Ю

Юность

Юноша! Будь благоразумен и предусмотрителен: в годы юности твоей обрати особенное внимание на приобретение хороших привычек: в летах зрелых и старости твоей возрадуешься о богатстве, приобретенном беструдно в лета юности. (1)

* * *

Да обновится, как у орла, юность твоя (Пс. 102, 5)! А обновляется человек, юнеет – от благочестия.

Если сравнить земную жизнь человеческую с вечностью, то все мы одинаково молоды и одинаково стары. Мне представляется в цвете и красоте юности, истинно живущим – только благочестивый. Он издает из себя духовную воню бессмертия, слышен живущий в нем и оживляющий его душу Бог. Так для всех ясно ощутительна душа в действиях тела, которое она употребляет как свое орудие, ощутительно и отсутствие души, его все видят в бездействии и смраде охладевшего трупа. (6)

Я

Кажется, что ближе ко мне меня? Что мне известнее меня? Я постоянно с собой, по естественной необходимости я должен постоянно внимать себе, обращаю внимание на другие предметы, насколько нужно это для меня. Любовь ко мне самому поставлена мне Законом Божиим в меру любви к ближнему. И я-то, берущийся узнавать далекое в глубинах земли и моря, в глубинах поднебесной и за сводами неба, прихожу в затруднение, в совершенное недоумение, не знаю, что отвечать мне, когда услышу вопрос: кто я и что я? Кто я? Существо ли? Но я подвержен необычайным изменениям со дня зачатия моего и до дня смерти. Существо, в полном смысле, не должно подлежать изменениям, оно должно проявлять постоянно одинаковую, всегда равную себе силу жизни. Нет во мне свидетельства жизни, которое бы всецело заключалось во мне самом, я подвергаюсь совершенному иссякновению жизненной силы в теле моем: я умираю. Не только бренное тело мое подчинено смерти, но и сама душа моя не имеет в себе условия жизни нерушимой: научает меня этому священное Предание Церкви Православной. Душе, равно и Ангелам, даровано бессмертие Богом: оно не их собственность, не их естественная принадлежность. Тело для поддержания жизни своей нуждается в питании воздухом и произведениями земли, душа, чтобы поддержать и сохранить в себе бессмертие свое, нуждается в таинственном действии на себя Божественной десницы. Кто я? Явление? Но я чувствую существование мое. Многие годы размышлял некто об удовлетворительном ответе на предложенный вопрос, размышлял, углубляясь в самовоззрение при свете светильника – Духа Божия. Многолетним размышлением он приведен к следующему относительному определению человека: «Человек – отблеск Существа, и заимствует от этого Существа характер существа». Бог, единый Сущий (Исх. 3,14), отражается в жизни человека. Так изображает себя солнце в чистой дождевой капле. В дождевой капле мы видим солнце, но то, что видим в ней, не солнце. Солнце там, на высоте недосягаемой.

Что душа моя? Что тело мое? Что ум мой? Что чувства сердца? Что чувства тела? Что силы души и тела? Что жизнь? Вопросы неразрешенные, вопросы неразрешимые! В течение тысячелетий род человеческий приступал к обсуждению этих вопросов, усиливался разрешить их и отступал от них, убеждаясь в их неразрешимости. (2)

Блаженны те, которые с самоотвержением следуют истинному евангельскому учению, которые отреклись от удовлетворения похотениям тела и похотениям души! Похотения падшего тела – греховны, греховны и похотения падшей души. Она всюду ищет осуществить свое «я», сделаться каким-то отдельным, самостоятельным, первенствующим существом, для которого должно существовать все прочее. Евангелие требует, чтобы такая жизнь была умерщвлена, чтобы человек признал Бога Богом, а сам встал на свое место – в разряд созданий. По умерщвлении безумной, мечтательной, на самом деле несуществующей жизни может явиться истинная жизнь с преизобильным ощущением существования – жизнь в Боге. (6)