Глава 4
Многие говорят, что знакомство с нужной женщиной может полностью перевернуть твою жизнь. После непродолжительного общения с Аленой я вывел еще одну мудрость — ненужное знакомство с женщиной также может перевернуть твою жизнь.
Начать хотя бы с того, что время, за которое мы шли от места преступления до моего дома, стало самым мучительным в моей жизни. Даже мучительнее, чем ожидание нужного момента для нападения на лешачиху, приземления возле вурдалака Вранового и приближения крона.
Потому что я разрывался меж двух огней — болтовней Алены, именно так она представилась, и лекцией Лихо. Хорошо еще, что пустомеля (как же неожиданно подошло это слово моей новой знакомой) согласилась отправиться со мной. Как я понял, мой хист, да и не только мой, на нее действовал слабо. Нет, как-то повлиять на Алену можно было, но пришлось бы потратить на это очень много промысла.
Что до Юнии, то она немного просветила меня касательно личности девушки. Если коротко, то существовали два полюса. На одном жили рубежники, на другом чужане. Пустомели условно застряли посередине. По сути они были чужанами, но с главной фишкой — на них плохо воздействовал хист. Потому и побочка была очевидной — они видели реальный мир, подвластный рубежникам и нечисти.
Лихо говорила, что обычно пустомелями становились те, в чьих семьях несколько поколений были рубежники, а сами они по каким-то причинам остались чужанами. Конечно, не все подряд, а исключительные единицы. Можно сказать, что пустомели были своеобразной ошибкой.
Что до названия, тут тоже довольно любопытно. Слово пришло откуда-то из древности (судя по тому, что я его не использовал). Кто-то из «видящих» чуть больше остальных стал рассказывать чужанам о «другом мире», который его окружает. Того, с легкой руки современников, и прозвали пустомелей. Слово прижилось в местном Подворье, а затем расползлось по всем городам. Потому все эти блаженные, юродивые, сумасшедшие для рубежников и нечисти стали пустомелями.
Это мне в одно ухо рассказывала Лихо. В другое ухо жужжала сама Алена.
В общем и целом она радовалась. Потому что всю ее жизнь ей никто не верил. Самое мягкое из заявленного родителями было то, что у Алены богатая фантазия. Самое жесткое заключалось в психушке, где она даже пару раз гостила, когда зачем-то решила наиболее яростно отстаивать «свою правду».
Двух раз хватило. Вышла оттуда Алена другим человеком. Скрытным и себе на уме. Нечисть она, конечно, продолжала видеть вокруг. С некоторыми даже пыталась общаться, как, например, сегодня.
— Тебя не смутило, что этот… не человек пытался утащить себя с собой?
— А че такого? — пожала плечами она. — Мужик-то он симпатичный.
— Проблема в том, что он не совсем мужик.
— В смысле там нет ничего, как у Кена?
— Нет, в смысле, что он нечисть.
— А нечисть что, не трахается? — удивленно спросила Алена, чем заставила меня покраснеть.
Нет, ею в определенной степени можно было даже восхититься. Как бы жизнь ее не била, девушка не унывала. Ее психушка, блин, не сломала. Но вот эта изляшняя откровенность, граничащая с беспардонностью, меня немного обескураживала.
А еще смущало, что я постарался ее увести с места преступления и теперь совершенно не знал, что делать дальше. Какой-нибудь рубежник на моем месте придушил бы и сбросил несчастную в Мойку.
— Нечисть для чуж… для людей очень опасна. И лучше с нею не контактировать, — пытался объяснять я.
— Ты же контактируешь. Или ты не человек?
Только сейчас я понял, что наговорил уже на тридцать бочек арестантов. Нет, меня никто не предупреждал, что надо хранить тайну рубежников, и не заставлял подписывать закон о нераспространении. Та же Светлана была в курсе моих дел, и никто даже не чухнул. Но что, если это все не очень поощряется?
В общем, мысли у меня были невеселые. Оно и понятно, в первый же вечер в Питере я завалил нечисть и познакомился с пустомелей. Думаю, когда Великий Князь предложил мне наслаждаться городом, он имел в виду совсем не это.
Как только навстречу нам двинулся Леопольд, я понял, что дело труба. Внешность мой телохранитель aka соглядатай имел специфическую — широкое лицо, массивная челюсть, аккуратно зачесанные направо волосы, прямой нос и спокойный задумчивый взгляд. Не человек, а чекист, какими их рисовали в приключенческих романах времен СССР.
Однако вкупе с громадными, будто бы даже гипертрофированными плечами и двухметровым ростом, его лицо приобретало чуть угрожающее выражение. При этом я понимал, свой хист для антропометрии Леопольд не использует. Куда уж ему на отметке ведуна да и зачем? Просто человеку повезло, и он родился громилой. Когда смотрит, дети писаются, а женщины сознание теряют. Даже болтливая без меры Алена вот притихла.
— Так… — протянул он, увидев меня. В его больших глазах вроде мелькнула некая грусть. — Матвей, я же просил тебя никуда не отлучаться. А ты сбежал, как мальчишка.
Вот удивительно, Великий Князь обращался ко мне на «вы», а Леопольд сразу стал «тыкать». Причем, в этом не чувствовалось какого-то пренебрежения или превосходства. Он просто вел себя так, как привык. Для него я был работой. И от того, что Леопольд не смог выполнить свои обязанности, именно сейчас стало почему-то неудобно.
— Я хотел прогуляться один.
Рубежник многозначительно посмотрел на мою спутницу, а затем перевел взгляд на меня.
— Я понимаю. Но можно было бы спуститься, я бы позвонил куда следует и вам привезли бы девочку.
— Эй, ты, за языком следи, я не такая, — оживилась Алена.
Леопольд чуть изогнул бровь. Лично у меня от этого движения душа в пятки ушла. Да и Алена теперь струхнула, спрятавшись за своего возможного защитника. Учитывая разность объема наших тел, вышло все равно плохо.
— Она пустомеля, — развел руками я.
— Матвей, я щас обижусь, — раздалось у меня из-за спины.
— Так… — протянул Леопольд.
Он придавил хистом Алену. Причем, делал это долго и не без усилий. Лишь когда девушка отошла от меня и встала у стены, продолжил.
— И где ты такую нашел?
— Сегодня, оказывается, этнофестиваль пустомель. Каждому пришедшему по флаеру — одна в подарок.
Леопольд сделал вид, что не услышал весь этот бред. Он стоял, сверля меня взглядом. И явно намекал, что готов к откровениям.
Я тяжело вздохнул и принялся рассказывать о небольшом инциденте с инкубом и Аленой. Блин, звучит, как название альбома русской инди-группы — «Инкуб и Алена». Здоровяк с чуть грустным лицом слушал меня с невыразимой тоской. Будто он изначально ожидал, что все произойдет именно так.
— Матвей, я очень прошу, поднимайтесь к себе с вашей… новой знакомой. И больше никуда не уходите. Скоро я вернусь за вами. Хорошо?
Интересно, что бы он сделал, если бы я сказал «нет»? Однако в мои планы не входило шататься сегодня по городу. Спасибо, нагулялся. Поэтому я просто кивнул. Тут же отмерла Алена, оторвавшись от стены, а Леопольд сложил руки за спиной. Видимо, ожидая, пока мы скроемся в квартире.
— Пойдем, — потянул я девушку за собой.
— Погнали, — согласилась она. — Только не говори, что последний этаж?
— Хорошо, не буду.
Меня по-прежнему удивляло, восхищало и немного бесило, как держалась Алена. Ну да, подумаешь, какой-то незнакомый парень, который убил нечисть и ведет ее к себе в квартиру. Это при том, что еще недавно девушка кричала, что она не такая. Меня даже холодный пот прошиб. Я так и застыл с ключами в замочной скважине.
— Алена, это ничего не значит. Ну, ты понимаешь, я и ты.
— Расслабься, ты не в моем вкусе. — толкнула она дверь. — У тебя пожрать есть что?
Девушка, не дожидаясь ответа, направилась к холодильнику. И уже оттуда послышался удовлетворенный возглас: «Нормуль». Мне на минутку захотелось набрать Костяна и спросить, не было ли у него сестры, пусть даже двоюродной, которая жила в Питере?
Сам же я прошел в комнату, чтобы переодеть штаны. Зараза, первый раз со мной такая неприятность. Обычно джинсы рвались на коленях, поэтому с помощью ножниц превращались в шорты. Их еще можно было носить пять-десять лет. Эти же придется сразу выбросить.
Как только я оказался в комнате, нечисть не заставила себя ждать. Митя вылез из-под дивана, а Гриша появился прямо передо мной. И оба имели обиженный вид. Как рыбаки, к которым кореш приехал не один, а с женой.
— Хозяин, это кто там у холодильника?
— Невеста. Гриша, ты веришь в любовь с первого взгляда? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Дяденька, она же толстая, как комод.
— Помолчи, балбес, — заткнул черта бес. — Вес в женщине не главное, как и объемы. Она просто нам не подходит.
Ага, прямо так и сказал: «Нам». Вот уж не знал, что мою избранницу должна будет нечисть одобрить.
— Бабы мужика должны лучше делать, а не наоборот. К тому же, хозяин, предчувствие у меня нехорошее…
Гриша не закончил, грустно вздохнув. Оставалось лишь догадываться, что именно бес имел в виду.
— Ладно, если без шуток, то она пустомеля, — сказал я. — Вообще удивлен, что вы о них мне не говорили.
Еще прежде, чем Гриша открыл рот, я догадался, что он произнесет. Так и вышло.
— Ты и не спрашивал.
— Ладно, не высовывайтесь. Я надеюсь, что скоро Леопольд вернется и куда-нибудь определит нашу новую знакомую.
А сам отправился на кухню, где Алена уже ужинала, чем бог и местные рубежники послали. Это выражалось в том, что она вытащила примерно половину содержимого холодильника и с удовольствием, которое гедонистам из Древней Греции и не снилось, наворачивала за обе щеки.
— У меня от стресса всегда жор начинается, — объяснила девушка.
Мне бы подобным образом стрессовать. Выглядела она так, словно ничего особенного и не произошло.
— Слушай, а у тебя коктейлей никаких нет? Ну, типа таких в бутылках.
— Нет. Есть водка.
— Норм, я там сок видела, отвертку себе забабахаю. Ты чего стоишь, как неродной?
— Что-то аппетита нет. Ты тут не стесняйся, хозяйничай.
Впрочем, замечание было явно лишним. Вот чего-чего, а стеснения Алена не испытывала.
Я ушел в самую дальнюю из комнат и прилег на кровати. Где-то там, в районе кухни и гостиной, мародерствовала моя новая знакомая. Чтобы как-то отвлечься, я вытащил дневник. Хотя бы для того, чтобы вписать всю новую информацию, какую узнал. Спать я сейчас все равно не буду, и так перенервничал. А вот заняться чем-то полезным можно.
Однако листая страницы черной тетради я наткнулся на новую запись. Ну как новую — появилась она явно на седьмом рубце. Я, балбес такой, давненько не заглядывал сюда. Написано было Спешницей, я уже сталкивался с ее крупным почерком без всякого наклона.
«В лесах близ Выборга, во владениях лешего, находится древняя реликвия, за которой так страстно охотятся тверские кощеи. Бог ведает, почему они до сих пор не смогли утащить ее в Тверь. Значит, на то есть свои причины. Я знаю только, что каждый из выборгских, кто пытался узнать побольше об этой реликвии, умер».
После прочтения каждой строки у меня холодело между лопаток. Ох, Спешница, Спешница. Что же ты не отступилась? Ведь явно стала копать в эту сторону, потому и умерла. Причем, как я догадался, тверские кощеи сделали это на расстоянии. Она сама говорила, что ее прокляли.
Первым порывом было сжечь тетрадь, будто я ничего и не читал. Но я понимал, что из этой западни мне уже не выбраться. Тверские думают, что я что-то знаю. Зараза, а теперь я и правда что-то знаю. И в том числе именно благодаря им. Вот не пытались бы меня убить, я бы прочел эту надпись и, может, забил. Хотя кому я вру…
Значит, леший в курсе этой реликвии? Я вспомнил его слова, когда мы прятали клад копши. Что в лесу есть много подобных вещиц, но ожидать от них ничего хорошего не приходится.
Хоть домой едь! Я так разволновался, что даже вспотел. Понятно, что о сне никакой речи не шло. Что еще интересно, со стороны гостиной раздавались приглушенные голоса. Кого это там Алена в гости пригласила?
Оказалось, что никого. Просто моя новая знакомая выполнила план максимум: покушала, выпила две «отвертки», если судить по пустым высоким бокалам из обычного стекла. И шумно посапывала под работающий телевизор. Не храпела, и на том спасибо.
Все-таки у нее не нервы, а стальные канаты, которыми швартуют сухогрузы. Вырубиться на незнакомой квартире после такого — лично я бы не смог.
Спустя час или около того в дверь позвонили. Я пошел открывать без всякого страха. Если бы кто-то хотел мне навредить, то вряд ли явился столь явно. К тому же, печати никуда не делись.
За дверью оказался Леопольд со своим неизменным выражением на лице: «Как же меня это все задолбало».
— Собирайтесь, Матвей, вас ожидает воевода.
Ох, меняются города, но в моей жизни есть хоть какое-то постоянство — получать по ушам от местного управляющего. Но можно сказать, что мне повезло. Могли потащить и к Великому Князю.
Я схватил рюкзак, обулся и был тут же остановлен ведуном.
— Оба собирайтесь.
— В смысле оба?
— Пустомелю тоже бери. Ее судьбу решать и будут.
Хорошая новость — по всей видимости, мне ничего особенного не грозит. Плохая — судя по тону Леопольда, достанется Алене.
Пришлось возвращаться и будить девушку. Точнее, пытаться. Алена бурчала под нос, отмахивалась руками и категорически отказывалась ехать к воеводе. Первым не выдержал Лео. Он, сохраняя свое невозмутимое выражение лица, сходил на кухню, набрал воды и спокойно вылил ее на девушку.
— Ты охренел! — тут же полетел кулак мне в скулу. Отшатнуться удалось в последний момент.
Правда, увидев пустой стакан в руке Лео, девушка как-то сразу подостыла. Лишь недовольно принялась вытирать рукавом лицо.
— Алена, нам надо ехать к местному воеводе.
— К кому? — неожиданно рассмеялась она. — А чего не атаману?
— У нас нет времени, — спокойно ответил Леопольд. — Либо ты встаешь и едешь сама, либо я потащу тебя силой.
Это не было угрозой, просто констатацией факта. И что интересно, я вдруг осознал, что с Аленой нужно общаться именно в подобном тоне. Что, конечно, шло вразрез с моим воспитанием. Однако девушка понимала такой язык наиболее доходчиво. Или дело было еще и в убедительности говорящего?
Снаружи нас ждал «Гелендваген» с водителем. Тоже рубежником, пусть и ивашкой. Леопольд неожиданно посадил Алену на переднее сиденье, а сам устроился со мной позади. И неслучайно. Как только мы тронулись, он стал говорить.
— Так…Слушай внимательно, Матвей, будет Поверенный от Профсоюза нечисти, поэтому ты должен отвечать четко и без ошибок.
— Кто будет?
— Их представитель. Суккубат вовремя вносит взносы в казну, почти не нарушает закон и ведет себя относительно пристойно. Они очень недовольны тем, что их инкуба убили. Хорошо, что ты почти сразу сообщил мне об этом, мы успели подготовиться.
Я слушал его и пытался не удивляться. У них тут у нечисти Профсоюз? Помнится, когда я убил анцыбала, хватило небольшой фальсификации и моих слов, чтобы убедить воеводу в невиновности несчастного рубежника. Ну, еще пришлось пообещать откупиться от Водяного Царя. Видимо, здесь нечисть вовремя поняла, что если она будет действовать разобщенно, то в конечном итоге бедолаг раздавят. Хотя чего я хотел — недаром Санкт-Петербург город трех революций.
— Так… — продолжил Леопольд. — Убитого инкуба звали Григориан. И он ранее был замечен в агрессивном отношении к нечисти. Что нам только на руку. Скажешь, что он просто набросился на тебя, поэтому ты был вынужден защищаться. К тому же, это не так уж далеко от истины. О том, что ты попытался помешать ему утащить девицу говорить не стоит.
— Потому что он был в своем праве, — догадался я.
— Именно, — кивнул собеседник.
Жалко, что у чужан нет своего профсоюза.
— У нас два свидетеля, у них никого. Все будет довольно просто, — пообещал Леопольд.
— Хорошо, а что с Аленой?
Я понял, что задал самый важный вопрос за сегодня. Потому что этот мужественный и гордый мужчина неожиданно нахмурился. А после совершил и вовсе немыслимое, начертил какую-то форму и вложил в нее хист. Судя по исчезнувшим посторонним звукам, нас теперь никто не слышал.
— Ты рубежник, это одно, к тому же не самый последний, ведун. Тебя мы по-любому не отдадим, — скороговоркой произнес он. — А она не просто чужанка — пустомеля. Их никто не любит. Они и не наши, и не их. Застряли где-то посередине…
— Что с ней будет? — спросил я еще раз.
— Нечисть захочет отомстить. Так сказать, сорвать на ком-то злость. Кровь за кровь, понимаешь.
— Леопольд, что с ней будет⁈ — уже сжал желваки я.
— Да ничего, воевода возьмет обещание держать язык за зубами и отпустит. И тогда Суккубат рано или поздно с ней расправится. Если она не согласится, то воевода упечет ее в чужанскую больницу для душевнобольных. Оттуда она уже не выйдет.
— Замечательно! — скрипнул зубами я.
Нет, мне не сказать чтобы Алена очень сильно нравилась. Она хамоватая, с ужасным характером, но ведь это попросту несправедливо. В чем она виновата? Что оказалась не в том месте не в то время? И теперь два варианта: либо она умирает, либо едет в дурку. Хотелось крикнуть: «Какая дурка, вы че, угораете?».
— Леопольд, неужели нет никакого третьего варианта?
— Зачем тебе это, Матвей?
— Потому что она попала в эту фигню из-за меня. И я должен сделать все, чтобы она вышла из этой ситуации с минимальными для себя потерями.
Телохранитель посмотрел на меня серьезно и невероятно внимательно. Даже не как на идиота, скорее сочувственно. А потом, не меняя своей перманентно грустной интонации ответил.
— Так… Вариант есть, но боюсь, он тебе не очень понравится.
