С технической стороны главным инструментом в арсенале барочного композитора был бассо континуо: независимая басовая партия, поддерживающая гармонию с помощью инструмента, способного брать аккорды. Цифры и иные символы, такие как диезы и бемоли, писались над или под линией баса, сообщая исполнителю на клавире или лютне, какой аккорд следует играть и как логически и корректно распределить диссонансы: эта партия была известна как «цифрованный бас». Такая практика позволяла солистам исполнять партии, соответствующие характеру их инструмента или голоса. Принцип независимой аккордовой басовой партии фундаментален во всех смыслах этого слова для музыки барокко; некоторые авторы называют то время эрой генерал-баса.

Это новшество обусловило появление определенной гармонической системы, основанной на конкретных аккордах и их отношениях и отличающейся от прежней системы ладов: тональности. Барокко, как и век, который его породил, произвели на свет ученые трактаты о системах настройки и темперации, а также указаний, каким образом производить модуляции из одной тональности в другую.

С формальной стороны ключевым является понятие ритурнели («небольшого повтора»). За вступительным пассажем для всего ансамбля («оркестра») следует проведение новой мелодии для отдельных инструментов и их групп, а также повтор фрагментов вступительного пассажа в различных тональностях (ритурнель). Вивальди довел до совершенства этот простой рецепт, создав музыку идеальной формы и разнообразия сольных партий; Бах создал из него целый мир.

На оперной сцене принцип ритурнели породил форму арии da capo (буквально «с головы», то есть «с начала»), с ее характерным вокальным вступлением, за которым идет ряд эпизодов, чаще всего с контрастирующей средней частью, после чего следует повтор первой (da capo). Эта форма стала определяющей чертой невероятно популярной оперы-сериа, идеальной для демонстрации определенных эмоций, существующих вне времени и действия. Существуют десятки, быть может, сотни тысяч барочных арий da capo. Арии обычно являются формой размышления, действие развивается в речитативах с солирующим голосом и бассо континуо, исполняемым каким-либо басовым инструментом и инструментом, способным играть аккорды: текст произносится в свободном ритме.

Контрапункт по-прежнему царил безраздельно. Критерием мастерства была так называемая «инвенция», то есть способность объединить главную тему с самой собой и рядом побочных тем разнообразными способами с тем, чтобы дразнить слух на протяжении всей пьесы. Чистейшим и высочайшим проявлением этого метода была совокупность принципов под общим названием «фуга», существовавшая не только в пьесах, непосредственно названных «фугами», но во всех музыкальных формах, доступных композитору. Изобретательность Баха в использовании инструментов фуги была бесконечной.

Музыка жила сегодняшним днем. Даже лучшие композиторы того времени знали, что после смерти они вскоре будут забыты по мере того, как станут изменяться вкусы. Издание музыки позволяло продлить ей жизнь, но это было справедливо только для пьес, за которые платили. Большинство сочинений оставалось в рукописях. Мы многое знаем о профессиональной деятельности музыкантов того времени (шедшей, как обычно, с переменным успехом) и куда меньше представляем, какими они были мыслителями, артистами и людьми. Меланхолическим примером того, почему это так, является судьба пространной переписки между Франсуа Купереном («Великим») и И. С. Бахом: наследники Куперена в XIX веке использовали ее листы для крышек банок с вареньем. Нам остается только надеяться, что варенье было вкусным.