9

Возврат к интимным отношениям

Появившись на свет, мы устанавливаем интимные отношения с матерью, вступая с ней в близкий телесный контакт. Подрастая, мы исследуем окружающий мир, возвращаясь время от времени в материнские объятия в поисках защиты и душевного комфорта. Наконец, мы становимся самостоятельными в мире взрослых людей. Вскоре мы начинаем искать новые связи и опять возвращаемся в состояние интимной близости с любовником, со временем становящимся партнером. Мы вновь обретаем надежную базу, с которой продолжаем свои исследования.

Если на какой-либо стадии этой последовательности нас не устраивают наши интимные отношения, нам становится трудно справляться с жизненными перипетиями. Мы решаем проблему, отыскивая заменители интимной близости. Мы прибегаем к всевозможным уловкам, чтобы обеспечить себе недостающие телесные контакты, или ищем в домашнем животном суррогата партнера. Иногда близкого друга нам заменяют неодушевленные предметы, а мы подчас вступаем в интимные отношения с собственным телом, обнимая и лаская себя, словно у нас произошло раздвоение личности.

Эти альтернативы подлинной интимной близости могут, конечно, использоваться в качестве приятного дополнения к нашей тактильной жизни, но для многих они становятся печальной необходимостью. Решение данной проблемы очевидно. Если взрослый человек испытывает столь сильную потребность в интимных контактах, он должен раскрепоститься и стать более открытым по отношению к другим. Он должен игнорировать правила, которые гласят: «Держись особняком, соблюдай дистанцию, ни к кому не прикасайся, ни во что не вмешивайся и никогда не показывай свои чувства». К сожалению, воплощению этого решения в жизнь противодействует несколько мощных факторов. Наиболее значительным из них является неестественно многочисленное общество, в котором человек живет. Он окружен незнакомыми и малознакомыми людьми, которым не может доверять и со многими из которых не имеет возможности установить эмоциональную связь. Интимную близость с остальными он должен сводить к минимуму. Поскольку в повседневной жизни они близки к нему физически, это требует от него большой сдержанности. Если человек привыкнет во всем себя контролировать, у него возникнут трудности в интимных отношениях со всеми, даже с близкими людьми.

Пребывающий в подобном состоянии отчуждения современный горожанин рискует стать плохим родителем. Если он будет ограничивать себя в контактах с детьми в первые годы их жизни, то может причинить непоправимый ущерб их способности формировать прочные связи в дальнейшем. Если, пытаясь найти оправдание такому своему родительскому поведению, он получит индульгенцию на подобную сдержанность, это, конечно, поможет ему в разговорах с собственной совестью. К сожалению, такие индульгенции, оказывающие крайне негативное влияние на формирование личных взаимоотношений в семье, время от времени выдаются.

Один подобный пример настолько вопиющ, что заслуживает особого упоминания. Метод воспитания детей Уотсона, названный именем его автора, известного американского психолога, получил в начале XX века широкое распространение в США. Для того чтобы иметь представление об этом методе, необходимо ознакомиться с некоторыми рекомендациями Уотсона родителям:

«Матери не знают, целуя детей, беря их на руки, укачивая, лаская, сажая на колени, что растят существа, совершенно не приспособленные к жизни в окружающем их мире… С детьми следует обращаться как с маленькими взрослыми… Не целуйте их и не сажайте на колени. Если вы не можете обойтись без поцелуев, целуйте их один раз в день в лоб, желая спокойной ночи… Разве не может мать приучить себя заменять добрым словом и улыбкой поцелуи, ласки и прочие нежности?.. Если у вас нет няни, большую часть дня держите ребенка на заднем дворе. Соорудите вокруг изгородь, чтобы быть уверенным, что с ним не случится ничего плохого. Делайте это с момента его рождения… Если у вас слишком мягкое сердце и вам непременно нужно наблюдать за ребенком, делайте это так, чтобы он ничего не замечал… И наконец, научитесь обходиться без ласковых слов».

Поскольку Уотсон рекомендует обращаться с ребенком как с маленьким взрослым, люди, воспитанные в соответствии с этой методикой, никогда не целуют друг друга и на протяжении всей своей жизни наблюдают друг за другом так, чтобы никто ничего не замечал. Разумеется, именно так мы должны держаться с незнакомцами, окружающими нас в повседневной жизни, но всерьез рекомендовать взрослым вести себя подобным образом по отношению к собственным детям по крайней мере странно.

Подход Уотсона к воспитанию детей основывается на его же мнении, согласно которому «человек лишен инстинктов. Все, что проявляется в нас впоследствии, формируется в раннем возрасте… Внутри нас нет ничего такого, что можно было бы развивать». Из этого следует, что для того, чтобы воспитать дисциплинированного взрослого, нужно начинать с дисциплинированного ребенка. Если процесс воспитания отложить на какое-то время, могут начать формироваться «плохие привычки», которые потом будет очень трудно искоренить.

К этому подходу, основанному на совершенно ложной предпосылке по поводу естественного формирования человеческого поведения в младенчестве и детстве, можно было бы относиться как к курьезу, если бы его последователи не встречались и сегодня. И поскольку это учение все еще пользуется определенной популярностью, оно требует более детального изучения. Главная причина его долгожительства заключается в том, что в определенном смысле оно само себя поддерживает. Если с младенцем обращаются столь неестественным образом, он вырастет неуверенным в себе. Его потребность в интимной близости не удовлетворяется. Его крики остаются без внимания. Но у него нет выбора, и ему приходится адаптироваться к этим обстоятельствам. Когда он станет взрослым, ему будет очень трудно доверять кому бы то ни было. Так как его стремление к интимной близости пресекалось с самого начала, вполне вероятно, что он никогда не сможет научиться любить. Поскольку его отношения с родителями были в большей степени деловыми, нежели теплыми и сердечными, его последующие отношения с другими людьми будут развиваться по схожему сценарию. Когда такой человек, следуя общественным нормам и правилам, вступит в брак и в этом браке родятся дети, очень велика вероятность того, что с ними будут обращаться так же, ведь по крайней мере одному из их родителей неведомо другое обращение. Это подтверждают эксперименты с обезьянами. Если детеныш обезьяны вырастает, не познав материнской любви, он становится плохим родителем.

Многим папам и мамам методика Уотсона представляется довольно привлекательной, хотя и слишком радикальной, и они применяют на практике ее несколько смягченную версию. Они то строги с ребенком, то идут ему на уступки. В чем-то они устанавливают для него жесткую дисциплину, а в чем-то балуют. Они не обращают внимания на плач младенца в колыбели и при этом покупают ему дорогие игрушки, а иногда даже целуют его и воркуют с ним. В результате такого бессистемного воспитания вырастает то, что обычно называют испорченным ребенком. Хуже всего, что испорченность относится не на счет бессистемности или установления дисциплины в раннем возрасте, а на счет мягкости отдельных моментов воспитания. Если бы они придерживались строгого режима и не потворствовали так часто капризам ребенка, полагают в таких случаях родители, все было бы хорошо. В итоге подрастающему ребенку, который полностью дезориентирован, велят вести себя хорошо, и дисциплина ужесточается. Рано или поздно он обязательно взбунтуется.

Такой ребенок видел, что такое любовь в моменты мягкости, но, едва подведя его к порогу подобных отношений, родители захлопнули перед ним дверь. Ему недостает их ласки, он испытывает мать и отца и своим бунтом хочет удостовериться, что они любят его самого по себе, а не за хорошее поведение. Очень часто его постигает разочарование.

Даже если такого разочарования не последует и родители простят ему последнюю выходку, он не поверит, что все хорошо. Слишком отчетливо запечатлеваются в детском сознании ранние уроки дисциплины. Он вновь испытывает родителей, заходя в своих проделках все дальше и дальше в отчаянной попытке найти подтверждение тому, что они его действительно любят. Тогда родители либо еще больше ужесточают дисциплину, подтверждая тем самым худшие опасения ребенка, либо раз за разом уступают ему, стараясь понять: «Где мы ошиблись? Что сделали не так? Ведь мы дали ему все, что только могли».

Всего этого можно было бы избежать, если бы с младенцем обращались как с младенцем, а не как с маленьким взрослым. В первые годы своей жизни ребенок требует безграничной любви. Если мать находится в здравом уме и у нее было нормальное детство, она будет делать то, против чего предостерегает всех матерей Уотсон, то есть проявлять «слабости» по отношению к ребенку и позволять ему «играть на струнах своего сердца» – излюбленное выражение знаменитого психолога. Если мать испытывает стресс вследствие бешеного ритма современной жизни, ей будет нелегко, но даже в этом случае вполне возможно создать условия, в которых ребенок вырастет окруженным любовью и счастливым.

Такой ребенок никогда не попадет в разряд «испорченных». Напротив, он станет независимым, способным любить человеком, и у него не будет препятствий в постоянном расширении горизонта. В первые месяцы жизни в его сознании сформировалась уверенность в том, что существует надежный фундамент, опираясь на который можно исследовать окружающий мир. И опять это подтверждают эксперименты с обезьянами. Детеныш любящей матери-обезьяны смело удаляется от нее, чтобы поиграть и изучить окрестности, а потомок не проявляющей к нему особой любви матери робок и нервозен. Результаты этих работ опровергают предсказание Уотсона, согласно которому избыток любви, выражающийся в интимных телесных контактах, способствует тому, что ребенок вырастает инертным, несамостоятельным существом. Ложность такого прогноза становится очевидной уже на третьем году жизни. Малыш, для которого родители на протяжении двух лет не жалели любви, смело, хотя еще и нетвердыми шагами, вступает в незнакомый мир. Вероятность того, что он заплачет после падения, невелика. Ребенок, получивший меньше любви в младенческом возрасте, не так смел, совсем не любознателен и не склонен к самостоятельным действиям.

Другими словами, если в течение первых двух лет жизни между родителями и младенцем сложились нежные отношения, полные любви, он без каких-либо проблем переходит на следующую стадию развития. Однако, спустя некоторое время его безудержное стремление к исследованию мира потребует определенного контроля со стороны взрослых. То, что было неправильным в младенческом возрасте, теперь становится правильным. Неприязнь Уотсона к чрезмерно любящим и заботливым родителям более взрослых детей имеет под собой основание, но по иронии судьбы эта чрезмерность, как правило, является следствием того ущерба, который причинил подход этого специалиста к воспитанию младенца на более ранней стадии. Ребенок, который в полной мере познал любовь в младенчестве, вряд ли будет вынуждать отца и мать вести себя подобным образом.

Повзрослевший человек, познавший в детстве прочную эмоциональную связь с родителями, имеет высокие шансы сформировать прочную сексуальную связь, и с этой новой «надежной базы» продолжит познавать мир, будет вести активную социальную жизнь. Да, действительно, на стадии, предшествующей формированию данной связи, человек сможет лучше изучить сексуальную сферу, но здесь нет ничего страшного. Если до этого он естественным образом переходил с одной стадии своей жизни на другую, сие исследование в скором времени приведет к образованию пары и формированию прочной эмоциональной связи с возвратом к интимным отношениям, характерным для счастливой младенческой поры.

Молодые люди, создавшие семью и наслаждающиеся интимными отношениями в браке, лучше защищены при столкновении с жестоким, безличным окружающим миром. Они смогут адекватно вести себя в любой социальной ситуации, поскольку в личной жизни у них все в порядке.

Один из аспектов семейной жизни, который ни в коем случае нельзя упускать из виду, – потребность в уединении. Супруги должны иметь пространство, где они могли бы предаваться любви в полной мере. Отсутствие собственного жилища затрудняет развитие личных отношений, а архитектурная планировка, не учитывающая данный фактор, неизбежно способствует возникновению эмоционального напряжения. Межличностный телесный контакт не может быть непрерывным состоянием, подобно постоянному столпотворению за стенами дома. Потребность в нем возникает спонтанно, время от времени, но в доме, где живут представители нескольких поколений, любовное прикосновение очень часто невозможно изначально.

У кого-то может сложиться впечатление, что если на долю «молодых взрослых людей» выпало счастливое детство, наполненное родительской любовью, они обрели необходимое уединенное пространство в доме и сформировали прочную связь, этого достаточно для счастья. К сожалению, все не так просто. Современный перенаселенный мир может вторгаться в их отношения и препятствовать интимной близости. На них могут воздействовать две мощные социальные тенденции.

Первая из них – это критика интенсивных интимных телесных контактов как признака излишней мягкости и инфантильности. Она может легко отбить у молодого человека, готового проявлять нежность, всякую охоту делать это. Убеждение, что чрезмерная интимная близость представляет угрозу для независимости, лежащее в основе таких поговорок, как «Самый сильный мужчина тот, кто держится особняком», уже начинает оказывать влияние на общество. Однако нет никаких свидетельств того, что если взрослый человек не чурается телесных контактов, характерных для младенческой стадии, это непременно причинит ущерб его независимости. Совсем наоборот. Успокаивающий и умиротворяющий эффект нежных интимных контактов укрепляет человека эмоционально и помогает ему преодолевать трудности, связанные с другими, безличными отношениями. Они делают его не более мягким, а более сильным – как в случае с любимым ребенком, который лучше готов познавать мир.

Вторая социальная тенденция, препятствующая интимной близости, – мнение, что телесные контакты обязательно подразумевают сексуальный интерес. Это ошибочное убеждение стало причиной многочисленных ограничений, налагавшихся в прошлом на интимную близость. В телесных контактах между родителями и ребенком нет никакой сексуальной подоплеки. Любовь матери и отца к малышу и его к ним – это не сексуальная любовь, точно так же, как любовь между двумя мужчинами, двумя женщинами и даже между конкретным мужчиной и конкретной женщиной необязательно носит сексуальный характер. Любовь – это эмоциональная связь, а проникнута она сексуальными мотивами или нет – вопрос второстепенный. В не столь далекие времена мы придавали слишком большое значение сексуальному элементу во всех таких связях. Если в сильной, изначально лишенной эротического флера связи присутствует малейшее сексуальное чувство, в нашем сознании оно автоматически выделялось и разрасталось до неимоверных масштабов. Результатом были глобальные ограничения несексуальной интимной близости, распространявшиеся на отношения между родителями и детьми (осторожно, эдипов комплекс!), братьями и сестрами (осторожно, инцест!), однополыми друзьями (осторожно, гомосексуализм!), разнополыми друзьями (осторожно, адюльтер!) и многочисленными знакомыми (осторожно, неразборчивость в связях!). Все это объяснимо, но совершенно не нужно. Сие указывает на то, что в своих подлинных сексуальных отношениях мы, по всей вероятности, не в полной мере используем эротический потенциал интимной близости. Если бы наши сексуальные интимные контакты внутри пары были достаточно интенсивны и разнообразны, для отношений другого типа у нас просто не оставалось бы эротических мотивов и мы все могли бы расслабиться и наслаждаться в большей степени, нежели осмеливаемся делать это сегодня. Если же мы продолжаем сдерживать себя в сексуальных отношениях с партнерами, тогда, разумеется, складывается совершенно иная ситуация.

Общие ограничения, которые мы налагаем на несексуальные телесные контакты в современной жизни, иногда становятся причиной весьма забавных курьезов. Например, исследования, проведенные недавно в США, показали, что некоторых женщин побуждает вступать в случайные сексуальные связи одно лишь желание оказаться в руках мужчины. Во время опроса дамы признавались, что для них это был единственный способ в полной мере ощутить мужское объятие. Это служит наглядной иллюстрацией отличия сексуальной интимной близости от несексуальной. В данном случае не интимная близость является мотивом сексуального контакта, а, наоборот, сексуальный контакт стал мотивом интимной близости.

Таковы некоторые опасности, которые подстерегают сегодня взрослых людей в плане интимных отношений. И в завершение обзора интимного поведения представителей вида Homo sapiens остается познакомиться с признаками изменений в подходах к данной теме со стороны современного общества.

На младенческом уровне благодаря огромной работе, проведенной детскими психологами, был выработан в значительной мере усовершенствованный подход к проблемам воспитания детей. Сейчас мы намного лучше понимаем природу связи между родителями и детьми и важность роли, которую любовь играет при воспитании здорового во всех отношениях ребенка. Жесткая, безжалостная дисциплина уходит в прошлое. Тем не менее в наших перенаселенных городах все еще встречается отвратительный феномен «синдрома битого ребенка», служащий напоминанием о том, что нам еще предстоит пройти долгий путь.

На уровне детей старшего возраста происходит постоянное реформирование методов обучения и отмечается более глубокое осознание потребности как в социальном, так и техническом образовании. Однако требования к техническому обучению сегодня более серьезны, чем когда-либо, и поэтому безусловно существует опасность того, что средний школьник будет лучше подготовлен к общению со сложной аппаратурой, нежели с людьми.

На уровне молодых людей проблема социального общения, к счастью, похоже, решается сама собой. Вряд ли когда-либо прежде межличностные отношения были так открыты и искренни, как сегодня. Источником существенной доли критики поведения молодежи со стороны старшего поколения является тщательно скрываемая зависть. Остается посмотреть, как вновь обретенная свобода выражения, сексуальная честность и не ограничиваемые социальными барьерами интимные отношения смогут выжить и сохраниться в дальнейшем, в частности в рамках выполнения родительского долга. Стрессы, все чаще носящие безличный характер, способны причинить им немалый урон, но единственная ли это причина?

Среди людей старшего возраста растет озабоченность по поводу выживания института семьи в условиях неуклонной экспансии городских сообществ. В личных отношениях часто возникает отчуждение, поскольку снимать дома вечером тяжелые эмоциональные доспехи, надеваемые утром для участия в социальной битве на улицах и в офисах, становится все труднее.

В Северной Америке уже назрел новый бунт против этой ситуации. Не так давно в Калифорнии зародилось движение под общим названием «Групповая терапия», очень быстро распространившее свою деятельность на территории США и Канады. В разных местах оно действует под разными названиями – «Трансличностная психология», «Групповая психотерапия», «Социальная динамика», а само его появление красноречиво свидетельствует об острой необходимости пересмотра бытующих в нашем обществе идей относительно телесных контактов и интимных отношений.

Деятельность этого движения заключается в следующем. Группа взрослых людей собирается для проведения занятий, которые длятся от одного дня до недели. Все это время они осуществляют разного рода контакты, как межличностные, так и групповые. Некоторые из них носят главным образом вербальный характер, но в основном это телесное взаимодействие – ритуальные прикосновения, взаимный массаж и различные игры. Цель в том, чтобы сокрушить броню цивилизованного поведения и напомнить людям о том, что они не имеют тела, они представляют собой тела.

Важной особенностью таких занятий является то, что закомплексованные взрослые люди начинают играть точно так же, как когда-то в детстве, не испытывая ни смущения, ни страха подвергнуться насмешкам. Они дотрагиваются друг до друга, носят друг друга на руках и намазывают маслом перед массажем. Они предстают друг перед другом обнаженными, иногда в буквальном смысле слова, но обычно метафорически.

Суть этого возвращения в детство точно выражена в словах, сказанных по случаю проведения четырехдневного курса, называющегося «Стань таким, каким ты был»:

«Взрослый американец достигает сомнительного состояния «зрелости», похоронив многие свои детские черты под слоем стыда и насмешек. Возможно, вновь научившись быть детьми, мужчины обогатят свой опыт мужественности, а женщины – женственности. Возможно, вновь ощутив себя ребенком, кто-то пересмотрит свои взгляды на любовь. Как бы парадоксально это ни звучало, контакт с детской беспомощностью порождает всплеск энергии, а контакт с детскими слезами открывает каналы для самовыражения и радости».

В других подобных курсах, называемых «Станем более живыми с помощью игры» и «Пробуждение чувств: возрождение», тоже делается акцент на необходимости возвращения к интимным отношениям детства. Организаторы таких курсов называют их «терапия для нормальных людей». Их участники не пациенты, а члены группы. Они хотят вновь обрести утраченные интимные отношения. Хотя и печально сознавать, что современные цивилизованные взрослые люди должны получать официальную санкцию на прикосновение друг к другу, по крайней мере, успокаивает то, что они осознают ненормальность такой ситуации и активно пытаются ее исправить. Многие из тех, кто прошел эти курсы, регулярно возвращаются, чтобы еще раз испытать ощущение эмоционального раскрепощения в процессе осуществления ритуальных телесных контактов. Все они говорят о том, что их отношения с близкими стали значительно теплее и сердечнее.

Что представляет собой это социальное движение, центры которого открываются повсеместно, – преходящее увлечение или новый, опасный вид зависимости? Мнения специалистов по этому поводу расходятся. Одни психологи и психиатры энергично поддерживают его, другие нет. Согласно мнению представителей последних, члены группы «не совершенствуются, они просто получают дозу интимной близости, которая поддерживает их в определенном состоянии в течение определенного времени». Если даже и так, эти курсы помогают, по крайней мере некоторым людям, пройти трудную фазу их социальной жизни. Посещение группы, в плане обеспечения интимной близости, находится на уровне похода на танцплощадку или пребывания дома во время простуды в ожидании визита врача, но в этом нет ничего плохого. Курсы лишь предоставляют еще одну возможность для человека, ищущего «разрешенного прикосновения». Но звучит и другая, более жесткая критика. «Методы, призванные способствовать налаживанию реальных интимных отношений, иногда разрушают их», – утверждает один специалист. Теолог, несомненно увидевший в этом движении серьезного конкурента религии, заявляет, что его участники учатся «новым способам обезличивания – способам производить дружелюбное впечатление, испытывая при этом враждебность».

Действительно, иногда в тоне лидеров движения, разъясняющих несведущим сущность своих методов и философии, отчетливо звучат нотки самодовольной снисходительности. У них такой вид, будто они разгадали тайну бытия и соизволили поделиться ею с простыми смертными. Некоторые критики делают упор именно на данном нюансе, но это, по всей вероятности, не более чем средство защиты от ожидаемых насмешек. Примерно такая же ситуация складывалась в начале эры психоанализа. Подобно ветеранам движения, те, кто уже бывал у психоаналитика, снисходительно улыбались в адрес тех, кто его еще не посетил. Но психоанализ уже миновал эту стадию, и если движение переживет фазу становления, отношение к нему со временем изменится.

Утверждение, что занятия при групповой терапии приносят вред, требует доказательств. «Мгновенная интимная близость», как ее называют, таит в себе определенные опасности для участника движения, когда он, частично или полностью «пробудившийся», возвращается в привычную среду. Он-то изменился, но его близкие остались прежними, и неизвестно, как они воспримут его откровения. Возникает проблема конкуренции отношений. Если человек, посещающий группу терапии, делает массаж незнакомцам, играет с ними в «детские» игры и вступает в различные телесные контакты, он может вызывать ревность у своих истинных близких, если тем достается от него меньше интимной близости, нежели членам группы. (Если конкуренции нет, нет и проблемы.) Почему он ведет так открыто в группе терапии, а дома холоден и отчужден? Разумеется, потому, что у него имеется официальная научная санкция на такое поведение в особой атмосфере, но подобный ответ не может служить утешением для его близких из реальной жизни. Если занятие посещает пара, проблема не столь остра, однако впоследствии ситуация все же требует откровенного обсуждения.

По мнению некоторых критиков, самый отвратительный аспект деятельности групп терапии заключается в следующем: их члены превращают то, что в повседневной жизни должно происходить неосознанно, в сознательные, организованные, профессиональные прикосновения, и действие становится целью, тогда как оно должно быть средством, которое помогает нам противостоять окружающему миру.

Несмотря на все эти вполне понятные опасения и критику, категорически отвергать новую интересную тенденцию было бы ошибкой. Лидеры движения вовремя заметили опасное смещение личных отношений в сторону безличности и приложили максимум усилий для того, чтобы повернуть этот процесс вспять. Как это часто случается в силу действия закона взаимных ошибок, они сильно качнули маятник в противоположную сторону? Их вина не так уж велика. Если движение распространится и разрастется до такой степени, что о его существовании станет известно всем, оно будет служить постоянным напоминанием о том, что мы неправильно используем – точнее, не используем – свое тело. Даже исключительно в качестве такого напоминания движение оправдывает свое существование. И здесь тоже вполне уместно сравнение с психоанализом. Лишь очень немногие люди пользовались когда-либо услугами этих специалистов, но тем не менее идея по поводу того, что своих самых сокровенных, самых темных мыслей не следует стыдиться, поскольку они, по всей вероятности, свойственны практически всем, глубоко укоренилась в общественном сознании. Такой подход в значительной мере способствовал тому, что отношения между молодыми людьми сегодня стали непосредственнее и искреннее. Если движение «Групповая терапия» поможет нам раскрепоститься и свободнее проявлять свои чувства в отношении интимных телесных контактов, оно окажет обществу несомненную услугу.

Человек – общественное животное, способное любить и нуждающееся в том, чтобы любили его. Потомок охотника из первобытного племени попадает в гущу многолюдного общества. Зажатый со всех сторон, он, защищаясь, замыкается в себе. Укрывшись в своем эмоциональном убежище, он отстраняется даже от самых близких и самых дорогих ему людей и оказывается в одиночестве среди толпы. Оставшись без эмоциональной поддержки, он испытывает стресс и пытается обрести любовь, обращаясь к заменителям людей, которые не задают вопросов. Но любовь – двусторонний процесс, и заменители в полной мере удовлетворить его потребности не могут. Не найдя объект подлинной интимной близости, пусть даже это был бы один-единственный человек, он страдает. Стремясь защитить себя от немотивированной агрессии и предательства, он может прийти в такое состояние, что станет отвергать любые контакты. Это серьезная социальная болезнь нашего времени, которую необходимо лечить, пока не поздно. Если эту опасность не замечать и дальше, она, подобно тому, как содержащиеся в продуктах питания ядовитые химические вещества накапливаются в организме, будет укрепляться в сознании следующих поколений, и в какой-то момент этот процесс станет необратимым.

В определенном смысле наша удивительная способность к адаптации может стать причиной нашей социальной гибели. Мы способны жить и выживать в таких страшно неестественных условиях, которые давно следовало бы изменить, вернувшись к более здоровым отношениям. Мы все больше удаляемся от любви, искренности и интимной близости и при этом пытаемся убедить себя в том, что все в порядке. Мы смеемся над людьми, которые платят за возможность играть в детские игры и прикасаться друг к другу, и не замечаем признаков надвигающейся катастрофы. Как было бы замечательно, если бы все мы осознали, что нежная любовь – это вовсе не проявление слабости, если бы все мы дали волю своим чувствам и вернулись к этим волшебным, творящим чудеса интимным отношениям!