«Когда вышел из госпиталя, послали меня в Сталинград. Ехал пароходом, хорошо отдохнул на Волге. Приехал в Сталинград 9 августа 1942 года. Я сам попросил, чтобы меня сюда послали. Мое желание удовлетворили. Приехал, стал здесь работать. Здесь я вошел в состав 102‑й дивизии».

Дрались, конечно, нормально. Первое время. когда немцы подходили к Сталинграду, нам приходилось летать над линией фронта с Ивановки по реке Червленая сюда на Криво-музгинскую. Работали с Бекетовского аэродрома.

Всякие бои происходили, в большинстве бои были неравные. У нас с самолетами неважно было… 23 августа в 18.13 немцы сделали звездный налет на Сталинград. Звездный – это значит при всякой высоте, начиная с тысячи метров и до 8 тыс. метров. С разных курсов группы одновременно заходили на Сталинград и сбрасывали груз.

Мы колупались с ними. По сути дела работала только наша дивизия, потому что 8‑я воздушная армия еще не подошла. Она еще формировалась. Прибыла позднее. Она вступила в бой в сентябре месяце… Впечатленьице было неважное. Особенно я переживал за город. Самолетов не хватало… вылетали четверки, пятерки, шестерки. Здесь мы на «Яках» летали. Переживал за свой город. Он горел весь и помочь ничем нельзя было, потому что вылетишь, повертишься, покрутишься, а тут «Мистеров» куча. Драться приходилось с большим напряжением. Сделаешь один вылет, опять вылетаешь. Мало самолетов было, много из строя выходило. Дрались до тех пор, пока наш аэродром стали обстреливать артиллерия.

Немцы вплотную стали подходить. Бомбардировщики висели над нашим аэродромом и «Мистера». Снаряды над аэродромом начали рваться. 788‑й полк последним стал покидать аэродром. Перелетели в Среднюю Ахтубу за Волгу. Перелетели 30 августа. Оттуда продолжали воздушные бои вести. Воздушные бои вели, разведку делали. В общем, как ПВО там работали. Мы перешли в оперативное подчинение 8‑й воздушной армии.

Под Сталинградом я сбил шесть самолетов. Как приехал сюда, одного сбил недалеко от аэродрома «88‑го», одного «Хенкеля» над Сталинградом сбил и трех «Мистеров». В общем шесть самолетов сбил.

«У нас трудность была в том, что не хватало самолетов».

Примеры отличия в бою:

«Много характерного было здесь. Ребята хорошо дрались. Я за командира полка работал в это время. Хорошо работал Башкиров, политрук, майор, комиссар эскадрильи, Козлов – командир эскадрильи, Гультяев, ныне Герой Советского Союза, Паскуаль Хозе, Беляев – сержант, исключительно работал парень. Приходилось драться с шестеркой “Мистеров” и парами дрались. Один раз 50 минут мы с Беляевым вели бой. Преимущественно мы дрались с “Мистерами”. В этом бою мы трех “Мистеров” сбили, капитан Чумаков сбил пару и Гультяев одного. Выходили из боя без оружия, боеприпасы израсходовали. Несмотря на это шли в лобовые атаки и все. Они не знают, есть у нас боеприпасы или нет. Действовали на моральное состояние.

В период нашей обороны Сталинграда немцы были на Тракторном заводе. Центральный аэродром немцы взяли и в самом центре города немцы были. Нам приходилось все время драться прямо над войсками. Их войска бомбили, свои прикрывали. У нас карта была. Мы знали, где наши, где их войска. Драться приходилось и над нашими, и над их войсками, там не разберешь, везде драться приходилось. Первое время они нам навязывали бой, а потом мы все время навязывали бой».

Немцы.

Надо сказать, что они трусоваты были не только под Сталинградом, они везде трусоваты. Они тогда паны, когда нас меньше, но если нас равное количество, или нас чуть больше, они в борьбу не вступают. Приходиться их догонять и просто навязывать им бой неожиданно для них. Обычно они в лобовые атаки не идут, трусят. Мы били им все время в лоб. На таран они тоже не идут.

Операция «Уран»:

Когда мы узнали, о наступлении наших войск, бодрость духа появилась. Когда нас прижимали, чувствовали себя неважно. Когда пошли наши войска в наступление, тут нашей авиации прибавилось. Тут уже старались больше вылетов делать. Вообще люди рвались в бой…

В последнее время мы несли охрану объектов Ленинск, Владимировка и Верхний Баскунчак. Железнодорожные узлы они старались все время бомбить. Это были единственные железки, по которым снабжался весь Сталинградский фронт. Он старался их разбить. Мы прикрывали, охраняли эти железки. Там сбивали «Мистеров». Кто попадался, того и били, разбирать некогда было кто они такие.

Когда перелетели на эту сторону, приходилось разведку делать для армии: 16‑й воздушной, 62‑й и 64‑й армии. Узнавали, в каких кварталах находятся немцы. Разведку сделаем, дают задание бомбардировщикам. Они летят, бомбят. И так до самого конца…

Потом сел на машину и поехал посмотреть, что делается в Сталинграде. Заехал домой. От дома ничего не осталось. Отец жил на Краснослободской улице. В Сталинград приехал -го февраля.

За Сталинград награжден орденом «Красного знамени».

Сейчас в ПВО находимся, прикрываем железнодорожный мост через Дон и дальше к Донцу. Там вновь построенные мосты. Он старается их разбить.

Все время летаем десятками, шестерками. Цель такая – не допустить немецкую авиацию, не дать возможности уничтожить эти мосты, чтобы наши войска имели возможность переправляться через эти водные рубежи. Они очень нужны будут с наступлением весны. Я войну начал в чине лейтенанта. Майора получил в начале 1943 года. Героя Советского Союза получил в чине лейтенанта.