Глава 6
Это был другой совсем портал — вход. Выглядел он более новым, расположен опять на окраине, буквально в центре треугольного поля, к нему вела сравнительно неплохая грунтовая дорога.
— Это портал Пасюкова Матвея Ильича, знакомы с таким? — перекрикивая шум покрышек, начал рассказывать Мыськов. И, не дожидаясь реакции, продолжил, — А знаете, сколько он берёт за выход из портала? Не поверите, одну копейку с человека или животины, можно даже на машине, у кого есть, разумеется.
Он хохотнул, довольный собственной мыслью, хотя она совершенно не показалась мне смешной.
Наш автомобиль не использовал бензин и, если бы не дорожное покрытие, катил бы беззвучно как электрокар. Ответ на этот и многие похожие вопросы был всегда один — макры.
Макры давали свет в лампочках, работали в электроприборах, вернее, в их до жути примитивных подобиях. Одна из моих клиенток во время консультации достала прямоугольник смартфона, точнее сказать, это я подумал так, а оказалось, что это местный аналог, без экрана, зато — «звонит». На мой взгляд, эти самые макры создавали сразу два последствия: во-первых, они здорово притормозили развитие любых других технологий. Ну, действительно, на кой хрен тебе полупроводники, транзисторы, микросхемы, крекинг нефти, бездымный порох, органическая химия, фармацевтика — когда всё это заменяется теми или иными обработанными макрами. Второе последствие ещё проще — чертовы макры всё время и в большом количестве нужны. Для самых разных целей.
— Пасюков купил где-то на чёрном рынке в столице артефакт и пробил временный портал, всё на другой стороне разведал, сразу же нашёл, что залежей там нет, зато полным-полно зверья Изнанки. Теперь пускает всех почти даром, многие считают его простачком, но он — хитрый лис. Видите, Аркадий Ефимович, вокруг прохода на Изнанку — лавки?
Тут можно купить еды, чая, оружия и боеприпасов, одежды, сладостей, табака, выпивки, самого разного снаряжения. И по ценам совсем ненамного дороже, чем на рынке. Тут же можно и сбыть макры, работают закупщики. А фокус в том, что все эти лавки принадлежат ему или платят ему аренду и процент. Ему не нужно дорого брать за проход, наоборот, он хочет, чтобы как можно больше людей ходило туда-сюда, создавая ему потребительский спрос.
Он ждал моей реакции, поэтому я многозначительно выдал:
— Трафик, выражаясь по-английски.
— Знаете английский? — почему-то заинтересовался Мыськов.
— В школе учил, — честно признался я.
— У нас тут полно англичан, у них фабрики всякие, торговля. Но бритты ведут дела всё больше только со своими. Высокомерные. Почему Кротовский их не выгонит, не пойму. Не иначе они с ним делятся, а он прикрывает от императора. Было бы время, написал бы донос.
Мыськов подал мне из машины своё запасное ружье и пару безразмерных высоких сапог, наподобие обуви грибников для хождения по лесу. Осмотрел ружьё. Я тот ещё эксперт по оружию, но всё равно вижу — работа ручная. У основания стволов выбито «Suhl, Thüringen». Повернул рычажок, переломил оружие, понюхал. Хотя что я могу понять из запаха? На просвет «каналы» чистые, уже хорошо. Ствола два, и они разного калибра. Типа, такая универсальность?
— Если хотите тихо и мирно жить, Сергей Ефремович, воздержитесь от доносов. Совет, как адвоката. А англичане тут по другой причине. По Лондонской конвенции, Российская империя и Британия договорились оставить Сибирь за Россией, Индию за Британией, а находящийся между ними Афганистан — ничейным, нейтральным. Правда, высокие договаривающиеся стороны упустили из виду такой малюсенький факт, что — где эти самые границы Индии, Афганистана и Сибири, никому точно не известно. Именно поэтому Кустовой, а не по какой-то мистической причине, как говорят у Вас на базаре, является вольным городом. Он слишком мелкая единица в большой игре великих держав.
Хотя Мыськов предложил мне дюжину своих патронов, я подошёл к ближайшей лавке, спросил, где купить патроны, мне показали и вот я уже приобретаю заряды. На вопрос «какие Вам?», многозначительно переломил и подал оружие, пробормотав:
— На это ружьё, обоих калибров, на сорок рублей.
— Пороховые или на макрах?
Не знал, что бывает такая градация. С невозмутимым видом ответил:
— А и тех и этих, заодно сравню.
— А зато, Вы знаете, — не унимался Мыськов, отвлекая от торговца, — что англичане держат на Изнанке в районе своих фабрик сотню отборных гренадеров? Зачем, спрашивается? Не затем ли, чтобы, когда им вздумается, свергнуть Кротовского и поставить своего англичашку? Тут-то мы все прольем горькие слезы!
Я не стал ему говорить, что это здорово противоречит другому его же утверждению о коррумпированности местного правителя. И то и другое — слухи, или выражаясь языком моего мира, фейки. Хуже ведь то, что за слухами иногда стоят реальные факты.
На Мзнанку действительно пустили без всяких вопросов, Мыськов просто кинул три копейки, поправил уродливое ожерелье на шее, явно тот самый артефакт, и мы прошли.
Я на стал спрашивать, почему не на машине, и возможно ли вообще на Изнанку проехать на технике? Ответ мне самому стал очевиден через минуту.
Изнанка здесь представляла собой бесконечное нагромождение холмов и текущих у их оснований рек, речушек, ручьёв и просто небольших болот. Проехать можно, а вот ездить тут совершенно негде.
В этот раз никакого видения с филином.
Я уже слышал эту забавную байку — в начале времён, бла-бла-бла, собрались дикие звери с прочей нечистью и облагодетельствовали ряд людей, взяв их под опеку. Эти люди стали шастать на Изнанку и вообще создали индустрию таких путешествий. Каждому роду дали кольцо на палец, наподобие моего. Эти обладатели колец сами себя назначили дворянами, потому что у кого модного колечка нет, сразу понятно, что простолюдин. Этот дикий зверь именуется Предок-покровитель. Надо полагать, он от действий подшефного ему рода получает свой «откат» и каким-то образом следит, чтобы его подопечные не вымерли, как мамонты.
Хотя сам Мыськов принялся отважно показывать куда-то вдаль пальцем, предлагая «пострелять вот там», тут уж Семён не выдержал, что-то нечленораздельное прорычал и повёл понятным только ему путём, что характерно — в совершенно другом направлении.
Тут было ещё множество охотников, периодически слышались выстрелы, у развесистого дерева стояли трое в полном обмундировании, что-то активно обсуждали и звенели стаканами. Ну, эти точно выбрались по «стеклянным зайцам» пострелять, для них охота — просто повод на время сбежать из домов и от семей.
Очевидно, что наш Семён был не таким, он тащил нас, как матёрый ветеран двух новобранцев по зоне боевых действий.
Велел остановится, зарядить, проверил чтобы мы поставили на предохранители, сделал суровое лицо и уверенно повёл дальше. Мыськов капризничал, а я молча шёл. Мы останавливались, приседали, что-то слушали, снова продвигались. По-моему, охотник даже со знанием дела нюхал воздух.
Вообще я охоту не очень люблю, мне жаль зверей, потому что живёшь ты такой в лесу: холодно, голодно, дождь капает, бегаешь всё время, воду ищешь, следишь, чтоб волк тебя не сожрал. И вдруг бац, и тебе охотник в снаряжении за четверть миллиона сносит башку с нескольких сот метров. Обидно, да?
Но твари Изнанки устроены иначе. Из-за того, что человеки истыкали разные слои Изнанки, как решето, граница истончилась и они прорывается в обратном направлении и внезапно оказываются вовсе не мирными милыми барашками. Вполне себе твари из самых кровавых и жутких кошмаров. Бррр.
— Теперь тихо, — одними губами велит нам Семён и хмурит кустистые брови. Мы максимально беззвучно пересекаем ручей следуя один за другим. Я, как самый неопытный — в хвосте.
Тропинка ведёт вверх по холму, на одном из её изгибов валяются сразу несколько туш существ, отдалённо напоминающих кабанов, из которых явно выпустили кишки. Надо думать — вскрыли и достали макры. Интересно, а почему мясо не берут?
Мои спутники впереди, я, из-за того, что смотрел на туши, чуть отстал. По ту сторону холма раздаётся какой-то приглушённый рык или стон. Внезапно моё кольцо потяжелело и словно потянуло руку вниз. Ну что такое?
Холмы Изнанки поросли даже не травой, а жутко колючим кустарником высотой по колено. В беспокойном переплетении колючек, в нескольких метрах от места разделки туш я вижу что-то прямое. Кольцо теплеет. Нагибаюсь, стволом отодвигаю ветку, осторожно подбираю. Не думаю, что тут водятся противопехотные мины или их магический аналог, но место чужое, приходится быть аккуратным.
Это нож. Грязный, со следами ржавчины на кромке, весь в крови, полотно с односторонней заточкой, в рукояти поблескивают сразу пять макров. Ого, вещь-то явно непростая. Моей руке словно бы передаются эмоции ножа, при условии, что он мог бы их испытывать. Гнев, обида, оскорблённое достоинство. На ходу достаю платок (продавцы костюмов мне всучили сразу три и все с рекламной символикой их магазина), вытираю, потом спешно обматываю остриё и прячу во внутренний карман.
На самой верхней точке холма я нагоняю своих спутников. Семён ловит мой взгляд, молча показывает вниз.
Распадок между холмами, внизу пасётся группа рогатых существ. Рядом ещё два, похожих, но крупнее. И эта двоица не мирно пасётся, а с гневным выдохом ноздрей дерётся. То отступая, то наваливаясь весом, ломая сложные рога — они бились, не замечая никого вокруг.
Семён удовлетворённо хмыкнул, жестом показал — снимайте с предохранителей, ткнул пальцем в меня, показал мне крайнее из пасущихся существ. Это он нам «наделил мишень». Когда показал Мыськову на его жертву, тот протестующе замотал головой и между ними прошла ожесточённая перепалка, выполненная без слов, в стиле жестов и пантомимы.
Блиц-переговоры подходили к концу, крупные особи вновь схлестнулись.
Я стал на колено, поднял своё ружье и уже через десять секунд услышал команду Семёна — негромкое «пли».
Мы выстрелили одновременно. Мыськов сразу дуплетом, из двух стволов. Я один раз, потом почти сразу же, по уже начавшей бежать особи — второй. От попадания она дёрнулась, я резво переломил ствол, загнал туда заранее нащупанные в кармане два заряда нужных калибров и ухитрился подстрелить ещё одну тварь, которая какое-то время бежала, потом получила «контрольный» от Семёна.
Остальное стадо с неожиданной резвостью умчалось, взбивая копытами густые колючки. Моё сердце бешено стучало, поддавшись эмоциям от пальбы и охоты в целом.
Они с Мыськовым «положили» больших тварей, что с одной стороны было более престижно, там ведь и макры крупнее, а с другой — и легче, ведь их бугаи сцепились рогами. Следующие полчаса Семён, весело насвистывая последовательно вскрыл всех убитых существ и мне достались два ещё теплых и перемазанных кровью Изнанки крупных ярко-алых макра.
Настроение нашего проводника значительно улучшилось, следующие полтора часа мы ходили по окружающих холмам и постреливали по земноводным тварям размером с крупную собаку, которые резво удирали по мелководью, и я настрелял ещё пять небольших макров.
В целом, когда ясный день (вообще-то небо Изнанки вижу второй раз и оно — в дымке, хотя и даёт щедрый свет), когда в руках оружие и ты убиваешь тварей, а не наоборот, Изнанка не кажется такой уж опасной. Только холодно, внутренности как бы подмерзают.
— Ну что, Аркадий Ефимович, удачная охота? Заслужил Ваш покорный слуга скидку на бракоразводный процесс?
— Надумали-таки разводится?
— Ну, Марфуша меня живьём съест, я же человек не конфликтный.
— Молодые люди, — из-за холма вышла группа охотников. Нас окрикнул неприятный властный, с хрипотцой голос мужчины, одетого в дорогую на вид коричневую куртку, — Вы тут не видели нож? Я потерял… Семейная реликвия, знаете ли.
— Нет, не находили, — нестройно ответили мы. Я уже забыл о своей находке, поэтому честно глядя в глаза сказал, как и все, мол — «нет, не попадался».
— Не возражаете, — ухмыльнулся мужик и полез в карман куртки, — если я вас обыщу, проверю. Не привык верить людям на слово, знаете ли. Профессиональная привычка.
Он достал и раскрыл удостоверение в дорогом кожаном чехле. С расстояния в пять метров прочитать, что там написано не было возможности, но это и не потребовалось, потому что он веско добавил. — Прокуратура республики.
Мой карман потяжелел, как если бы хотел напомнить о себе. Ах да, точно, я же что-то такое находил. Однако тон, которым он это сказал, мне категорически не понравился. Таким тоном люди говорят — я здесь власть, а вы все… ну скажем, не букет фиалок.
Я такой тон с прошлой жизни не люблю и в другой ситуации наверняка уже бы вернул находку, хотя он и не представил никаких доказательств, что она «его». Но теперь дело было вовсе не в ноже. Со времён студенчества меня не обыскивали, даже в девяностые.
«Не отдавай» — пронёсся в голосе слабый голос. А это уже что-то новое.
Я неторопливо переломил ружьё, убрал стрелянные гильзы в правый карман. Часть гильз я собрал, потому что мне они показались многоразовыми, даже несколько чужих поднял, пока бродили. Зарядил новыми патронами. Мне уже удалось убедиться, что патроны на макрах стреляют лучше. Ими и снарядил.
— На охоту и со служебным удостоверением⁈ Представьте себе, возражаем. Я возражаю. Представьтесь пожалуйста… прокуратура…
— Помощник прокурора города барон Бакланов с тобой говорит, — с вызовом, через губу, ответил нахмурившийся мужик.
Плавным движением направил оружие ему в середину силуэта, что не укрылось от одного из его спутников, пожилого спокойного дядьки.
— Молодой человек, не направляйте оружие на другого, это против правил охоты.
— Против правил охоты пытаться меня обыскать. Я адвокат барон Филинов. И, мало того, что прокуратура не имеет право производить оперативные мероприятия сама, мало того, что мы за пределами юрисдикции этого самого органа, так для того, чтобы меня обыскать ещё и нужно постановление суда. Ножа у меня нет, клянусь честью рождённого в достойном и известном роду Филиновых. А вот если хоть одна падла просто попробует меня обыскать, я сделаю в ней не предусмотренную заводом-изготовителем дырку.
— Ты же понимаешь, что у нас тоже есть ружья? — выставил руки в примирительном жесте другой его спутник.
Мои сопровождающие ошарашенно переглядывались и не спешили меня поддержать, однако и его спутники были настроены достаточно мирно.
— Уходите, потому что поведение Вашего друга оскорбляет мою дворянскую душу. И заберите с собой прокуратуру республики, пока адвокатура республики не заявила веское ходатайство.
— Пойдем, Жень, он прав, твоё удостоверение тут не работает. Да и сколько мы должны искать? Не нужно было ножиком махать! — произнёс самый богато одетый спутник, который до этого молчал. Причем заканчивал фразу он, уже повернувшись к нам спиной и решительно уходя прочь, дальше по тропе.
Через пару секунд Бакланов остался в гордом одиночестве, потому что остальные постепенно присоединились к ушедшему богачу.
— С прокуратурой дружить надо, Филинов! — блеснул глазами он.
— При следующей встрече, кроме удостоверения, возьми с собой ещё и хорошие манеры! — стоял на своём я, не меняя позы, ожидая, что он тоже уйдёт.
Через пару секунд он молча развернулся и побрёл прочь. Справа от меня с шумом выдохнул Семён.
— Однако, батенька, как Вы норовом круты, — бросил охотник. — Как бы то ни было, нам стоит пойти другой дорогой. Кровь у всех горячая, а на охоте и правда, несчастные случаи случаются, потом явочная служба замучает допросами.
Несмотря на то, что у Семёна была полная сумка патронов и до этого он даже открыто намекал, что готов поделиться ими на условиях оплаты макрами, сейчас охота была свёрнута.
— А у Вас и правда нет его проклятого ножа? — украдкой спросил Мыськов.
— Конечно нет, — с видом честного человека отважно соврал я. — Тут дело в достоинстве и законе. Не будет всякий проходимец с корочкой меня обыскивать.
Не знаю уж, какие тропы умел находить Семён, но через пятнадцать минут мы уже были у портала, хотя на то, чтобы уйти от него у нас ушло часа два, не меньше. Там мы догнали большую толпу других охотников, среди которых выделялась ослепительно красивая блондинка, в которой я без труда узнал Колонкову, девушку из суда.
— Здравствуйте, Ангелина, — поприветствовал её.
Она выглядела более раскованной, веселой, разгорячённой, чем тогда, в коридорах правосудия. Хотел было, брякнуть — не намерена ли она меня обыскать, но вовремя остановился, решив, что к истории с её коллегой она определённо не имеет отношения, а звучать это будет как дичайший и тупейший подкат к девушке.
— Аркадий, кажется? Ну, привет. Удачная охота?
— Вроде да, два больших красных макра, пять штук поменьше. А Вы?
— Честно говоря, намного больше. Я неплохо стреляю. В нашей службе запрещено подрабатывать, взяток не беру, а деньги лишними не бывают, вот, добываю макры как охотник.
— Позвольте сказать комплимент, — толпа придвинула нас ближе, — Вы самый красивый охотник, которого я видел.
Девушка рассмеялась, но возражать не стала.
— Был слух, что Вы статус адвоката получили?
— Все про всех всю знают, удивительно!
— Кустовой такой город. Привыкайте, Аркадий.
— А подвезёте меня до города, Ангелина?
— Вообще-то обычно кавалеры подвозят дам.
— Я свой экипаж отпустил… — глядя ей в глаза прямо, не в первый раз за сегодня, соврал я.
— Ну хорошо, у меня двуколка, довезу, чего уж там. Должна же прокуратура помочь адвокатуре!
Мы переместились через портал. Воспользовавшись толкучкой, помахал Семёну, показал, что ухожу сам, тот равнодушно пожал плечами, протолкался ближе и принял от меня ружьё, из которого я вынул патроны, раз уж они оплачены мной. Как только мы оказались на «этой» стороне, его лицо стало скучным, грустным и слегка недовольным. Видимо, его жизнь — это охота, а не стихийный рынок и толкучка возле портала.
* * *
Лошадка плавно вытащила нас на большую дорогу, стук копыт зазвучал звонко. Впереди, на горизонте, виднелся город.
— Расскажете о себе, Ангелина.
— А какое Вам дело до меня? — изящно фыркнула и вздернула нос красотка.
— У меня был ученик, Вова. Тысячу лет назад. Я его спрашивал каждое утро про настроение. А он как-то спросил в ответ, мол, не всё ли мне равно, какое у него настроение? Ну и я ответил, что нет, если подумать, мне не всё равно. Так вот и сейчас. Мне не всё равно, Ангелина, — я повернулся и посмотрел ей прямо в ослепительно голубые глаза.
С её лица на минуту слетела маска сарказма и недоступности, она моргнула, потом вернула привычно-отстранённое выражение.
— То, что я Вас, Аркадий, подвожу до города, не значит, что Вы имеете право со мной флиртовать!
— Как так, Ангелина⁉ Я уже свадьбу распланировал и придумал, как детей назовём! — пошутил я, и, видя отсутствие возражений, продолжил, — Старший у нас будет зваться Светозар!
— С чего это вдруг? Считаете, половцы на пороге, Русь в опасности? — искренне возмутилась девушка.
Мы мило болтали до самого города, она высадила меня в центре.
— Спасибо Вам, Ангелина. Может, всё-таки отужинаем? Я плачу, в благодарность за дорогу и самую лучшую компанию в моей жизни?
— Благодарю, но мне нужно ещё отдать двуколку с Луной тётке. Не обижайтесь.
— Я, конечно, немного расстроился, — честно вздохнул в ответ. — Я на свиданиях уже лет сорок не был.
— Сколько же Вам лет, Аркадий, что даже ученик у Вас, да и свиданий не было так долго?
— Семьдесят с хвостиком! Я мужчина в самом расцвете сил! — мне удалось вызвать ещё одну её улыбку. — Раз уж свидание не состоится, по крайней мере, я считаю, что мы перешли на «ты»… До свидания, Ангелина, спасибо, что довезла и спасибо за каждую улыбку, что ты мне подарила.
Девушка на миг смутилась, дважды недоумённо хлопнула ресницами, пробормотала — «пока» и уехала.
Проводив её взглядом, я решил не идти в свой офис, потому что тут, как выясняется, все про всех всё знают. Значит, надо исходить из того, что и этот «баклан» знает, где у меня жильё и офис.
