ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ойна между Россией и Турцией разворачивалась медленно и нерешительно. Прошло уже несколько месяцев, как Петербург принял брошенный турецкой стороной вызов, но с того момента не произошло пока ни одного серьёзного сражения. То, что предпринимали противники, всё ещё походило на бряцание оружием, а не на военные действия. Были с обеих сторон громкие угрозы, но не было баталий.

Именно в такой полувоенной обстановке начал армейскую службу князь Репнин. Главнокомандующий первой армией генерал-аншеф князь Голицын, в чьё распоряжение он был направлен, принял его с большим радушием. Они давно знали друг друга, когда-то вместе воевали под знамёнами графа Петра Семёновича Салтыкова. В баталии при Кунерсдорфе Голицын командовал дивизией. Во время отражения атаки пруссаков был серьёзно ранен, но не покинул поля боя, сдерживал натиск превосходящего противника. Находившийся в резерве князь Репнин был одним из тех, кто первым поспешил ему на помощь со своим полком. Атака противника была отбита, а потом в конце концов победой русских войск завершилась и вся баталия.

   - Да, воевали мы тогда знатно, - вспоминая минувшие годы, говорил Репнин. - А что ожидает нас здесь? Турецкая армия не так хорошо обучена, как прусская, но она очень велика.

   - Какой бы многочисленной она ни была, опозорить нас нанесением поражения не позволим, - самоуверенно сказал главнокомандующий.

После того, как поговорили о том о сём, Голицын подвёл Репнина к разложенной на столе карте боевых действий.

   - Вы прибыли прямо из Варшавы? - спросил Голицын.

   - Да, из Варшавы.

   - Тогда я должен сначала обрисовать общее положение.

Главнокомандующий рассказал, что для войны с Турцией высшим военным советом с одобрения императрицы созданы две армии, одну из которых возглавляет он, князь Голицын, а другую - генерал-аншеф граф Румянцев. Главной считается 1-я армия численностью до 80 тысяч человек. В её задачу входит не допустить вторжения противника в Польшу для соединения с конфедератами, навязав ему генеральное сражение ещё на подступах к этой стране, выиграть сие сражение и таким образом заставить турок пойти на заключение мира на выгодных для России условиях. Что до армии графа Румянцева, в которой насчитывается 40 тысяч человек, то она должна прикрывать действия 1-й армии, а также воспрепятствовать проникновению на российские пространства войск Крымского ханства.

   - Вы считаете, что турки непременно пойдут в Польшу? - усомнился Репнин в правильности задач, поставленных перед армиями.

   - Это одно из основных предположений. Военная коллегия считает, что турки видят в конфедератах верных союзников, поэтому постараются соединиться с их отрядами, чтобы общими силами напасть на западные районы России.

   - Я не верю, чтобы турки составили себе такой план. Поляки - народ другой веры, христианской, и заодно с турками воевать не станут.

   - Зато к ним тянутся конфедераты.

   - Силы конфедератов малочисленны, к тому же они не пользуются поддержкой в народе, большинство простых поляков поддерживает своего короля.

Голицын не был склонен затевать спор.

   - Жизнь покажет, кто прав, а кто не прав, - сказал он миролюбиво. - Возможно, правы вы, а не я. Но как бы там ни было, мы должны соблюдать меры предосторожности.

   - Могу узнать, какие это меры?

   - Конечно. - Голицын продолжил, склонившись над картой: - Обратите внимание на отмеченное место. Здесь намечается расположить корпус, который должен прикрыть Молдавию и Валахию. Сей корпус не должен пропустить турок через эти районы.

   - А кто командует корпусом?

   - Командовать сим корпусом будете вы, дорогой Николай Васильевич, - заулыбался Голицын. - Сегодня представлю вас старшим командирам и можете сразу приступать к делу. Надеюсь, с вашей стороны возражений не будет?

   - Сказать откровенно, чуть-чуть побаиваюсь, поскольку таким крупным соединением ещё не командовал. Однако корпус под своё начало приму и постараюсь оправдать ваше доверие.

Корпус, который Репнин должен был взять под своё командование, пока только числился на бумаге. Его следовало ещё сформировать из полков, отдельных батальонов и эскадронов, прибывавших из центральных и северных губерний страны. Пока Репнин этим занимался, в штаб-квартиру армии поступил из Петербурга новый рескрипт с уточнением задач, стоявших перед армией, которая с того момента стала называться «наступательной». Петербург требовал от главнокомандующего «употребить всевозможную поспешность, старание и искусство к недопущению турецких огромных, но тем более неустроенных сил на здешний берег Днестра».

   - Графу Румянцеву тоже уточнили задачу? - поинтересовался Репнин.

   - В соответствии с новым рескриптом Румянцев должен оборонять границу между Днепром и Доном, а также прикрывать наступательные действия нашей армии.

   - Наступательные действия - это взятие Хотина?

   - Мы начнём с того, что устроим осаду сей крепости и таким образом заставим неприятельский гарнизон сложить оружие. Что до задачи вашего корпуса, то она остаётся прежней. Вы должны не допустить соединения турок с польскими конфедератами.

Репнин повёл свой корпус в район Молдавии и Валахии с большими сомнениями в целесообразности этого марша. По сути дела, его обрекали на бездействие. Стать лагерем на одном месте и ждать, когда с южной стороны, нацелившись на Польшу, появятся турецкие войска - такая перспектива не могла его радовать. Он всё ещё был уверен в том, что войти в Польшу турки не осмелятся, потому что это могло только осложнить их положение. Однако приказ есть приказ, и, подавляя в себе чувство досады, Репнин вскоре расположился с подразделениями корпуса в указанных ему местах.

Между тем князь Голицын предпринял первую попытку овладеть Хотином. Переправив войска через Днестр, он осадил неприятельскую крепость и потребовал от турок капитуляции. Те ответили отказом. Желая их устрашить, русские ввели в действие артиллерию, но бомбардировка не сломила воли противника. Вскоре распространился слух, что на выручку своей крепости турецкое командование направило многотысячное войско, и князь Голицын поспешил уйти со своими войсками обратно на левый берег Днестра.

Нерешительность главнокомандующего Голицына была истолкована турецкой стороной как признак слабости русской армии, и Порта усилила свою активность. Через Дунай были переправлены дополнительные войска, которые соединились в урочище «Рябая Могила», а затем двинулись дальше в сторону Бендер. Вскоре турецкая конница появилась на берегу Днестра и предприняла попытку переправиться на противоположный берег реки. Князю Репнину, имевшему посты в этом районе, стало окончательно ясно, что турки вовсе не намерены идти к польским границам, а имеют своей целью наступление на Украину.

При сложившихся обстоятельствах главнокомандующим Голицыну и Румянцеву следовало скоординировать действия своих армий, дабы сорвать замыслы противника. Но они всё ещё не находили общего языка. Не желая слушать советов хотя и уступавшего ему по возрасту, но более энергичного Румянцева, Голицын предпринял новую попытку овладеть Хотином, хотя в стратегическом отношении эта крепость и не имела большого значения. Впрочем, просчёт князя заключался не только в неправильной оценке значимости упомянутой крепости. Как отмечал Румянцев в своих письмах в Петербург, блокада той или иной крепости бывает целесообразной только тогда, когда осаждённая крепость не может надеяться на помощь со стороны главных сил своей армии. В данном же случае подвижные сила противника находились неподалёку от Хотина, будучи не скованными боями. И не было ничего удивительного в том, что Голицын и в этот раз был вынужден снять осаду крепости и вернуться на исходные позиции.

Несогласованность в действиях русских войск в конце концов привлекла внимание Петербурга, и 13 августа 1769 года Екатерина Вторая подписала рескрипт, коим князь Голицын отзывался в Петербург, а главное командование 1-й армией поручалось генерал-аншефу Румянцеву. Что до 2-й армии, то она отдавалась под начало генерал-аншефа графа Петра Панина, являвшегося младшим братом первого министра.

Князь Голицын был обескуражен решением императрицы. Чтобы как-то реабилитировать себя и не возвращаться в Петербург с пустыми руками, он предпринял третий, более решительный шаг к овладению Хотином. В этот раз попытка удалась. Правда, помогли обстоятельства. К тому времени гарнизон крепости был сильно ослаблен свирепствовавшей в округе эпидемией холеры. Мирные жители страдали от голода. После того, как русские осадили крепость и предъявили её защитникам очередной ультиматум, турки дождалась ночи, под покровом темноты незамеченными вышли за крепостные стены и бежали в сторону Дуная.

Граф Румянцев, прибывший вскоре после этого события в штаб-квартиру армии, сдержанно поздравил князя с добытой им победой. Князь также сдержанно его поблагодарил, после чего пригласил на прощальный обед, на котором присутствовали все генералы армии, а после обеда сразу же отбыл в Петербург.

Со сменой командующих на театре русско-турецкой войны началась новая фаза боевых действий.