Глава 21
Гронский
— Борис Ефимович! — выпалил Уваров, заметив Гронского. — Как вы нас нашли?
— Следил за вами, чего уж там греха таить. Не теряйте времени, за Бенедиктом! — скомандовал бывший ректор.
Я обернулся и увидел, что глава «Октопуса» бежал в дальний зал, его помощники разбегались кто куда или искали укрытие, а сюда стягивались бойцы. Рядом уже вспыхивали волны пламени, призываемые стихийниками, оборотники меняли облик, а ратники выстраивались в боевой порядок. Нас собирались уничтожить.
— Настя! — закричал Аксёнов, протянув руку девушке. Свободной рукой он схватил Ладу. Через мгновение они исчезли, устремившись вслед за Бенедиктом. Я взял в пару Арину и Никитского, а Гронский схватил Кешу и Виктора.
— Арс, ты первый! — скомандовал Гронский, давая мне понять, что нужно остановить время и пройти за Аксёновым.
Мы успели забежать в комнату именно в тот момент, когда массивные ворота закрывались. Гронский успел пробежать в последний момент. Им пришлось протискиваться через узкую щель между створками. За нашими спинами звучали выстрелы, но ни одна пуля не пробила мощную дверь.
— Блокируйте! — распорядился Кеша и первым кинулся к механизму управления дверью. Всего пару движений, и она оказалась заблокирована.
— Его здесь нет! Бенедикт ушёл! — закричал Лёня, а я нашёл время, чтобы осмотреться. Мы оказались в круглом зале, у которого было четыре хода. Один из них нам точно не подходил — оттуда мы пришли, и там собралась разъярённая толпа головорезов. Выходит, нужно выбирать один из оставшихся.
— Закрыто! — произнёс Кеша, попробовав все три двери. — Нас заперли, словно пауков в банке.
— Арина, узнай через какую дверь проходил Бенедикт! — попросил я девушку. Нет смысла пытаться вскрыть все двери, если нам нужна только одна. Пока Сотникова активировала талант, я решил переговорить с Гронским.
— Борис Ефимович, как вы нас нашли? И откуда вообще узнали, что мы отправляемся сюда?
— Прости, Арсений, я не хотел использовать тебя вслепую, но так было нужно, — начал наставник. — После предсказания Остроумовой многое встало на свои места. «Октопус» затаился, но я отлично понимал, что они находятся где-то поблизости, нужно было только найти это место. К счастью, они здорово наследили, поэтому поиски были делом техники. Ты сам рассказал мне о координатах, Щукин подтвердил, что ты проявляешь интерес к тайне диска, поэтому я был уверен, что рано или поздно ты отправишься сюда. Достаточно было понаблюдать за тобой, чтобы разгадать планы. Как бы ты ни пытался скрывать свои намерения, я разгадал их без труда. Правда, мне здорово помогли коллеги, которые указали в правильном направлении.
— Но как…
— Знаю, ты хочешь узнать о том, как мне удалось выбраться живым из Уппсалы. Поверь, это было непросто. Когда я реализовал часть своего плана и вынудил «Октопус» охотиться на меня, студенты оказались в большой опасности. Пришлось отделиться от них, чтобы не рисковать жизнями ребят, и позволить «осьминогам» выследить меня. В той битве я истратил почти все силы, но смог выбраться живым, пусть и заплатил большую цену. Естественно, моё тело не нашли, поэтому Бенедикт не был уверен, что смог уничтожить меня. Именно поэтому он продолжал считать меня самым опасным «часовщиком». Вот тебе и причина, почему я не давал о себе знать: «Октопус» следил за Мурманском, потому как они знали, что я могу появиться здесь, а ещё они установили слежку за всеми, с кем я мог контактировать: Остроумова, Лёвушкин, Трофимов… Но в особенности они следили за тобой. Ты был тем человеком, к которому я не мог приближаться, чтобы не выдать себя.
— И всё же приблизились.
— Да, я был вынужден вмешаться, потому как тебе грозила смертельная опасность.
— Тот вечер в феврале, когда «осьминоги» устроили нападение на мой дом, и позже, на дуэли. Это были вы! Но как вам удавалось менять свой облик?
— Линзы, которые меняют цвет глаз, помощь целителей, чтобы провести пару операций, а что на счёт остального, я смог немного скорректировать свой облик за счёт новой грани таланта. Да, профессор Жданевич оказался прав, мы действительно можем раскрывать в себе несколько граней. Кажется, я смог приблизиться к успеху. Это здорово помогло мне скрыться от «Октопуса» в Уппсале и вернуться домой. Это же помогло мне не выдать себя в Мурманске.
По спине пробежал холодок. Выходит, если бы Гронский не вмешался на дуэли, я бы погиб. Я догадывался об этом и раньше, но теперь узнал с абсолютной точностью.
— Сюда! — скомандовала Арина, выбрав центральный проход.
— Я открою! — пообещал Аксёнов и вмиг исчез. Буквально через пару мгновений механизм замка сработал, а ещё через мгновение парень снова появился рядом с нами.
— Что за дверью? — поинтересовался Гронский.
— Там Бенедикт и ещё целая куча его соратников, — доложил Лёня.
— Дайте мне руки! — скомандовал Борис Ефимович. — Я остановлю время, а вы заходите внутрь и запирайте за собой дверь.
— Ходу! — закричал Никитский и первым заскочил в дверь, едва она распахнулась. Друзья навалились на бойцов «Октопуса», отбирая у них оружие и расстреливая всех, кого успевали взять на прицел, а я погнался за Бенедиктом, который бросился бежать сразу, как только время вернулось в норму.
— Лада, купол! — приказал я, и девушка мгновенно выполнила просьбу, как делала это на тренировках.
Я мгновенно оценил обстановку и понял, что остальные сгрудились вокруг Эдлин и защищали девушку от атак. Сейчас она была единственным нашим шансом, который хоть немного уравнивал силы.
Но нельзя забывать для чего мы здесь. Главная цель — Бенедикт. С его смертью «Октопус» понесёт невосполнимую утрату. Я пробежал вперёд и вовремя успел проскочить в закрывающуюся дверь, но оказался отрезан от остальных. В соседней комнате кипел бой, друзья стояли насмерть, отбивая все атаки врагов, а мы с главой «Октопуса» остались один на один. В живых останется либо я, либо он.
— Настырный же ты человек, Чижов! — произнёс Бенедикт. — Тебе так не терпится умереть?
— Мне не терпится тебя прикончить!
Бенедикт уже активировал свой талант, и его руки превратились в два огромных щупальца, которые устремились ко мне. Я пока не останавливал время, чтобы оценить его силы.
— И это всё, на что ты способен?
— Ты ещё не видел моей мощи. И не увидишь! Когда придёт время действовать, ты будешь кормить рыб на дне моря Лаптевых.
Одно из щупалец попыталось оплести мои ноги, но я подскочил и приземлился в другом месте, уклонился от второго щупальца, которое обрушилось сверху, словно кузнечный молот, и попятился к столу. Мне нужно было хоть какое-то подобие оружия, и я его нашёл. На стене, возле письменного стола, висело ружьё для подводной охоты с заряженным в него гарпуном, а рядом статуя английского рыцаря в доспехах и с саблей. Именно это мне и нужно! Время стоп!
Бенедикт проследил за моим взглядом, но не успел отреагировать, а так и замер, закрывая щупальцами мою цель. Я перемахнул через преграду, снял со стены ружьё и прицелился прямо в голову предателя. Далеко, могу не попасть!
Время снова пошло в привычном ритме, щупальца потянулись ко мне, а я нажал на спусковой крючок, надеясь на удачу. Острый гарпун попал аккурат в одно из щупалец, которым Бенедикт закрылся от выстрела, прошил его насквозь и ударил в зеркало на другой части кабинета. Метаморф сжался от боли и на время потерял контроль над происходящим, а затем атаковал с удвоенной силой. Я не позволил взять себя в захват, но мощный удар подбросил меня в воздух, словно пушинку, и отшвырнул к стене. Да, силищи этому морфу не занимать.
Я быстро взял себя в руки и оценил обстановку. Добежать до гарпуна и зарядить ружьё ещё раз не выйдет — Бенедикт контролирует пространство в центральной части комнаты и не даст мне проскользнуть. Но есть и другой путь. Я перекатился через плечо, уходя от очередного сокрушительного удара, но на деле реализовал ещё одну цель. До сабли, покоившейся в ножнах рыцаря, оставалось всего пару шагов.
— Я знаю, чего ты хочешь! — прошипел предатель, превозмогая боль, и атаковал сразу двумя щупальцами. Очередной удар прижал меня к полу, а затем щупальце подняло в воздух метра на два. — Ты не первый, кто пытался меня победить. У тебя нет шансов!
Было тяжело дышать, рёбра трещали, от напряжения, но я всё равно не сдавался и отчаянно пытался выбраться. Нет, не выйдет. Время назад! Вторая попытка не принесла ощутимого преимущества. Да, я успел уклониться от удара мощных щупалец, но всё равно угодил в захват. Ситуация складывалась не в мою пользу, но в комнате материализовался Аксёнов. Лёня! Как же я рад, что взял его в экспедицию! Теперь я об этом совершенно не жалею.
— Лёня, саблю! — прохрипел я, указывая на оружие, висящее в ножнах на поясе рыцарского доспеха.
Второе щупальце мгновенно скрутило Аксёнова, но тот лишь ухмыльнулся и исчез, а через мгновение появился возле доспеха. Парень выхватил саблю и швырнул её мне. К счастью, обе мои руки были свободны, и я без труда поймал оружие. Время стоп!
Я собрал последние крупицы силы, чтобы остановить время во второй раз. Не знаю, насколько меня хватит теперь, буду надеяться, что успею высвободиться. Я рубанул по конечностям метаморфа, которые удерживали меня на весу ко мне. Они оказались на удивление жёсткими и поддались не с первого раза. Когда время снова пошло державшее меня щупальце надломилось и рухнуло на пол вместе со мной.
Перекат! Уклониться от очередного удара! Рубить! Лёгкие обжигало, голова шла кругом, а происходящее вокруг расплывалось и превратилось в размазанную картинку. Когда я смог сконцентрироваться, Лёня лежал на полу и тяжело дышал, Бенедикт стоял на коленях в луже крови, а оба его щупальца безжизненно валялись на полу. Даже если бы здесь были лучшие целители мира, они бы никак не смогли помочь ему. Это конец!
Бенедикт уже не кричал. Он охрип и лишь протяжно сипел, когда последние остатки жизни покидали его тело. Я подошёл к нему и посмотрел прямо в глаза, полные боли и отчаяния.
— Это закономерный конец для такой падали как ты. Я бы мог оставить тебя подыхать медленно, но буду милостив. Хотя, дело даже не в милосердии. Я хочу, чтобы ты, подонок, наверняка испустил дух. Это тебе за Платонова и ребят!
Я взмахнул саблей и одним ударом отсёк голову Бенедикта. Убедившись, что он испустил дух, замотал свой трофей в куртку и направился к Лёне.
— Ты в порядке?
— Бывало и лучше! — отозвался парень. — Правда, хуже тоже бывало. Помню вечеринку на выпускном из гимназии…
— Давай выбираться отсюда, — перебил я парня, чтобы не тратить время даром. Предаваться воспоминаниям будем потом.
— Дверь заперта изнутри, без Бенедикта нам её не открыть.
— Силы таланта ещё остались?
— Нам хватит!
Аксёнов протянул мне руку, а через мгновение мы вернулись в предыдущий зал. Вокруг было полно ящиков с оружием. Это явно была не та комната, через которую я гнался за Бенедиктом. Выходит, нас загнали в угол, и ребятам ничего не осталось, как обороняться. Судя по коробкам, мы оказались в арсенале.
Я перевёл взгляд на друзей, и тут радость от завершения миссии исчезла. На полу лежали тела Бориса Ефимовича и Виктора, Никитский был весь в крови, а двери штурмовали десятки бойцов «Октопуса». Ребятам пока удавалось сдерживать их натиск, но ситуация была критической. В какой-то момент друзья оставили попытки отбиться и заперли двери. Надолго их, конечно, не хватит, но какое-то время у нас есть.
— Дайте мне пару минут! — попросил Кеша.
— Что ты затеял?
— В этих ящиках полно взрывчатки. Я намерен подорвать весь этот остров. Пусть мы не выберемся отсюда, но и эти негодяи уже никому не навредят!
— Э, погоди! Я не собираюсь умирать! — возмутился Лёня.
— А что ты предлагаешь?
— Вытащить вас отсюда. Правда, не всех… На всех у меня уже не хватит силы.
— Тогда бери Настю, Арину и Ладу. Остальные знали, на что идут.
— Я не пойду! — немедленно воспротивилась Сотникова. — Арс, я останусь с тобой!
— Уйдут все! — проревел Никитский, а когда в комнате повисла тишина, добавил уже спокойнее. — Все, кроме меня. Разве никто из вас не обратил внимания на дверь с другой стороны? Взорвём её, и вы сможете выбраться отсюда, а я подорву арсенал.
— Зачем взрывать? Я открою! На это силы у меня точно хватит! — оживился Лёня, который всего минуту назад уже готовился к смерти.
— А что, с той стороны тихо, — задумался Кеша.
— Нет, если кому и оставаться, то мне! — запротестовал я. — Это по моей вине мы оказались здесь и угодили в ловушку.
— Арс, не нужно этого благородства! — остановил меня ратник. — Я ранен и с трудом смогу идти. И потом, ты нужен этому миру больше, чем я. Уходите и расскажите всем каким был Фёдор Никитский и как он встретил свой конец.
Пока Аксёнов собирался с мыслями думал, Никитский прикрепил заряд к двери и поспешно отбежал в сторону. Конечно, мы здорово рисковали, но Федя рассчитал заряд правильно.
— Откуда ты научился таким премудростям? — удивился Уваров.
— На рудниках ещё не такому научат, — ухмыльнулся парень. — Всё, бегите!
Раненые и измотанные мы бежали по узкому коридору на встречу к свободе. Те, кто был в силах, помогали бежать раненым. Удивительно, что с этой стороны никто не перекрыл нам путь к отступлению. Неужели не рассчитывали, что мы можем оказаться в арсенале и выйти наружу? В любом случае, эта ошибка сыграла нам на руку.
Добраться до берега, где был пришвартован наш катер, нам удалось всего за пару минут. И тут Кеша наткнулся на своих же летяг.
— Ребята, а ведь это мысль! — выпалил артефактор и схватился за пульт.
— Кеша, свои игрушки оставь на более подходящее время! — одёрнул я артефактора.
— Нет-нет, я знаю как спасти Никитского! Дайте мне рацию!
Уваров выхватил рацию из рук Лёни и на скорую руку примотал её к летяге, а затем ухватился за пульт.
— Всё очень просто, — пояснил Кеша. — У каждой летяги есть камера, которая передаёт изображение на мой планшет…
— Кеша, давай ты расскажешь по ходу дела, а пока убираемся отсюда.
— Только не покидайте зону действия рации! Под землёй сигнал глушится, поэтому расстояние режется просто до неприличия!
Мы спустили катер на воду, Лёня устроился за штурвалом, а остальные сгрудились вокруг Кеши, наблюдая за картинкой в планшете. Летяга добралась до базы за считанные секунды и влетела по коридору в арсенал. Никитский уже подключил детонаторы к ящикам и собрал взрывчатку в кучу, когда заметил летягу и попытался её сбить доской от ящика.
— Говорит Уваров! Федя, не дури! Хватайся за каркас летяги и держись покрепче, мы тебя вытянем!
— Обождите! — пробасил парень и поджёг импровизированный фитиль, который он сделал на скорую руку. Под грузом ратника летяга двигалась медленно, но успела вытащить пассажира из подземной базы, когда произошёл взрыв, от которого задрожала сама земля. Никитский сорвался и рухнул в воду, поэтому нам пришлось вернуться за ним.
Парня немного оглушило, поэтому слышал нас он с трудом. Когда мы затянули его в катер, перевели взгляды на берег, опасаясь погони. Сейчас мы были лёгкой мишенью, и нас могли перестрелять с берега, но дело было в том, что берега не было…
— Смотрите, там огромная воронка! — заметил очевидный факт Уваров. — Подземной базы больше нет! Ушла под воду вместе со всей нечистью, которая собралась там.
— И с телом Гронского, — добавил я уже тише. Я всё ещё не мог поверить, что наставника больше нет. В этом мире он был мне отцом, я всегда чувствовал его поддержку и присутствие. А теперь его нет, и я снова остался совсем один. Да, рядом была Арина, Кеша, друзья… Но такого челвоека, как Борис Ефимович, уже не будет.
— Он ушёл в бою, а тело его поглотил океан. Думаю, это не самый плохой конец, — произнёс Лёня, глядя туда, где располагалась подземная база.
— Слышите? Там кто-то есть! — закричал Уваров, и первым бросился к краю воронки.
В развороченной от взрыва лаборатории нашлось много уничтоженной техники. Здесь же лежали люди, которые не пережили подрыв арсенала. Кеша осмотрел один из артефактов, нажал что-то, отчего механизм издал противный звук.
— Надо же, работает! Видно, что делали на совесть.
— Что это? — поинтересовалась Лада.
— Передатчик и шифровальная машина в одной коробке. Эта штука передаёт сигналы на большие расстояния.
Стоны повторились, и мы поспешили на звук. Нам удалось отыскать человека, которого отчасти засыпало землёй. Он был сильно ранен и дышал с трудом, но понимал, что происходит.
— Вы меня убьёте? — с нескрываемым страхом спросил он на ломанном русском, а его нижняя губа предательски затряслась.
Кеша перевёл взгляд вниз и увидел, что ноги бойца были изувечены и сильно кровоточили. Парень хотел было что-то сказать, но вмешался я:
— Нет, не убьём. Если ты выполнишь наше условие. Передай послание кураторам, что вы везёте крупную партию груза через пролив Белоброва к острову Ушакова, а затем через Землю Франца-Иосифа на Шпицберген, и вам нужно сопровождение. Скажи, что вас нужно встретить в проливе Белоброва и обеспечить безопасный проход.
— Но ведь в проливе Белоброва минное заграждение, там нельзя пройти! — заволновался пленник.
— Я знаю! Но ваши кураторы об этом могут не знать. Передавай! И учти, что я слежу за тобой, и любая попытка предупредить их окажется для тебя смертельной.
Уваров протянул радисту шифровальную машину, и тот застучал по клавишам. Удивительно, что он вообще оставался в сознании. Видимо, заряд адреналина придавал ему сил. Парень принялся выстукивать послание, а я внимательно следил за его руками. Кеша стоял рядом и проверял каждый переданный символ.
— Передал! — произнёс парень, помрачнев.
— Вот и молодец! Считай, что ты этим самым спас себе жизнь.
— Они всё равно найдут меня, — произнёс парень. — Вы не представляете, насколько сильные организации стоят за «Октопусом». Лучше бы вы меня застрелили…
Силы покидали парня, и он закрыл глаза, а может и вовсе потерял сознание. Я не обманул, мы не стали его убивать, но и спасти его не было никакой возможности. В нашей группе не было ни одного целителя, а такие раны не каждому профессионалу будут под силу.
— Не вешай нос, парень, — похлопал я обмякшего пленника по плечу, а Кеша забрал печатную машинку из окоченевших рук радиста и поспешил за мной.
Мы не стали задерживаться на острове. Кто знает, сколько здесь осталось уцелевших бойцов «Октопуса»? Да, теперь у нас было оружие, но не было ни малейшего желания встревать в перестрелки. Пусть этим занимаются военные. Главную задачу мы выполнили.
— Слушайте, а хорошая бухта получилась! — оживился Аксёнов. — Предлагаю назвать это место бухтой Никитского!
Мы держали курс на остров Котельный, где находился наш корабль, а я не сводил взгляда с того места, где ещё совсем недавно был остров-призрак, ставший меньше почти на четверть. Нам придётся многое рассказать о том, что случилось.
— А я так и не понял, почему они сидели там? Бенедикт говорил, будто они чего-то ждали, — задумался Уваров.
— Сигнала, чтобы атаковать, — предположил я. — Вот бы только нам узнать заранее что это за сигнал такой и быть готовыми.
Для экипажа корабля мы озвучили версию, по которой наша группа столкнулась с браконьерами, Виктор погиб, а несколько членов экспедиции получили ранения. О Гронском мы даже не упоминали. А вот у военных появилось много вопросов. Особенно после того, как научная станция передала им данные с сейсмических датчиков. По указанным нами координатам немедленно отправили большой отряд на разведку и поиски уцелевших бойцов «Октопуса».
По возвращении в Мурманск я пытался связаться с Василием Степановичем, но телефон Щукина не отвечал, а на следующий день Остроумова немедленно собрала нас на совещание. Да, присутствовали не все, многие на время отпуска решили отправиться в экспедицию или в путешествие.
— Буквально пару часов назад произошло ужасное событие, которое может иметь серьёзные последствия для всей страны, — произнесла Акулина Ивановна, окинув нас взволнованным взглядом. — Сегодня утром умер император. Пока неизвестно кто из его семьи возглавит страну. Это будет либо его брат Владислав Александрович, либо старший сын — Михаил Павлович. Мы не можем знать наверняка что происходит внутри императорской семьи, но в Москве волнения, возникают стычки противоборствующих фракций, въезды в город перекрыты. Мы получили рекомендации перенести начало учебного года на более поздний период и дать возможность студентом оставаться по домам.
Мы с Кешей переглянулись, и я был готов поспорить, что подумали об одном и том же. Если Бенедикт и ждал какой-то знак, то это был именно он, а смерть императора может быть совершенно неслучайной.
Уже после совещания я поговорил с Остроумовой, и мы решили сделать официальное заявление для прессы. Нас пригласили на прямой эфир, в котором обсуждали самые горячие темы, а затем настал мой черёд.
— Арсений, расскажите о своей последней экспедиции, из которой вы вернулись буквально пару дней назад!
— Экспедицию можно считать успешной, хотя она и прошла не без проблем. Десятки лет ходили легенды о таинственной земле к северу от Новосибирских островов. О ней слагали мифы, многие путешественники отдали свои жизни в попытке отыскать эту землю. Благодаря поддержке Виктора Сальникова нам удалось организоваться экспедицию и обнаружить ранее неизвестный миру остров площадью около пятнадцати квадратных километров.
— Невероятно! — перебил меня ведущий. — И как вы назвали эту землю?
— Наша команда решила для себя ещё в начале путешествия — если догадки подтвердятся, и мы сделаем открытие, назовём это место «Земля Сальникова» в честь спонсора и вдохновителя нашей экспедиции.
— Как она выглядит, эта Земля Сальникова? Что вам удалось обнаружить там?
Я ненадолго застыл, собираясь с мыслями, но затем посмотрел в камеру и произнёс:
— Мы нашли там уникальную флору и фауну. Но, к сожалению, на острове мы были не первыми людьми. Там находилась секретная база «Октопуса», которая была уничтожена нами, а её главарь, легендарный Бенедикт, ликвидирован.
— В Мурманске есть герои, которые в силах постоять за нашу страну и обеспечить безопасность! — затараторил комментатор, не ожидавший такого поворота. — Напоминаю, у нас в студии Арсений Чижов, преподаватель Арктической академии! Арсений, что бы вы хотели сказать нашим зрителям?
Я стоял перед репортёром и смотрел в камеру, тщательно подбирая нужные слова. Всё, что говорила мне Остроумова, напрочь вылетело из головы, поэтому пришлось взвешивать каждое слово и говорить от себя. Было невероятно тяжело собраться с мыслями, но я взял себя в руки и нашёл нужные слова:
— К сожалению, когда мы чествуем героев, часто забываем о тех, кто помог на пути к триумфу. Я не хочу, чтобы имена таких замечательных людей как Георгий Трофимов и Борис Гронский были забыты.
Я заметил, что люди, сидящие в студии, поднялись, чтобы отдать дань уважения погибшим. Сначала поднялись Остроумова, Глинская, Лёвушкин и Трофимов, а вслед за ними встал весь зал. Кто-то включил фонарики на телефонах, другие зажгли огни зажигалок. В какой-то момент в мрачной студии стало светло, словно днём. Видя такое воодушевление и поддержку, мне стало куда легче говорить:
— Сотни людей приближали победу над «Октопусом» и полное уничтожение этой организации. Это экипажи военных эсминцев, топившие подводные лодки, это Григорий Лёвушкин и Иннокентий Уваров, которые изобрели метатели для глубинных бомб и эхолокаторы. Кто не знает, эти изобретения позволили свести преимущество подводных лодок «осьминогов» к нулю. Это сотни людей, имена которых я не смогу перечислить, потому как знаю далеко не всех. Мы вместе одолели этот гнилой нарыв на теле Арктики. Увы, многим из нас это стоило жизни. Первый ректор академии, Борис Ефимович Гронский, героически погиб во время экспедиции, сражаясь с бойцами «Октопуса». Арктическая академия была делом всей его жизни. Он посвятил свою жизнь академии и отдал её, защищая нас. От своего лица обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы готовить новых студентов в академии и обеспечивать процветание Заполярья. Дело Гронского будет жить!