Глава 3
На линкоре Стерегущих мне бывать не доводилось. Не того полёта я птица. Нет, наверное, если бы я захотел — дослужился бы.
Но мне такое и в голову не приходило. Линкоры по большей части работают на дальних рубежах, но порой их вызывают и к мирам, обладающим высоким уровнем развития. Родной мир Рили, если не ошибаюсь, привёл к Слаживанию линкор, прилетевшие первыми фрегаты были уничтожены.
Что я мог сказать о линкоре, после того как десантная капсула вошла в один из многочисленных шлюзов? Он был огромен. Не корабль, а плывущая в пустоте гора, размерами и массой с планетоид. Внутри линкора ходили скоростные лифты и миниатюрные поезда, там были огромные залы с полноценной иллюзией поверхности планеты. Там даже имелась своя биосфера — когда мы с Алексом вышли из вагончика на одной из станций (далеко не самой большой), я заметил ярко-оранжевых ящериц, бегающих по стенам и потолку.
— Гекконы? — спросил я.
— Вроде того. Но не земные, — уточнил Алекс.
— Синтеты?
— Нет, из какого-то мира, только прошедшие биосферное слаживание. Охотятся на вредителей, выискивают утечки. Удобнее и дешевле, чем микроботы, к тому же не требуют энергии… — Алекс помолчал и добавил: — А ещё вечерами они поют.
Алекс снял свою броню еще в капсуле, пока мы летели к кораблю. Остался в обычной полевой форме, лишь нашивка лидера подчеркивала статус. Мы шли коридорами линкора — просторными, будто городские проспекты, и попадающиеся навстречу военные салютовали моему другу.
— Ты удрал, чтобы сделать карьеру у Стерегущих? — не выдержал я.
— Нет, — Алекс замотал головой. — Ты будешь смеяться, но вначале я хотел добраться до Солнечной Системы.
— Зачем?
— Посмотреть на место, где была Земля. Может даже высадиться на Луну. Ходили слухи, что туда эвакуировали группу людей перед Слаживанием. Спрятали в пещеры где-то недалеко от русско-китайской базы. Они выстроили подземный город, развиваются, открывают новые технологии…
Я фыркнул. Как быстро земляне придумывают себе мифы о прошлом…
— И я бы добрался! — упрямо сказал Алекс. — Но не повезло, у корабля взорвался реактор.
— Знаю, — кивнул я. — Была авария, двигательный отсек разнесло, останки корабля фонили так, что после обследования их направили в звезду.
— В целом, верно. Но не просто разнесло, произошёл маломощный термоядерный взрыв.
— В ходовом реактора? — спросил я со скепсисом. — Это как?
Алекс пожал плечами:
— Диверсия, полагаю. Кому-то было очень интересно, что произойдёт с Обращённым, если его испарит термоядерным взрывом. На публику, конечно, выдали версию попроще.
— Ну ни хрена себе… — выдохнул я. — Гонишь! Ой, извини, я так, на эмоциях. И ты, значит…
— Очнулся в открытом космосе. Половина корабля превратилась в пар, понимаешь? Болтаюсь в пустоте весь такой красивый, живот распирает, изо рта фонтаном воздух, вперемешку с кровью и льдом… за спиной сияние угасает… впереди три уцелевших отсека вращаются…
Алекс замолчал.
— И ты…
— Медленно дрейфовал в сторону отсеков. В какой-то миг повезло, уцепился за обломок, летевший в их сторону, пальцы прижарило к металлу…
— Сколько раз воскресал? — спросил я с любопытством и лёгкой завистью. У меня даже холодок по спине пробежал, когда представил себе бездонную тьму космоса, сверкающие огоньки звёзд и отчаянные попытки преодолеть пустоту за те считанные десятки секунд, что можно выжить в вакууме.
— Не считал. Как забрался в отсек, стало проще. Дополз до шлюзовой двери, вскрыл, заполз, загерметизировался. Фонило там страшно, первые дни умирал каждый час. Потом выбрался в более чистый фрагмент. Там и ждал. Через неделю меня подобрал корвет Стерегущих. Поизучали, поговорили, пожалели.
Алекс усмехнулся.
— И предложили послужить? Или повелели?
— Нет, что ты. Никакого принуждения. Третий постулат, Иммунитет. Участники Слаживания не должны быть принуждаемы к чему-либо силой или угрозами. Но ты знаешь, я поболтал с ними… и решил, что они хорошие ребята. Осроды — так вообще замечательные. Тащат на себе самую тяжелую часть работы в Слаживании… Мы пришли, Ник.
Я ожидал, что Алекс приведёт меня в свою каюту, или в какую-то комнату для совещаний. Но он выбрал для разговора ту часть линкора, которая напоминала, скорее, ресторан на круизном лайнере: сферический зал с огромным экраном, на который транслировался подводный мир, расставленные повсюду столики и кресла — хочешь, садись «у чаши» экрана, словно у водоёма, хочешь — пройди на противоположную сторону и экран нависнет над тобой вогнутой линзой.
Притяжение тут, разумеется, было вычурным, направленным от центра сферы. С гравитацией у Стерегущих никогда не было проблем.
Мы сели за свободный столик под экраном. Над нашими головами нависла таинственная глубина, пронизываемая лучами света. Скользили в воде плавные пугливые рыбы, колыхались разноцветные водоросли… а может и не водоросли, а животные?
К столику подошёл синтет условно-гуманоидного типа, очень похожий на того, что прислуживал в Контроле. Я помотал головой, зато Алекс быстрым шепотом сделал заказ. И мы были здесь не одни — за столиками сидели Стерегущие. В основном, конечно, осроды в форме, я заметил лишь парочку хопперов и несколько малознакомых мне видов.
Но вот что удивительно, осроды тут сидели семьями! Мужские особи с женскими, а зачастую ещё и с детьми! Дети на линкоре Стерегущих!
— Удивляешься? — усмехнулся Алекс.
— Не то слово.
— Ожидал чего-то более… военного?
Я кивнул.
— Линкор проводит в походах месяцы и годы. Порой — десятилетия. Слишком дорогая штука, чтобы менять экипаж или простаивать в доке, пока персонал отдыхает. Так что это и боевой корабль, и город, в котором живут семьи экипажа. Дети, подрастая, изучают профессии отцов и матерей. Они в полном смысле слова наследственные военные.
Обдумав концепцию, я кивнул. С точки зрения людей выглядело странновато, но у осродов своя мораль.
— И как же ты стал командиром всего… этого? — я развёл руками.
— О нет, я вовсе не командир, — Алекс улыбнулся. — Я лидер. Это другая должность. Не капитан корабля, который управляет полётом, не начальник штаба, который ведёт боевые действия, не гражданский мэр. Просто лидер.
— Я знаю концепцию, — сказал я. — Ты как генеральный секретарь компартии в СССР.
— Да? — удивился Алекс. — Плохо помню русскую историю, прости.
— Неважно. Ты всё, и ничто одновременно. Неважно. Как стал лидером?
— Пять успешных слаживаний.
Я смотрел ему в глаза.
Чёрт возьми, мы с ним начинали с ругани и ссоры, потом стали друзьями… неужели всё закончится новой ссорой?
— Две планеты были погружены в войну, ещё две полностью разрушили свою экологию, одной угрожала планетарная катастрофа — столкновение с луной. Поверь, для них всех Слаживание было спасением.
— Всё равно, — сказал я. — Не ожидал увидеть тебя в форме.
— Ты ведь сам служил.
— Совсем иначе, — я осёкся. Ну да, всё было иначе, я был винтиком в огромном механизме и не принимал никаких решений, но… — Ладно, Алекс. Не будем спорить. Зачем ты явился по мою душу? Будешь агитировать пойти на службу? Мой ответ — нет. Попробуешь арестовать? Вперёд, поиграем и в эту игру.
Вернулся синтет с подносом, принёс два высоких бокала с мутным оранжевым напитком.
— Не собираюсь я тебя тащить на службу, и арестовывать не стану, — буркнул Алекс. — Что за инсинуации… Попробуй коктейль, я сам составлял.
Я молча отпил. Вкусно. Почему-то напоминает на вкус молоко.
— Тогда говори, что происходит, — сказал я. — Какого дьявола ты творишь? Зачем послал на планету ани? Да, да, я знаю!
— Мне приказали, — пожал плечами Алекс.
Я рассмеялся. Это напоминало перекидывание из рук в руки горячей картофелины. Контроль кивает на Стерегущих, а Стерегущие кивают на…
— Думающие? — спросил я недоверчиво.
Алекс кивнул. Вот теперь на его лице появилось привычное раздражение лёгкой обиды.
— Верно. К нам пришёл запрос от Думающих. Они рекомендовали выйти в пространство планеты и попросить Контроль дать запрос на ани, после чего отправить ани на планету. Управление биоформой они оставили за собой.
Я глотнул из бокала.
Ну вот и разъяснилось. Всё-таки Думающие.
— «Рекомендовали»? — уточнил я с иронией.
— Никто из Большой Четверки не вправе приказывать друг другу, — сказал Алекс. Я улыбнулся, и он отвёл взгляд.
— Ну-ну, — сказал я. — И ты послушался рекомендации, как поступил бы любой Стерегущий.
— Меня, конечно, заинтересовал такой странный запрос, — продолжал Алекс, крутя в пальцах бокал. — К тому же точкой высадки была Пунди… тут самая большая колония землян… и все вы. Я оставил в ани команды-закладки. И обнаружил, что он должен ожидать в твоём доме. Тут я напрягся.
— Мог бы и позвонить, — заметил я.
— Нет, не мог. Я работаю в Слаживании, но я не верховный лидер, чтобы спорить с Думающими! Я просто ждал. Приказа о твоём убийстве ани не получал, да и не смог бы он с тобой справиться. Потом началось всё это безумие. Напали на семью Павловых… да кому они сдались, магнаты сосисочные! Ани прикончил девчонку в твоём доме.
— По заданию Думающих?
— Да. Он отчитался после выполнения. Атаковать тебя ему не приказывали.
— Ты ведь знаешь, что Тао-Джон погиб?
Алекс молча похлопал ножны на боку.
— Мне доставили его плоть. Я узнал, что ты сделал рапиру и мне понравилась идея.
У меня едва челюсть не отвисла. Два слитка металла превратились в оружие для двух Обращённых. Интересно, что случилось с третьим?
— Твою мать, Алекс! — я повысил голос. — Тао-Джона убили, Макоррсанноакса убили! Я дрался с Тянем и Вероникой, та ещё радость! Тюрьма взбунтовалась, «Вавилон» сгорел подчистую, по всему городу муссы восстали! Чёрт знает что происходит! А ты сидишь в этой горе из металла и огня, попиваешь коктейль и наблюдаешь за происходящим!
— Тонсо убили, — сказал Алекс.
— Что?
— Убили Тонсо. Сегодня ночью, во время восстания.
— Муссы? — уточнил я.
— Нет. К нему пришла подружка. Они занялись любовью, а потом она ударила его несколько раз ножом. И зарезалась сама.
Мы смотрели друг на друга, прекрасно понимая, на что это похоже.
— Воняет Думающими, — сказал я с отвращением. — Контроль сознания, их любимый приём. К счастью, с ограничениями…
— На нас не работает, — кивнул Алекс. — Поверь, я ничего подобного не ждал. С момента отправки ани отслеживал всех наших, когда начался мятеж — подтянул линкор поближе, но было поздно. Вот тебе смог помочь, ракету перехватил… Прости. Я тоже уважал Тонсо.
— Как там остальные? — спросил я, остывая.
— Что с ними сделается… — Алекс пожал плечами. — Кто-то сидел дома, кто-то пошёл бить муссов. Все поступали сообразно характеру. Не похоже, чтобы они волновали Думающих.
— Только я.
— Ты и, не пойми с чего, семейство Павловых.
Вот про Павловых я, как раз, кое-что понимал. Но стоило ли говорить это Алексу? Откинувшись в кресле, я смотрел на экран над головой.
— Никита, я хочу помочь.
— Ага, — сказал я.
— Мы же друзья.
— Хорош друг, нанялся на службу, а меня заставил переживать…
— Никита, я не могу задавать вопросы Думающим и чего-либо от них требовать! Мы, Стерегущие, самые сильные в Большой Четверке. Наверное. Но у всех нас есть правила и ограничения. Вот только если ты…
— Если я наймусь к тебе на линкор… — я рассмеялся. — Понял уже. И зачем притащил сюда, и к чему клонишь.
— Я способен защитить члена экипажа, — сказал Алекс твёрдо. — Даже от Думающих. Власть лидера многого стоит на корабле. Может быть, выскочишь из этого гребаного цирка? На полгодика, на год? Поймём, что происходит.
Я молчал.
— Линкор получил новое предписание, — тише проговорил Алекс. — Мы двигаемся к дальним рубежам. Там, кажется, жарко.
— С кем вы сражаетесь? — поинтересовался я.
— Если станешь членом команды, то смогу ответить.
— Так и знал…
— У тебя есть пара часов на размышления.
Я с иронией поглядел на Алекса.
— Напомни, кем ты был на Земле?
— Ты же знаешь, Никита. Актёром. Не звездой, но очень популярным.
— Сейчас ты получил замечательную роль, Алекс, — сказал я. — А вот я никогда не умел работать по сценарию.
— Поэтому сидишь и смотришь старые фильмы, читаешь старые книжки и трахаешь молодых женщин.
— Вот! — я ухмыльнулся. — Этим и займусь. Придут Думающие — поговорю с ними. Теперь я знаю, что меня не убить и термоядерным взрывом. За это спасибо… А коктейль был вкусный, и ресторан замечательный. Экран тут шикарный.
— Это не экран, а вид на наше озеро снизу, — мрачно ответил Алекс.
Я встал. Окинул взглядом ресторан и сидящих повсюду вояк. Спросил:
— Меня попробуют остановить?
— Да никто из наших тебя не тронет! — огрызнулся Алекс. — Только если решил, что неуязвим — подумай, что случится, если тебя скинут в звезду! Ты будешь веками падать сквозь фотосферу!
— Откуда у нас века? — спросил я насмешливо. — Кстати, ты побывал в Солнечной Системе? Раз уж до таких постов выслужился?
— Побывал, — Алекс тоже встал.
— И что?
— Луна вальсирует вокруг Солнца в одиночку, — он пожал плечами. — Тайного человеческого города на ней нет.
Мы постояли, хмуро глядя друг на друга.
Всё однажды кончается, даже жизнь неуязвимого Обращённого. Даже дружба двух сварливых стариков, внезапно начавших молодеть.
— Рад, что ты жив, — сказал я. — Проводишь меня до ангара? Если дашь боевой костюм, я даже готов сам десантироваться. У меня был небольшой опыт.
— Дам, — мрачно ответил Алекс.
Мы в молчании вышли из ресторана, в молчании доехали до ангара — кажется, другого. Алекс распорядился и мне привезли тяжеленную броню. Я даже как-то оживился. Прыгать на планету в броне — очень интересно, а тут ещё с высокой орбиты. Есть радости недоступные времени!
— Что-то ты от меня скрываешь, — озабоченно сказал Алекс, пока техник-осрод помогал мне забраться в броню. Рапира на боку была длиннее стандартной воинской, и я боялся, что она не поместится в отведенный ей отсек внутри брони. Но ничего, влезла. — Я ведь тебя знаю…
— Мы даже сами себя не знаем, — ответил я. — Будешь пролетать мимо — заходи. Обещаю никому не говорить, кем ты работаешь.
— Да с чего ты взял, что я этого стесняюсь! — рявкнул Алекс.
— С того, что ты никому из нас не позвонил за эти годы, — ответил я. — И да, ещё с того, что ты кое о чём умолчал.
Алекс осёкся.
Техник закончил работу и удалился. Я прошёлся в броне по ангару, с удовольствием вспоминая старые навыки. Заархивированная за ненадобностью память потихоньку возвращалась.
— Возьми на память, — сказал вдруг Алекс и протянул мне запечатанный конверт. Явно самодельный, никто и нигде не пользовался бумажной почтой.
— Любовное письмо? — съязвил я.
— А как же иначе! — Алекс обнял меня, похлопал по броне. — Миг свиданья был так краток… старый ты упрямый козёл…
И прошептал на ухо.
— Там трекер на ани и код подчинения. Эта биоформа проживёт ещё пару дней.
Знаете, а я был тронут!
Мой старый друг действительно боялся Думающих, да и кто их не боится. Может он потому и решился стать Стерегущим? Кроме них и Контроля — ни один член Большой Четверки не привечает чужаков.
И всё-таки Алекс устроил свой маленький тихий бунт. Помешав пальнуть по мне ядерным зарядом, притащив на корабль, приглашая в экипаж… А потом — дав подготовленное заранее письмо.
Я спрятал его за пазуху. Опустил забрало. И дружелюбно хлопнул лидера по плечу, сломав ему ключицу.
— Старый ты дурак, — сказал Алекс с горечью. Развернулся и пошёл прочь.
А я тяжело двинулся к люку стартовой катапульты.
Что нам в жизни остаётся, если не играть по чужим сценариям?
Секс и адреналин.
Ну ещё книжки, и кино, конечно же.
…Через пять минут, паря над планетой (а на самом деле — стремительно падая на неё в тяговом луче линкора) я попытался представить, что сейчас делает Алекс. Исходя из всего того, что о нём знал.
Да, конечно, мы друзья. Настоящие. Обычно такие заводятся в детстве или в старости, но в старости, по понятным причинам, ненадолго. Но мы Обращённые, мы обречены скользить назад — от старости к зрелости, от зрелости к юности, от юности к детству… и до самого конца. «До мокрого пятна», как однажды мрачно сказала Вероника.
А мозги у нас при этом взрослые, со всем опытом второй раз проживаемой жизни. Поэтому мы хорошо друг друга понимаем.
И я готов был поставить все свои прожитые годы против следующих суток, что знаю, где сейчас Алекс.
Стоит в какой-нибудь рубке циклопических размеров, возможно — рядом с капитаном корабля. И смотрит на пульт управления тяговым лучом.
А я смотрел на бело-голубой шар Граа, из-за которого медленно выплывало местное солнце. Сопла на спине слегка попыхивали, ориентируя меня лицом к планете.
Сколько там энергии в двигателях силовой брони? На десантирование и активный часовой бой на поверхности. А рабочего тела вообще мизер, активные маневры в вакууме не предполагались.
Если чуть-чуть сдвинуть вектор луча, я проскользну мимо Граа и унесусь в сторону звезды. Я, вероятно, не умру, падая к её центру. Тридцать лет в огненном аду — котлован на месте «Вавилона» покажется мне веселой игрой.
— Связь с лидером линкора, — сказал я. На экране шлема замерцал голубовато-зелёный огонёк: принятый в Слаживании сигнал готовности. — Алекс?
— Да, Никита? — ответил он после короткой паузы.
— Делай то, что тебе рекомендовали Думающие. Я не обижусь.
Снова пауза.
— Как ты понял, Никита?
— Конверт. Если уж ты дал мне его, то…
— Ясно.
— Пожалуй, я даже открою броню и прочитаю, — сказал я. — Интересно ведь. Успею?
— Даже в один приём успеешь, — сказал Алекс. — Никита…
— Чего?
— Ты ведь не думаешь, что я сейчас растрогаюсь, разрыдаюсь и оставлю траекторию тягового луча на планете?
— Нет, конечно, — удивился я. — Большая Четверка не приказывает друг другу… но проблема в том, что ты всего лишь землянин, пусть и Обращённый. Ты актёр, играющий роль.
— Актёры иногда импровизируют, — заметил Алекс.
— Так это звёзды, — ответил я. — Дай мне минутку, чтобы спокойно прочитать письмо.
— Когда ты разгерметизируешь броню, мы не сможем больше разговаривать.
— Всё уже сказано, Алекс.
Он снова замолчал. Потом я услышал его усталый голос:
— У тебя есть минута. Прощай, Никита.
— Прощай, Алекс, — ответил я.
И активировал аварийное вскрытие брони.
