Глава 13
После бури
К тому времени, как Любавин вернулся с пробежки, я успел проснуться и переодеться в спортивную форму. Увидев меня, парень растерялся.
— Я выходил воздухом подышать. Хотелось подумать, а на свежем воздухе голова лучше соображает, — начал оправдываться парень, хотя я даже не задавал вопрос.
— Я знаю, что ты бегаешь по утрам. То же самое хочу сделать сейчас. Кстати, если хочешь, можем бегать вместе.
— Правда? Я не против. Отличная идея, Арс!
— Значит, с завтрашнего дня начинаем. И совсем необязательно просыпаться в такую рань. Ты должен хорошо отдыхать. Научись плевать на мнение окружающих тебя идиотов и иди к своей цели, а если кто станет насмехаться и стоять у тебя на пути, научи их плевать кровью.
— Может, не надо? — произнёс парень, но поймал мой сердитый взгляд и замолчал.
На тренировочной площадке пока было пусто. Мерзкий холодный дождь слегка накрапывал, портя не только настроение, но и ощущение от пробежки. Может, не в дожде дело, а во мне? После происшествия на теплоходе я сам не свой — сорвался на Любавина, раздражаюсь по любому поводу… Нужно взять себя в руки.
После пробежки заглянул в душ, пока Валик с Кешей ещё спали и не заняли очередь, приготовил завтрак на всех, а затем отправился в гостиную, где собралось много народа. Многим хотелось обсудить события вчерашнего вечера и поделиться переживаниями.
— Арс, ты снова в центре событий. Прими соболезнования! Терять людей из своей пятёрки всегда тяжело. Пусть это будет первая и последняя твоя потеря. — Гаранин первым подошёл ко мне и пожал руку, а за ним последовали остальные. Вот только ни Родиона, ни Лизы я не увидел. Ладно, Родя, это ещё тот фрукт, но Лиза… От неё точно такого не ожидал. Обиды обидами, но в таких ситуациях личные разногласия всегда уходят на второй план.
— Началось! — закричал Смолин, привлекая наше внимание. Студенты собрались за столом вокруг Чагиной, которая держала в руках планшет. Тем, кому повезло меньше, пришлось обступить стол, чтобы хоть что-то увидеть. На экране мелькала трансляция местного телевидения.
— Включите громче! — попросил я, потому как совершенно ничего не слышал со второго ряда.
С экрана вещал какой-то министр:
— … это была тщательно спланированная операция. Возможно, организованная иностранной разведкой с целью ослабления позиций нашего государства в Арктике, распространению панических настроений среди населения и подрыву доверия к государственной власти. О ситуации подробнее расскажет начальник полиции города Мурманск.
Мужчина, которого мне уже приходилось видеть, появился на экране и тяжело вздохнул. Было отчего — у них под носом культисты провернули дерзкую операцию и чудом не прикончили полтора десятка студентов. Если бы не желание устроить из этого шоу, жертв было бы гораздо больше. Думаю, они с лёгкостью смогли бы отправить на тот свет с полсотни студентов.
— К сожалению, есть жертвы как среди студентов, так и среди гражданских лиц, — начал глава хранителей порядка. — Трое полицейских получили серьёзные ранения во время задержания преступников. Что касается участников культа, двадцать семь человек убиты, четырнадцать ранены, ещё пятнадцать человек задержаны и дают показания. Мы прорабатываем все возможные версии и ищем возможных сообщников. В отношении владельцев задержанного судна возбуждено расследование.
Я пропустил мимо ушей половину слов, но выделил для себя главное: больше полусотни негодяев уничтожены или отправятся на каторгу, а культ в Мурманске можно считать уничтоженным. И это во многом за счёт нашего сопротивления, без которого культисты провернули бы свой шабаш и замели следы. Мы отняли у них драгоценное время и не дали скрыться. А ещё говорят, что иногда борьба бывает напрасна. Ерунда! Бороться всегда нужно до последнего, а стоило оно того или нет, покажет время.
Слово взяла Остроумова:
— Арктическая академия понесла тяжёлую утрату. Этим вечером из-за действий культа Октопуса погибли три первокурсника и одна второкурсница. Ещё семнадцать студентов получили ранения различной степени тяжести. Всем пострадавшим оказана помощь. Наши преподаватели и студенты, владеющие даром исцеления, сейчас находятся в больнице и помогают городским целителям оказывать посильную помощь всем студентам и жителям города. На три дня в академии объявляется траур. Занятий в понедельник не будет. В это тяжёлое время мы должны сплотиться и поддерживать друг друга.
Ничего принципиально нового мы не услышали, но на душе стало приятно оттого, что службы работают и землю носом роют, чтобы отыскать всех причастных к организации самого настоящего культа на территории Мурманска. Я не сомневался, что эти люди ставили своей целью студентов академии. Уж очень она им мешает, словно кость в горле.
Прощание с погибшими прошло в воскресенье. На церемонии была куча охраны. Проститься со студентами пришли не только студенты и преподаватели, но и жители города. В этот день как никогда мы увидели наше единство. Едва держал себя в руках, а после церемонии заперся в комнате на весь день и не выходил. Не хотелось ни тренировок, ни общения. Из этого состояния нужно выбираться, но так сразу это сделать не выйдет. Пару раз ребята заглядывали в комнату и предлагали помощь, но я отказывался, ссылаясь на желание поспать или побыть одному.
Рассчитывал в понедельник заглянуть на квартиру, проведать Вьюгу и узнать как дела у Крис и её мамы, но всех пострадавших собрали в актовом зале. Несмотря на перенос занятий, для нас нашлось дело. В академию прибыла психолог, чтобы побеседовать с нами и помочь справиться с эмоциональными потрясениями.
Я был записан на одиннадцать, поэтому отправился в тренировочный зал, чтобы размяться. От своих планов планомерного развития я не отказывался, поэтому старался использовать любую возможность, чтобы стать сильнее. Чуть позже подтяну к развитию и остальных членов отряда, а то что-то они расслабились.
Утро выдалось солнечным, что было необычно для Мурманска в октябре, а лёгкий снежок, выпавший за ночь, тихо похрустывал под ногами. К кабинету, где принимала психолог, я подошёл за десять минут заранее и не прогадал.
— Следующий! — скомандовал Кирсанов, выходя из кабинета.
Я вошёл внутрь и занял свободное кресло. В комнате помимо двух кресел не было никакой мебели. Видимо, чтобы не отвлекало внимание.
— Арсений, расскажите, что вас беспокоит, — спокойным доверительным голосом начала женщина.
— Меня ничего не беспокоит, всё в порядке.
— Но вы весь напряжённый, я чувствую это. О чём думаете прямо сейчас?
— Меня удивляет отношение людей к чьей-либо гибели. То, с каким переживанием мы принимаем этот факт. Известие о смерти вызывает неподдельное сопереживание и печаль, потому как мы понимаем, что этого человека мы больше не увидим. Будем помнить о нём, вспоминать связанные с ним события, но его больше не будет с нами. Его жизненный путь оборвался, и все планы, мечты, стремления — всё, чем человек жил, ушло вместе с ним.
— Вам приходилось терять близких людей? — спросила женщина.
— Да, приходилось. Моя семья погибла три года назад.
— Понимаю, — отозвалась психолог и раскрыла свой блокнотик. Это послужило мне сигналом, мало ли что она сейчас примется строчить в своём блокноте. Не хватало, чтобы из академии отчислили из-за непригодности или заставили ходить на какие-нибудь курсы. — Вы часто вспоминаете их?
— Я помню их всегда, потому как они — моя семья.
— А вам приходилось убивать?
— К сожалению, приходилось. Например, в прошлую пятницу, когда мы сражались с культистами.
— И что вы чувствовали?
— Не мог сказать, у меня не было времени на чувства, всё происходило слишком быстро, а я должен был отбиваться от атак новых врагов, чтобы спасти друзей.
О приступе гнева, в котором я избил до полусмерти культиста после гибели Алисы, я благоразумно умолчал. Не стоит посвящать в такие вещи мозгоправов. Её не было там, и ей не понять как это — терять близких людей в бою, видеть вокруг смерть и пытаться выжить и спасти остальных.
Из кабинета психолога я вышел минут через пятнадцать. Она настоятельно рекомендовала на курсе бесед, но я отмёл эту затею сразу, как только вышел из кабинета. Разве что только академия обяжет, а добровольно я никому не позволю копаться в своих мозгах. Нет, у меня есть свои способы прочистить мысли в голове.
Утро вторника ознаменовалось неожиданным, но приятным событием — в академию вернулся Гронский. Ректора отпустили после допроса задержанных, которые подтвердили, что Борис Ефимович невиновен и не присутствовал при убийстве первокурсниц. Более того, следствию удалось установить точное время этого происшествия, а в это время Гронский находился в академии. Ректор принял поздравления и пообещал провести пару занятий на неделе, но сейчас ему нужно было пообщаться с Остроумовой и Платоновым.
— Борис Ефимович, а почему Остроумова продолжает исполнять обязанности ректора? Вы ведь вернулись! — поинтересовался Зимин.
— Вернуться-то я вернулся, только пост ректора мне теперь не видать. Мою невиновность доказали, но доверие уже подорвано, да и для репутации академии будет лучше, если на руководящей должности будет другой человек. Никого надёжнее Акулины Ивановны не найти.
— А как же Платонов? — удивился Корней Ипатов.
— Георгий Максимович практик, полевой командир, но не руководитель. Здесь нужна сильная рука и осмотрительность, а у декана предсказателей с этим проблем не возникнет. Но не стоит вешать нос, я остаюсь вашим преподавателем и деканом уников.
Пары возобновились в прежнем режиме, но преподаватели не сильно давили, как будто жалели и давали возможность немного прийти в себя. Даже Платонов не усердствовал во время пар по физподготовке. Правда, одно его решение, которое Георигий Максимович озвучил после пары, всё-таки вывело меня из себя:
— Чижов! Найти пятого участника в пятёрку. Все отряды должны быть укомплектованы.
— Зачем? До экспедиции ещё полгода.
— Затем, что так положено. Не сделаете сами до конца недели — найду пятого участника лично!
— Арс, кого будем искать? — заволновался Кеша.
— Давайте Любавина возьмём! — сразу выдвинул предложение Валик. — Предсказатель нам в пятёрке явно не помешает.
— Никого я не буду искать, ясно? Хотите — ищите сами!
Любавин засмущался и опустил глаза, А Валик с Кешей удивлённо на меня смотрели, не понимая как быть. Неожиданно для всех ситуацию в свои руки взяла Фирсова:
— Арс, я понимаю что ты чувствуешь. Это было место Алисы. Мы все знаем как она была тебе дорога, но ты не предашь её память если возьмёшь другого участника в отряд. Подумай обо всех нас. Я рада перейти к вам. Если бы мы попали в засаду с моим прошлым отрядом, мы были бы мертвы, а с вами я раскрылась и почувствовала себя частью пятёрки. Давай не будем отдавать этот выбор Платонову, а возьмём того, с кем нам комфортно. Ты ведь не против Любавина?
— Нет, я не имею ничего против Матвея.
— Есть кто-нибудь против?
— Нет! — одновременно просияли Валик с Кешей.
— В таком случае, если сам Матвей хочет, пусть присоединяется к нашей компании!
— С радостью! — выпалил Любавин и попытался обнять всех нас. Естественно, у него это не получилось, но мы стали в круг, как одна большая семья. Настя была права, в глубине души я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, понимал, что нам нужно укомплектовать отряд на непредвиденные случаи и Платонов был прав, да и Любавин неплохо вписывался в нашу компанию. Просто всё произошло слишком быстро, и я не успел смириться с потерей Алисы. Всё-таки хорошо, что отряд действует как единое целое, и решения принимаю не только я.
С уничтожением культа отпала необходимость ограничивать перемещение студентов, и уже в среду вечером я смог спокойно наведаться на квартиру.
— Арс, как хорошо, что ты пришёл! — обрадовалась моему возвращению Кристина. — Вьюга себе места не находит. И мы тоже волновались. Такие новости!
— Со мной всё в порядке. А как здоровье мамы?
— Замечательно! — произнесла Лариса Александровна, выйдя из кухни.
Я видел, что женщина ещё прихрамывала и немного раскачивалась из стороны в сторону. Заметив моё удивление, она отмахнулась:
— Не обращай внимания, Арсений, это больше привычка.
— Мам, тебе ведь сказали не нагружать ногу лишний раз. Свою норму ты уже выходила на сегодня.
— Если я буду лежать, тогда точно не пойду! — принялась спорить женщина.
После того, как ей полегчало, мать Кристины стала более уверенной в себе и снова спорила с дочерью по любому поводу.
— Не волнуйтесь, Арсений, я уеду, как только немного приду в себя и заберу Кристину с собой. Мы не будем вас стеснять.
— Вы меня совершенно не стесняете. И потом, кому-то ведь нужно присматривать за Вьюгой.
— Не могу я без земли! Тянет меня выйти подышать свежим воздухом, да и хозяйством каким-нибудь заняться.
— А если снять дом? Есть в черте Мурманска дома?
— А что же с моим домом будет? Им ведь тоже заниматься нужно, — заволновалась Лариса Александровна.
— С этим пока не могу помочь, а с арендой дома попробую разобраться.
Легко сказать, а вот с реализацией проблемы. Деньги и так стремительно заканчиваются, а источников дохода пока на горизонте не видно. Протянуть бы ещё года полтора, там будет легче, но что-то мне подсказывает, что зарплата будет не самая большая.
— Арсений Чижов? — погружённый в мысли, я не заметил, как ко мне подошли два человека.
— Он самый!
— Служба имперской безопасности, — мужчины, словно по команде, протянули мне свои удостоверения. — Будьте добры, следуйте за нами. Мы приглашаем вас на беседу.
— Приглашаете?
— Задерживать вас нет причин, но побеседовать нужно. Не волнуйтесь, вам ничего не грозит.
Конечно, с чего бы мне волноваться? Безопасники нашли меня посреди города, приглашают сесть к ним в машину и пообщаться с глазу на глаз — чем не стандартная ситуация, в которой для волнения нет причин?
Разговором в машине дело не кончилось. Как только мы сели в автомобиль, припаркованный возле одного из домов, водитель направился к окраине города.
— Куда мы едем?
— В штаб, — небрежно бросил один из моих конвоиров. — Только распространяться об этом, разумеется, не стоит. Вот расписка о неразглашении, подпишите.
Второй безопасник призвал огонёк на ладони, который осветил салон машины.
— Это чтобы было удобнее читать! — ухмыльнулся мужчина.
В сознании мгновенно сложился план как выбраться из этой ситуации: поддеть руку и махнуть в лицо стихийнику. Он мгновенно рассеет огонь, но глаза может опалить. Затем разобраться с первым и открыть дверь, или вынудить водителя остановиться. Нет, слишком сложный план. Здесь сидят не бестолковые культисты, которые только и могут, что навалиться толпой. Наверняка работают профессионалы, поэтому проще откатить время назад.
— Кречет, убери огонь! — сурово произнёс его напарник, с которым мы вели диалог возле дома, и повернулся ко мне. — Прошу прощения, у нас нечасто бывают гости, поэтому парни работают по обкатанной схеме.
— Как скажешь, Дым!
Огонёк на ладони Кречета рассеялся, в салоне сделали свет поярче, и я пробежался глазами по тексту. Ничего особенного от меня не требуется. По сути я даю обязательство, что не буду разглашать информацию, которую получу в ходе своего визита к безопасникам, а если нарушу условия, это послужит поводом для моего задержания.
Двухэтажное здание встретило нас тёмными окнами, в которых не было ни единого намёка на свет, именно поэтому я с удивлением обнаружил залитый светом коридор и сидящего в нём вахтёра. Видимо, его комнатка не имела окон, и никак не выдавала себя со стороны.
— На третий этаж, к Щукину! — бросил Дым и кивком приказал мне следовать за собой. Спускаться в подвальное помещение не особо хотелось, но другого выбора не оставалось. По мере того, как безопасники спускались вниз, их уверенность таяла, а моя наоборот росла.
Уже у самой двери подземного этажа Дым постучал в дверь, приоткрыл её и заглянул внутрь.
— Василий Степанович, разрешите?
— Что у тебя? — послышался оттуда уставший голос.
— Мы с Чижовым приехали.
— В такое время? Я бы вас в тундру послал снег убирать, вместо того, чтобы ехать с вами неизвестно куда посреди ночи. Ладно, пригласи парня войти.
Любопытно. Значит, у оперативников есть позывные, которые позволяют сохранить в секрете реальные имена, а у этого Щукина позывного нет. Или они его не используют. Дым с Кречетом вытянулись по стойке смирно и распахнули передо мной дверь. Я вежливо кивнул им, поблагодарив за приглашение, и вошёл в комнату. Скромное убранство рабочего кабинета мгновенно бросилось в глаза. Ни одной лишней вещи!
— Присаживайся! — пригласил меня седой мужчина, указав на стул рядом со своим рабочим столом. Он перевёл взгляд на дверь, и её тут же закрыли с другой стороны. — Моё имя Василий Степанович Щукин, и я начальник службы императорской безопасности Мурманской губернии. Можешь не представляться, о тебе мне известно больше, чем ты сам думаешь. Такая у нас работа!
— С чем связано столь пристальное внимание к моей персоне?
— Происшествие на палубе «Кулонга».
Я отлично знал что имеет в виду Щукин. «Кулонга» — корабль под управлением культистов, где они собирались устроить жертвоприношение. Тот самый корабль, на котором погибла Алиса. Я поднялся с места и произнёс максимально спокойно:
— Всё, что мне было известно, я уже рассказал хранителям порядка, ничего нового за эти несколько дней не вспомнил. Думаю, вам не составит труда получить доступ к моим показаниям, но если нужно…
— Сядь! — выпалил Щукин, кивнув на стул. Мужчина заговорил далеко не сразу, обдумывая каждое слово. — Она сидела там же, где сейчас сидишь ты.
— Кто она?
— Алиса. Чуть больше, чем неделю назад она была здесь. Это я виноват в её гибели, приказал девчонке разузнать как можно больше об этих культистах. Весь отдел службы безопасности стоял на ушах из-за похищения и убийства двух девушек, и нам нужна была информация. Вот Алиса и помчалась добывать то, что у неё просили. Она всегда любила рисковать и не страшилась опасности. Теперь её нет.
— Выходит, Алиса работала на безопасников?
— Да, ещё до поступления в академию. Одна из самых молодых и способных агентов. Её уникальный талант словно выбрал судьбу девушки за неё, а стальной характер и тяга играть с огнём помогли пробиться в число лучших. Малиновскую отправили в академию, чтобы контролировать ситуацию изнутри, а затем внедрить своего человека на маршрут Северного морского пути.
— Зачем вы рассказываете мне это всё?
— Думаю, тебе интересно было бы знать. Насколько мне известно, вы были близки. Куда ближе, чем просто друзья. Не дуйся, такая уж работа у агентов безопасности — докладывать всю важную информацию, которую удаётся собрать. Я знаю и о ваших отношениях, и о твоём таланте. Не в подробностях, лишь в общих чертах, но этого достаточно. Арсений, я не прошу тебя становиться нашим агентом, как это сделала Алиса. В память об этой девушке я прошу лишь одного: собери мне всю информацию об этом проклятом культе и помоги уничтожить тех, кто стоит у его истоков.
Я смотрел на Щукина, и внутри меня боролись два противоположных чувства. С одной стороны хотелось послать его куда подальше, ведь это из-за него и его безопасников погибла Алиса. Будто не могли сами взять это дело под контроль? С другой стороны, я понимал, что это мой шанс отомстить за Алису и за всю академию. Максимально эффективно и болезненно для врага. Очевидно, что за всеми серьёзными проблемами академии стоит одна сила.
— Я найду их.
— Не сомневаюсь. Если понадобится помощь, дай знать!
