказывала Гордею сказку и тот уже сонно моргал, призраки придумывали рецепты для Прохора и его нового устройства.
А я просто отдыхал. Никаких мыслей не было в голове, только блаженство от этого вечера.
Завтра будет новый заказ, новый вызов и новые открытия. А сейчас всё просто было хорошо. Так хорошо, что хотелось обнять весь мир.
* * *
Конец 4 книги
Назад: Глава 26
На главную: Предисловие
