Глава 2
От моего вопроса он на пару секунд задумался.
— Не скрою, лично мне, да и всей общине было бы лучше всего, чтоб Вы, Аркад Ий, жили в нашем квартале. Но это было бы слишком явно… В юго-западном районе, то есть буквально через две улицы, на продаже есть несколько крошечных, но аккуратных домишек, который выставили на продажу после отъезда группы британских офисных клерков. Район безопасный, чистый и до нас пять минут пешком. Хотя сам по себе квартал считается скорее британским. Я дам Вам координаты доверенного лица, скажете, что от меня, он не возьмёт комиссию.
Начали подавать дымящиеся пельмени, маленькие пирожные, крепко приправленную яичницу и салат. Пахло просто божественно.
— Мясная начинка с травами, Вам должно понравится, — приглашающе улыбнулся он. — Покушаем и снова поговорим о делах.
…
Разговор с Танлу-Же, который пусть и не сказал ничего принципиально нового, но хотя бы поддержал, а также и сытный китайский завтрак — заметно подняли мне настроение.
Я задержался у него и действительно оформил и договор займа с распиской, и договор залога, таким образом, что закладывал прииск персонально ему.
Он покрутил в руках экземпляра расписки, согласно которому я получил от него полтора месяца назад весьма крупную сумму.
— Ну, Вы же мне доверяли такие суммы без всяких расписок, — пояснил со своей стороны, — теперь я доверяю Вам. Тем более, что с точки зрения наших джентльменских договорённостей, прииск Ваш и есть, Вы любые мои расходы, даже те, что по покупке участков, без задержки компенсировали.
— Я не об этом. Доверие — это хорошо. Это основа взаимоотношений. Просто… дорогой Аркад Ий… Наша скромная община практически всегда ведёт дела без оформления документов.
— Ну, со мной Вам пришлось столкнутся с официальностью. В этом есть масса плюсов. Заведите под меня отдельный сейф, трудовые договоры, приказы, расходные реестры. Вы всё делаете законно и, если их кто-то увидит, тут нет ничего противоправного. Теперь не только я бизнесмен, легально ведущий дела, но и Вы. Я Вас научу хорошему.
…
От него я поехал в офис.
Там, прихватив кое-какие бумаги и изъяв всю хранящуюся там наличность, направился к господину Хорькову и, при поддержке небольшой коррупционной составляющей и личного участия почти родного мне чиновника сдал на срочную регистрацию договор залога своего прииска.
Таким образом, если мой дорогой родитель докопается до моего предприятия, оно уже будет иметь мощную защиту. Не последним будет тот аргумент, что мой залогодержатель — триады, у которых лучше не пробовать ничего отнять, хотя Танлу-Же и заверил меня, что его община воздержится от любого применения насилия в отношении моих родственников.
Ну, уже хорошо.
После административных процедур направился в банк.
Местная банковская система знала, что такое ипотека и ипотечный кредит, хотя в вольном городе он распространения не получил.
Тут общество было устроено несколько иначе.
Благодаря близости к империи и тому, что Кустовой не был её частью, а «как бы заграницей», Кустовой был этакой огромной малиной для криминальных элементов, скрывающихся от российского имперского правосудия. Преступники всех мастей пережидают здесь, когда русские сыщики устанут вынюхивать остывший след их грязных делишек в русских губерниях и городах, чтобы потом вернуться в Россию обратно к прежнему ремеслу.
В самом Кустовом преступники бесчинств не творят, руководствуясь воровским принципом — не воруй там, где живешь.
Некоторые из них и вовсе оставались тут жить, ведя внешне благообразный образ жизни, а город Кустовой считая если не домом, то тихой гаванью, связывая с ним вполне конкретные планы на старость. Уйти однажды на покой, приобретя здесь недвижимость и законный бизнес.
Поэтому тут было достаточно много того, что в моём мире называется оргпреступностью, но вела она себя смирно и уличную преступность никак не культивировала, а даже скорее наоборот.
Такие люди имели деньги, но не были склонны брать кредиты.
В местном обществе сложился куда более простой принцип покупки жилья — «накопил и купил».
Цены, что характерно, не имели постоянной тенденции к росту.
Некриминальная часть общества жила семьями, где родственники консолидировали усилия, чтобы купить очередному племяннику жильё.
Более бедная часть населения просто строила дома своими силами, благо земли в пригороде было навалом — город не имел такого понятия, как граница города или физически ограничивающая его стена. Подозреваю, что часть земли даже никто не покупал, а просто незатейливо застраивал без покупки. Эдакий самозахват.
Стройматериалы, основные из которых — дерево, дешёвое, завозимое из Изнанки в изрядных количествах и кирпич, кустарно производимый тут же из местной глины, тоже не давали вырасти себестоимости строительства.
При зарплате в сто рублей в месяц на домик стоимостью в три-четыре тысячи в спокойном районе города можно было накопить за несколько лет.
Все эти факторы радовали местных, но удручали английскую банковскую систему, которая много лет пыталась внедрить до боли знакомый мне лондонский финансовый инструмент — ипотечный кредит.
Основной банк, с которым я имел дело — отделение банка Barclay′s в Кустовом, кстати именно британский, приветливо распахнул свои тяжёлые двери из морёного дуба, впуская в мир финансов.
— Аркадий Ефимович, моё почтение, — утром заместитель управляющего, Леонид Сергеевич, прохаживался по залу и по-приятельски поздоровался со мной.
— Добрый день.
— С чем пожаловали?
— Хочу снять сбережения.
— Все? — искренне расстроился банкир, который традиционно любил, чтобы деньги у него оставляли, а не снимали.
— Все. Но не насовсем. Часть отдам родственникам, а часть положу прямо сейчас на вновь открытый счёт. Я видел на стенде, у вас можно оформить закрытый депозит?
— Да. Отменный банковский продукт, — просиял он, — снятие затруднено, личность держателя счёта засекречена, может быть раскрыта только по запросу за подписью лично министра внутренних дел вольного города. У нас приезжие любят пользоваться такой функцией.
Заместитель явно имел в виду тех, кто бежит из империи в Кустовой и достаточно при этом цивилизован чтобы не хранить честно стыренное свои сбережения под подушкой. Банковская система защищала своих клиентов, в том числе не только от полиции, но и как в моем случае, от родственников.
— А ещё я хочу взять ипотечный кредит.
— О! Моё почтение! Сейчас позову Илью, а то его на месте нет, убежал курить.
— Пусть себе человек докурит, я пока пойду в кассу.
Я действительно снял пятьдесят тысяч с основного счета и запасся выпиской по этому поводу.
В зале взял конверты и подписал — сорок пять тысяч, а второй оставил пустым, раскинул пятьдесят тысяч на две неравные части — на сорок пять и пять.
Кроме того, у меня на второстепенном счёте, к которому я прибавил наличность из сейфа в офисе — скопилось почти двадцать семь тысяч. Деньги зарабатывались в основном на китайцах, также сюда входила часть бывших Баклановских накоплений, сама по себе адвокатская деятельность работала в фоновом режиме, малый доход — малый расход.
Со второго тоже снял, но получившиеся суммы с теми конвертами не смешивал.
Потом завёл себе закрытый депозит, куда поместил шестнадцать тысяч, взял об этом договор и квитанцию о внесении, после чего направил стопы к ипотечному инспектору.
— Здравствуйте. Леонид Сергеевич сказал, что он смог заинтересовать вас ипотечным кредитом? — поздоровался банковский служащий.
Подстраиваясь под ситуацию, кивнул. Зам, конечно, меня не агитировал. Я, что называется — «сам пришёл», но зачем рушить чужую легенду?
— Да, он очень интересно рассказал, — поддержал версию заместителя. — Расскажете, какой нужен первоначальный взнос, какой комплект документов. Процент, программы? Можем ли мы прямо сейчас заявку составить?
Илья просиял, ведь сказанное мной было из разряда реальных клиентов, а не тех, кто «просто посмотреть».
Я неторопливо продирался сквозь его ответы и комплименты о том, как я хорошо разбираюсь в теме, на которые отвечал многозначительно — мол, я же адвокат!
Получается, что для покупки дома или квартиры на вторичном рынке (продажи от застройщика тут не водилось, зато был кредит на строительство) достаточно двадцати процентов стоимости жилья.
По ценам он меня тоже сориентировал — дом или квартиру для одного человека или бездетной семейной пары в Кустовом можно купить, начиная от трех с половиной тысяч. Можно и дешевле, но качество падает по экспоненте.
Верхнего предела, само собой, не существовало, иные особняки торговались и за несколько миллионов, но такой уровень — это уже предмет зависти, а не реального разговора.
У банка был свой «копир», то есть то, что у нас называлось ксерокс (хотя, как раз-таки ксерокс — это название торговой марки, а не изделия, но Предок бы с ним), который банк задействовал для формирования комплекта документов от клиента.
Илья при помощи копира снял кучу копий моих документов и оформил от моего имени заявку на покупку жилья в пределах от четырёх до семи с половиной тысяч рублей.
Ставка по кредиту, всего четыре с половиной процента годовых — была объяснима тем, что местный мир не страдал от инфляции и основные валюты мира не спешили обесцениваться. Правда, тут и ничем не обеспеченные деньги никто не торопился печатать и фондовых бирж с прочими инструментами и махинациями — пока не водилось.
Максимум — это биржа имени Кротовского, которая торговала вполне осязаемыми макрами.
Высунув язык от напряжения, Илья заполнял все формуляры, когда я вывалил на него следующую особенность сделки со мной.
— Поговорим про способ оплаты ипотечных платежей.
— Конечно, сейчас расскажу! Приходите к нам в банк, не позднее даты в графике и вносите в кассу нужную сумму, — простецки улыбнулся банковский служащий. — Но лучше приходить за день до даты, тут в последний день бывает очередь! Время потеряете.
— Нет. Вот у меня закрытый счет, смотрите документ.
— Таааак, — протянул он, одновременно бегло прочитывая текст и цифры.
Убедившись, что он впитал сведения, продолжил:
— Делаем повторяемое акцептованное распоряжение о снятии с закрытого депозита суммы в оплату очередного ипотечного платежа. И так каждый месяц на протяжении двенадцати лет с возможностью досрочного погашения в любой момент.
— Но… — он дважды как-то растеряно моргнул и посмотрел на меня очень озадаченно, — Вы же понимаете, Аркадий Ефимович, что у Вас тут суммы заведомо достаточно, чтобы купить жильё напрямую, наличными, без всяких фокусов и ипотек?
— Понимаю, — вздохнул я.
— Тогда зачем это всё? — он в недоумении развёл руки над документами. — Зачем Вам кредит в семь с половиной, если на счёте, из которого Вы будете гасить, сразу лежит шестнадцать полновесных тысяч.
— Надо! — я сделал приглашающий жест, чтобы он наклонился поближе и заговорил шёпотом. — Скромничаю! Чтобы избежать вопросов фискальной службы. Мол, откуда у бедного бывшего студента наличные, чтобы купить квартиру? А заплатил ли он с этой суммы налоги?
— Ну, может, родственники дали, — неопределённо пожал плечами он, но не отстранился.
— Моя семья в долгах, как в шелках. На самом деле, я в заведении «Золотой фазан» в карты выиграл. Что-то проиграл, но вот, что-то осталось.
Банковский клерк восхищённо присвистнул.
— Повезло, как новичку. Но налоги-то я не спешу платить с выигрыша, хотя и должен.
— Ну да, законодательство же… о налогах и сборах…
— Сказанное остаётся между нами, Илья?
— Да, конечно, — тем же шёпотом отозвался он. — Банковская тайна. Оформляем?
— Максимальное тело кредита при минимальной «первоначалке». А придут фискальщики, поплачусь им в жилетку, что купил в кредит и о том, как мне тяжело живётся. А про закрытый депозит они же не знают и не узнают, надеюсь.
— Всё так, Аркадий Ефимович. Ставьте подпись тут и тут. Заседание кредитного комитета в четверг, но могу предварительно сказать, что при таких вводных — кредит Ваш, ищите объект для покупки. Кстати, у меня тут чисто случайно есть визитка знакомого риелтора. Скажете, что от Ильи из банка, он поймёт.
Я взял визитку, хотя ежу понятно, «чисто случайно» — это значит, что этот риелтор даёт откаты большое спасибо Илье за переданных ему клиентов.
— Как закончим, мне ещё кредиты направления «бизнес» нужны.
— По Вашему прииску?
— Типа того.
— Это в другой отдел. Сейчас закончим, и я Вас отведу.
* * *
Следующим шагом — в этом же банке я попросил кредит под залог своих пяти процентов акций, запросив кредитный лимит до пятидесяти тысяч рублей.
Особенностью этого кредита было то, что проценты и возврат идут по той сумме, которая будет реально взята в банке.
То есть, если я открою кредитную линию, то могу взять пятьдесят тысяч, а могу сто рублей и на этом свой аппетит умерить. Правда, я плачу минимальную комиссию в размере ста девяносто восьми рублей в месяц, то есть банк всё равно на мне зарабатывает. Но — скромно.
Этот кредит я оформлял тут же, не отходя от кассы, под залог своих пяти процентов акций ЗАО «Нефтеперерабатывающая фабрика». Банк эту фабрику хорошо знал и, тут уже пришёл начальник кредитного отдела, который, поторговавшись, уменьшил мне размер кредитной линии до сорока тысяч (кстати, О′Брайан что-то такое и говорил. Жаль бедолагу, он их, конечно, вообще мошенническим способом приобрёл, по сути, обманув кагану Юбу, но всё же, всё же…).
Залоговые документы банк дать мне на руки, на мои «давайте я сам отнесу» — отказался, заявив, что сами всё оформят и послезавтра мой кредит вступает в силу. Можно брать деньги хоть для нефтяного бизнеса, хотя для добычи макров, хоть для азартных игр. Кредит не целевой, никто проверять это не будет.
Теперь мои акции в залоге у банка и трижды использовав один и тот же инструмент, то есть залог, я вышел из банка и уверенной походкой направился в центральный районный суд города Кустовой.
Там, прождав почти час под дверью Лещёва, я встретил коллежского асессора, размашисто бредущего из зала судебных заседаний. Рядом с ним крутились два каких-то хмыря, поэтому я откашлялся и поднял руку, как школьник.
— Демид Фирсович, примите пожалуйста, по личному вопросу.
— Куда ж я от Вас денусь, приму, конечно, — наигранно вздохнул он, после чего стал избавляться от назойливых спутников.
…
— Ещё раз, что твоя семья хочет? — в лёгком недоумении потряс головой старший судья, усевшись за свой стол.
— Они хотят отказаться от нашей сделки, и не платить Вам.
— Ну, — расстроенно вздохнул он, — Не скрою, меня такой подход безмерно печалит. Кому же понравится, когда его обманывают, тем более, в таком тонком деле. Ну… Нет денег, нет должности.
— Демид Фирсович!
— Да, Аркадий?
— Мы с Вами уже не один пуд соли съели.
В действительности было пару судебных заседаний, где он демонстрировал ко мне лояльность и хорошее отношение.
От моих слов он слабо улыбнулся, но промолчал, предоставляя мне возможность говорить дальше.
— Мне кажется бесчестным оставлять такого достойного человека совсем уж обманутым. Поэтому я очень прошу Вас принять…
Шагнул и положил на стол судьи конверт без пометок, который он по давней привычке моментально закрыл толстой папкой с документами.
Я же вернулся назад к двери и запер её на торчавший из замочной скважины ключ.
Убедившись, что дверь заперта, судья ловко извлёк конверт, раскрыл и прощупал содержимое.
— Что здесь?
Судья, конечно, видел, что там новенькие банковские ассигнации, но вопрос был резонным, потому что деньги сразу после разговоров о том, что денег не будет, это странно…
— Позвольте объяснить. Это пять тысяч. Неустойка. Штрафная санкция. Мы отказались от сделки, Вы потеряли пятьдесят тысяч. Но должность, вполне пригодная для «продажи», всё ещё при Вас. То есть основную сумму Вы наверстаете. А эта сумма должна сгладить тот факт, что Вы теряли время, ожидая меня. И ещё это знак извинений и уважения от меня лично и от моей семьи. Прошу Вас извинить их, они хорошие люди, просто не разобрались в ситуации.
Лещёв убрал конверт в какой-то выдвижной ящик и сложил руки пирамидкой.
— Аркадий. Не скрою, это мудрый и взвешенный поступок. В условиях, когда у меня нет на тебя рычагов давления, ты демонстрируешь правила хорошего тона и делаешь такой широкий жест. Поверь, я это ценю и баланс ситуации тоже понял. Просто так твоя семья такой фортель не выкинула бы. Однако мы с твоим патриархом ещё обязательно поговорим. Но тебе, в любом случае спасибо за честность и за этот жест.
Он протянул мне руку, и я пожал её.
