Глава 13
Если бы мне завязали глаза, то я бы все равно понял, что мы переместились. Уж слишком тяжело здесь было дышать. Словно легкие выпотрошили и придавили сверху гирей.
Если бы я задержал дыхание и обратился к слуху, то различил бы инфернальное завывание ветра и утробное пение бескрайней равнины. Тревожащие разум и будоражащие нервы жуткий скрип перекатываемого песка. Шорох низкого ковыля, напоминающее гудение проводов ЛЭП.
Если бы у меня осталось лишь обоняние, я бы различил густой, тягучий запах золы, пепла и чего-то на удивление травянистого.
Однако сейчас все ощущения работали процентов на двести, потому Изнанка обрушилась на мое несчастное тело всем могуществом, на которое была способна. Я чувствовал каждую сухую травинку, крупицу земли, малейший камешек, изгиб далекого холма, бегущий на глубине в несколько метров родник.
И это соприкосновение с Изнанкой далось очень нелегко. Я зашелся лающим кашлем, будто пытался исторгнуть из себя все иномирное, то, родное. Голова закружилась так, что даже на колени упал.
— Проверяет тебя Изнанка? — с усмешкой спросил Глотослав. — Эта да, поначалу оно так, непривычно. Зато потом, когда отторгнет, станет тяжелее, но понятнее. Хуже нет ничего, чем неизведанное. Не знаешь, как к подобному относиться.
Я поднялся на ноги, медленно приходя в себя. Ощущение были странные. Отдаленно можно сравнить со звездочками, которые возникают, если быстро встанешь. Только вот эти звездочки у меня не проходили. Зато дышать стало легче и «острота» мира ушла. И на том спасибо.
— Вон оно что… — растерянно пробормотал чур.
Я обернулся. Нет, смотрел он именно на меня. Только взгляд предстал странный, задумчивый. Будто я был воскресным кроссвордом в его любимой газете.
Что забавно, сидел чур в воздухе. Точнее, находился он именно в той же позе, что и раньше, то есть покоился на табурете. Только табурет остался в том мире, ибо не был артефактом. А вот чур переместился в этот. Но продолжал сидеть. Забавно.
— Вы можете использовать вещи из того мира в этом, но одновременно они остаются там?
— Сам хоть понял, что сказал? — пришел в себя Глотослав и перестал пялиться, на меня, словно я был новыми воротами, а он бараном.
— Примерно.
— Мы, чуры, вообще много что можем. Ладно, бывай. Я, смотрю, ты освоился. Теперь не пропадешь.
— А как мне вас позвать, когда я приду?
— За это не переживай. Я всегда чувствую, когда рубежник рядом. Давай.
И снова потянул за кольцо люка, который находился прямо в земле. На короткое мгновение стало ослепительно светло, а когда глаза вновь привыкли к полумраку Изнанки, никого передо мной не оказалось.
Так, замечательно. Что будем делать теперь? У меня здесь было две цели — это найти родственников Васильича и «освободить» Лихо. Последнюю нужно вытряхнуть из Трубки где-нибудь на высокой скале, чтобы было время удрать.
Однако с этим можно повременить. Во-первых, необходимо найти подходящее место. Во-вторых, пусть и злобная нечисть, но все же живая душа. С такой в этом безлюдном месте даже поговорить можно. В-третьих, во время путешествия в населенный пункт, обозначенный Васильичем, как раз и займусь поиском подходящей локации.
— Мерзко здесь, мерзко. Сс… — подала голос Лихо. — Разве не чувствуешь запах смерти и силы?
— Неа. Тут, в принципе, довольно неплохо.
Конечно, я ее троллил. Но в то же время теперь, когда основные чувства чуть подуспокоились и даже запах больше не раздражал слизистую, улеглось и общее волнение. Ведь рубежники путешествуют по Изнанке. Некоторые собирают травы, другие тоже занимаются вполне интересной деятельностью. Чем я хуже? К тому же, я не ивашка, как в прошлое посещение Изнанки, а самый настоящий ведун.
Вот только успокаиваться явно было рано. Потому что вдалеке что-то загрохотало. Сомневаюсь, что это знаменитый июньский гром, на который в Изнанку прутся все туристы. А когда повеяло силой, стало ясно окончательно — надо валить.
— Рубежник… Матвей, миленький! Уходить нужно, скорее!
У Лихо даже ее обычно благостная и слегка эротичная манера говорить отвалилась. В голосе звучал не страх, а искренний ужас. Да и мне, честно говоря, узнавать, что там за зверь такой объявился, не хотелось.
— Да сейчас, сейчас.
Я торопливо достал сначала Компас, а потом и карту. Город значился как Фекой. Не мне с моим именем критиковать ребят за нейминг, но название такое себе. Ладно, а что теперь артефакт?
Забавно, но невезучесть словно дала сбой. Ветер не подхватил карту, никакая деталь не отвалилась от компаса, сам он не брякнулся в песок. А стрелка слегка качнулась и повернулась в сторону. Я встал так, чтобы она оказалась как раз посередине чухонского слова, на своей законной зарубке. Значит, туда мы и отправимся.
Теперь на повестке дня стоял второй пункт, именовавшийся как «Путешествие по Изнанке». Нет, конечно можно было передвигаться по-старинке. Пешком или на попутном транспорте. Вот только я не различу, где тут ближайшая остановка и вообще дорога. «Одиннадцатый маршрут» тоже отменяется. Я даже быстрым бегом не смогу удрать от той твари, которая сотрясает небо и пытается добраться ко мне с востока.
Хм, вот как интересно. Я автоматически различал стороны света здесь. Хотя всегда считал это бесполезной способностью. Даже бесили люди, которые говорили: ' К юго-западу отсюда'. Как-будто в наше время других ориентиров не существовало. Однако новый талант порадовал. Скорее даже тем, что свидетельствовал о быстрой адаптации организма к Изнанке. Ладно, речь не об этом. Итак, путешествие.
Я открыл дневник на нужной странице.
В Изнанке существует единственный метод быстрого перемещения для рубежников. И именуется он не иначе, как Скольжение. Этимология этого слова может быть связано с самим методом…
Я мысленно чертыхнулся, пролистывая ненужное описание. Этимология слова — скажут же. Вот той твари, которая очень хочет до меня добраться, будет невероятно интересно послушать откуда есть пошло Скольжение. Ага!
… иными словами можно сказать, что Скольжение является первым известным среди рубежников заклинанием, которое используется в Изнанке. Очень жаль, что никто так и не мог применить его в нашем родном мире. Думаю, причиной тому разность магических полюсов Изнанки и Земли. Иными словами…
Иными словами — ты душнила. Никогда не делайте рубежником филолога, он даже самые интересные вещи превратит в скучную фигню! Ну же, где там все это было? В следующий раз карандашом подчеркну.
«Гром» раздался уже намного ближе, больше того, и земля задрожала под ногами. Я обернулся на восток и различил быстро приближающиеся сгустки антрацитовой тьмы радиусом метров пятнадцать. Которая, вдобавок, еще и клубилась. Что-то мне подсказывают, что там точно не бородатые ребята на приоре кальян раскуривают.
… для начала нужно перенаправить хист в стопы, чтобы они налились силой. А сконцентрироваться на собственных ощущениях, оттолкнуться и перенести вес с носка на всю стопу. По аналогии это можно сравнить с катанием на коньках. Наверное, именно поэтому подобное и называют «Скольжением».
Я закинул дневник в рюкзак. Так, наливаем стопы хистом. Для этого я обычно беру домашнее вино. Мотя, прекрати, сейчас не время для истерических внутренних шуток. Хтоническая неведомая фигня уже рядом. Вроде налились. По крайней мере, мне стало очень горячо. Или это волнения?
— Матвеюшка, сс… родненький, бежим отсюда.
— Сама ты сс… — нервно ответил я.
Хотя уменьшительно-ласкательное обращение стало неожиданностью. Что до беспокойства за свою жизнь — тут все понятно. Что станет с Лихо, если я вдруг умру? Вот именно, что ничего хорошего. Будет хрен знает сколько куковать в Трубке. Хотя, она останется рядом с порталом. Но вдруг артефакт песком занесет? Так-то у нее хоть какие-то перспективы пусть в этом голодном и неуютном мире.
Я оттолкнулся от того места где стоял и… набрал полный кроссовок песка. Попробовал еще раз и будто и проделал то же самое с другим кроссовком. Круто!
— Матвей, — даже не кричала, а будто шептала Лихо.
— Помолчи!
Совсем рядом, словно за спиной, уже бушевала буря. Но я знал, что нельзя оборачиваться. Лишь еще хуже сделаю. Концентрация. Просто оттолкнулся и поехал, как на коньках.
Раз… и я неожиданно преодолел часть пути. Немного, метров пять, однако ноги именно что скользили в песке. Два… и следующий шаг вышел еще лучше, кратно предвосхитив предыдущий. Три… Мать моя бабушка, да я скольжу… скользю… То есть, у меня получается!
Первое время я двигался напряженно, как неопытный фигурист. Пот лил градом, отчего щипало в глазах, гудела спина, одеревенели ноги. А спустя несколько минут пыхтения смог обернуться и не увидел ничего. Лишь бескрайняя земля, уходящая к горизонту. Даже без малейшего намека на ту преследующую тварь. Это же сколько я прошел тире проскользил? Десятки километров? Интересное кино.
Что еще забавнее, примерно через полчаса рельеф местности начал меняться. Равнина сменилась сначала холмами и сопками, а после пошли невысокие горы. И скользить стало не то, чтобы невозможно, скорее тяжелее.
Пришлось огибать самые непроходимые участки, заодно посматривая на компас. Зато хотя бы понятно, где можно на обратном пути расстаться с Лихо. Она будто догадалась, что я думаю о ней, сразу подала голос.
— Хист чувствую за тобой.
— Извини, у меня всегда живот слегка пучит, когда не высыпаюсь.
— Вот ведь межеумок, и как тебе меня перехитрить получилось? Сс…
— Так, я не знаю, что это слово значит, но точно что-то не хорошее.
— Чужой хист, не твой, — продолжила нечисть.
— Может, чур?
— Нет, не нечисти промысел, рубежника, — ответила Лихо. — Страданий и страхов в нем много, я такое завсегда различаю. Сс…
— Не врешь?
— С чего мне врать?
Я пожал плечами. Вообще, вариантов было предостаточно. К примеру, чтобы втереться в доверие, а потом обмануть. Я ведь никому из рубежников не сказал, что в Изнанку отправлюсь. Разве что перевертыш слышал, когда я лешему брякнул. Но нет, тот не мог, он же зарок дал. Теперь и правда не в силах мне навредить. В этом я был уверен. Тогда кто?
Что ни день, то пища для ума. Его у меня, конечно, палаты. Правда, в которых давно никто ремонт не делал. И что теперь? Останавливаться и смотреть, кто там следом идет? Что-то мне подобного не хотелось. К тому же, стрелка компаса на конце стала краснеть. Что, недалеко осталось?
— Тьфу, — натурально сплюнула Лихо. — Изнаночники впереди.
— А чего плюешься?
— Не пища, а не знай что. Сс… Здесь с детства живут в горестях, печалях, оттого их воспринимают, как должное. Тогда как на Земле все изнежены. Понимаешь, ваш мир — словно сдобная булка, а это заветренный калач.
Как-то даже обидно стало. Нет, возможно часть правды в словах Лихо была. Вот Костян мне постоянно жаловался, что его дед мог из говна и палок сделать ремнабор для всего, что ездит или хотя бы пытается. Наклеить плитку, поработать в столярке, сварить шов — да запросто. Папа Костяна тоже кое-что умел. По его же словам, меньше половины всего, что отец А когда дошла очередь до Костяна, выяснилось, что он и вовсе безрукий.
Что по мне тоже было далеко от правды. По сравнению со мной, друг вообще мастер на все руки. Он в состоянии был починить машину, монтажить, просверлить пару дюбелей, где надо (и не надо), опять же, с видеонаблюдением разобраться. Но чтобы выжить в суровых условиях — об этом уже речь не шла.
Наверное, мы действительно со временем немного изнежились. Вместо цикория начали пить раф на миндальном молоке, суровые заднеприводные жоповозки уступили место иностранным машинам, больше походившие на космические корабли, любительская колбаса сомнительного качества на столе сменилась брауншвейгской. Но разве хорошая жизнь — это плохо?
Меня даже так повело на подобные вопросы, что хотелось обратиться к нечисти со словами: «В чем сила, Лихо?».
Но все было не к месту по одной причине — впереди показался город изнаночников. И больше того, я почувствовал силу, которая исходила оттуда. Рубежники. Причем, как я понял, местные. В тетради писалось, что они значительно сильнее наших. Поэтому не сказать, что я сильно боялся, скорее опасался. С чем к ним прийти?
Я проскользил до очередного холма и там остановился, разглядывая поселение. Не город, скорее крепость. С грубыми каменными башнями, высокой стеной и рвом. И угрюмым людям на этих стенах. Интересно, какой тут год? С виду — жуткое средневековье.
— Тебе бы переодеться, Матвей, — шепнула Лихо.
— А я что-то про это не подумал.
— Я смотрю, думать, это вообще не твое. Сс…
— Так, слушай, дамочка, держи язык за зубами. А то выкину вон артефакт с тобой с какого-нибудь склона.
— Не выкинешь, боишься. Я это чувствую.
Зараза такая, действительно чувствовала. Больше всего я опасался, что артефакт повредится. К примеру, упадет неудачно или еще что. Он же с виду глиняный. И тогда Лихо выберется наружу. А вот этого мы допустить не могли.
Но в своем замечании Лихо была чертовски права. Мое супер-рубежное зрение четко срисовало стражников. В самых простых холщовых плащах неопределенного темного цвета, покрывающих большую часть тела. Не сказать, чтобы невидаль какая. Я подобного рубища мог с избытком набрать. Вот только что-то не догадался.
Сейчас же я был одет слишком цветасто, что ли. Даже не фоне темных джинс, кроссовок New Balance (спасибо, Инга), голубой майке и коричневого рюкзака. Для нашего мира — серая мышь, для этого — рок-звезда.
Что интересно, несмотря на то, что изнаночников различал, будто они были на расстоянии метров в сто, они меня не видели.
— Иллюзию создай, сс… Чего как маленький?
— Умел бы, создал бы, сс… — передразнил я ее.
— Ты и этого не умеешь? — искренне разочаровалась в моих способностях Лихо.
Кстати, я заметил, что ее тон окончательно утратил свою приятную бархатистость. Теперь со мной будто жена разговаривала, с которой мы вырастили троих детей и которая знала все мои недостатки. Короче, ничего в ее тоне приятного не было.
— Ладно, расскажу. Только не знаю, как это работает. Сс… Видела на одном рубежнике, у него заклинание получалось.
— Ты прям как бизнес-коуч. Я не знаю, как это работает, но сейчас вас научу.
— Могу и помолчать, — будто всерьез обиделась Лихо.
— Ладно, расскажи, пожалуйста.
— Расскажи, пожалуйста, Юния… — протянула нечисть.
— Так у тебя и имя есть? — удивился я.
— Чего ж я, сс… хуже остальных?
— Юния, расскажи, пожалуйста.
— Рукой надо взмахнуть, будто старославянскую каки пишешь.
— Прошу прощения, чего пишу?
— Сс… Буква такая. Смотри, черточка вниз, потом вбок…
С горем пополам мы все же разобрались, как пишется буква, которая уже не используется. Оказалось, что это не все, в конце надо было добавить закорючку. Вот с ней мы промучались больше всего. Я рисовал на земле все время не то, что требовала Лихо. В смысле, Юния.
— Вот, то, что нужно. Сс… Форму рисуешь, а потом мысленно представляешь, что хочешь.
Блин, второе заклинание в моей жизни. И полученное так же случайно, как и первое. Я нарисовал «каки» с закорючкой в воздухе, как бы противно это не звучало, а потом поглядел еще раз на одного из стражников. И чуть не заплясал от радости. На мне возник длинный, до самой земли, плащ, укрывающий со всех сторон. Хотя я-то чувствовал, что он не настоящий. Потому что с моей одеждой ничего не случилось.
Теперь осталось самое важное — как познакомиться с жителями Фекоя? Сказать, что я путешественник и направляюсь из… блин, я других городов не знаю. На карте у Васильича были обозначены еще три ближайшие деревни. Вот только поселение здесь вроде небольшое. И такое ощущение, что фекойцы могут знать местных.
Но что-то с моим везением сегодня случилось. Потому что ответ пришел сам собой в виде орущей толпы, буквально вынырнувшей из ближайшего леса. Хотя, леса весьма условного, скорее уж памятника вымершим деревьям. Все они были сухими, без единой живой веточки или листочка. И черные, будто смолой покрыли.
А вот люди вполне настоящие. В основном, женщины и старики, спешащие в замок. Ими руководило несколько стражников, это я сразу понял по выправке и уверенным движениям. После же увидел и причину бегства. Огромное полчище мохнатых существ, под предводительством гигантской твари, походившей на летучую мышь.
И ответ пришел сам собой. Мимо проходящий житель непонятно какой деревни вызовет определенные вопросы. А вот спаситель горожан сразу расположит к себе все населения Фекои. Осталось сущая малость — стать этим спасителем.
