Средневековая наука о женском здоровье, как и другие отрасли медицины тех времен, берет начало в Античности. Книги об особенностях женского тела и специфических болезнях начали составлять уже авторы «Гиппократовского корпуса». О женских заболеваниях упоминают до четверти текстов этого сборника. В «Корпус» вошли сочинения многих античных врачей, и их мнения могли довольно сильно различаться. Так произошло и со многими вопросами женского здоровья. Поэтому говорить о едином взгляде врачей – античных или средневековых – на эти проблемы невозможно. Область отличалась разнообразием мнений с самого начала.

Почти все греческие врачи соглашались с тем, что женское тело отличается от мужского, и знания врача о лечении мужчин не стоит бездумно переносить на работу с женщинами. Этот вывод может показаться очевидным, но стоит помнить, что составители «Корпуса» знали об анатомии гораздо меньше нас. Внутреннее строение тела во многом оставалось загадкой. При этом античные врачи прекрасно осознавали, как мало они знают о строении организма. Поэтому они старались как можно точнее «прочесть» внешние признаки нездоровья у своих пациенток, и это помогло описать симптомы многих заболеваний. Некоторые греческие доктора также подчеркивали, что врачу важно говорить с пациенткой лично, без посредников. Это было не так просто. Порой женщине запрещал говорить ее отец или супруг, порой она сама отказывалась из-за неловкости. Врачу нужно было найти слова, способные убедить всех участников ситуации.

Разницу между мужчиной и женщиной древние греки замечали не только в строении отдельных органов, но и в «качествах» всего тела. В них видели довольно жестко определенные противоположности. Мужское тело считалось «горячим», женское – наоборот, «холодным», хотя некоторые врачи писали, что кровь у женщин горячее. Полагали, что даже сами ткани тела у женщины совсем не похожи на мужские. Они, по мнению врачей, были куда более «влажными» и легко накапливали воду. Причину видели в структуре этих тканей: они представлялись грекам «рыхлыми», похожими на губку или шерсть. Эта особенность усиливалась с возрастом и после родов. Если тело женщины напоминало античным медикам непряденую шерсть, то мужское сравнивали с готовым полотном, сотканным из нитей. Вообще взгляд, согласно которому женское тело было «сырым» и незавершенным по сравнению с мужским, встречался нередко. И поскольку рыхлые ткани накапливали гораздо больше жидкости из пищи, от этих излишков нужно было избавляться, чтобы поддерживать в теле здоровый баланс жизненных соков. Именно для этого, полагали многие древние греки и их средневековые последователи, и служила менструация. С ней наружу выходила и лишняя влага, и остатки пищи, и прочие «загрязнения». Регулярные менструации считали важным показателем здоровья.

Гиппократовские сочинения закрепили несколько неверных, но влиятельных идей о женской анатомии, которые унаследовало и Средневековье. Во-первых, считалось, что влагалище не имеет сводов и продолжается по всей длине женского тела, заканчиваясь в ротовой полости. Сквозной проход затрагивает и матку, но при этом она может свободно перемещаться в теле вверх и вниз. Из этих представлений делали самые разные выводы. Скажем, некоторые врачи искали взаимосвязь между менструальным циклом и болью в горле. А порой гинекологические заболевания объясняли тем, что проход оказался «закупорен», и предлагали самые разные способы, позволяющие «открыть» его. Во-вторых, некоторые из составителей «Корпуса» полагали, что матка способна улавливать запахи и реагировать на них. Значит, используя определенные ароматы, орган можно «приманить» в нужное врачу и пациентке положение. Для этого использовали сильно пахнущие средства в виде пилюль или свечей, а еще смеси для окуривания дымом. От самой идеи отказались уже в поздней Античности. Но лекари и пациентки уже успели привыкнуть к «ароматным» методам, поэтому следы таких техник мы находим и в Средневековье. Иногда первое и второе заблуждение объединялись. Во многих медицинских трактатах описан своеобразный тест для выявления бесплодия. Во влагалище помещали отваренный зубчик или даже небольшую головку чеснока, а на следующий день проверяли, донесется ли запах изо рта пациентки. Если да, то женщину считали способной к зачатию (кстати, такой тест применяли не только лекари, но и работорговцы). Еще один предполагаемый «проход» в женском теле соединял матку и грудь. Учитывая это, греческие врачи верили, что изменения во внешнем облике и ощущениях груди указывают на важные процессы в матке. К тому же взаимосвязь помогала лечить один орган, воздействуя на другой. Например, средневековый арабский врач Ибн аль-Джаззар при нарушениях менструального цикла советовал откачивать «лишнюю» кровь из надрезов под грудью: для этого он применял сосуды, похожие на современные вакуумные банки. Впрочем, уже в Античности далеко не все врачи выбирали неоднозначные методы вроде «окуривания». Например, греческий врач Соран Эфесский (98 – ок. 138) призывал врачей вместо этого внимательнее изучать образ жизни пациентки и корректировать его.

© Wellcome Images

Анатомическое изображение женщины из книги Fasciculus medicinae, (Венеция, 1495)

Конечно, огромное внимание врачи уделяли всему, что связано с зачатием, беременностью и родами. Эти темы вызывали много споров. Пожалуй, главный из них касался того, как именно происходит зачатие. Вклад мужчины в этот процесс был очевиден, а вот о женщине возникали вопросы. Некоторые писали, что существует «женский» аналог спермы, но увидеть его невозможно, поскольку эта жидкость никогда не покидает тело. Другие, и среди них великий Аристотель, полагали, что в зачатии участвует лишь менструальная кровь. Она становится материей, которой мужское семя придает форму. Мудрец сравнивал кровь с деревом, а сперму – с плотником, который мастерит из него кровать или сундук. Вопрос о том, существует ли женское «семя», неизбежно приводил к следующему: должна ли женщина, как и мужчина, получить удовольствие во время соития, чтобы зачатие состоялось? Некоторые врачи обсуждали эту проблему, опираясь только на теорию, но были и те, кто не постеснялся спросить об этом у самих женщин. Андалусский философ Ибн Рушд (1126–1198), он же Аверроэс, в XII веке писал: «Аристотель утверждал, что женщина может забеременеть, даже если никогда не испытывала “выделения”. Я тоже изучал этот вопрос при помощи наблюдения и выяснил, что это правда. <…> Я также спрашивал женщин об этом, и они сообщали мне о том же. Иными словами, они часто беременели, не испытав удовольствия». Но что бы ни говорили женщины, споры ученых мужей не прекращались. Многие продолжали настаивать, что женский оргазм – необходимое условие, и зачатие без него невозможно. Так считали Соран Эфесский и его средневековый персидский последователь Ар-Рази (865–925). С одной стороны, это мнение играло женщинам на руку. Его сторонники советовали мужьям ласково обращаться со своими женами и прислушиваться к их пожеланиям, в том числе и в постели. Некоторые писали о том, что для зачатия в браке непременно должна царить любовь – что бы ни подразумевали под этим словом. Увы, у мнения о женском оргазме были и другие, страшные последствия. Со временем эту точку зрения стали использовать как доказательство в спорах о возможном изнасиловании. Защитники преступника говорили: если пострадавшая забеременела, значит, она вступила в связь по доброй воле и получила удовольствие, и считать это преступлением невозможно. Конечно, ни к чему хорошему для женщины это не приводило.

Беременность считалась куда более полезной для здоровья, чем ее долгое отсутствие. Предполагали, что вес плода не дает матке блуждать вверх и вниз по телу в поисках влаги и, соответственно, защищает от многих заболеваний. Сторонники идеи о том, что менструальная кровь участвует в зачатии, полагали, что в это время кровь не застаивается в организме и не отравляет его излишками влаги или неусвоенной пищи. Впрочем, средневековые лекари отмечали: хотя беременность и полезна, она все же изнуряет организм. «Канон врачебной науки» великого Ибн Сины (Авиценны) утверждает: «Знай, что женщина, которая рожает и носит, меньше болеет, чем бесплодная, хотя [родившая] женщина слабее телом, нежели бесплодная, и быстрее старится. А бесплодная – та болеет много, но старится медленней и выглядит молодой большую часть своей жизни» (здесь и далее перевод с арабского П. Г. Булгакова и М. А. Салье).

Античные врачи сделали немало выводов о том, как проходит беременность. Но эти знания обычно рассматривали в общем контексте человеческой анатомии – за очень редкими исключениями. Книги о беременности начали составлять в Византии, и к VI–VII векам сложился особый жанр медицинских сочинений. Однако они рассказывали в основном о патологиях и о том, как с ними справляться. «Обычные» беременности долго оставались без внимания греческих медиков. Иная ситуация сложилась в Индии: врачи, писавшие на санскрите, заинтересовались этим гораздо раньше. Их схемы здорового образа жизни для беременных по структуре напоминали древнегреческие рекомендации, основанные на галеновской идее о шести «неврожденных обстоятельствах» образа жизни, способных повлиять на здоровье. Лекари советовали обращать внимание на множество факторов: от качества воздуха, которым дышит женщина, до ее диеты и настроения. Впрочем, и у санскритских текстов была своя зона особого интереса. Если византийцев занимали патологии беременности, то индийские врачи были сосредоточены на том, как повлиять на пол будущего ребенка. Увы, хорошим вариантом считался исключительно мальчик, «наследник», а рождение девочки воспринимали, скорее, как неудачу. На третьем или четвертом месяце каждой беременности проводили специальный обряд (пумсавана). Считалось, что он повышает шансы родить сына. Но лекари считали, что одного обряда недостаточно, на пол ребенка влияет образ жизни матери в течение всей беременности.

Следующим этапом стали сочинения средневековых врачей, писавших на арабском. Восточные лекари знали и греческие, и индийские книги, так что им было из чего выбрать. Арабские сочинения давали множество практических рекомендаций и в деталях описывали, какой образ жизни стоит вести будущей матери. Они склонялись скорее к византийскому подходу – стремились помочь женщине, столкнувшейся с патологиями. Из санскритских книг арабы заимствовали многие конкретные советы, а вот способы повлиять на пол ребенка беспокоили их гораздо меньше. Восточные врачи уделяли огромное внимание диете беременной женщины. На рубеже IX и X веков Ар-Рази настаивал: в ее рационе должны преобладать «тонкие», «нежные» продукты вроде мяса куропатки или курицы. Считалось, что они подавляют тошноту и помогают выравнивать баланс гуморов, если он пошатнулся. Избегать следовало всего едкого и горького – скажем, каперсов и неспелых оливок. Исключением были только случаи, когда женщина теряла аппетит. Вернуть его могли небольшие порции лука или горчицы. Некоторые рекомендации средневекового врача вполне актуальны и сегодня. Например, он запрещал беременным есть руту в каком бы то ни было виде и был совершенно прав: это растение может спровоцировать выкидыш. А еще Ар-Рази советовал женщинам есть понемногу, но регулярно, а не ограничиваться одной большой трапезой в день.

После первых крестовых походов арабские медицинские книги оказались в Западной Европе (о том, как происходил этот далеко не мирный процесс, читайте в главе о предполагаемых причинах болезней). На их переводах учились будущие врачи в новых европейских университетах. Руководства, составленные в Европе, во многом повторяли восточные сочинения, иногда с небольшими корректировками. Поворотный момент наступил вскоре после эпидемии чумы середины XIV века. Болезнь унесла множество жизней, а многие из оставшихся в живых всерьез заинтересовались тем, как сохранить и укрепить здоровье – свое собственное и будущих детей. Появился спрос на книги об основах медицины, написанные на народных европейских языках. Это привлекло новых читателей, а точнее, читательниц. Раньше европейские медицинские трактаты писали почти исключительно на латыни, и обратиться к ним могли в основном ученые мужи с университетским образованием. Теперь же образованная мирянка могла сама ознакомиться с полезными советами беременным и роженицам. В итоге рекомендации стали куда более простыми и доступными.

Роды считались опасным процессом. Учитывая возможности средневековой медицины, так оно и было: и мать, и ребенок могли сильно пострадать. Тем не менее у многих роды проходили благополучно. Помогали в этом прежде всего другие женщины. Медицинские трактаты Античности и Средневековья описывают опытных «повивальных бабок», к которым обращались за советом самые авторитетные врачи, включая великого Галена. Однако ученым не так уж много известно о том, какой на самом деле была жизнь акушерки в древности. Как они учились, какими знаниями обладали, каких правил и стандартов придерживались в работе? Ответы на эти вопросы историки ищут сегодня. Долгое время считали, что на протяжении всего Средневековья женщинам помогали рожать профессиональные акушерки. Однако в начале XXI века историк медицины Моника Грин усомнилась в этом. Она проанализировала множество средневековых источников, написанных на разных языках, и выяснила, что слова «акушерка» или «повитуха» стали использовать довольно поздно. В текстах, составленных европейскими иудеями, слово «акушерка» (m’yaledet, מיילדת) появляется в XIII веке. В народных языках европейских христиан эти термины возникают на сто лет позже. Впрочем, описания женщин, помогавших многим роженицам, встречаются уже в житиях XII века. Возможно, акушерство как профессия стало складываться лишь в позднем Средневековье. Другие исследователи считают, что женщины зарабатывали на жизнь родовспоможением и раньше, но их было не так уж много. Их услуги были доступны не всем, а в некоторых регионах о таком и вовсе не слышали. Но кто же тогда помогал средневековым женщинам во время родов? Источники упоминают, что вокруг будущей матери собиралось множество людей. Чаще всего это были домашние и хорошие знакомые – родственницы, соседки, а у тех, кто побогаче, еще и служанки. К женщине могли пригласить священника или врача. Даже если на родах присутствовала акушерка, обычно она была лишь одной из многочисленных собравшихся. Трудно предположить, чтобы все эти люди неукоснительно соблюдали медицинские рекомендации, записанные в книгах. Скорее всего, помощники опирались на опыт, который передавался из поколения в поколение устно.

Несмотря на все риски для здоровья, беременность часто рекомендовали в качестве средства от множества болезней. Как и сегодня, этот совет далеко не всегда шел на пользу. Каждый организм индивидуален, и порой после родов приходилось долго восстанавливаться. Однако долгое отсутствие беременности у пациентки всегда вызывало у античных и средневековых врачей подозрения вне зависимости от повода. Поэтому медицинские трактаты уделяют столько внимания способам проверить фертильность: вспомним знаменитый тест с помощью головки чеснока.

Говоря о проблеме бесплодия, греческие и римские врачи полагали, что его «причиной» могли стать и мужчина, и женщина. Однако намного чаще они рассматривали именно «женский фактор». Проще говоря, обычно именно женщину считали повинной в том, что у семьи долгое время нет наследников. Причины бесплодия видели в дисбалансе гуморов, анатомии конкретной женщины (например слишком узких «проходах» между органами), низкой или высокой температуре матки или неспособности организма удержать семя внутри из-за язв или не в меру густой крови. Расцвет средневековой арабской медицины привнес много нового в науку о зачатии. Восточные врачи наконец-то заговорили о тех случаях, когда обзавестись ребенком не получалось из-за «мужского фактора». Древние греки изучали в основном роль женщины: это совпадало с их интересом к тому, как устроен загадочный женский организм. В Средневековье стало ясно, что бесплодие может быть и мужской проблемой. Среди ее причин называли повреждения «семенных сосудов», недостаточную длину пениса и свойства спермы, изменившиеся по естественным причинам, – к примеру, от холода или неподходящей пищи. Иногда, по мнению арабских врачей, зачатие не происходило из-за того, что темпераменты мужчины и женщины оказывались несовместимы между собой. При этом с другими партнерами оба могли бы стать родителями. Как ни печально, в средневековом обществе у мужчины в такой ситуации было намного больше вариантов, чем у женщины. Нормы, часто негласные, позволяли мужчине, которому не удавалось стать отцом, предпринимать все новые попытки с другими женщинами. Ислам допускал многоженство и развод по инициативе мужа, христианин мог объявить свой брак недействительным – это было нелегко, но иногда удавалось. К тому же и христиане, и мусульмане практиковали конкубинат – сожительство без заключения «официального» (например церковного) брака. Некоторые раввины также одобряли такие отношения. Условий, при которых женщина могла сменить партнера, было гораздо меньше. Ибн Сина говорит об этом деликатно: «Лечение женщины, которая нуждается в замене мужа, не связано с медициной».

В этих условиях женщины, желавшие иметь детей, пробовали весь спектр доступных вариантов. Именно так поступила Маргерита Датини, жена итальянского купца, жившая на рубеже XIV и XV веков. Мы знаем об этом из ее переписки с мужем: сотни их писем сохранились в архиве города Прато. Женщина обращалась к нескольким врачам, их письма есть в архиве. Это были высококвалифицированные специалисты, один из них позже работал при папском дворе в Авиньоне. Он предполагал, что проблема Маргериты связана с ее сильными предменструальными болями. В качестве одной из мер лечения он предлагал регулярные купания в горячих источниках. Семья воспользовалась этим советом. Предполагалось, что купания пойдут на пользу не только жене, но и мужу с его больной печенью. Также все врачи выписывали пациентке рецепты на лекарства, составленные с учетом ее темперамента и времени года. Увы, ни один рецепт не дошел до наших дней: мы знаем лишь о том, что таких попыток было немало. Впрочем, Маргерита не ограничивалась советами докторов. Она прибегала и к народной медицине. В одном из писем ее сестра сообщила, что знает даму, которая делает особые примочки, помогающие забеременеть. Что входило в состав лекарства, мы не знаем. Известно лишь, что примочку следовало прикладывать к животу, а пахла она так отвратительно, что Маргерите пришлось просить у мужа разрешения применять это средство. Друзья и родные семьи Датини регулярно давали супругам советы по поводу их трудностей с зачатием. Например, муж сестры Маргериты предлагал провести магический обряд. В нем использовался специальный пояс, на котором были написаны слова молитв и обращения к Богоматери, Святой Троице и святой Екатерине. Юноша-девственник должен был обвязать этот пояс вокруг живота женщины. В дальнейшем молитвы, записанные на поясе, следовало повторять каждый раз, принимая лекарства. Увы, Маргерита Датини так и не стала матерью. Однако ее история показывает: женщины Средневековья не отчаивались, столкнувшись с этой проблемой. Они искали все новые и новые способы справиться, получали поддержку близких и не теряли надежды.

Оптимистичны были и средневековые врачи. Несмотря на все ограничения, например недостаток знаний об анатомии, они стремились узнать, как устроено женское тело, и найти решение проблем своих пациенток. При этом они опирались и на античные теоретические знания, и на собственный практический опыт.