В то осеннее ноябрьское утро с погодой сразу не заладилось, и на Кубинском аэродроме надеялись, что Главком отменит прилёт сюда из командировки по гарнизонам ВВС. Но они плохо знали главного маршала авиации Павла Степановича Кутахова . Того лётчика, который не боялся ничего и никого в войну, вряд ли испугает ненастье. Вернее, они знали некоторые страницы его героической биографии, но не все.

Только в советско-финской войне он совершил 131 боевой вылет на истребителе И-16. Однажды, в декабре 1939 года, самолет Кутахова был подбит и сел на нейтральной полосе. В течение двух ночей летчик вместе с инженером полка и техником звена разбирали самолет на части, а в третью ночь волоком доставили истребитель на свой аэродром. В ходе Великой Отечественной войны летчик Кутахов совершил ещё 367 боевых вылетов на истребителях И-16, ЛаГГ-3 и P-39 «Аэрокобра», провел 79 воздушных боев, сбил 14 самолетов противника лично и 28 – в составе группы. Таких высоких успехов в боях ему удалось достигнуть благодаря постоянному совершенствованию техники пилотирования, маневра и применения оружия. Он всегда был в поиске. За время летной работы П. С. Кутахов освоил около 30 типов самолетов, из них 7 реактивных, в том числе МиГ-21 и его модификации, Су-7б, Як-28. Сам летал до 60-летнего возраста. Только в этих цифрах и фактах можно усмотреть бойцовский характер своего начальника.

Подчинённые уже были наслышаны о крутом нраве Главкома. Они знали, что за ним ещё с войны сохранился грешок: в порыве гнева хватал оппонента за грудки и популярно с помощью какой-то матери и увесистого кулака объяснял, как надо родине служить. Его друзья-фронтовики говорили: «Да, Кутахов – он мог и послать, и даже в морду дать, если что. Но за дело он болел всей душой, боец он был настоящий, себя не жалел, умел руководить полком».

И вот сегодня, несмотря на прогнозы синоптиков и традиционное «посадка – на решение командира корабля», борт Главкома приземлялся на аэродром. Видно, государственные дела не позволяли задерживаться где-то в глубинке. К моменту приземления самолёта щеточно-продувочные машины прошлись по ВПП , но боковой ветер грозил неприятностями. Командир отдельного батальона аэродромно-технического обеспечения (ОБАТО) майор Расщупкин, с красным, проспиртованным, обветренным, в глубоких морщинах, лицом нервно курил сигарету «Прима» без фильтра. Спутный след – это завихрения воздуха, созданные крылом и двигателями самолёта, – нанёс при посадке прямо под самолёт листья деревьев и даже мелкие сучья.

Главный маршал авиации медленно сходит по трапу, хозяйским глазом оглядывая взлётно-посадочную полосу. У трапа Главкома встречает командир 234-го гвардейского истребительного авиационного полка подполковник Чиж.

– Товарищ главный маршал авиации! – начинает докладывать командир.

– Вы почему ВПП загадили, товарищ подполковник? – Кутахов прерывает доклад. – Кто отвечает за ВПП? Где командир ОБАТО?

Майор Расщупкин, в замасленном комбинезоне, в сбитой набок фуражке подбегает к Главкому:

– Майор Расщупкин, товарищ главный маршал авиации!

Кутахов презрительно посмотрел на майора, обернулся в сторону мусора и вновь к майору:

– Тебе сколько лет, майор?

– Сорок шесть, товарищ главный маршал авиации!

– Уволить! – Главком резко бросил команду командиру полка и собрался уже идти к машине.

– Ты что, охренел? – сорвалось с губ майора Расщупкина.

Все генералы, полковники и другие офицеры замерли от такой фразы. И от неожиданности не могли представить реакцию своего главного начальника.

Кутахов повернулся всем корпусом к Расщупкину. Смерил того взглядом с головы до ног и сказал командиру полка:

– Пусть служит! Видно, что ему уже ничего не страшно.

Офицеры полка весело пожимали руки и поздравляли майора Расщупкина, а он стоял, растерянно соображая, что всё-таки здесь только что произошло.