Глава 3
Вопросы без ответов
Мой трудный день начался с того, что глаза в зеркале внезапно стали снова серыми. Действие эликсира, меняющего цвет волос на чёрный, как вороное крыло, а глаз — на цыганский тёмно-карий, ослабло.
Волосы всё ещё черные, но их-то всё-таки в лавке в китайском квартале ещё и подкрашивали (хорошо хоть не в радикально-чёрный цвет средством «Титаник», стал бы зелёным).
А вот глаза сбросились, что называется, к заводским настройкам — снова стали серыми.
Ладно, сегодня-завтра эликсир куплю.
Потом, тем же ранним утром, за мной не приехал вчерашний китаец Нианзу. Обычно в таких случаях я не спешу жаловаться на огрехи в работе сотрудников, но сейчас, когда опоздание составляло уже двадцать пять минут от планового графика и я опаздывал на судебное, набрал Танлу-Же.
Босс местных триад явно был на стройке, во всяком случае об этом явственно говорили звуки на заднем плане.
— Не понимаю, что не так? — растеряно отозвался он. — Утром мы общались, он передал мне список ремонтных макров, к вечеру уже всё будет.
— А смогут Ваши люди отвезти их в мастерскую Кастета?
— Смогут. Только, между нами, мне очень не нравятся его так называемые работники. Жулики они у него.
— Других пока нет, — посетовал я.
— Потом, перед его отъездом, мы с Нианзу отработали вопросы по стройке. Чтобы Вы понимали, Аркадий, он важный молодой человек, а не какой-нибудь обычный извозчик, он один из моих производителей работ.
— Прораб? А чего тогда мне помогает?
— Потому что я попросил, конечно же. Общение с Вами позитивно влияет на молодых китайцев. Кстати, об этом, как там наш Джо?
— Цветёт и пахнет. Меня охраняет, ещё и быт нам наладил. Красавчик. Он с какой-то местной девушкой вчера ходил гулять и любоваться закатами. Надеюсь, что это не бросает на него тень?
— Ни в коем случае, хотя было бы любопытно выяснить, что там за девушка.
— Поручу Тайлеру. Так что будем делать с Нианзу?
— Я пошлю за Вами экипаж с парочкой бойцов. По-русски они не очень, зато не попадают в неприятности. Они Вас отвезут и посмотрят по дороге, скорее всего он банально сломался и нет причин для беспокойства.
— Хорошо, жду.
Скрипнув калиткой, вернулся в дом, разбудил всё ещё выглядевшего помятым Тайлера:
— А? Что?
— Как Вы себя чувствуете, Тайлер?
— Лучше, чем вчера. Можно я ещё посплю?
— Нет проблем. Но если я что-то попрошу, запомните?
— Да, это у меня профессиональное.
— Как проспитесь, есть новая задача.
Он развернулся на спину, как если бы стоял по стойке смирно, но проделывал это лёжа.
— Надо проверить девушку Джо. Кто такая, откуда и так далее. Запрашивает община.
— Ладно, — вздохнул он, — не хотелось пить с местными, но придётся.
— Это ждёт. Поберегите свою печень, пока Вы спите, Вы не пьёте и ей немного легче.
— Как скажете, тогда помогу печени, выпью во сне.
Он дисциплинированно повернулся на бок и уснул.
Я снова вышел, чтобы дождаться экипаж от китайской общины.
Они приехали, немногословные, но слегка на взводе от внезапной пропажи молодого прораба.
По дороге ни ко мне, ни обратно, никаких следов пропавшего китайца не обнаружилось. Быть может, он заблудился? Правда, до города всего одиннадцать километров и дорога простая, нигде не заплутаешь.
Со своей задачей бойцы триад (это были смутно знакомые мне работающие по охране меня на посту напротив моего дома парни) справились отлично. Но вот исчезновением своего были недовольны, как и я.
Что за загадки нахрен?
Тем не менее и это важно, на судебное по делу Мещерякова я попал.
— Вы наконец-то явились? — демонстративно закатила глаза секретарь. — Сейчас провожу Вас в зал, суд уже ждёт.
Она посмотрела на меня и на пришедшего вовремя представителя банка.
В тактичности своей секретарь заставила моего оппонента Сергея Волопасовича ожидать у входа в кабинет. Не сказать, чтобы я сильно опоздал, всего-то на тринадцать минут, но всё же за своё опоздание искренне извинился.
Девушка-секретарь повела нас по коридору до зала.
Судья Головина была уже в зале заседаний и задумчиво ковырялась в нашем деле. Совершенно было не похоже, чтобы её тяготила задержка начала процесса, на лице у неё отражалась бурная работа мысли.
— Банк! — вместо «здравствуйте», она ткнула в направлении представителя банка ручкой, заодно перебив секретаря, которая, вероятно собралась на меня наябедничать.
— Что⁈ — испугался оппонент и рефлекторно попятился обратно к двери, уходя с линии огня.
— Стоять! — рыкнула судья так резко, что вообще все присутствующие замерли. — А ну, идите все по местам.
Мы шустренько расселись, и она посмотрела на представителя банка, как скандинав на банку с консервированной треской, которую он твёрдо намерен сожрать.
— Банк. Как Вы можете это объяснить?
— Что… это? — на всякий случай вжался в стул представитель банка.
— Не хотите, значит, говорить? — она по-своему трактовала его уточняющий вопрос. — Ну ладно, я Вас всё равно выведу прямиком в чистую воду и сорву об завесу тайны все маски!
Мы с оппонентом искренне не хотели, чтобы нас били об завесы тайн и топили в чистой воде, но противостоять решительному настрою судьи были не в силах.
— Так! Слушается дело… точнее сказать, заявление банковской организации РосЕвроБанк по выдаче исполнительного листа по отношению к должнику такому-то… в составе судьи Головиной…
— И секретаре Стрельниковой, — подсказала секретарь, но судья от неё отмахнулась.
— Отводов нет! Права ясны! — скорее утвердительно провозгласила судья, а мы согласно замычали.
— Так, тут поступило возражение от стороны должника. Адвокат, встаньте.
Я послушно встал.
— Расскажите, зачем Вы это, — она с брезгливой гримасой приподняла мои возражения двумя пальцами, как дохлую мышь, — с позволения сказать, написали и подали в наш суд?
— Потому что это правда, Ваша честь! — пафосно выдал я, чем ввёл судью в замешательство на несколько секунд.
— Постойте, Вы же денег должны банку? Ну, то есть не Вы, а Ваш этот Щемеряков.
— Мещеряков, — поправил я.
— Не перечьте суду! У меня двадцать два года судейского стажа, мне виднее, как там его фамилия пишется. Тем более такая известная фамилия, а уж я-то никогда ничего не путаю. Вы объясните толком, денег, говорю, должны? — она тут же утвердительно кивнула самой себе.
— Нет.
— Нет⁈
— Не должны. Всё выплатили, — я сделал максимально честное лицо.
— Это неправда! У нас есть все записи и отслеживания платежей! — взвился мой оппонент.
— Видите, у нас вопрос спорный, расхождение точек зрения, нет понимания! — весело ответил я. — Но у нас в деле стоит же вопрос другой.
— Какой? Должны, не должны… Вы будете суд учить его работу делать?
— Как можно⁈ Я сам у Вас учусь премудростям профессии!
— Это правильно. Смотрите, как надо жить, Сергей Волопасович, вот адвокат и делу учится, и мне польстил. Так что там у Вас?
— Как верно, в мудрости своей, мне указал на прошлом заседании суд, необходимо рассмотреть основания, которые грамотно и чётко указаны в части третьей статьи четыреста двадцать шестой, собственно, когда исполнительный лист не выдаётся и суд в заявлении отказывает.
— И зачем Вы в эти нормы полезли? — спросила судья строгим, но не понимающим тоном директора школы, который допытывается у школьных хулиганов, с какой целью они стащили из кабинета географии глобус и втюхали его бродячему цирку.
— Затем, чтобы лист не выдавался, потому что наша сторона этого категорически не желает.
— Ну разве, если так. И что Вы там вычитали?
— Среди прочих оснований, лист не выдаётся, если третейский, с позволения сказать, суд, хотя это слово к ним применимо с трудом, нарушил правила почтового уведомления. То есть некорректно уведомил участников о времени и месте рассмотрения дела.
— Важнейший порядок, который больше других заставляет нас страдать, — согласно кивнула судья. — И что нарыли?
— Меня смутило, что мой клиент, а равно фигурирующие в деле третьи лица, приходящиеся ему родственниками, ничего по почте не получали. Я решил было, что это недоработка почты, такие, знаете ли, бывает.
Судья снова кивнула, а Сергей Волопасович поднял руку, как школьник на уроке, который хочет с позволения судьи что-то сказать, но был и мной, и судьей презрительно проигнорирован.
— И на почте выяснилось, что таких почтовых отправлений не было. Вообще не было, о чём отделение почты выдало мне справку.
На долю секунды мне захотелось поделиться тем фактом, что выдача справки стоила мне некоторой мзды, однако я понимал, что рассказывать об этом здесь и сейчас было бы весьма скверной идеей. Да и где это видано, чтобы адвокат давал взятку?
— То есть, как это, не было? — Головина смотрена на справку, как палач на указ о помиловании.
— А вот так.
— А как же помещённые в дело почтовые уведомления?
— Редчайший случай в судебной практике, но эти документы — полнейшая туфта и подделка.
Судья гнусно усмехнулась, но успешно подавила собственный смешок на взлёте, так что получился громкий «всхрюк», потом смахнула подступившие слёзы. Глаза её озорно блеснули.
— Но я бы не стал обвинять моего коллегу, — указал рукой на Сергея Волопасовича.
— С чего это такая доброта?
— С того, что обманут не только суд и я, но и он. Ведь всю документацию по делу делало их банковское отделение в Москве, то есть ему материалы выдали в таком виде.
— Ну, если подумать… Сергей Волопасович у нас, конечно, олух доверчивый, но хоть всё же не подлец.
— Я тоже так предположил, — кивнул в ответ судье. — Что московские пройдохи сообразили документы и решили послать кого-то с честными глазами, чтобы судью обмануть.
— Ладно, а то я уж думала послать материалы в нашу прокуратуру, чтобы как следует разобрались с подделкой и отправили, кого попало — на каторгу в наказание. Ну, а так… Где мы и где Москва? Кого мы там накажем? Но, по делу, мы Вам, конечно, откажем.
— Но Наталья Анатольевна, родненькая! — испугано взмолился представитель банка.
— А Вы передайте начальству своему, что судья фактом подлога была крайне недовольна и пообещала кого-то отправить на каторгу. И если Вы моё решение, которое я ещё не вынесла, обжалуете, то так и сделаю. И пусть Ваше начальство думает головёшкой своей. С батенькой своим посоветуется, если самому природа умишка не дала. Понятно я намекаю?
Представитель банка подавлено кивнул. На мой остро заточенный юридический взгляд это сейчас был ни разу не намёк, а прямая угроза, о чём я, само собой, благоразумно промолчал.
— Короче… это всё, конечно бардак и непорядок.
— Но разве не долг суда бороться с бардаком? И отказывая сейчас, Вы делаете бардака чуточку меньше, — вставил слово я.
— Моими усилиями миллион лет нужно, чтобы в мире порядок навести, — отмахнулась от моей лести судья. — Смысл в том, что есть заявление, должно быть решение. Поэтому… Вставайте, буду решение зачитывать.
Мы встали. Понятно, что судья своими действиями только что проигнорировала примерно все процедурные правила и последовательность процесса.
Сейчас она пронзительно скрипела ручкой, выводя буквы на чистом листе.
Порадовало, что она, несмотря на свои безапелляционные утверждения о собственной непогрешимости, беззастенчиво подсмотрела (мы всё это время дисциплинированно стояли), как правильно пишется фамилия Мещеряков, которую она неплохо так исказила в начале заседания.
Через минуту судья встала, загрохотав креслом и громко откашлявшись, провозгласила.
— Именем вольного города Кустовой, суд в составе судьи Головиной, в заявлении банковской организации, — на лоб судьи села муха, она взмахнула решением, отгоняя назойливое насекомое, но не прервала свой монолог. Тут чувствовался опыт. — … к Мещерякову Александру Дмитриевичу и взыскании суммы долга по банковскому кредиту, процентов, пени и обращении взыскания на заложенное имущество, о выдаче исполнительного листа на решение третейского суда… отказать в полном объёме. Решение будет изготовлено и направлено, может быть обжаловано в установленном законом порядке… Хотя лучше не стоит дразнить гусей.
Она закончила тем же тоном, что и читала черновик решения, отчего возникло ощущение, что про гусей тоже попало в судебный акт. Ладно, потом прочту и пойму.
— Можете идти, супостаты. Доводите судью до цугундера…
Мне даже показалось, что она сейчас хочет сказать фразу «Сталина на вас нет», однако в этом мире и на его обитателей и правда не было Сталина, так что подходящей фразы в её лексиконе не нашлось, и она лишь раздражённо махнула на нас рукой.
…
Распрощавшись со своим слегка расстроенным оппонентом (хотя по глазам видно, он не настраивался по победу, но боялся, что судебное может пройти ещё хуже), и проследив, что он удалился от меня на достаточное расстояние, я снова набрал Мещерякову.
И снова боевой пилот дельтаплана не брал трубку.
Пришлось брать извозчика (из соображений безопасности на своей машине я по возможности не ездил) и катить в эту его мастерскую.
…
— А мне бы главного, — спросил я ближайшего рабочего, который ковырялся в чём-то напоминающем механический пыточный стол.
— Серёга, это к тебе.
На зов пришёл невысокого роста, жилистый и крепкий паренёк.
— А я думал, Мещеряков тут главный. Я Аркадий, — познакомился с ним.
— Сергей.
— А по батюшке?
— Геннадиевич я, только меня так никто не зазывает. Просто Сергей. Что-то случилось?
— Да я собственно… адвокат Мещерякова. Не могу Александра Дмитриевича найти.
— Ну да, он что-то в последнее время бухтел по то, что судится. Сколько его знаю, он всё время судится, — Сергей достал папиросу из портсигара и предложил мне. Я отказался, а он неторопливо закурил. Ветер с лёгкими нотками креозота уносил клубы табачного дыма.
— А не подскажете…
— Давай на ты, — легко предложил он.
Он обладал какой-то обаятельностью, так что я посчитал возможным согласиться.
— Давай. Так вот. Ты не знаешь, а что случилось с предыдущими его юристами? Ведь если он судился, то уже нанимал.
— Ну, где-то он сам бегал, где-то нанимал. Наверное разово, потому что они появлялись и исчезали. Хотя не раз видел, чтобы они в его кабинете ругались с ним.
— Ругались, наверное, потому что он их на деньги подвёл? В смысле…
— Кинул, — пожал плечами Сергей. — Ну смотри. У нас тут механическая мастерская, ремонт оборудования, в том числе выездной. Я заведую работами, можно сказать, старший рабочий.
— Инженер?
— Специального образования у меня нет, просто чуйка.
— А кто находит клиентов?
— Вывеска над нам их находит, — он показал на громадную, выполненную жутким шрифтом надпись на большом растянутом на половину фасада полотнище, которое и возвещало про ремонт.
— А что ремонтируете? Машины? Кареты?
— Автомастерских хватает. Мы ремонтируем промышленное оборудование, котловое, компрессоры, механику, станки. Тут весь город на оборудовании, которое привезли из-за семи морей. Оно изнашивается и выходит из строя.
— А вы?
— Мы же вроде перешли на ты, -в лёгком недоумении приподнял бровь Сергей.
— Я имею в виду… Ну ты, Мещеряков, работяги твои — приводите такое оборудование в чувство?
— Мещеряков мне тут не помощник. Если бы не ремонтное оборудование и подъёмники в мастерской, мы бы с ним вообще дела не имели. Это же не он нам платит.
— А как?
— Я же говорю, приходят клиенты. Я выезжаю, — он показал на потасканный двухместный пикап, в кузове которого стояли прихваченные верёвками ящики с инструментами. — Определяю объём работ, что по запчастям.
— Прямо так, на глаз?
— Ну, инструмент пользую, конечно, крышки скручиваю, кожухи. А где-то и на глаз. Не окончательно, конечно. Но и вот. Есть сроки, есть объёмы. Дальше заказчик подписывает контракт с Мещеряковым и платит деньги. А мы потом бегаем за ним, выбиваем свою часть за работу.
— То есть он всё время норовит зажилить? — в целом Сергей ничего нового мне не говорил, я и так предполагал такое про Мещерякова, тут мне, безусловно, помогал жизненный (и не всегда безоблачный) опыт.
— Получается, что так.
— Жадный?
— Да не то, чтобы… На бабу свою деньги спускает. Она сама себя назначила заместителем директора и ходит тут, командует. Но только пока Дмитрич не видит, мы её посылаем отборным матом, она потом бегает на нас жалуется. Меня вообще со свету хочет сжить, только не может.
— Потому что без тебя бизнесу вообще швах? — предположил, исходя из услышанного.
— Ты прости, Аркадий, что на тебя вываливаю, на незнакомого, в сущности, человека. Секрета в том, что я рассказал — нет. Меня это всё достало. Работа нужна, край. А тут вечно денег нет, клиенты недовольны, ругаются, работяги тоже на меня наседают, типа «ты ж начальник!». А что я могу?
