Глава 3
Наследство
К счастью, ограничение на выезд действовало всего несколько дней. Стражи порядка допросили свидетелей и виновников происшествия, и сняли с нас ограничения. Теперь мы не были стеснены в передвижениях, а потому вечером этого же дня Владимир сделал небольшое объявление:
— Семья, думаю, нам не помешает немного отдохнуть и сменить обстановку. Мы едем на отдых.
— Сочи, Геленджик? — обрадовался Родион.
— Нет, слишком далеко, Алексей пока не готов к таким дальним путешествиям, — отрезал Владимир.
— Куда тогда? — стушевался парень.
— Завтра узнаешь, это сюрприз.
Владимир отказывался говорить куда мы едем, и даже Галина Юрьевна пребывала в неведении. И только утром, когда мы выехали из Москвы, Серафимов-старший приоткрыл завесу тайны, а заодно и прояснил причины своего неожиданного решения об отдыхе.
— Нам нужно ненадолго уехать из Москвы, пока всё уляжется. Враги нашего дома могут достать нас даже в особняке, поэтому я хочу сменить обстановку и запутать их. Нам нужно всего-то протянуть неделю-другую, потом Беловым и их союзникам будет уже не до нас. У них найдутся проблемы поважнее, чем сводить счёты.
Владимиру пришлось купить микроавтобус, чтобы поместились все члены семьи. Алексеича выписали из больницы, и он приступил к своим обязанностям. Помимо него с нами в путешествие отправились два охранника Серафимовых: артефактор Константин и ратник, которого звали Юрий. Увы, чудесная целительница Инга Витальевна перестала работать на Серафимовых, и нам приходилось обходиться без её помощи.
Костя устроился за рулём микроавтобуса, а Юрий с Родионом и Лизой переместились в машину к Алексеичу. Меня Владимир держал возле жены и младшего сына на случай, если им будет грозить опасность. Несмотря на летний зной, дорога пролетела почти незаметно. Через пять часов мы были у цели.
— Где это мы? — я смотрел на поверхность большого озера, по которому рассекали моторные лодки. Вдалеке, среди деревьев и зарослей камыша виднелись дома и временные палатки. Несмотря на обилие людей, здесь было значительно тише, чем в Москве, да и воздух был куда чище.
— Это Селигер, — Родион узнал озеро и покачал головой. — А сейчас мы находимся в городе Осташков, да пап?
— Верно, отдыхали здесь в прошлом. Только в этот раз мы направимся чуть дальше.
Владимир отпустил водителей, но Константин и Юрий всё равно остались с нами. Мы арендовали две моторные лодки, погрузились на них и направились на север к острову Городомля.
— Мы будем ночевать в палатке? — хмыкнул Родион, когда мы остановились у самой кромки берега и выбрались на сушу.
— Твои шутки не к месту, — огрызнулся Владимир. — Мы направляемся в посёлок Солнечный. Рядом с ним располагалась военная база, а теперь находится охраняемое убежище, в котором мы проведём неделю.
— Пап, ты серьёзно? Ехать на Селигер, чтобы сидеть в бункере и наблюдать всю эту красоту через иллюминаторы и решётки?
— Тебя я не держу, ты взрослый человек и можешь решать за себя сам. Это же касается Арсения и Елизаветы. Остальные останутся со мной.
В тот же вечер мы отправились кататься на лодке. Родион вызвонил Зимина из Твери, и мы отправились в Осташков встречать друга. На берегу нас ждал ещё один сюрприз — вместе с Валиком приехала Алиса. Не хватало только одного человека, и я тут же поделился своим наблюдением:
— Слушайте, тогда надо бы Кеше набрать, а то обидится! Всё-таки почти вся наша пятёрка в сборе.
— Это ты брось, — остановил меня Валик. — Наш Иннокентий сейчас горбатится в экспедиции на Новосибирских островах с профессором Калитвинцевым. Мы созванивались с ним буквально пару недель назад, когда они только отправлялись к островам. А там, сам знаешь, связь не ловит.
— Да, сейчас там хотя бы плюсовая температура.
— Ладно, куда поедем? — Родион устроился за рулём моторной лодки и вертел головой по сторонам, выбирая направление.
— А какая разница? — удивилась Алиса. — Мне кажется, здесь везде одно и то же.
— Не скажи! — авторитетно заявил Серафимов. — Вот, кстати! Сейчас я тебе докажу!
Мотор заревел, и мы помчались обратно на север. В этот раз Родя повернул чуть правее и обогнул остров по восточной стороне, остановившись на узкой песчаной косе. Её ширина составляла всего каких-то метров пять, не больше.
— Майская коса! — заявил Родя, спрыгнув на песок. — Мы ездили сюда, когда мне было лет пять.
— Интересно, где мы были в это время? — удивилась Лиза.
— Наверняка строили планы, как по-тихому смотаться в Швецию! — не упустил случая съязвить парень.
Здесь было действительно здорово. Песчаная коса уходила вглубь озера метров на сорок и скрывалась под водой. По ней можно было дойти почти до середины Селигера. Метров за десять от конца песчаной отмели на воде располагался буй, который подсказывал лодкам, что здесь можно безопасно проплыть и не сесть на мель.
— Давайте кто быстрее от буйка до берега! — предложила Алиса.
— Я как пловец — не очень, — честно признался я и посмотрел на Родиона.
— Да, я тоже лучше посмотрю со стороны, — поспешил ответить парень.
— От тебя другого и не ожидала, Серафимов, — улыбнулась девушка. — Лиза, составишь компанию?
— Конечно! Давай покажем мальчишкам как нужно плавать.
— Не торопитесь, я с вами! — увязался за девчонками Валик.
Мы с Родионом стояли по колено в воде на самом краю косы, а участники гонки добрались до буя и держались за него одной рукой.
— Начали!
Алиса сразу вырвалась вперёд, Зимин почти не отставал от девушки, а Лиза плыла последней. Видимо, экономила силы. Я повернулся к Серафимову и начал разговор, ради которого остался на берегу.
— Родь, я понимаю, что твой отец явно профан в конспирации, но ты-то что творишь? Думаешь, никто не догадается, что мы остановились здесь, если будем рассекать по всему озеру?
— Да где мы рассекаем, Сень? Сегодня ещё немного покатаемся, переночуем, а завтра заляжем на дно. Мне надоело чего-то бояться и осторожничать, я жить хочу, понимаешь? А если трястись от страха и ждать опасности, сидя в бункере, то жизнь сама по себе пролетит мимо.
— Ладно, я понимаю, что ты позвал Зимина, но Алиса… Откуда она узнала о том, что мы здесь? Думаешь, они приехали вместе с Валиком?
— Расслабься, старик! — Серафимов улыбнулся и хлопнул ладошкой меня по плечу. — Серьёзно, какой Зимин? Ей явно нравятся более решительные парни. Алису позвал я.
— Зачем? Думаешь, у тебя с ней что-то получится?
— Не, я с Малиновской даже не думаю мутить, себе дороже выйдет. Я позвал Алиску ради тебя, чтобы ты не косился на Лизу. Заметил, как она притихла в последнее время? Явно что-то замышляет.
— Ясно, гениальный план, который полностью крушит нашу конспирацию.
Я перевёл взгляд на наших пловцов и отметил, что Алиса и Лиза уже добрались до противоположной стороны берега и плывут обратно, а Валик явно отстаёт. Парень отдувался и хватал воздух ртом. Видимо, ему нечасто приходилось плавать.
Минут через пятнадцать пловцы добрались до косы и выбрались на берег. Алиса оказалась первой. Девушка выскочила на берег и принялась растираться. Я тут же сбегал в лодку за полотенцами и укрыл девушек, а последнее полотенце отдал Валику.
— Водичка теплее, чем в Мурманске, но всё равно не Сочи, — призналась девушка.
Я невольно залюбовался её фигурой — стройная, подтянутая. Алиса явно поддерживала себя в форме и часто плавала, потому как я бы ни за что не побил её рекорд. После такого заплыва недовольным остался только Зимин, который выбился из сил и проиграл, но уже через пару минут мы забыли об этом и отправились дальше.
Закат мы встречали на берегу озера Дивное, которое находилось внутри Городомли. Эдакое озеро в озере. Природа здесь была почти нетронута человеком, лишь кое-где встречались протоптанные тропинки. На дереве возле самого берега мы нашли качели, привязанные канатом к огромной ветке, а у самого берега пару раз натыкались на небольшие пирсы, которые оборудовали рыбаки. Проблем с охраной не возникло, потому как мы имели сюда допуск. Разве что Алису с Валиком придётся отправить на ночёвку в Осташков.
Мы нашли местечко подальше от посторонних глаз, развели костёр и жарили хлеб на костре. Валик отыскал кусок сыра, и у нас получилось вкусное горячее угощение. Через полчаса к нашему лагерю прибились белки, которые совершенно беззастенчиво таскали у нас хлеб. Видимо, привыкли к людям.
— Знаете, природа здесь особенная, — призналась Алиса. — На Таймыре тоже своеобразная природа, но не такая.
— Каждое место по-своему красивое, — начал философствовать Родион.
Мы гуляли до полуночи, а потом отправились в Осташков, где заночевали наши друзья. Следующим вечером Алиса уехала обратно в Москву, Валик пробыл с нами ещё дня два, но затем вернулся в Тверь. Вернувшись с автостанции, застали Серафимова-старшего на берегу озера с удочкой в руках.
— Нагулялись, — сухо заметил он, удостоив нас недовольным взглядом.
— Пойду переоденусь, — произнёс Родион, не желая развивать тему и ссориться с отцом. Лиза тоже ушла отдыхать, а я остался на берегу.
— Знаешь, почему мне нравится рыбалка? — неожиданно спросил Владимир. Видимо, его потянуло на откровения.
— Почему?
— Спокойное это занятие, не терпящее суеты. Вот мы все суетимся торопимся куда-то, а здесь так нельзя. Здесь нужно уметь ждать и действовать тогда, когда это нужно. А природа тут какая! Дышишь и радуешься. И, потом, пока ждёшь клёва, есть время посмотреть на свою жизнь со стороны, многое понять.
— Надумали что-нибудь?
— Надумал, — признался Серафимов. — Я ехал сюда не только, чтобы скрыться и отдохнуть с семьёй. Нужно было хорошенько подумать над тем, как быть дальше.
Естественно, Владимир не стал делиться со мной подробностями, но я не особо желал слушать его соображения. Когда понадобится — узнаю, а мне и самому есть над чем подумать. Каникул осталось совсем немного, и нужно использовать оставшееся время с максимальной пользой. На Селигере мы пробыли ещё неделю, а потом засобирались домой. И вот тут я сделал то, что планировал сделать, ещё когда находился в Мурманске.
— Я хочу взять неделю отпуска и заглянуть в родную Вологду, — заявил я, когда мы засобирались обратно в Москву. Моё решение вогнало в ступор Родиона и заметно удивило Серафимова-старшего.
— Хорошо, — сухо ответил мне Владимир, догадываясь о цели моей поездки.
— Даже не проси меня ехать с тобой — не поеду! — заявил Родион. — Я слишком соскучился по Москве, чтобы тратить своё время на провинцию.
— Даже не собирался, одному спокойнее. Не хватало тебе ещё от местных получить за приставания к девчонкам.
Лиза хмыкнула и поделилась своей идеей:
— Могу я поехать! Чтобы… проследить за Арсом и убедиться, что с ним всё будет в порядке.
— Это лишнее! — отрезал Владимир. — Арсений поедет сам, это дело его семьи и точка.
Пришлось возвращаться в Москву вместе с Серафимовыми и заказывать билеты на автобус до Вологды. В тот же день отправился на свою малую родину. Возвращался туда со смешанными чувствами. С одной стороны, мне хотелось проверить теорию, что в каждом параллельном мире существует двойник, который живёт свою жизнь. С другой стороны, боялся, что мои предположения окажутся правдой. Узнать, что ты и твоя семья были убиты, пусть и в параллельном мире, совсем неприятно.
Тем более, в Вологде могли оставаться подельники Кисловых, которые помогали в нападении на дом. Был ведь у этих мерзавцев какой-то мотив? Может, Чижовы помешали их бизнесу, или перешли дорогу в другом месте. Факт один: я не могу чувствовать себя в безопасности в этом городе.
Вологда встретила меня приятным солнечным днём и лёгким ветром. Город оказался невероятно красив: много старинных построек, парки, утопающие в зелени тротуары. Пока разбирался куда мне податься, успел налюбоваться городской красотой и даже невольно заскучал по родному городу в моём мире.
Из-за того, что я три года не заявлял о себе, да и вообще считался погибшим, свои права мне пришлось отстаивать в суде. К счастью, это заведение находилось в самом центре города, и мне не пришлось искать его.
— Вам в седьмой кабинет! — произнесла девушка в приёмной, когда я описал ей свою проблему.
Подошёл к седьмому кабинету, как мне и посоветовали на входе, и прочёл надпись на табличке: «Вениамин Фёдорович Чуриков». Постучал и потянул на себя ручку двери, которая мягко подалась движению, практически без усилий. Вошёл в небольшой кабинет и осмотрелся, пытаясь найти среди кучи бумаг хоть одного работника.
— Чем могу помочь?
Из-за стола, заставленного папками с бумагой, вышел преклонного вида мужчина. Его седые волосы были прилежно уложены, а лицо гладко выбрито. Всем своим видом он производил впечатление организованного и педантичного старичка.
Объяснил свою ситуацию, и старичок всплеснул руками:
— Право, господин Чижов, какое счастье, что вы живы! Конечно, казначейство может быть иного мнения, но я рад, что вы находитесь в добром здравии. Разумеется, вы имеете право возродить дворянский дом Чижовых, однако для этого потребуется провести судебное заседание. Знаете ли, нам нужно быть уверенными, что это действительно вы.
— Понимаю, Вениамин Фёдорович, поэтому не имею никаких возражений. На какой срок растянется этот процесс?
— Сейчас я найду дело вашего дома и назову наследство, на которое вы можете претендовать, а затем передам документы в суд. Думаю, минут через десять можно провести заседание. Видите ли, у нас на сегодня все заседания завершились, но рабочий день ещё в самом разгаре.
Так быстро? Памятуя бюрократическую машину в моём родном мире, я мысленно готовил себя к тому, что дело растянется на долгие месяцы. Даже прикидывал как бы вырваться на судебные заседания из академии, а тут всего пару минут, и готово. Хотя, не стоит торопиться с выводами. Может, я чего-то не понимаю?
Кстати, у меня ещё и наследство имеется. Я даже не думал об этом, а тут такая неожиданность. Интересно, что мне оставили Чижовы? Насколько я понимаю, статус дворян мои предки получили таким же путём, как Зимины — в награду за впечатляющие заслуги перед государством, поэтому ждать богатого наследства не стоит.
— Вот она! — довольно закричал старичок, размахивая в воздухе плотной папкой. — Давайте-ка посмотрим.
Завязки легко подались, и Вениамин Фёдорович принялся перелистывать бумаги.
— Так-с… Ага, вот оно!
Я терпеливо ждал, стараясь не перебивать старика. Понимаю, насколько это ответственная работа. Пусть хорошенько разберётся, но ничего не пропустит.
— Итак, юноша, вы можете претендовать на двести семьдесят тысяч четыреста пятьдесят рублей, хранящихся на счету вашего дома, и на земельный участок в престижном районе Вологды — родовое поместье Чижовых.
— Замечательно. Что мне делать дальше?
— Проследуйте за мной! — произнёс Чуриков и с важным видом направился по коридору. Лишь в самом конце длинной комнаты Вениамин Фёдорович велел мне устроиться в кресле и подождать. Его не было минут пять, а затем он вышел, но уже без папки и повернулся ко мне:
— Ожидайте здесь, вас позовут. На этом мои полномочия окончены!
Поблагодарил вежливого старичка, который так прилежно выполнял свою работу и принялся ждать. Как мне доказывать своё право на наследство? Похож ли я на себя в этом мире? Вдруг у местного Арсения Чижова были какие-то шрамы, или другие выделяющиеся приметы? Может, зря я это всё затеял? Нет, не зря! Если мои мысли верны, в этом мире жила моя семья, и я имею полное право на всё, что осталось после Чижовых. И вообще, я пришёл сюда не за наследством, а затем, чтобы восстановить свой дом!
Дверь отворилась, и в коридор выглянула девушка в строгом чёрном костюме. Она задержала на мне взгляд и скомандовала:
— Пройдите!
Я оказался в зале для судебных заседаний. Помимо меня здесь было всего два человека: судья и та самая девушка, которая пригласила меня войти. Судьёй был мужчина лет шестидесяти. Он посмотрел на меня поверх огромных очков с толстыми линзами и кивнул, приглашая занять место.
— Итак, Чижов. Верно я понимаю?
— Верно, ваша светлость.
— Понятно! — мужчина пролистал документы из папки, будто до этого их в глаза не видел и отложил бумаги в сторону. — Что-то не особо вы торопились вступать в наследство, господин Чижов. Ещё семь лет, и всё имущество перешло бы к государству, а заявить о наследовании было бы уже невозможно.
— На то были свои причины.
— Вы знаете о наказании за попытку ввести суд в заблуждение и посягательство на чужое имущество?
— Признаться, не слышал.
— Пять лет каторги! Срок может быть увеличен, в зависимости от тяжести злодеяния.
Вот это я попал! Жил себе тихонечко, никому не мешал, и проблем меньше было. Надо же было ввязаться в это наследственное дело. С другой стороны, почему я должен отказываться от того, что принадлежит мне по праву?
— Теперь знаю!
— Отлично! Будьте так любезны, положите руку на артефакт. Мы должны убедиться, что вы действительно Арсений Игоревич Чижов, наследник дворянского дома Чижовых.
Внутри у меня похолодело. Вот как они проверят мою принадлежность к Чижовым. У них есть артефакт, который каким-то образом определяет Чижов я или нет. Как же он работает? Считывает ДНК, или это своеобразный детектор лжи? В любом случае, отступать уже поздно. Если я дам заднюю сейчас, меня могут заподозрить в чём-то неладном. Я положил вспотевшую ладонь на артефакт и перевёл взгляд на судью.
— Вы подтверждаете, что являетесь Арсением Игоревичем Чижовым, наследником дворянского дома Чижовых?
— Подтверждаю!
Руку обдало приятным теплом, а камень засветился зелёным. Надеюсь, это значит, что я прошёл испытание?
— Замечательно! — кивнул судья и принялся что-то писать, а потом поднял на меня взгляд и протянул бумаги: — Дворянский дом Чижовых восстановлен, а вы являетесь его единственным членом. Позаботьтесь о сохранении и процветании собственного дома. И ещё, доступ к банковскому счёту вашего дома будет восстановлен. Права на владение земельным участком с находящимися на нём постройками принадлежат вам. Всего доброго!
Я вышел из зала заседания суда на трясущихся ногах. Получилось! Даже не хочу думать чем бы всё закончилось, если бы артефакт сработал иначе. Итак, теперь у меня есть немного денег и земельный участок в Вологде. Понимаю, что это родовое гнёздышко, но я не испытывал к этому месту совершенно никаких чувств. Наоборот, мне совершенно не хотелось находиться в месте, где произошло страшное убийство моей семьи.
И всё-таки я поймал такси и отправился смотреть бывшее семейное гнёздышко. Сгоревший дом я заметил ещё до того, как машина остановилась возле высокого каменного забора. Я расплатился с водителем и вышел на улицу. Долго простоял перед калиткой, не решаясь войти внутрь. Ключи от ворот мне передали в суде вместе с другими бумагами. Правда, за три года замок поржавел и не открывался, поэтому пришлось перемахнуть через забор. С замком потом разберусь.
За три года с момента трагедии участок пришёл в запустение. О том, что здесь был разбит сад, говорили разросшиеся деревья и мощённые камнем дорожки, а вот клумбы полностью заросли сорняками. Увы, цветы оказались неспособны бороться за выживание в этих условиях.
Дом выглядел ещё хуже — крыша рухнула после пожара, похоронив под собой всё содержимое второго этажа. Стены закоптились, а окна зияли пустотой. Заглянул внутрь дома через окно и убедился, что всё ценное давно вынесли. И всё равно не смог отказать себе в возможности забраться внутрь и прошерстить доступные комнаты. Судя по всему, я оказался в гостиной. Моё внимание привлёк сервант, который от влаги и перепадов температуры пришёл в ужасный вид. Внутри лежала фотография, которая не заинтересовала мародёров. Для них она не представляла никакой ценности, а мне была дороже золота.
Я смотрел на фото и едва сдерживал себя в руках. Оказывается, в этом мире у меня были старший брат и младшая сестрёнка. Отец был жив! В моём мире я почти не помнил его — он погиб, когда мне было пять лет. Здесь даже дедушка с бабушкой были живы. И всё это у меня отобрали Кисловы. Не у меня, а у того Арсения, который принадлежал параллельному миру. Тому миру, в который забросил меня профессор Мезенцев. В этот момент я почувствовал себя невероятно одиноко, словно меня окружали совершенно чужие люди.
Но ведь это не так! У меня есть друзья, которые поддержат. Кеша, Валик, наверно, даже Родион. Пусть он заносчивый и невыносимый индюк, но я считал его своим другом. Правда, мне всё равно не хватало семейного тепла, но с этим пока ничего нельзя поделать. Спрятал фотографию, осмотрелся в поисках ещё хоть чего-нибудь ценного, но потерпел неудачу и поскорее выбрался из сгоревшего дома, пока перекрытие между этажами не обрушилось и не похоронило меня под завалами.
Достал телефон и задумался кому звонить. Серафимову? Родион вряд ли сможет помочь, да и не в его интересах это. Мне нужен кто-то из сильного дома, у кого могут быть связи даже в Вологде. Аверин! Если влияние их дома распространялось даже на Арктику, то в Вологде точно должны быть какие-то зацепки. Заодно и проверим, друг он мне, или нет.
— Арс, вот так неожиданность! — послышался в телефоне удивлённый голос Аверина. — Чем обязан?
— Ава, есть дело на круглую сумму. Я ведь знаю, что у твоего дома есть связи во многих крупных городах. В Вологде кто-нибудь есть?
— Решил заняться наследством?
— А ты откуда знаешь?
— Арс, я многое знаю! — послышался из трубки довольный голос Петра Аверина. Готов поспорить, он сейчас улыбается. — Чем могу помочь?
— Хочу продать свой участок. Десять процентов твои.
В трубке на пару секунд повисла тишина.
— Арс, самостоятельно ты этот участок будешь продавать полгода, если не дольше, но я могу помочь. Сам понимаешь, возня с бумагами будет стоить денег. Взамен я хочу получить десять процентов и услугу.
— Давай лучше двадцать процентов, но без услуги.
— Ладно, десять процентов так десять! — послышался разочарованный голос Аверина. — Лишнего не возьму. Я сделаю пару звонков, а ты пока подожди час-другой. Думаю, на пустой участок в престижном районе быстро найдётся покупатель. На счёт честности не волнуйся, тебе заплатят хорошие деньги и не обманут. За этим проследит мой человек. Процент Авериных от сделки отдаешь ему, это пойдёт на развитие наших дел в Вологодской губернии.
Аверин не обманул — прошло всего минут двадцать, и мне позвонили.
— Добрый день. Это Арсений Игоревич Чижов?
— Он самый!
— Я от господина Аверина. Он сказал, что вы хотите продать земельный участок в Вологде?
— Всё верно.
— Когда мы можем встретиться с вами?
Через полчаса к поместью Чижовых подъехала машина, из которой вышел мужчина лет пятидесяти. Он приветливо помахал мне рукой и направился навстречу.
— Баграмян Иван Арамович, — представился мужчина. — Давайте осмотрим участок!
Мы прошлись по участку, за время инспекции Баграмян делал пометки в своём журнале, но не давал никаких комментариев. Подниматься на второй этаж сгоревшего дома он наотрез отказался, а саму постройку прокомментировал просто: «Под снос». В конце, когда мы остановились у выхода, Иван Арамович задал мне провокационный вопрос:
— Арсений, сколько вы хотите за этот участок?
— Иван Арамович, я полагаюсь на ваш опыт. Назовите свою цену.
— Миллион вы за него точно не получите. Здание нужно сносить и вывозить строительный мусор с участка, а это время и деньги. Были бы здесь хоть какие-то уцелевшие постройки, мы могли бы выручить значительно большую сумму, но в этой ситуации я не обещаю больших денег.
— Меня устроит даже восемьсот тысяч. Вы согласны?
Баграмян покачал головой и бросил оценивающий взгляд на участок.
— Арсений, я не покупаю его, а помогаю найти покупателя. Это большая разница. Знаете, если бы за вас не попросил Пётр Николаевич, я бы предложил вам четыреста тысяч сразу и занялся бы продажей самостоятельно, но ради вас я поищу человека, которого участок может заинтересовать. Дайте мне день-два, и мы всё уладим.
Мы ударили по рукам и разошлись. Я решил заночевать в Вологде и отправился искать хорошую гостиницу с надёжной охраной. Теперь, когда у меня были деньги, я мог не экономить на безопасности. Тем более, этого не стоит делать в городе, в котором на Чижовых уже совершали удачное нападение.
Ночь в гостинице обошлась мне всего в три тысячи, зато я выспался и был полон сил. Баграмян меня приятно удивил, когда в десять утра позвонил с предложением проехаться на участок с потенциальным покупателем. Вот это я понимаю оперативность! Хорошо, что решил не уезжать в Москву, а остаться здесь.
Участком заинтересовался банкир лет сорока на вид. Ему не терпелось скорее посмотреть поместье, а Баграмян наоборот тянул резину, подогревая интерес. Было забавно наблюдать со стороны, как Иван Арамович презентует мой участок и набивает цену. Всё-таки этот человек умеет работать с недвижимостью, а идея позвонить Аверину была замечательной. Я нисколько не пожалел, что согласился отдать десятую часть в качестве благодарности за помощь.
Осмотрев весь участок, банкир решил пообщаться со мной, как с владельцем:
— Арсений, можно начистоту? Почему решили продать участок? Это ведь ваше родовое гнездо. По логике вещей вы должны зубами в него вцепиться и не отдавать. Я бы на вашем месте здесь навёл порядок и возродил поместье.
— Всё так, в иной ситуации я поступил бы также, но место, где погибла вся семья, доставляет мне мучительные воспоминания. Я хочу сменить обстановку — уехать отсюда подальше, начать новую жизнь. Этот участок будет тем магнитом, который постоянно будет тянуть обратно и напоминать о случившемся. Для меня будет лучше перелистнуть эту страницу истории, и избавиться от тяжёлых воспоминаний.
— Понимаю, — кивнул мужчина и повернулся к Баграмяну. — Иван Арамович, я принимаю ваше предложение.
Мы подписали договор, который тут же был скреплён официальными печатями. Взамен документов на участок я получил чек на девятьсот пятьдесят тысяч.
— Я же говорил, за миллион мы этот участок не продадим, — произнёс Иван Арамович, когда мы остались наедине без посторонних ушей. — Пришлось торговаться за цену, которая несколько ниже этой психологической планки.
— И всё равно, это больше, чем я рассчитывал.
— Не забывайте, что мне причитается десять процентов. Ваша доля — восемьсот пятьдесят пять тысяч. Я учёл ваши пожелания и мог торговаться ещё немного, но Аблицову очень приглянулось это место, поэтому он особо не настаивал на снижении цены.
— В таком случае, давайте проследуем в банк, потому как выписать чек у меня нет возможности.
Рассчитался с Баграмяном, ещё раз поблагодарил его за помощь, и с банка направился прямиком на вокзал. К счастью, железнодорожное сообщение в Вологде было куда лучше, чем в Мурманске, поэтому на поезд я сел в тот же день, погуляв всего пару часов по вокзалу. До последнего опасался, что на меня могут начать охоту нечистые на руку дельцы, но обошлось. Что ни говори, а сейчас у меня на руках было чуть больше миллиона и ста тысяч рублей.
В Москве я оказался в полночь. Не стал беспокоить Алексеича, который сейчас наверняка спал, а вызвал такси.
На следующее утро Владимир огорошил меня очередной новостью.
— Арсений, я так понимаю, ты восстановил дворянский дом?
— Все верно, Владимир Михайлович, можете меня поздравить.
— Поздравляю, — сухо проронил Серафимов-старший. — В таком случае, наш контракт необходимо расторгнуть. Дворяне не могут служить у других дворян — они могут служить только императору!
— И что из этого следует?
— Из этого следует, что я хочу получить обратно свои четыреста тысяч, которые прописаны в твоём контракте как отступные. Надеюсь, ты помнишь об этом?
— Разумеется, Владимир Михайлович. Вам как удобнее, наличными или чеком?
Нужно было видеть лицо Серафимова. Он явно не ожидал, что у меня будет достаточная сумма, чтобы вернуть долг. Понимаю. Думал загонять меня в долги по четыреста тысяч в год и намертво прикрепить к своему дому? Не вышло. А ведь Владимир знал о моём происхождении, но не сказал мне об этом. Не мог не знать, потому как меня проверяла его служба безопасности и как-то он ведь сделал мне документы. Точнее, восстановил без моего участия.
— Меня устроит любой вариант, — произнёс он, взяв себя в руки.
— В таком случае, выпишу вам чек. Благо, по случаю приобрёл в банке чековую книжку.
Формальности были улажены, и я мог вздохнуть спокойно. Впервые за долгое время я не был стеснён никакими обязательствами и чувствовал себя свободным человеком, хозяином собственной жизни. Приятное чувство, что ни говори. Правда, перспективы пока очень туманны. Мне точно хватит на оплату обучения в этом году, а что делать с третьим курсом? Нужно ведь ещё снимать квартиру и чем-то питаться. Да и не мешало бы обновить свой гардероб.
— У меня есть предложение, — произнёс Владимир, отложив в сторону столовые приборы. — Я предлагаю принять вассалитет нашего дома.
— Полагаю, условия те же, только теперь они позволительны для дворян?
— Условия гибкие, но мы их обсудим и прочно закрепим. Мне нужны способные люди, которые могут быть полезны дому. Во время покушения ты показал себя с лучшей стороны, поэтому я готов сделать тебе такое предложение. От нас ты получаешь покровительство и защиту, от тебя я жду участия в жизни дома
— Владимир Михайлович, мне нужно подумать. В конечном счёте, меня никто не гонит в шею, и я могу спокойно подождать.
Серафимов хмыкнул, но не стал комментировать моё решение, но по его глазам я видел, что старый лис заволновался. Наверно, думает, что я могу переметнуться к Авериным или другому дворянскому дому. Да сейчас! У меня пока нет ни малейшего желания встревать в эти ваши дворянские разборки. Тем более, пока они находятся в горячей фазе.
Нет, я не собирался спешить с вассалитетом. Отлично помню званый вечер у Вершининых и принятие вассалитета Марковыми. Слова Аверина впечатались в мою память: «Вассал не может идти против воли сюзерена. По крайней мере, сразу, как только принял статус подданного». Перспектива становиться безвольным болванчиком мне совсем не улыбалась. Я отлично помнил отношение ко мне Владимира, когда он потребовал сопроводить его на совет. Это была не просьба, а приказ, как к прислуге.
— Хорошо, я подожду, пока ты прокутишь все доставшиеся в наследство деньги и согласишься на мои условия, — закончил Владимир, давая понять, что наш разговор окончен.
— Всё вы о делах печётесь! — возмутилась Галина Юрьевна. — Вот, лучше попробуйте мою фирменную запеканку. Уверена, после неё вы хоть ненадолго забудете обо всём на свете!
Каникулы заканчивались поразительно быстро. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, вот я и не заметил как почти пролетели два месяца, и пришло время возвращаться в академию. На прощальном ужине перед нашим отправлением Владимир сидел хмурый, а уже после того, как все расправились с едой, поднялся из-за стола и взял слово:
— Семья! Я принял судьбоносное решение для нашего дома. Сегодня я продал наш семейный бизнес. Да, пришлось сильно уступить в цене, мы получили всего лишь двести шестьдесят миллионов, но этого хватит, чтобы рассчитаться с долгами и начать заново на новом месте. Чуть позже я продам поместье. Надеюсь, удастся выручить за него ещё шестьдесят миллионов.
— Мы уезжаем из Москвы? — удивился Родион.
— Да. В последнее время здесь слишком опасно, а встревать в разборки сильных дворянских домов я не намерен.
— И где мы будем жить? Надеюсь, мы ездили на Селигер не для того, чтобы подыскать подходящее местечко для переезда?
— Нет. Мы перебираемся на север, в Мурманск.
