Дробовик лежал на заднем сиденье, но Элли с тем же успехом могла оставить его дома, все больше проку. Мысль рассмешила ее, и Элли расхохоталась визгливым дрожащим смехом, столь истеричным, столь непохожим на ее обычный смех, что сразу же осеклась.

Ну ведь в самом деле глупость. Что прикажете делать, палить одной рукой в собственное заднее стекло (скорее, в заднее стекло Тельмы Грэм, и разве Элли не придется за него отвечать, когда или если она вернется?), а другой рулить вслепую? С тем же успехом можно засунуть ствол в рот и спустить курок: и быстрее, и проще.

Существа неслись быстро, невероятно быстро. Сколько она уже проехала? Поворот, где он? Дорога будто удлинилась с тех пор, как Элли в последний раз спускалась по ней. Если пропустить поворот, если гнать слишком быстро и не успеть свернуть, то машина пролетит сквозь отбойник, как сквозь бумагу. Впрочем, лучше разбиться (при условии, что сразу насмерть), чем угодить в лапы к этим тварям – от одного их вида, от одной мысли о них по всему телу ползли мурашки.

Она представила себя застрявшей в разбитой машине – беспомощную, возможно парализованную, а твари приближаются к ней и раздирают металл, чтобы добраться до нее, словно дети, разворачивающие подарок. Картина была столь же красочной, сколь и ужасающей. И некому тогда будет предостеречь барсолльцев. Кто-то должен это сделать, а кроме нее некому. Она полицейский, напоминала себе Элли. Она присягу давала. «Я буду, насколько это в моих силах, поддерживать и сохранять мир и предотвращать все преступления против личности и имущества…» Уже хотя бы поэтому она должна вернуться.

А еще должна следить за дорогой и хоть ненадолго забыть о тварях. Нельзя пропустить поворот, иначе он прикончит ее так же наверняка, как прикончили бы они.

Элли стиснула зубы и чуть приподняла ногу с педали газа, снижая скорость. Она не смотрела в зеркало заднего вида на тех, кто мог догонять машину, – не могла, не должна была. Она наклонилась вперед, щурясь сквозь ветровое стекло.

Они приближались – и в любой момент могли наброситься…

Внезапно ветер притих, совсем немного, но этого хватило. Машина достигла поворота, где утес частично защищал ее от порывов. Видимость сразу улучшилась, и Элли увидела, что отбойник несется ей навстречу.

Она вывернула руль вправо, и БМВ занесло; на какой-то безумный, пугающий миг ей показалось, что задняя часть машины развернется слишком далеко влево, пробьет ограждение – и она слетит со склона. Вместо этого БМВ чиркнул по отбойнику бортом, и его развернуло вправо. Левое крыло машины врезалось в ограждение. Оно прогнулось, однако выдержало. Но тут раздался треск бьющегося стекла, и уцелевшая фара погасла.

А следом заглох и двигатель.

Блядство.

Элли рванулась через заднее сиденье за дробовиком, вытащила его и бросила на пассажирское кресло, другой рукой поворачивая ключ в замке зажигания. Наш пострел везде поспел!

Двигатель заработал, и она дала задний ход.

БМВ врезался во что-то твердое, но податливое, отшвырнул назад. Элли переключилась на переднюю передачу, и в тот же миг водительское окно разлетелось вдребезги.

Элли откачнулась, спасаясь от осколков. Когда снова выпрямилась, огромный белый паук распростер лапы прямо перед ее лицом, метнулся вперед и вцепился ей в голову.

Элли поняла, что визжит. Одной рукой она вывернула руль вправо, разворачивая машину подальше от обрыва, а другой потянулась через пассажирское сиденье в поисках дробовика. Нащупав предохранитель, щелкнула им. Теперь скорее ухватиться за рукоятку. В патроннике есть патрон – хватит неосторожного толчка, чтобы ружье выстрелило. Ни зги не видно. Того гляди разобьешься.

Дробовик был длинным и громоздким, но Элли удалось вслепую просунуть ствол в разбитое окно. Он уперся во что-то твердое, и она вспомнила, как несколько часов назад вдавила его в живот Лиз Харпер. «Я тебя пополам разорву», – пригрозила она тогда. А Лиз в ответ пообещала: «Сегодня ночью Они придут за тобой. За всеми вами».

Элли нажала на спуск. В салоне грянуло так, будто у нее над головой ударили парой медных тарелок. Тоненькое «ииииииииииии» вонзилось в уши; она ощущала гул мотора, посылающего вибрации сквозь машину и ее тело, но не слышала его – вообще ничего не слышала, кроме этого истошного писка. Зато хватка на ее лице разжалась, позволив снова дышать и видеть. Элли повернула руль влево, чтобы не врезаться в утес, потом вправо, избегая отбойника; бросила ружье на колени, перехватила руль второй рукой и, невзирая на темноту, дала по газам.

Несколько ужасных мгновений она мчалась в кромешной темноте; лишь благодаря тому, что ветер поутих и метель ослабла, Элли хоть смутно могла различить, что происходит вокруг. Но вот она преодолела крутой поворот до конца – здесь должна быть шутка про «вот-это-поворот», – и впереди возникли огни Барсолла. Дальше уже по прямой.

Элли прибавила скорости. Краем глаза она увидела бледный силуэт, который мчался рядом с БМВ, словно истощенный облезлый пес. Оборзевшая борзая из Преисподней. Он повернулся к ней; ее первым порывом было свернуть от него подальше, то есть влево, но так недолго проломить ограждение и загреметь с обрыва, хрен вам.

А кроме того, эта тварь – и она, и ее собратья – в ответе за Тома. А еще за Йоду и Барбару, за Гранта и Сэлли Бек. И да, даже за Тони Харпера, который при всех своих недостатках не заслуживал околеть в снегу, как собака. Так что Элли свернула вправо, твари навстречу, и наподдала ее бортом. Машина содрогнулась от удара, даром что с виду этот доходяга казался легоньким, как перышко. Сквозь писк в ушах пробился гулкий стук. Если тварь и вскрикнула, отлетая, то Элли этого не услышала. Существо кануло в метель, и больше Элли его не видела.

БМВ занесло влево, к отбойнику. Вопреки инстинкту, Элли повела машину юзом, потом снова вправо. Визгливый скрежет полоснул по ушам, и она увидела сноп искр, которые крыло внедорожника высекло из ограждения. Затем БМВ, вильнув, вернулся на середину дороги. Скорость падала. Мотор глохнет. Мотор глохнет!

Без паники, мать твою. Держи себя в руках. Не разгоняйся слишком резко, не то зальешь двигатель, и он в самом деле заглохнет. Вот так. А теперь газуй. Не оглядывайся.

БМВ рванул вперед.

Что-то ударило в борт, и машина вильнула. С трудом восстановив управление, Элли еще прибавила газу. Огни мерцали прямо впереди, но какого черта они не становятся ближе?

Что-то царапнуло водительское окно в дюйме от ее головы. Не смотри. Нельзя смотреть.

Стекло треснуло прямо над ухом.

Нельзя смотреть. На дорогу гляди. На свет. Эти гады его не любят. Бегут как черти от ладана.

А может, темнота для них просто предпочтительнее. Может, когда припрет, они и света не побоятся.

Но она вот-вот окажется на Вышней улице. Среди людей. Она будет не одна.

Как и тварь, прицепившаяся к машине.

Окно взорвалось внутрь. Элли вздрогнула, когда стеклянное крошево осыпало щеку, словно кристаллики льда. Что-то вцепилось в лицо и волосы.

Заорав благим матом – не от ужаса, или, во всяком случае, не столько от ужаса, сколько от ярости, – Элли вывернула руль вправо, готовая к столкновению. БМВ впечатался бортом в склон; дробовик слетел с колен, угодив точнехонько в нишу для ног – Элли снова вздрогнула, но он так и не выстрелил, – и тонкие пальцы на ее лице обмякли.

Двигатель зачихал и сдох.

Она повернула ключ в зажигании. Двигатель кашлял и стонал. Огни были не так уж и далеко, но по-прежнему далековато. Может, грохот услышали в Барсолле? Да что толку, если и услышали?

Двигатель снова закашлял и застонал. На кузов БМВ обрушились глухие удары. Элли услышала скрежет металла. Твари стучали и ломились. Они облепили машину и терзали ее, пытаясь разодрать на части.

Мотор завелся, и Элли снова нажала на газ. БМВ рванулся, но с большим трудом, облепленный тварями. Элли вильнула справа налево и обратно; один из непрошеных пассажиров сорвался. БМВ набирал скорость. Свалилась еще одна тварь, и автомобиль стрелой полетел вперед. Еще одно существо по-прежнему висело на правом крыле, отчего машина кренилась набок. Первый нападающий, которого Элли раздавила. Даже мертвый, он не отпускал. Она рискнула наконец оглянуться. Его голова безвольно моталась за окном. Внезапно она поднялась и повернулась к Элли. На безобразной морде не было глаз, только зубы, длинные, желтые, как у крысы.

– Да сдохни, блин, уже! – взвизгнула Элли и на скорости рванула вправо, проехавшись бортом по склону. Тварь вскинулась, замотала башкой, а потом начала сползать. Оттолкнувшись от утеса, Элли изо всех сил вдавила педаль газа в пол. БМВ снова ринулся вперед, а бледная поганка наконец свалилась.

Но теперь ее преследовали другие. Еще один поравнялся с машиной… а нет, этих ублюдков двое. Они норовили подобраться поближе, но Элли не отрывала глаз от огней впереди и всем весом давила несчастную педаль газа. Гололед или какое-нибудь неожиданное препятствие в расчет больше не принимались.

Мотор БМВ глухо застучал.

– Нет! – вскричала Элли. – Не смей, сволочь, не смей, не смей!

Она рискнула глянуть в зеркало заднего вида. Раздавленная белая гадина распласталась на дороге. Мимо нее пронеслись еще несколько бледных фигур. Во всяком случае, одного скинула, а другой подох. Но пока Элли смотрела, существо зашевелилось и снова поднялось на четвереньки.

Мотор поперхнулся, завелся и опять застучал. На последнем издыхании. Того гляди накроется…

Справа от нее из мглы вынырнул белый указатель: «Добро пожаловать в Барсолл». Хохоча на грани истерики, Элли изо всех сил ударила по клаксону. Под его истошный вой она влетела в теплое сияние первого из уличных фонарей Барсолла.

Двигатель заглох – ирония судьбы! – как раз в тот момент, когда она проезжала мимо собственного дома. Вместо того, чтоб остановиться, БМВ по инерции понесся дальше, по направлению к перекрестку и военному мемориалу. Элли изо всех сил давила на клаксон, одновременно топча тормоз и выжимая сцепление.

Машина въехала на мемориальный постамент и преодолела первые две или три круговые ступени у подножия стелы. Приподнялась еще немного, словно пытаясь забраться повыше, потом с тяжелым вздохом умирающей гидравлики подалась назад и наконец-то остановилась.

Наступил момент блаженного спокойствия, когда Элли слышала только шипение и тиканье остывающего мотора. Потом, вспомнив о тварях, она распахнула дверцу, выхватила дробовик из салона и на слабых, подкашивающихся ногах заковыляла вперед, чуть не свалившись с неровных ступеней.

К машине бежали люди. Милли, где же ты?

Кто-то окликнул ее по имени, но Элли лишь отмахнулась, устремив взгляд вдоль Вышней улицы. Она приподняла дробовик, положив руку на затвор, чтобы дослать в патронник еще один бесполезный патрон. Именно бесполезный: она видела, какое воздействие произвел заряд на одного из нападавших. Никакого, ноль, ни хрена. А ведь их там целая армия. Ну ладно, не армия, это уж перебор. Придерживайся фактов, Элли: что ты видела? А видела она не меньше дюжины и не больше двадцати тварей. Впрочем, если ни картечь, ни удар машиной их не берут, двадцати за глаза хватит.

Дальше по дороге, на границе света уличных фонарей, обнаружилось скопище бледных пятен. Они не двигались; замерли и наблюдали. Выжидали. Рассчитывали. А потом зашевелились и исчезли в темноте.

– Элли? – Стоящий рядом Вазончик опасливо косился на дробовик. – Элли, ты в порядке?

– Лучше не бывает, Энди, – процедила она сквозь зубы. Они выбивали чечетку. Элли кое-что вспомнила. Поставив дробовик на предохранитель, она положила его в багажник, после чего полезла в машину. Чья-то рука вцепилась в куртку, но Элли стряхнула ее.

Она пошарила в кармане в поисках пакетика для улик; когда извлекла один, на пол выпали еще несколько. Вообще-то следовало надеть латексные перчатки на обе руки, а не полицейскую на одну – вторую она сняла, чтобы сорвать колпачок с сигнальной шашки. Ладно, к черту. Хрен пойми, что тут происходит, но одно можно сказать совершенно точно: дежурство выдалось не обычное.

Лоскут белесой ткани так и висел в щели между пассажирской дверцей и рамой. Элли взяла его двумя пальцами в перчатке, не желая прикасаться голой рукой, и открыла дверцу, чтобы высвободить. Ее пробила дрожь: запоздалая реакция, шок. Мало ей было веселухи в Курганном подворье.

Выбравшись из салона, Элли покачнулась и присела на ступеньки мемориала. Вазончик глядел на нее сверху вниз. Были и другие знакомые лица: пастор Мэтт, Робинсоны, Крис Брейлсфорд. Сквозь толпу протиснулся Ноэль.

– Элли?

– Дай минуту, – проговорила она. – Улики. – Пакетик никак не хотел открываться. – Черт.

Ноэль присел рядом.

– Дай я. – Он осторожно забрал у нее пакетик, открыл и держал, пока она опускала внутрь клочок материи. – Это что за хрень?

– Улика. – Элли сунула пакетик в карман и застегнула молнию. – Что за хрень – не знаю, но они были покрыты ею.

– Они?

Она указала на машину. Что-то красное блеснуло на водительском сиденье: значок с серпом и молотом на ушанке. Элли выхватила шапку из салона и крепко сжала, прежде чем та успела выскользнуть из дрожащих пальцев.

– Пропустите. Да пропустите же! – Сквозь толпу пробилась Тельма Грэм. – Ради всего святого, что с моей машиной?

Нахер мужа, что с машиной? Элли не смогла сдержать истерический хохоток, чем еще больше возмутила Тельму.

– Вы что, напились? – осведомилась она. – Она же лыка не вяжет! Я сегодня видела ее в пабе, она пьянствовала.

– Бросьте, Тельма, – сказал Ноэль.

– О, не сомневаюсь, вы бы рады заткнуть мне рот, вы с дружками все тут заодно, да? Знаю я, что вы думаете о Томе, как вы его полощете у него за спиной… – Тельма осеклась, наконец вспомнив о супруге. – А кстати, где он? Элли Читэм, где мой чертов муж?

– Он погиб! – Элли не собиралась кричать, но из-за пережитого потрясения ей было трудно найти слова, а когда наконец удалось, она чуть не ударилась в рев. – Я добралась до Верхотуры, его машина была разбита, а его самого и след простыл. А потом…

– С чего ты взяла, что он погиб, раз его там не было? Надо было проверить, это же твоя работа…

– Я сама еле ноги унесла! – огрызнулась Элли. – Полюбуйся. – Она указала на БМВ.

Тельма принюхалась.

– Закусывать надо, – изрекла она.

Элли чуть на нее не кинулась, спасибо Ноэль удержал рукой за плечи.

– Довольно, – сказал он. – Я отведу ее к Милли. Элли, идти сможешь?

– Думаю, да. – Она встала. Ноги подкосились. – А может быть, и нет.

– Возьмем мою машину.

– Подожди. – Она указала в салон БМВ, на коробку, которую забрала из «Лендровера». – Прихвати это.

– Хорошо.

Он взял коробку под мышку и повел Элли сквозь толпу. Тельма преградила дорогу. Ноэль попытался обойти ее, но она снова заступила им путь. Джули Робинсон, поймав ее за локоть, что-то проговорила, и Тельма посторонилась. Что ей сказала Джули? Она на стороне Элли или нет?

Не время заморачиваться. Когда они с Ноэлем выбрались из толпы, Элли тронула его за руку и обернулась.

– Всем разойтись по домам, – произнесла она. – На улицу ни ногой. Заприте двери. Закройте ставни на засов. И главное: что бы вы ни делали, не вздумайте гасить свет.

– Наркотики, – донесся до нее голос Тельмы, но Элли решила не обращать внимания. На нее напал такой колотун, что она едва держалась на ногах и буквально повалилась в машину Ноэля. Он помог ей втянуть ноги, сел за руль и поехал на Падубовый ряд.