В 1974-м или 1975 году вышел приказ министра обороны СССР о фактах незаконного использования военной формы одежды. Примерно такое название он носил. Довели его на совещаниях офицерского состава и о нём забыли. А зря!

Интересные примеры приводились в этом солидном нормативном правовом акте. Там говорилось о преступниках, которые, используя военную форму одежды, втираются в доверие к гражданам (по большей части – женского пола) и совершают противоправные действия. Но Кольцова больше всего удивил случай, приведенный во вступительной части приказа, когда школьник воспользовался формой своего друга, выпускника военного училища, прибыл в часть на соседней улице, был отдан приказом на должность зам начальника штаба по мобилизационной работе. Симпатичный рослый школьник исправно выполнял свои обязанности в течение месяца. Он добросовестно навёл порядок в учете приписного состава, обновил учетные карточки и карты на время «Д» или «М», и лишь начало нового учебного года помешало продолжить полюбившуюся ему службу в этой части.

Об этом приказе лейтенанту Кольцову напомнили, когда он заступил в свой последний наряд – патруль по гарнизону. Через три дня он убывал в штаб округа и оттуда – с предписанием в одну из групп войск, за границу. Комендант гарнизона подполковник Корниенко, проводивший инструктаж, сослался на приказ министра обороны и сказал, что у нас в гарнизоне есть один «сбитый» летчик, который любит ходить в морской форме. И вот если кому-то удастся его найти и обезвредить, то будет он поощрён «по всей строгости советских законов».

Инструктаж Кольцовым вскоре был забыт. Началось знакомство с патрульными: из какой части, сколько осталось служить, откуда родом и были ли раньше в патруле или только от него бегали. Патрульные оказались молодыми неопытными воинами и многие вопросы им приходилось разъяснять по ходу службы. Потом нужно было освоить маршрут: что интересного здесь можно посмотреть, куда зайти, откуда позвонить в комендатуру. Кроме капитан-лейтенанта Гурышева, о котором речь шла на разводе, никаких планов по поимке нарушителей не ставилось, количественные показатели не устанавливались. И патруль спокойно начал обходить район. Парк имени Фучека и в выходные дни был не особенно многолюдным, а в будний день здесь вообще людей было – единицы. Пройдясь несколько раз по аллеям парка, патруль вышел в оживлённую часть города, к Восточному базару.

Кольцов зашел в ресторан «Сусамыр» . Зашел из любопытства, потому что там не был до этого, и потому что хотел убедиться в наличие телефона. Офицеры, кстати отдыхавшие в ресторане, как-то сразу подсобрались, увидев патруль, и, на всякий случай, повесили форменные галстуки. Кольцов был доволен произведенным эффектом, но он был сегодня добрым: последний наряд, своих не обижаем, на их месте мог оказаться и я. Такие мысли лениво мелькали в его голове, когда он выходил из ресторана к воротам Восточного базара.

Базар уже закрывался, и последние его посетители тянулись в разные стороны с покупками и приобретениями. На стоянке такси образовалась очередь из недавних продавцов и покупателей. Кольцова привлёк шум на остановке: потенциальные пассажиры заспорили по поводу того, кто дольше ждал и кому куда ехать. Если бы не этот шум, лейтенант прошел бы мимо со своими патрульными по маршруту и ничего бы не произошло. Но Кольцов в толпе обратил внимание на рослого мужчину в форме морского капитан-лейтенанта. На вид капитан был старше Кольцова раза в два. Лет 45–47. Форма на нём сидела вполне прилично. Никаких замечаний! Но, вспомнив об инструктаже коменданта, Кольцов подошел к моряку и представился:

– Я начальник патруля, прошу предъявить документы!

– Ты что себе позволяешь, лейтенант? Я старший по званию, и вы не имеете права требовать от меня чего-либо!

– Товарищ капитан-лейтенант, прошу предъявить документы! Иначе буду вынужден дать команду своим патрульным на применение силы.

Патрульные, не бывшие на инструктаже и не знавшие о приказе министра обороны, подумали, что у лейтенанта не всё в порядке с головой. В очереди пассажиров сразу нашлись защитники капитана. Таксист, ожидающий посадки пассажира, нервничал и торопил очередь. А садиться в машину должен как раз капитан. Капитан не стал испытывать терпение начальника патруля и подал удостоверение. Кольцов, раскрыв книжку, прочитал, что гр. Гурышев Юрий Иванович является преподавателем школы механиков речного флота. Лейтенант ещё удивился: какая школа и какой флот могут быть в центре Азии. Но главное удивление его было связано с тем, что он случайно задержал человека, который долгое время почему-то никому на глаза не попадался.

«Эх, жаль, что уезжаю за границу, – подумал Кольцов, – а то бы за бдительность представили меня к награде. Награде – не награде, но поощрить должны! Жаль, что я об этом не узнаю».

Так несерьёзно думал Кольцов, а в действительности сказал:

– Ваше удостоверение, товарищ Гурышев, я задерживаю и прошу вас подождать приезда дежурной машины.

Гурышев что-то ещё пытался требовать и возмущаться. Но лейтенант, положив его удостоверение в свой карман, сломил его волю к сопротивлению. Вместе они прошли в ресторан «Сусамыр», где Кольцов позвонил по телефону в комендатуру. Вместе они стали ждать дежурную машину и вместе с Гурышевым ехали в открытом кузове грузовика, тихо переговариваясь, как старые знакомые. Гурышев поплакался наглому начальнику патруля:

– Я знаю, это за мной Корниенко охотится. Нашёл преступника! Лучше бы за военными строителями смотрел!

– А чем вы его так заинтересовали? – прикинувшись ничего не знающим, спросил Кольцов.

– Да, понимаешь, служил я у летчиков в технической части. Служба не пошла, дослужился до капитана и в сорок два года был уволен как неперспективный офицер. А тут устроился по специальности в школу механиков речного флота. Сам не знал, что в нашем городе такая есть. Начал преподавать электротехнику. И мне стало нравиться это дело, и, самое главное, у ребятишек глаза загорелись. Интересно им стало разбираться в электросхемах. Тянулись все ко мне. Значит, нашел я своё дело! Ну, а раз нашел, то надо и внешне соответствовать их ожиданиям. Пошил я себе морскую форму. Вот и хожу так, а Корниенко это не нравится. Откуда он вообще обо мне узнал?

Так, мирно беседуя, они приехали в комендатуру. Дежурный по караулам не знал, что делать с трезвым, не нарушающим общественный порядок, моряком. Корниенко, которому о задержании доложили по телефону, кстати, тоже долго не мог сообразить, что делать с Гурышевым. Немного подумав, он распорядился снять с лжекапитан-лейтенанта погоны и заколку на галстук и отпустить на все четыре стороны. Тогда же по телефону комендант поблагодарил за бдительность лейтенанта Кольцова.

На этом в тот день служба для всех заканчивалась. Из комендатуры опять вместе выходили бывший начальник патруля и бывший авиатехник, но действующий преподаватель электротехники. Тепло распрощавшись, каждый из них отправился к своей мечте: Кольцов – открывать для себя новые страны, а Гурышев – воспитывать будущих речников.

Позже Кольцов интересовался, как нужно поступать по закону в таких случаях. Он узнал, что действующей редакцией КоАП запрещается незаконное ношение форменной одежды «со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов». За такое нарушение предусматривается денежный штраф с изъятием формы. Однако такой вид наказания никак не останавливает нарушителей. А санкции для продавцов подобных изделий на настоящий момент законодательством не предусматриваются. Однако законодатель планирует ужесточить меры по недопущению незаконного использования военной формы одежды.