Исследование материалов дела только так называется, а внешне это выглядит как зачитывание прокурором или судьёй томов дела со значимыми для обвинения документами с указанием номеров листов дела.

Идея этой процедуры, конечно, в том, чтобы судья лично узрел все доказательства-документы. Он их и так видел, когда готовился к делу (да, судьи готовятся к делу), но обязан исследовать и сейчас, на стадии судебного следствия. Однако, для внешнего наблюдателя фактическая реализация этой благой идеи выглядит как пародия – прокурор читает названия документов, да ещё невнятно, бегло, быстро пролистывая все материалы. Если адвокат безмолвствует, то на этом всё и заканчивается – материалы исследованы, суду всё понятно.

Какие же на этой скучной стадии есть нюансы для защитника?

• Помните, когда мы говорили про ознакомление с материалами дела на «217-й», мы специально заостряли внимание на том, что описи всех томов обязательно нужно сфотографировать? Теперь эти распечатанные описи лежат перед нами, и мы, слушая оглашение материалов, отмечаем галочкой, что огласили (исследовали), а что нет.

Это нужно, во-первых, чтобы понимать, а не проскочил ли прокурор какой-то нужный защите документ. Прокурор ведь зачитывает то, что нужно ему (обвинению). Если проскочил, а защитник сам не попросил этот документ исследовать, то, значит, его в деле, считай, и нет – ссылаться на него в прениях нельзя (ч. 4 ст. 292 УПК). Проскочил нужное нам место прокурор – просим об исследовании документа сами.

Во-вторых, мы ловим очень частую и сильную процессуальную ошибку «на будущее», которую будем использовать не сейчас, а при обжаловании.

 Суть нарушения: в приговоре в качестве доказательств вины могут упоминаться только те доказательства, которые были исследованы в судебном заседании и об этом указано в протоколе. Не зачитал какое-то доказательство прокурор, значит, в приговоре его быть не должно. А если оно указано в письменном протоколе заседания вопреки действительности и вопреки нашим галочкам в описи, значит, ищем подтверждение нарушения в аудиозаписи протокола. Так могут «вылететь» из приговора важные доказательства обвинения, способные иногда его (приговор) полностью обрушить. Естественно, говорить судье и прокурору о такой ошибке сейчас не стоит, потому как вас поблагодарят и эту хорошую «мину» тут же и обезвредят.

 Обращайте внимание на то, как фактически «исследуются» материалы дела. Очень часто просто зачитывается только название документа (рапорт от такого-то числа, протокол от такого-то числа), а так делать нельзя. Нужно исследовать содержание документа, не полностью его зачитывать, а оглашать то, что в нём значимо для дела.

Слышим такое – делаем об этом замечание. Это уместно именно сейчас. Обычно такая небрежность с зачитыванием названия документа без его содержания легко сходит с рук обвинению и суду. При этом такое попустительство всегда объясняется тем, что защитник не возражал и замечаний о неполноте исследования доказательств не делал. Ну, вы уже поняли универсальность этой замечательной логики, которой бьют защиту по поводу и без (молчал тогда, что уж сейчас-то возмущаешься). Не было возражений адвоката (не слышно их на аудиозаписи) – ну так, значит, всё нормально, никаких нарушений нет.

Если «исследование» без оглашения содержания происходит в отношении значимого для защиты документа, то нужно прямо сейчас, пока не ушли дальше, попросить суд исследовать документ глубже и обратить внимание на нужные детали.

 Пример: «исследуют» рапорт о задержании, зачитывая лишь его название. А нам нужно именно его содержание, ведь в рапорте мы видим признаки «активного способствования», а сам факт задержания нужен только обвинению, не нам. Обращаем на это внимание (задержанный сам указал место и пр.).

 Прокурор оглашает какое-то нехорошее доказательство, которое мы считаем недопустимым – вот тут-то и пришел момент заявить об этом. Все предыдущие для этого возможности были не критичны, а сейчас уже пора. Заявляем, что у нас есть ходатайство о признании этого доказательства недопустимым, и просим разрешить нам его огласить.

В зависимости от конкретного судьи тут он может прервать адвоката («не время, будет ваше слово, тогда и скажете, сейчас говорит прокурор»). Это не совсем правильно, защита может заявить ходатайство в любой момент, вот мы и заявляем. Прямо во время исследования доказательства, пусть и проходит оно в такой гротескной форме, очень даже уместно заявить о его недопустимости. Если не заявить сейчас, то далее нам будут говорить, что «доказательство уже исследовано, а значит, о его недостатках можете говорить в прениях, возвращаться к его исследованию не будем».

 После оглашения прокурором или судьёй письменных доказательств обвинения (они же материалы дела) такую возможность дают защитнику. Если судья забыл это сделать и автоматически перешёл в прения – это существенное нарушение.

Здесь мы можем просить огласить нужные нам материалы дела (том такой-то, лист такой-то). Здесь также пришло время для приобщения каких-то документов защиты, если не сделали этого ранее. Обычно в конце приобщают «характеризующие материалы» (положительные, естественно).

 Вещдоки исследуются в суде не по умолчанию, а только по мотивированному ходатайству одной из сторон. Не попросили исследовать вещдок сами – судья этого делать не обязан.

Чаще всего вещдоки непосредственно и не исследуют, ограничиваясь лишь оглашением протоколов осмотра этих вещдоков, сделанных следователем. То же самое касается и видео– и аудиозаписей – не просила защита их послушать/посмотреть в заседании, значит, никто этого делать не будет и это не нарушение.