Отделение пятое

[Воля человеческая должна быть пламенеющей]

Пятое свойство совершенства человеческой воли, любящей Бога, есть горячая деятельность ее в исполнении воли Божественной. Деятельность эта выражается в том, что человек, истинно любящий Бога, не только желает или не желает того, чего Бог желает или не желает, но именно ради сей воли Божией первое (желание Божие) приводит с пламенеющею ревностию в исполнение, а второе (нежелание Божие) тщательно отвергает. И если бы кто спросил, почему он желает первого и исполняет его самим делом, а второго не хочет и отвращается от него, то он в своем ответе не указал бы другой тому причины, кроме той, что первое – угодно Богу, а другое – неугодно Ему; Бог же есть высочайшая Любовь, Любовь деятельная, и действующий по ее законам пребывает в Боге (и Его Любви) и Бог пребывает в нем (ср.: 1 Ин. 4, 16). Эту же мысль некто выразил так: «люблю, потому что люблю, и люблю для того, чтобы любить, ибо любовь есть всегда любима». По учению блаженного Августина, нам должно превратить самих себя в одну любовь, с тем чтобы как Бог пожелал привести в бытие вселенную ради Самого Себя; подобно сему и мы (Его творение) в благодарность к Нему обратили самих себя в любовь к Нему, единственно ради Бога и Его святой воли. Не разнится с этим и учение философа Эпиктета: что значит выражение «предать себя Богу»? Это значит: чего хочет Бог, того же самого желает и преданное Ему существо; чего Он не желает, не желает того и Ему преданный. Но этого единства воли человеческой с волею Божией не могло бы произойти, если бы вселенной не управлял Промысл Божий; и преданность наша Богу была бы неистинна, если бы мы не признавали, что все случающееся с нами в жизни (доброе или злое по нашему мнению), происходит по воле Божией или по Его попущению.

В ветхозаветной Церкви, до преобразования оной чрез Богочеловека Иисуса Христа в новозаветную, угодно было Богу повелеть Моисею и Аарону все священные принадлежности алтаря и украшения их покрывать, при переносе Скинии в походе евреев по Аравийской пустыне, багряным покрывалом и поручать их для несения левитам. Повеление это выражено подробно в главе 4-й Книги Числ стихах 5—20 приблизительно в таких словах: Аарон и сыны его, войдя в Скинию первую (собрание церковное) снимут завесу, осеняющую ее, и покроют ею ковчег откровения (Ковчег Завета или Святое Святых) и обовьют его покрывалом из кож синего цвета, а сверх накинут покров весь из голубой шерсти и укрепят Ковчег на его шестах носильных (ср.: Чис. 4, 5–6). Следуют затем наставления об укупорке стола предложения хлебов и, наконец, золотого жертвенника с его принадлежностями: И очистят жертвенник от пепла, и накроют его одеждою пурпуровою, положат на него все сосуды его, которые употребляются при богослужении, и вложат их в одежду пурпуровую, и покроют их покрывалом из кож синих, и возложат на носилки (ср.: Чис. 4, 13–14). Все это законоположение установлено было, как полагают, по той причине, чтобы прочие из народа, по одному любопытству, не искали случая увидеть самые священные предметы прежде их покрытия, под тою угрозою, что человек непосвященный, их увидевший, тем более коснувшийся до священной вещи, должен умереть. Таким образом носящие священные принадлежности Скинии, ни одной из них не видели, а только чувствовали на плечах своих тяжесть их, потому что все сокрыто было багряным покровом от очей носящих. Подобно сему каждый, кто только совершенно предал себя в волю Божию, охотно избегает исследования недоведомых причин Провидения и Премудрости Божией; он не будет спрашивать, зачем Бог попустил то, повелел другое, запретил третье и так далее. Тягость такого ограничения нашего любопытства должен каждый из нас нести на себе охотно; довольно для нас быть уверенными, что носимое нами бремя, обвитое синим, голубым или багряным покрывалом, то есть сокровенное в пучине неисследимой воли Божией, – для нас спасительно.

Отделение шестое

[Воля человеческая должна быть доброплодоносною]

Наконец, человеческая воля, чтобы быть ей благоприятной Богу, должна быть доброплодоносною, или доброплодною.

Доброплодною называем такую волю, которая, по подобию плодоносной земли, производит из своего сердца (внутреннего человека) многоразличные высокие помыслы и пожелания и посвящает их усердно, как первородные плоды, славе Божией. Именно здесь является глубокое благоразумие; ум, тяготеющий к Небу; здесь воздыхания, полные любви, и стоны сердечные, возносящиеся горе: «О вселюбезный Боже, как я желаю не только страдать, но и умереть за Тебя, хотя бы то было самою тяжкою и поносною смертию». Этими небесными возбуждениями разума Бог и человек столь тесно соединяются во всяком добром деле, что от этих внутренних благоприятных соотношений между Богом и человеком является невидимое, но ощутительное общение человека с Богом и самый искренний союз с Ним, – до того искренний, что невидимо сообщается человеку свыше великая Божия милость относиться к Богу во всяком событии так, как добрый сын относится к своему отцу, говоря: Да, Отче! Таково было Твое благоволение (ср.: Мф. 11, 26). «Так, Отче, если мы все доброе получили и получаем от руки Твоей, то неужели ничего злого не перенесем на себе? (см.: Иов 2, 10)». Так истинный христианин все, что ни случается с ним доброго и недоброго, все принимает охотно как посланное ему от Бога. Эта истина была известна еще древним мудрым мужам; один из них, Эпиктет, так учит: «Никогда не смей говорить: я потерял то или другое что-либо; но говори: я то, или что-нибудь другое (которого ты лишился), отдал Богу. Умерло ли у тебя дитя? – оно отдано Богу; отнято ли кем имение? – и оно не отдано ли? но скажешь: злодей отнял его у меня? Зачем спрашиваешь: кто взял? Кто дал, Тот и взял; но как скоро оно взято, ты заботься о нем столько же, как бы заботился о чужом имении, или как путешественник заботится о том доме, где он имел отдых или ночевал».

Так должен думать всякий, желающий искренно предать себя Богу; обо всем им потерянном, из имевшегося у него, он рассуждает так: «Бог дал мне, Бог и взял», – то есть он при этом обращает взор свой не к отнимателю-человеку, но к попустившему это Богу, возвращающему Свое, наперед Им же данное. Поэтому истинно преданный Богу во всяком событии с ним повторяет слова Христовы: Ей, Отче! совершилось это потому, что таково было Твое благоволение (ср.: Мф. 11, 26). При этом, любезный читатель, вникни обстоятельно в смысл и значение этого премудрого и таинственного Божественного изречения. Отец Небесный в древности сказал Сыну Своему чрез пророка Исайю: Я… поставлю Тебя в завет для народа (израильского), во свет язычников (ср.: Ис. 42, 6). Как бы так говорил: для Меня не довольно, чтобы Ты привел ко Мне остаток верных Мне израильтян; Я хочу, чтобы Ты и не знающих обо Мне язычников просветил и обратил ко Мне. Это изречение Отца Небесного предшествовало Рождеству Христову от Пречистой Девы Марии за восемьсот лет и было принято Сыном, имеющим по Божественному Существу одно хотение с Отцом, и принято с охотною готовностию смиренной человеческой Своей воли для исполнения потом, как повествует о сем евангелист Матфей, говоря: в то время, отвещав, Иисус рече: Славлю Тебя Отче и Господи и прочее (ср.: Мф. 11, 25). Кому отвечал, когда не было ни от кого предложено Ему вопроса? Отвечал Он Отцу Небесному в духе Своего всегдашнего единения с Ним; после того как на самом деле исполнил волю Своего Отца, благовестив народу и в особенности Своим ученикам Тайну искупления рода человеческого чрез Свою евангельскую проповедь, с какою радостию и в каком восторге прославляет Он при этом Святейшую волю Отца Небесного, говоря: Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли! что Ты утаил сие от мудрых и разумных (по их самомнению) и открыл то младенцам (то есть ученикам Своим, подобным младенцам по духовной простоте и сердечной их чистоте). Ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение: все исполню, Отче, что ни повелишь Мне. Подобно тому как Отец Небесный за столько лет до рождения Сына во плоти говорил с Ним чрез пророка Исайю, так точно говорит Он с каждым из нас из преждевеков, ибо Он всех нас распределил по времени и пространству, наперед с совершенною точностию зная о каждом из нас, когда и где, кто именно должен родиться, когда умрет, и для каждого приготовил верную помощь для спасения его и блаженства, соображая эту помощь с характером и духовно-нравственными свойствами каждой личности, ибо Бог предвидит всю жизнь каждого из нас во всей ее совокупности настоящего, прошедшего и будущего времени, в полном ее движении, со всеми ее обстоятельствами в каждое время, как бы жизнь каждого совершалась на Его (Божией) длани, пред Его глазами. И Он содействует ко спасению каждого не видимо, но разумно, или, точнее сказать, – премудро, распоряжаясь многоразличными средствами или событиями, сладкими для нас или же горькими, приятными или противными. А потому должны мы твердо верить в управление Божие вселенной и в особенности в Промысл Божий о человеке и быть внимательными к себе, благодарим ли мы Бога каждый раз за все то, что Он посылает нам во все течение нашей жизни – приятное ли для нас или неприятное, но всегда приводящее нас ко спасению; а потому должны мы разумно сообразовывать наши желания с волею Божиею, выражающейся в знаменательных событиях, признаваемых нами, совершенно предающими себя в волю Божию, за глас Божий, отзывающийся в наших сердцах, и при каждом изъявлении нам Божия благоволения или несоизволения нашим намерениям или предприятиям, должны смиренно и с покорным духом благодарить Бога, повторяя слова нашего Спасителя и Искупителя: «Славлю Тебя, Отче, за все, посланное мне Тобою для поддержания моей жизни, для исправления моих заблуждений и для спасения души моей; ей, Отче! верю я: таково было Твое благоволение обо мне».