Глава 4
Родовое гнездо
— Я стану местным героем! — Тайлер горделиво восседал на кресле посреди двора и с довольным видом осматривал разбросанные поленья. Джо рубил дрова, Тайлер пил какой-то травяной чай или настой. Подозреваю, что напиток тоже приготовил Джо.
На Джо целиком и полностью держался быт, хотя я по-прежнему иногда готовил. Моя стряпня не шла ни в какое сравнение с его, так что эту позицию я понемногу ему уступал.
Мы с Джо прибыли на конной повозке, причём лошадьми занимался тоже китаец. Везде он, как только всё успевает?
— В пределах села Харьков?
— Во всех окрестных сёлах.
— Дорогой мой друг Тайлер! — как можно вежливее сказал я, подбираясь к нему, как змея перед прыжком.
— Да-да, — он попытался небрежно покачаться на кресле, но оно к тому было не предназначено и ничего не вышло.
— Ты же понимаешь, дорогой носитель поддельного паспорта, — мягко начал я. — Что становиться знаменитыми не входит в наши планы? Мы тут торчим, потому что это одно из странных требований моего Предка, и я искренне благодарен, что ты со мной делишь все эти тяготы.
По цветущей морде Тайлера было видно, что «тяготы сельской жизни» давались ему достаточно легко.
— Вообще, расскажи толком, — присев на корточки, я стал помогать Джо собрать дрова, но не выпуская из виду Тайлера, который явно вознамерился стать какой-то местной рок-звездой.
— Ну, если толком объяснять с начала, то у меня, как в анекдоте, есть две новости.
— Плохие, хорошие?
— Во-первых и самых главных, — видимо, его новости не укладывались в понятия хороший/плохой. — Я помог местным совершить технологический прорыв!
Он ждал какой-то нашей реакции, но мы лишь молчали, давая ему возможность свою мысль довести до какой-то содержательности, а то пока слышны только «понты».
— Они, оказывается, не умеют делать самогон из картошки! — с изумлённым придыханием выдал он и подался вперёд так, что чуть не расплескал свой напиток.
— Тайлер, дорогой, у нас с тобой разные представления о технологическом прорыве и вообще о технологиях, — облегчённо выдохнул я, скрывая разочарование, которое не укралось от детектива.
— Твой скепсис и намёк на то, что я спровоцирую виток алкоголизма у местных крестьян вполне понятен, — сварливо отреагировал детектив и с шумом хлебнул свой травяной чай. — Однако они так и так пьют. Картошка у них тоже растёт. Жёны не дадут им тратить на самогон «едовую» картошку. Однако у них много земли и это спровоцирует их сажать больше картошки, чтобы заполучить сырьё для самогона. А это вызовет рост производительности труда, они уже ведут разговоры про механизацию картофелеводства… Ты вообще знал, что они раньше гнали самогон из свёклы, а он по токсичности приближается к боевым отравляющим веществам?
— Сивуха, — неохотно согласился я.
— Или из сахара, — продолжил он, — который приходилось покупать, то есть опять-таки тратить деньги. Это не собственное сырьё, а приобретаемое. И это препятствовало развитию самогонной экономики.
— Не уверен, что есть такая экономика, ну да ладно.
— Цивилизация вообще существует из-за пива!
— Чего?
— Древние сажали зерно не ради забавы. Для еды можно было убить мамонта, но из мамонта не сваришь пиво, для этого нужен злак, стационарная инфраструктура, амбары, землепашество, коса, сушка зерна, транспортировка, котлы, склады с сырьём и дрожжами. А этим нужно управлять, нужно государство и право в конце концов.
— Впервые слышу такое объяснение.
— Ученые давно говорят, — отмахнулся он. — Вот я и хочу…
— Построить новое государство на более высоком градусе?
— Использовать проверенный веками катализатор. Аппараты есть, земля есть, технологии свяжут ситуацию воедино. Мы превратим Харьков в самогонную столицу Кустовской республики! — глаза Тайлера одухотворённо блеснули. — И я возглавлю это течение!
— Ладно, что по другой новости? — Джо ушёл в дом, равнодушный к самогонной экономике, и я понизил голос, указывая ему вслед, думая, что сейчас он расскажет про девушку Джо, про которую Танлу-Же просил узнать.
Тайлер проследил мой взгляд и отрицательно покачал головой:
— Этот вопрос в разработке и картофельный консорциум мне в этом поможет. Я говорил, что стану местной знаменитостью?
— Да, говорил. А что тогда за вторая новость?
— Конники Вьюрковского утром укатили конную повозку. Между тем Джо сказал, что у них китаец пропал.
— То есть эти головорезы напали на Нианзу? Убили?
— Ты не очень внимательно читал трофейную документацию по его взводам головорезов. У него всё достаточно толково организовано, не говоря про вооружение. У наемников среди прочего есть простой приказ. Если ловят степняка на землях Вьюрковского, а может это любой взвод, но чаще всего это третий, то передают второму взводу на каторгу. Целым и без повреждений, поскольку он рабочая сила. За это оба взвода премируют.
— То есть…
— Так же местные видели, что конница, ты знал, что они их страсть как боятся?… Так вот, они везли поперёк седла кого-то. Крестьяне боялись, что кого-то из них.
— Рад, что феодал отделён от эксплуатируемого класса пропастью непонимания. Так селяне не накапают про нас.
— О чём ты говоришь, мы считаемся своими в доску! Я говорил, что стану местной знаменитостью?
— Да, говорил. Давай свой детективный вывод.
— Тот китаец, про которого говорил Джо, а сам он узнал от тех бойцов, что заезжали за тобой или вообще от общины, он жив-здоров…
— Но попал на каторгу? Почему, он же не степняк?
— Он китаец, то есть приблизительно похож. И потом, когда тебе приплачивают за каждого пойманного степняка, то ты становишься менее требовательным к деталям. Подумаешь, одет цивильно и на открытой двуколке. Плюс-минус степняк, можно брать. Кому он пожалуется из плена?
— Зашибись, картоха с самогоном! Фактически это рабство. Думаешь, попал на ту каторгу, которую прячет Вьюрковский?
— На неё.
Я лишь расстроенно вздохнул и сразу же набрал Танлу-Же. Да, новости дерьмовые, но надо немедленно сообщить их триадам, это будет честно.
— Добрый вечер. Звоню по поводу пропавшего Нианзу. Нет новостей?
— Нет, на завтра организуем массовые поиски.
— Есть информация, что поиск не нужен.
— Судя по тону, ничего хорошего это не означает? — холодно осведомился Танлу-Же.
— Есть оперативная информация, что его схватили люди Вьюрковского, приняв за степняка и загребли в закрытую Изнанку на прииск, то есть фактически он попал в плен.
После достаточно долгого молчания китаец ответил:
— Мне надо обдумать услышанное. Безусловно, мы отменим поиск. Надо полагать, всем моим людям опасно появляться в тех землях, и мы снова столкнулись с проявлением расизма?
— Думаю, что да. Со своей стороны предприму кое-какие меры.
— А что Вы или я можем? — устало спросил лидер Триад. — Он заведомо готов к силовому противостоянию, проще говоря, у него своя карманная армия, с ним даже Кротовский не факт, что совладает. А юридически, то есть Ваша сильная сторона, он не подсуден ни обычному суду, ни полиции, ни прокуратуре. На своих территориях владетели неприкасаемы, можно сказать у них юридический иммунитет.
— На любую силу всегда есть другая сила.
— Да. Хотя это и не к месту, но мы доставили ремонтные макры для грузовика и вежливо попросили ремонтников ускориться.
— Спасибо. Сколько с меня?
— Уже вычли из очередной премии, — отмахнулся он. — А ещё мы тут придумали, куда Вам спрятать самолёт. У нас есть склад на Качарах. Раньше он использовался для отправки сами знаете чего за границу, а теперь мы пользуемся легальными способами отправки, так что склад простаивает, но у него есть хорошо законспирированная охрана, там живёт фермер, который выдаёт себя за татарина, зовут Набихан.
— Ваш человек?
— Да. Выращивает морковку и прочие овощи. Места там пустынные, грунты бедные, неурожайные, сёл нет, взлёт и посадку никто не заметит. Только не знаю, как Вам его перевезти.
— Опишете координаты, местность? Мы сами перетащим.
Понятно, что в свете последних новостей это не так и важно, но угроза секретной службы отнять мой выстраданный самолёт никуда не делась. Если точнее, то агент Константин пока что просто дал мне неделю, чтобы я сам сдал самолёт. При этом он с трудом представляет, как это сделать. В смысле, самолёт — это ведь не связка ключей, его в кармане не принесёшь. Да и без Фёдора это всего лишь просто здоровенный вентилятор.
…
Я задумчиво смотрел на Тайлера.
— Дорогой главный водитель и держатель контракта на грузоперевозки… Когда у нас доставка очередной партии товара?
— Послезавтра. — он допил чай и засобирался в дом. — Будет готова к тому времени техника? Господин помощник водителя?
— Пробуем, — многозначительно закряхтел я. Не так просто взять и быстро починить старый капризный агрегат. — В ремонте.
— Если машину починят завтра, то можно и завтра отвезти, — легкомысленно предложил он. — А тебе надо что-то сделать с глазами, а то ты опять похож на Филинова, но не на цыгана.
— Молдаванина!
…
Через полчаса мне снова позвонил Танлу-Же.
— Вы знаете, Аркадий, что качества правителя познаются не в дни мира и благоденствий, а когда неистово ревут ветра ураганов, грозно шумит война, повсюду тянет безжалостные щупальца голод, неприкаянно бродит чума или другое бедствие?
— В трудные времена? Опять кто-то из великих китайцев?
— Возможно. Время покажет. Это мои слова.
— Что-то случилось? Или Вы по тому же поводу…
— Оскорбление, которое Вьюрковский нанёс нашей общине, похитив несчастного Нианзу, непростительно! Пусть это и было сделано руками его головорезов, это ничего не меняет.
— Я тоже только об этом и думаю.
— Вот именно. Только об этом. Я Вас прошу, Аркад Ий, сейчас отдыхайте. А наутро жду Вас как можно раньше к себе. Оставьте все дела, нет ничего важнее.
— Я и так собирался, можете во мне не сомневаться.
— Хорошо, — пророкотал он голосом полководца. — С Вашим грузовиком мы сами разберёмся. Доделаем, заберём, нам отдадут.
— Доверенность нужна?
— Честные лица моих ребят лучше доверенности.
— Ладно.
— Ситуация такая, что Вы не должны заниматься ерундой. То же самое касается офиса. Мы всё отремонтируем и починим пострадавшую мебель, заменим сейф.
— Сейф оставьте!
— Он значительно пострадал от пуль.
— Шрамы украшают мужчин и сейфы. Все повреждения не проникающие, то есть шкаф с блеском выдержал нападение.
— Ладно, оставим сейф. Вы больше не занимаетесь ремонтом, грузовиком и прочей ерундой. Оборудуем Вам небольшой офис в нашем квартале. Чем Вам ещё помочь? Подумайте. А ещё лучше не думайте, думайте только о том, что нам надо освободить Нианзу.
— Думаю. До завтра.
Разговор оборвался так же внезапно, как начался.
Был готов ехать хоть сейчас, но смысла в этом не было, к тому же конный экипаж традиционно плохо перемещается по ночам. У карет есть, конечно, фары, но не чета автомобильным.
Машины очень не хватает.
Мне не спалось, я перечитывал документы, добытые от графа.
В одной из записок упоминался какой-то «жадный гоблин».
Определённо, в этом мире была магия и прочая чертовщина, монстры, макры. Но не водились другие, кроме людей, расы. Значит, это прозвище. Этот человек был крайне важен, потому что записка касалась электрогенераторов для личного прииска Вьюрковского, и была составлена каким-то инженером Кохом, и имела приписку рукой графа «Покупайте! Всё из-за проклятого жадного гоблина!».
Значит этот неизвестный оказывает значительное влияние на жизнь целого графа?
От бесконечного перекладывания бумажек голова пошла кругом, и я забылся беспокойным сном на пару часов. Встал очень рано, даже раньше Джо и сразу же начал готовиться к отъезду, так что как только китаец проснулся, немедленно потащил его в город.
— Теперь тебе одному тут без меня нельзя, — наставительно выдал ему я.
— Господин защитит меня от бандитов? — чуть насмешливо спросил немногословный Джо.
При этом он сделал малозаметное движение кистью руки и быстрым щелчком сбил жирную летящую муху.
— Отмажу, — нахмурился я, — Скажу, что ты якут, тем более у тебя есть паспорт поддельный.
— Там написано, что я башкир, вроде бы? Честно говоря, я в ваших русских национальностях не разбираюсь. Ты хоть понимаешь, босс, что я не похож ни на башкира, ни на якута, ни на калмыка. Мы все очень разные по типажам, а концепция общности по одному только разрезу глаз выглядит крайне оскорбительной.
— Зато может спасти если не жизнь, то свободу, — отрезал я.
Для начала мы прибыли в китайский квартал. Я безуспешно названивал Мещерякову, но тот словно сквозь землю провалился. Подозреваю, что не последним стал тот факт, что теперь он должен мне пять тысяч.
Козёл винторогий. Деньги-то нужны.
Позвонил Цветлан и тот радостно сообщил, что два продавца готовы продать свои дома на моей улице за цену две тысячи двести рублей и две тысячи шестьсот рублей.
— Мы согласны на такую цену, Аркадий Ефимович?
— А ты тот ещё жук, Цветлан. Надо полагать, я должен тебе повышенную комиссию за труды?
— Да, Вы совершенно правы.
— Отлично, доверенность от меня на тебя есть, проводи сделки. Завтра выдам тебе средства.
— У меня нет сейфа. А давайте, Вы сами им оплатите?
— Мне некогда.
— Есть что-то важнее, чем покупка двух домов за такие суммы? — испуганно спросил Цветлан.
— Представь себе, да. Когда тебе деньги передать?
— Через четыре дня. Я пока подготовлю всё для сделок.
— Молоток. А есть подвижки с землей под посо… Под общественную организацию?
— Подготовил для Вас четыре варианта от двадцати до тридцати двух тысяч. Только не знаю, куда отвезти записи и когда мы поедем смотреть вживую?
Я прикинул что не потяну такой расход. Деньги буквально сгорали, как уголь в мартеновской печи, они требовались практически для любых мероприятий. Я просто не успевал их зарабатывать с той скоростью, что тратил.
— Дорого, ищи дешевле.
— Будут очень маленькие или на окраине, — недовольно заныл он. — Есть, конечно, вариант, где здание попросту не оформлено. Но его и купить нельзя.
— Стоп. Что ты имеешь в виду?
— Старый дом Филиновых, если хотите знать, — с пафосом ответил он.
— В каком смысле? — мы с Джо шли по направлению к Танлу-Же, и от его слов я ошеломленный остановился прямо посреди улицы. Дисциплинированный Джо стал рядом, но даже его скромная невыразительная мимика говорила о том, что надо продолжить путь к главе триад.
— Странно, что Вы не знаете. Это, в сущности, Ваша семейная история.
— У меня нелады с семьей, — огрызнулся я. — Так что… это самое… Цветлан! Знаешь что-то, просто скажи!
— Филиновы — одно из ключевых семейств… Ну вообще-то, было что-то около семидесяти родов, в том числе и Ваш, которые создавали, строили и учреждали город. Богатые, сильные, опасные, влиятельные. Многие вне закона. Ваш пра-пра-пра-пра дедушка занимался переписыванием законов империи для адаптации к вольному городу. И увлёкся.
— Вот уж не знал, что бегаю по судам по законам своего предка, — с неискренним восторгом отозвался я. — А что по поводу некоего упомянутого родового гнезда?
— У вашего пра-пра…
— Дедушки, не надо степеней родства, — перебил я его. — Ты двигай к сути.
— У того Филинова проснулся талант в области юриспруденции и через какое-то время он увлёк этим и своих детей. Они поехали учиться юридическим наукам в столицу, да так там и остались. Постепенно весь род переселился в империю.
— И заодно потерял боевой задор. А дом?
— Особняк продал уже внук спустя много лет после смерти пра-пра…
— Я понял.
— Ну зачем особняк Вашему роду, если никто не бывал в вольном городе больше тридцати лет? Это было больше ста лет назад.
— То есть родовое гнездо Филиновых больше не Филиновых?
— Его тогда купил какой-то отставной полковник. Спустя несколько лет проиграл в карты. Покупатель основал в нём бордель.
— Зашибись у нас тут порядочки!
— Не волнуйтесь. Потом бордель разорился.
— Бывает и такое?
— Там был доходный дом. Потом его купил и отремонтировал один беглый турок. А его правнуки давно вернулись обратно в свою Анталью. Последний представитель их рода, который жил в доме — умер от цирроза печени девять лет назад.
— И?
— Всё. Это конец увлекательной истории семейного особняка. Он находится в центре. Ну то есть, теперь это центр. Когда строился, наверное, это была окраина. Город был крошечным. Триста метров от дома Правителя и чуть дальше от Центральной площади. Дому больше двухсот лет, точнее никто не скажет, и сейчас он в запустении.
— Погоди, старый турок умер, и никто не оформил наследство?
— Ну, получается, что так.
— Но родственники у усопшего есть?
— Есть. Два года назад они даже хотели продать дом, названивали из Турции моему начальнику. Бывшему начальнику. Но наследство не оформлено, а они сами двоюродные, документов на русском нет, в наследство не вступали, вот и не могут теперь продать.
— Добудь мне координаты тех турок.
— Это будет сложно. Может возьмём трехэтажное здание за двадцать? Я могу поторговаться и сбросить до шестнадцати. Наверное.
— Плевать теперь на трехэтажное! Ты меня заинтриговал. Всё, мне бежать пора.
…
Мы с Джо как ураган ворвались в кафе, где неизменно заседал Танлу-Же.
Против сложившихся традиций, он не сидел чинно за столиком, а стремительно расхаживал взад-вперёд, как тигр по клетке.
Его охрана, за исключением двух бойцов, отсутствовала, скорее всего, чтобы не попадаться на глаза разгневанного босса.
Прежде чем Танлу-Же обратился ко мне, я вздёрнул руку и сказал:
— Я кое-что придумал. Ну, чтобы освободить Нианзу.
Танлу-Же с резким шумом, как боевой конь, выдохнул обоими ноздрями и приосанился:
— Слушаю.
