Наша дивизия начала формироваться в марте 1942 года в Омске, выехала после формирования в Вязовку и там проходила учебу, главным образом, тактику. Был там командир Савкин, батальонный комиссар Фролов. Мы там много занимались, вырабатывали стойкость и выносливость у бойцов, что впоследствии дало свои результаты…

27 числа мы получили приказ отойти. Тут были разные суждения: дивизия была потрепана, потеряла много из личного состава, думали отдохнуть, а тут началось формирование. 28 числа, получив приказ, мы пошли маршем и кружили километров 250. Несмотря на то, что народ только что вышел из боев, марш перенес неплохо.

Наша дивизия начала формироваться в марте 1942 года в Омске, выехала после формирования в Вязовку и там проходила учебу, главным образом, тактику. Был там командир Савкин, батальонный комиссар Фролов. Мы там много занимались, вырабатывали стойкость и выносливость у бойцов, что впоследствии дало свои результаты.

26 или 27 августа выехали на Сталинградский фронт. Попали западнее Сталинграда, километров 50–60, в Самохваловку и Котлубань. Тогда мы проделали очень большой марш километров 150 от линии фронта. 10 числа утром прямо с марша вступили в бой и заняли линию обороны. Перед нами стояла задача – во чтобы то ни стало взять высоту 154,2 и 143,8 (так!), которые являлись господствующими высотами. На этом участке в центре поставили наш 351‑й полк, слева 339‑й и справа 347‑й полк. Народ шел бесстрашно в бой, девушки шли вместе с бойцами – боец падает раненый, девушки его перевязывают, презирая смерть […]. Полк наш дрался неплохо. Не было случаев, чтобы кто-то ушел с поля боя.

30 сентября полк переправился в Сталинград и получил задачу занять оборону на силикатном заводе, а наша [артиллерия], приданная полку, получила задачу занять оборону в Аэропортовском саду у завода «Баррикады». 4 или 5 числа мы находились в противотанковом опорном пункте, узнали, что наш 351‑й полк погиб. Мы толковали с очевидцами. 1 числа остался один красноармеец и три командира, а вообще из участников полка осталось 5 артиллеристов и человек 5 штабистов, но сейчас их не найти. Они рассказывают, что 1‑го наш полк наступал. Числа 2 и 3 они держали оборону на силикатном заводе. 3‑го числа немцы повели контрнаступление: автоматчики, поддержанные танками и авиацией. Сзади и слева 42‑я и 95‑я бригады дрогнули, и наш полк попал в ловушку. Бились они буквально до последнего патрона и до последней гранаты. Рассказывают, что старший лейтенант нашего штаба Лесцов сумел вывести человек 16, когда было темно. Лесцов и командир полка Маркелов оба ранены. Людей нашего полка передали в 339‑й полк и в другие дивизии.

Санитарка, которая была с Фроловым, рассказывает, что Фролов находился в блиндаже до последнего момента, и когда немцы подходили и кричали: «Рус, сдавайсь!», – он еще продолжал стрелять. Под покровом темноты остатки полка отползли, а Фролов так и остался в блиндаже […].