Глава 18
Канцлер смотрел на меня серьёзно и даже где-то одухотворённо.
Смотреть на людей, которые занимаются любимым делом и в нём профессионалы, доставляет эстетическое удовольствие.
В моём случае, это были мошенник Скоморошинский, телохранитель Джо, поджигатель Эдуард и фальсификатор Канцлер, так что есть подумать, над тем, кто, чёрт побери, меня окружает?
Канцлер сначала полностью расчистил стол, потом с немецкой педантичностью его протёр чуть влажной тряпкой с каким-то очистителем, потом сухой чистой, весьма критически осмотрел и усадил меня с моими документами, только потом присел напротив сам.
Он достал из нумерованных пенальчиков и в каком-то известном только ему порядке расставил печати. Также у него был отдельный большой белый лист, на котором шло короткое название организации, должность, расшифровка, крупный и чёткий образец подписи.
Затем он, никуда не торопясь, сначала рассортировал документы, потом брал документы по одному, перепроверяя, ставил печать, смотрел на подпись, которую ему надо повторить и повторял сразу все такие подписи по одному образцу и только потом приступал к следующему «подписанту».
Действовал он, не торопясь и когда в какой-то момент тренькнул колокольчик, уведомляя, что в его лавку заглянули, он, не меняя выражения лица, моментально накинул на улики всего этого нашего абсолютно противоправного действа лёгкий и длинный конец скатерти. Следующим шагом гроссмейстер фальсификации сверху кинул комплектный атлас марок, за который в свою очередь схватился я и стал делать вид, что изучаю образцы не вполне настоящих, но очень убедительных почтовых марок.
Кстати, подделка марок — тоже уголовка.
Посетитель осторожно покосился на меня и шёпотом (но я всё равно всё услышал) попросил бланки справок земельного комитета западного района. Канцлер продал их ему по два рубля сорок копеек за штуку и посетитель, всё ещё смущаясь, осторожничая и пугливо косясь на меня, ускользнул.
Мы продолжили, я подстраивался под темп работы Канцлера, который был основателен, по-немецки скрупулёзен и аккуратен, но уж никак не поспешен.
Под руку я не лез, дисциплинированно доставал и убирал, что он просил и только под конец позволил себе их рассортировать и разложить.
Теперь у меня получился почти что настоящий, если не брать в расчёт, что это в основе своей — полная брехня, комплект документов о взыскании с фирмы «Грюнк» одного миллиона и почти трёхсот тысяч рублей. Сумма по местным меркам хотя и не рекордная, но очень и очень внушительная.
И если иск примут к производству, а это почти наверняка так, то фирме «Грюнк» придётся основательно попотеть, чтобы доказать, что «я не я, а лошадь не моя», что долга нет, что документы липовые, подписи поддельные и так далее. Но само по себе существование этого дела привлечёт к ним ой какой интерес.
— Документы по машинам будут готовы послезавтра. Могу напрячься и сделать за завтра, если срочно надо.
— Не надо срочности, надо качества. Послезавтра. Герр Канцлер…
— Можно просто Готтлиб Флоренц.
— Эээ… герр Готтлиб как-то там ещё. Короче. Я убеждён, что если ситуация раскручивалась полгода-год, то пару дней она будет ждать, как миленькая, и это лучше, чем, храни Предок, выскочит несоответствие или опечатка как результат излишней спешки. Их увидят, раскрутят и… Короче, никакой спешки. Это прямо концепция.
— Гут. Тогда жду Вас послезавтра, герр Аркадий.
* * *
Мне ужасно хотелось помыться, и бани в районе Чёрного рынка, действительно, были. И даже Джо постережёт портфель с бесценными документами. Однако перспектива остаться без оружия и бронежилета меня почему-то пугала.
Так что во всё том же попахивающем состоянии направился на почту.
Почты, наверное, любого мира, чем-то похожи. Вообще, я видел почты, где не было очереди, где работники были вежливы и царил строгий порядок. На любой почте будет душновато, несколько неуютно и, в идеале, очередь. Как золотой стандарт — помутневшие от налёта окна.
Очередь была. Конечно, функций местная почта несла не так уж и много, отправка, получение, телеграммы, почтовые денежные переводы. Но и компьютеров для отправки они не имели, а вносили сведения ручкой в какие-то журналы.
Всего тридцать восемь минут, мать его. Ну да, я засёк. И мой конверт отправился в недалекий путь к торговому суду города Кустовой с обратным адресом «Москва». Кто я, почему отправляю письмо из Москвы в Кустовом вместо того, чтобы отдать, раз уж случилась такая географическая близость, в руки драгоценному получателю, никто не спросил.
Всем всё похрену. То есть моё любимое состояние.
Отправка такого важного и потенциально опасного комплекта документов, на профессиональном сленге так же именуемого «торпеда», прошла буднично и рутинно, мне выдали квитанцию и непрозрачно намекнули, чтобы я валил. Тётка, обслуживающая меня, хлопнула, будто убивая крупное и живучее насекомое, по столу квитанцией и, глянув мимо меня, заголосила «следующий».
Возвращаясь назад, я уже прикинул, что в моем скромном домике есть старенький бойлер на макрах, потёртая душевая кабина, где я принимал душ, только мыло почти закончилось.
Когда я заехал в лавку, где купил пару кусков мыла, в кармане затренькал мобилет.
Звонил, как ни странно, Зураб.
— Добрый день, дорогой.
— И Вам, Зураб Ливанович.
— Слушай, тут одни хотят попасть к тебе на консультацию.
От этих слов у меня предательски зачесалась шея.
— А когда эти самые «одни» хотят ко мне попасть?
— Сейчас.
Как вы мне дороги, пронеслось в голове, но вслух я произнёс, конечно, не так.
— Ну, пусть подъезжают, раз Вы просите.
* * *
Поставил машину в переулке, осмотрелся. Джо невозмутимо сидел в машине.
Подошёл к оконцу своей подсобки, при помощи Шила (на такое оно не обижается) надавил в заранее известное место и откинул крючок. Так, время от времени я попадал к себе в офис таким образом, чтобы если за ним кто-то наблюдал, то не увидел меня.
Открыл окно, закинул из машины внутрь инструментальные ящики, залез сам и запер.
Прошёл сквозь офис, щёлкнул замком и отодвинул засов, открыл парадную дверь, но так, чтобы снаружи мои передвижения не были заметы.
Инструменты поставил за своим столом. Пока ждал, поковыряться в трофейных инструментах и собрался выкинуть сами по себе ящики, как самые приметные для розыска вещи.
Через некоторое время дверь дзенькнула и в кабинет вошли трое.
В распахнутых жёлтых и красных пиджаках, я такие встречал только на Чёрном рынке и в игорном доме мадам Кукушкиной и даже там они редкость. Ну, впрочем, эти как раз из второй локации.
Самый высокий и толстый, вероятно, лидер троицы, лысый, вернее сказать, выбритый под «ноль», на пухлых пальцах троица носила множество безвкусных массивных золотых перстней, которые выгодно оттенялись мелкими и не очень татуировками на руках.
У «лидера» лицо словно прилеплено от другого человека, непропорционально маленькое, узковатое, как будто не соответствующее голове. Сейчас на это лице было озабоченное и недоброе выражение.
— Владос, — протянул он руку. Мы познакомились. Тех двоих звали Михей и Черепан. Вряд ли в паспортах прямо так и написано, но пусть будет так. Причём, Черепан был самым лохматым, так что никакой логики в прозвищах я не ощутил. Они степенно расселись. Как я и предполагал, Лысый их лидер, он сел напротив меня, а те двое чуть в сторонке.
Что-то ко мне бандюганы зачастили. И если парни Кастета мне были нужны для целей охоты, так что я искал общения с ними сам, то этих самих нелёгкая принесла. Причём, если ко мне будет ходить такой контингент, то мой сосед-часовщик на меня обидится, потому что такие посетители его клиентов распугают.
— Короче, — наморщил округлый лоб Владос. — Мы тут обретались рядом с заводиком одним. А тут Кротовский начал англичашек поджимать, ну мы решили впрыгнуть в струю. Ясно излагаю?
— Пока не очень, но Вы продолжайте.
— Гы… Вы… — хохотнул в ладошку Черепан, Михей на него шикнул.
— Ну, короче завод такой. Медь делает.
— Как делает? — я был уверен, что металлы извлекают из руд, то есть не совсем сказать, что «делают».
— Ну как. Короче, это всё младший Хокшилд. Барыги пробили ход на изнанку третьего уровня. А там оказалось, что ни монстров, ни макров, только зелёные камни, да дожди. Ну, портал стоял никому не нужный, когда ушлые бриташки туда послали партию геологов и те обнаружили, что близ портала богатые залежи медной руды. Оттого говорят, что камни зелёные.
— Так, — я пока не понимал, где бандюганы и где Британия, ну да ладно.
— Ну вот. Бриташки купили портал и кусок поля вокруг него. И это как раз важно. Портал на ихней компании… как там она? — повернулся через плечо Владос.
— Хокшилд Майнинг Кустовой ЛТД, — подсказал Михей.
— Во-во. Ну, вот и они навезли оборудования. Обучили десяток местных, защиту для третьего уровня поставили стационарную. А оно легко оказалось, монстров-то нету. Ну и вот. Теперь на Изнанке грузят руду, перевозят по рельсам на Лицо, а тут стоят три плавильные машины на макрах, из руды выплавляют сырую медь в бруске.
— Да, — перебил его Михей, — ещё и машины такие забавные, они даю жар от поданного электричества, но энергии требуют совсем мало, причем электричество генерируется множеством малых генераторов, которые тоже на макрах. Тонко придумано, макры на макры и хопа, медь.
— И много рабочих? — я пока что не понимал сути вопроса ко мне, спрашивал скорее от любопытства, хотя всё больше хотел домой, принять душ.
— Всего на круг, считая обслугу, разнорабочих, бумагомарателей, дворников и двух сторожей выходит сорок шесть человек.
— Так. Англичане создали завод. А вы тут при чём?
— Как причём? — искренне поразился Владос, забывая, что этого важного момента он мне пока что не поведал. — Как стал Кротовский гонять британский бизнес, мы отжали завод.
— Что вы вкладываете в слово «отжали», господин Владос? — устало осведомился я.
— Ну как? — растерянно буркнул он и достал из-за пояса пистолет.
Мне, особенно в силу последних событий не нравилось, когда передо мной кто-то размахивал оружием.
— Ну типа, уходите, псы поганые, это всё теперь наше. Кто был ничем, тот станет всем и всё такое. Погнали мы их. Ещё так весело младшему Хокшилду морду разбили. На колени поставили, извиняться заставили, ключи от сейфа забрали. Короче теперь предприятие наше.
Я не отрывался взглядом от пистолета, которым он продолжал размахивать.
— Вы закончили свой перфоманс?
— Чё?
— Я говорю, закончили показывать? Могу я просить пистолет убрать?
— Ась? Ну да.
— А что коллектив, рабочие?
— Мы их собрали и сказали, что мы теперь новые владельцы. Прикинь, мы теперь заводчики, ёпта. И чмошнику тому усатому из туманного как его… анальгина…, мы тоже сказали, что сила и мы под Кротовским.
Пистолет был всё ещё в его руке и не убран в кобуру.
— Оружию должна соответствовать культура с ним обращения.
— Чё?
— Через плечо. Я говорю, вы и правда под Кротовским ходите?
— Конечно, чё спрашиваешь? Не доверяешь?
— А как его зовут?
— Хокшилда?
— Кротовского.
— Ну как это… Босс его зовут, а чё?
— Я с ним общаюсь периодически, — демонстративно достал телефон, — хочу спросить, чтобы он факт крышевания подтвердил, а то может вы мне всё чешете?
— Ну, ты это, — пистолет бандита как-то сам собой стал смотреть в направлении мой груди, — зачем большим людей беспокоить? Телефончик-то убери.
Я вздохнул, потому что моему и так крошечному терпению пришёл конец.
Потянулся вниз, пошерудил в инструментальном ящике, вне поля зрения посетителей, а телефон перекинул в левую руку.
Тем не менее, на телефоне я набрал номер и вызов. Само собой, не Кротовского, его номера у меня, к сожалению, нет, а Зураба.
— Зураб Ливанович?
— Алло. Аркадий, ты?
— Зураб Ливанович, — я посмотрел в глаза Владоса, который всё никак не убирал пистолет. — Скажите, а насколько Вам или Полите Этьеновне дороги те парни, что пришли от твоего имени на консультацию?
— А что?
— Дээээ, Владос в моем собственном кабинете в меня пистолетом тычет.
— Стукач, — обиженно скривил губу Владос.
— Вай, вай. Я приеду, разберусь.
— Не нужно. Вы просто скажите, что, если с ними что случится, Вы на меня не обидитесь?
— Да какие обиды, Аркадий, они так, клиенты, по рулетку играют, просто клиенты, не друзья. Тебе точно помощь не нужна?
— Точно. До свиданья, Заруб Ливанович.
Я нажал отбой и положил мобилет на стол.
Проследив его движение Владос обнаружил что на него, лёжа поверх стола смотрят два ствола обреза, нацеленного аккуратно в его крупный живот.
Это был обрез «сольпуг», трофейный. Вот и пригодился.
Владос сглотнул.
— Ты пукалку убери, адвокат.
— Сначала ты.
— Это не по-пацански.
— А по-пацански приходить в кабинет адвоката и на консультации направлять в него ствол?
— Да это просто шутка. Ты же сам не понял, что значит «отжать». Вот я и показал, что значит. Шутейно. У тебя чувства юмора нет?
— Полно у меня юмора. Два заряда двенадцатым калибром. Убирай.
Владос, не отрываясь от обреза, заворчал и передал пистолет посерьёзневшему Михею, а тот его спрятал за пояс.
— Теперь ты.
Я отодвинул ящик стола и с грохотом положил туда обрез.
— Что ты вообще за адвокат такой, с волыной?
— Адвокат вольного города. За нанесённое оскорбление действием и консультацию прошу выплатить мне компенсацию в сто рублей.
— Говно вопрос, деньги не проблема. Но ты хоть знаешь кто мы такие?
— Нет, расскажи.
— Мы питерские, — оттопырив губу, выдал Владос.
— А чё не в Питере? Климат надоел?
Михей действительно встал и хмуро передал мне сложенную купюру, пробормотав что консультация свернула не туда.
— Ага, климат каторжной Изнанки второго уровня, прикинь? — хмыкнул Черепас, но Михей его одёрнул.
— Мы тут это. Жизнь меняем, работаем над ошибками, становимся солидными людьми. Но чикать живот умеем, зажмуривать, выхлопывать хаты и даже в владельцами, мы по серьёзному гоп-стопу работали, знаешь ли. Знаешь кто за нами стоят?
— А я работаю на Кукушкину, и она обидится если я нечаянно умру. Но наказать она вас не успеет, потому что я работаю ещё и с китайцами, которые вас если что нашинкуют и скормят цветным карпам, которых потом продадут посетителям за рубль двадцать за порцию. Мы закончили меряться пипирками?
— Закончили, — Владос встал и скинул пиджак. Под пиджаком была не рубашка, а манишка. На достаточно толстых руках были татуировки явно лагерного характера.
В ответ я тоже встал, скинул рубашку, под ней у меня не было манишки, зато на рубашке была кобура с автоматическим пистолетом Кольта. Фиксатор пистолета я отцепил.
— Итак, в чём проблема? Ну, отжали. Я такого не одобряю.
— Ну как. Покупатель с нами работает теперь только один из трёх.
— Какие были покупатели?
— Мартин Континентал трейд. Евро групп ЛТД и Козельский торговый дом. Только козельцы с нами перезаключили контракт на нашу фирму и берут. А потом продают медь в два раза дороже. Козлы, как они есть.
— Дык Мартин и Евро групп — это тоже английская фирма и немецко-армянская, они с беспредельщиками работать не станут. А про Козельск я, признаюсь честно, слышу впервые. Выходит, вы ту фирму не взяли под контроль?
— Документы ихние у нас, а вот печать куда-то пропала. Банк нас не признал, регистрационная палата на меня директора менять не дала. Правда и прежний отчётности не сдаёт и счёт, как мы узнали, пуст. Так что мы запустили новую контору.
— То есть вы захватили завод физически…
— И с документами, бухгалтерией, инженером сопливым и работягами, оборудованием всем…
— Но не юридически.
— Ну ёпта, мы же к тебе как юристу и пришли, чтобы это самое… юридически. А то земля не наша, здания не наши, портал не наш.
— А где сейчас Хокшилд?
— На Кипре, йопта. Мы пытались с ним поговорить. Ну типа будь человеком, отдай, подпиши.
— Нормально? После того что вы сделали? Контакты остались? Пишите контакты. Дальше. Если начнётся разборка, сколько стволов вы в состоянии выставить?
— Ну, мы трое и ещё четверо за нас готовы вписаться. А чё? Ты нам стрелу хочешь забить?
— Я? Мне-то это зачем?
— А кому? То есть, кто?
— Англичане могут обратиться к ирландцам. Какие-никакие, двоюродные земляки.
— Мы с ними базарили уже, у них там какие-то свои проблемы. Разошлись краями.
— Нужны ваши данные, паспортные.
— Настоящие не дадим. Ты уж извини, адвокат. Мы с тобой остро начали.
— Мне текущие, если вы живёте по поддельным и нужны, — соврал я.
— Так ты поможешь? Чё по баблу?
— Помогу. Когда определимся как, тогда ценник озвучу.
Я записал кучу сведений и закрыл блокнот.
Бандиты ушли.
Мыться хотелось неимоверно.
Вот, отважные и немного раздраконившие меня пацаны, знали ли вы, что значит выражение, оказаться не в то время и не в том месте?
