Глава 15

Мне срочно нужна фрейлина. Вот, что хочу сказать. Просто жизненно необходима. Я должен непременно с ней поговорить. Чем быстрее, тем лучше.

Хотя бы потому, что после моего маленького путешествия в Ад хочется общения с кем-то… Чуть не подумал о Катрин, как об адекватной особе, но потом решил, зря я так. У нее тоже с башкой имеются проблемы. Правда, в ее случае это оправдано. Сложно оставаться человеком, когда ты ни хрена не человек. Когда в тебе находятся всякие приспособления для убийства, типа смертоносных шипов в руках, и ты работаешь сторожевым псом царской семьи.

Но все равно, на фоне демонов, истинных, конечно, фрейлина — очень даже ничего. По крайней мере, не жду от нее подставы, как от остальных. Понял это только сейчас. На самом деле, не жду. Как от той же Юсуповой. Малышка Княжна мне до сих пор крайне интересна, но расслабляться рядом с Александрой Юрьевной точно не сто́ит. И еще, Катрин не жрет всякое дерьмо, как та демоница с аукциона. Не служит Сатане, как Аракчеева. Но главное, она, скорее всего имеет сведения об Агате. А мне они интересны чрезвычайно. Эти сведения.

С такими мыслями я топал по коридору общежития к комнате, где обитала Ольденбургская. Переваривал случившееся.

После того, как Наталья Алексеевна задала свой вопрос, я громко смеялся. Очень громко. Ржал, словно породистый конь. Не смог удержаться.

Правда, графиня столь неуважительной реакции не оценила. Видимо, ее намек на мое родство с… Черт… Даже думать об этом странно…Намек на мое родство с Люцифером, должен был произвести эффект разорвавшейся бомбы. Он и произвел. Отвечаю, никогда так громко и так сильно не гоготал. До колик, практически.

Наталья Алексеевна хмуро смотрела на мою физиономию, пока я пытался успокоиться. Но оно, это веселье, ни хрена не успокаивалось. Только начинал затихать ржач, я вспоминал о ее словах и опять смеялся, как умалишенный. Когда немного отпустило, сразу задал конкретный вопрос Аракчеевой, без всяких намеков, подтекстов и подобной лабуды.

— Вы же не серьезно?

Однако, похоже, Наталья Алексеевна была не склонна к шуткам. Выглядела она очень сурово. Графиня даже нахмурила свои идеальные брови. Между ними прилегла из-за этого складочка. А когда женщина не беспокоится о морщинах, это хреновый признак. И самое главное, она продолжала смотреть на меня молча.

— Да ладно! Нет…Извините, но отказываюсь относится к этому адекватно… — Я покачал головой, недоумевая даже от одной только мысли, что сказанное Аракчеевой может быть правдой. — Отец мой — Патриарх Морозов. Сами же по крови искали. Все совпало. Мать… Слушайте, ну, матерью Владыка точно быть не может. Без обид, конечно, и не с целью оскорбить его Благородие, это говорю. Или как там надо называть повелителя Преисподней? Величество? Господин?

— Достаточно просто — Владыка.

Аракчеева, наконец, заговорила. Радует. А то уже начал переживать. Вдруг они с Люцифером мысленно решают, каким образом меня умертвить за неуважение к действующей власти.

— Хорошо. — Наталья Алексеевна пожала плечами. — Относитесь, как угодно. Ваше право. Думаю, Вам, Княжич, нужно переспать с этой мыслью. Завтра утром встретимся и попробуем начать разговор заново.

Графиня кивнула, прощаясь. Она даже отошла на пару шагов, а потом вдруг резко обернулась, посмотрела пристально и, улыбнувшись, ласковым тоном добавила.

— Кстати…Завтра же обсудим заодно, каким это чудесным образом я нашла вас по крови. Спасибо, что напомнили. Редко ошибаюсь, Никита Саввович. Практически никогда. Так вот, Вы такой же Княжич, как я — балерина. А балерина из меня очень плохая. Отвратительная. Просто, чтоб было понимание.

Аракчеева помахала мне кокетливо ручкой, развернулась и упылила в сторону административного корпуса. Я остался посреди сквера, в гордом одиночестве.

— Сука… — Сообщил в воздух, не знаю кому.

Ситуация хреновая. Очень. Мне только что дали понять, ничего кроме правды графиня слушать не будет. Но, твою мать… Сын Люцифера? Что за гон? Это нереально. Невозможно. Все рассказы о Княжиче Морозове выглядели одинаково. Его произвела на свет родная мать от родного отца.

Ну, я, конечно, могу ошибаться в способах размножения демонов, однако, для этого, уверен, белого голубка, как в старой истории о некоем парне, будет точно мало. Потому что демоны и непорочное зачатие никак в моей башке не укладываются в один ряд. Да и взять тех же герцогов, например. Им для создания Рогатых, как вида, предоставили реальных женщин, с которыми случился реальный секс.

Кроме того, уверен, о факте отцовства Люцифера Седой скорее всего знал бы. И уж так рисковать всякими экспериментами с купленными рабами не стал бы. Тем более, разве мог у Владыки появится сын со слабым здоровьем? Короче, нахрен все! Бред это!

Я решил не страдать больше фигней, а заняться сто́ящим делом — разыскать фрейлину. Папаши, родные и не очень, подождут. Надо выяснить вопрос насчет Агаты. Вот это реально важный момент. С девчонкой надо что-то решать. Круто, конечно, иметь поддержку в ее лице. Но… Я не могу понять причину этой поддержки. Из-за непонимания — нервничаю. Агате нет никакого интереса во мне, никакой выгоды. При этом девчонка, просто манданешься, насколько сильна. Мне кажется, я видел лишь десятую долю ее возможностей. Кроме того, очевидно, девчонка не просто сильна, но и, блин, мертва. Хотя совсем не похожа на призрак. Вполне себе реальный ребёнок.

И еще один момент. Который, опять же, вытекает из непонимания целей Агаты. Сегодня она — мой друг. А если завтра ситуация изменится? Получить столь могущественного врага я бы точно не хотел. И это не Лилит, не Аракчеева, не Юсупова, с которыми можно решить вопрос по-взрослому. Это — пятилетний ребёнок. По крайней мере выглядит т мыслит, как пятилетний ребёнок. Ей зубы хрен получится заговорить. Короче, необходимо узнать, кто такая Агата.

Катрин в комнате не оказалось. Я постучал в закрытую дверь. Подождал. Снова постучал. Уже ногой. Еще подождал. Выматерился громко, а потом, наконец, хорошо подумал. Сейчас уже наступил вечер. Скоро — ужин. Черт… Скоро ужин… Жрать то как охота… Ольденбургская — боец. А бойцу необходимо поддерживать соответствующую форму и тренироваться каждый день. Занятия для курсантов — это одно. Но Фрейлине нужны нагрузки специфического характера. Соответственно…

Я поперся снова на улицу. Только теперь в сторону полигона. И конечно же, моя догадка оказалась верна.

Женскую фигуру, затянутую в облегающий комбинезон, я заметил издалека. В руке у Катрин было оружие, чем-то похожее на японский меч. На глазах — черная повязка. Если не ошибаюсь, то очень плотная. Потому что движения Ольденбургской, плавные, текучие, как речная вода, говорили о высокой степени концентрации и сосредоточенности на самой себе. Видимо, закрытые глаза — это один из способов абстрагироваться от окружающей реальности.

Я осторожно, практически бесшумно, подкрался сбоку. Хотел понаблюдать за тем, как красиво Катрин это делает. Она переходила из позы в позу, из положения в положение, как самый настоящий монах Шаолинь. Всегда фанател от восточных единоборств. Немного занимался сам. Не на уровне, конечно, полноценного мастера, но все же. Для прошлой службы это было очень полезно. Однако, Катрин сейчас выглядела удивительно красивой. Органичной. Она полностью слилась с оружием, которое стало продолжением ее самой.

— Подглядывать нехорошо, Княжич Морозов… — Фрейлина остановилась, а потом повернула голову ровно в мою сторону.

Смотрела прямо на меня. Ну, вернее, не смотрела, естественно, в полном смысле этого слова. На глазах-то у нее повязка. Однако, я понимал, она именно смотрит.

— Как ты поняла, госпожа фрейлина? — Я подошел ближе.

Теперь можно не скрывать свое присутствие. Ольденбургская прекрасно знает, кто ей помешал. Хотя, снимать повязку она не торопилась. Наверное, будет еще продолжение.

— Ой, перестань. Я же — сторожевой пес. А от тебя, хочу напомнить, подозрительно припахивает царской семьей. И мы, между прочим, не разобрались, почему.

— Ну…Кто-как…Кто-как… — Ответил я максимально туманной фразой.

Ольденбургская сразу же стянула повязку и уставилась на меня своими прекрасными глазами. Черт… Почему они все тут такие привлекательные? Реально. Начни я выбирать себе женщину для интима, запутался бы на хрен. И Принцесса хороша. И Лилит бесподобна. И Аракчеева, несмотря на ее почтенный(три раза ха-ха) возраст, крайне аппетитная штучка. И, само собой, Катрин — особа с перчиком. Но при этом точно знаю одно. Для интима — хотел бы всех. Для отношений — не приведи Господи. Надеюсь, ничего нет страшного, что я вспоминаю того, о ком тут не помнят все остальные. Не разверзнется сейчас земля и не явится Владыка, чтоб выдрать меня ремнём или поставить в угол.

Просто реально, все эти весьма соблазнительные женщины — натуральные самки Богомола. Сначала поимеют, а потом сожрут с потрохами. Экстрим, конечно, дело интересное, но для жизни, если что, хотелось бы спокойствия, а не оглядываться ежечасно назад, в ожидании смертельного удара. Самое интересное, уже очевидно, из этого мира мне не выбраться. Я тут насовсем. И в любом случае, рано или поздно, придется задуматься о каком-то подобии отношений. Правда, насколько долгим будет мое «насовсем» пока непонятно.

— Что ты имеешь в виду? — Катрин положила оружие на землю.

Но сделала это очень аккуратно. Будто это не меч, а что-то неимоверно ценное.

— Есть мысли насчет Романовых? Потому что у меня, например, никаких. — Фрейлина сделала шаг ко мне. — При нашей первой встрече этого запаха не было. А сейчас есть. И он…. как бы это объяснить… Он даже не на тебе. Он — внутри тебя. Знаю точно, у Его Императорского Величества внебрачных детей нет. Такую информацию нам непременно доносят. Их мы охраняем тоже. Да и сразу почувствовала бы. Это не считая наличия столь выразительного свидетельства демонской крови.

Фрейлина перевела взгляд на рога, а потом снова посмотрела мне в глаза. Она замерла напротив, ожидая ответа. Выражение лица у нее было очень решительное. Напомнила Валькирию, кстати. Что-то есть неуловимо одинаковое в их повадках.

— А я Смерть видел… — Ответил я Ольденбургской и улыбнулся. Сам не знаю, почему, если честно. — Прикинь? Реальную, настоящую Смерть. На тебя похожа. Только ты — шатенка, а она — блондинка.

— Ого… — Катрин оживилась. — Вот это тебе повезло… Видел Смерть, но стоишь сейчас передо мной. Вроде бы на призрак не похож.

— Ага. Это — долгая история. Я обязательно расскажу, но давай сначала поговорим о другой, не менее интересной теме. Агата…

Как только я произнес имя, Ольденбургская моментально изменилась. Нет, внешне все выглядело прилично. Как и было минуту назад. Но я заметил, как напряглись ее плечи. Учитывая кошачьи повадки фрейлины, вернее даже ее схожесть с пантерой, такой маленький нюанс, конечно, привлек мое внимание.

— Что «Агата»? — Спросила Катрин совершенно равнодушно.

Да хрен ты меня обманешь, малышка. Я же вижу, как торкнуло тебя от этого имени. Но вслух, естественно, ничего подобного не сказал.

— У Романова была дочь. Агата. Я знаю точно, потому что проговорилась об этом Аракчеева. И да, я в курсе, что тема под запретом. Но мне очень важно знать, что с ней произошло. С Агатой, имею в виду. Очень важно. Даже не представляешь, насколько.

— Черт… Княжич… — Впервые я видел Ольденбургскую растерянной. Она отвела взгляд и прикусила нижнюю губу.

— Ну, перестань. Не выражайся плохими словами. Тебе это не идет. Клянусь, вопрос жизни и смерти, чтоб ты рассказала об этой девочке. Больше не у кого спросить.

— Естественно! — Фрейлина хмыкнула, наклонилась, одной рукой подняла меч с земли, а потом провела ладонью вдоль оружия и оно… исчезло… Просто испарилось.

— Семейные секретики.

Катрин, усмехнувшись, посмотрела на мое удивленное лицо. Таких фокусов я еще не видел. Хотя, давно пора привыкнуть, ожидать можно здесь, что угодно и от кого угодно. Сплошные чудотворцы…

— Никто не расскажет тебе об Агате. Эта тема под запретом. Да и немногие вообще знают, что произошло на самом деле. Кстати, имей в виду, нам обоим отрубят голову. Конечно, в том случае, емли найдутся свидетели данного разговора. Не поможет ни мое положение, ни твое происхождение. А голову, даже у Высшего, отрубить можно. Это я тебе точно говорю.

— Да е-мое… Что случилось с этим ребенком? Почему ее история — такая великая тайна? Хорошо… Давай так. Ты рассказываешь мне про девочку, а я покажу тебе кое-что интересное.

— Ммммм… Торгуемся? Да, Княжич? Надеюсь, под «интересным» ты подразумеваешь действительно сто́ящую вещь. — Катрин с усмешкой посмотрела в район моего паха.

— Плохая девочка… — Я погрозил ей пальцем. — Грязные мысли, госпожа фрейлина, это — очень хорошо. Обожаю, когда они появляются в красивых женских головках. Но сейчас речь действительно об одной интересной штуке.

Я, кстати, ей не врал. Решил точно, если рассказ Ольденбургской подтвердит мои догадки хотя бы на двадцать процентов, покажу ей медвежонка. Опасно? Не думаю. Потому что за татушку наказание не предусмотрено. А эта странная скотина сейчас выглядит, как обычный рисунок, нанесённый на кожу. Ну, передвигается. Да. Моргает и подмигивает периодически. Однако, информация, которую, я надеюсь, Катрин поведает, в сто раз серьёзнее. Значит, фрейлина рискует больше.

— Ладно… Не знаю, почему так происходит, но испытываю к тебе некоторую слабость, Княжич… Ольденбургская покрутила головой. При этом она не столько осматривала пространство, сколько его нюхала. Наверное, проверяла, нет ли случайных свидетелей нашего разговора.

— Агата… Это была младшая дочь Его Императорского Величества. Ключевое слово — была. Хорошая девочка. Отлично ее помню. Я только поступила на службу, поэтому вникала во все вопросы. Меня поставили именно к маленькой принцессе. Агате в тот момент исполнилось пять лет. Редкая умничка. Очень спокойная, вежливая… Но… Она заболела. Непонятная, неизвестная болезнь. Столько врачей прошло через ее покои… Разных.

— Интересно… — Я буквально изнемогал от нетерпения. Было чётное ощущение, сейчас получу разгадку и ответ хотя бы на один вопрос. — Что за болезнь? Романовы ведь люди. Конечно, они могут болеть.

— Обычные человеческие диагнозы — норма. Да… Хотя, конечно, царская семья под великолепным присмотром. Но в данном случае все было странно. Агата изменилась. Очень резко. Она практически перестала бодрствовать. Все время спала. Могла идти, например, по коридору дворца и заснуть. Просто падала и отключилась. Диагноз никто не мог определит. Вот, что удивительно. Прошли все обследования. Все. Ты сам понимаешь, дочь императора — необычный пациент. Самые современные технологии задействовали. Бесполезно. А потом… В общем, один из Патриархов предложил Его Императорскому Величеству вариант, который мог помочь…

Фрейлина замолчала. Она выглядела расстроенной. Так понимаю, маленькая принцесса была ей в некотором роде небезразлична. Скорее всего, к Агате Ольденбургская успела именно привязаться. Тем более, раз Катрин в тот момент только начала карьеру охранницы.

— Уже страшно… Я, конечно, сам из числа Высших, и мой род входит в Правящую семерку, но точно могу сказать, эти хитрлжопые сволочи ничего хорошего никогда не предложат.

— Да… — Катрин провела ладонью по лбу, хотя на ее коже не было ни капельки пота. — Мы отговаривали царя. Честно. Очень отговаривали. Но он хотел спасти дочь. Агата практически перестала приходить в себя.

— Вы⁈ Имеешь в виду Ольденбургские?

— Да. Наша семья отвечает за безопасность Романовых во всех смыслах. И то, что задумал Его Императорское Величество… Это… В общем, нельзя ему было связываться с Патриархами.

— Да е-мое! Ну, говори уже! — Я был готов стукнуть Катрин в лоб, чтоб она немного ускорилась. Сдохну, пока доберемся до сути. Причем, похоже, от старости. Тянет кота за хвост.

— Они предложили провести специальный ритуал, который позволит сделать Агату Высшей. Предложили влить ей демонскаю кровь.

И вот тут я слегка охренел. Но зато сразу многое понял.