Кроме записанной истории, у каждого народа есть изустные предания о великих делах и людях старого времени. Такие предания занимают средину между историей и поэзией. Содержанием их служит всегда действительная быль, но рассказ, переходивший от поколения к поколению, из века в век, часто носит на себе печать сказки. Простой народ не знает книжной истории. Прошедшие события ему не кажутся чем-то неподвижным, конченным: он как будто играет ими, свободно изменяя подробности рассказа. История, как наука, старается резко обозначить каждое явление, определить его время и место; предание не заботится о такой верности. В нем есть истина другого рода. В нем высказывается любовь и ненависть народа, его нравственные понятия, его взгляд на собственную старину. Чем сильнее событие или человек коснулись народной жизни, тем глубже западают их образы в память, тем более хранится об них рассказов. У германского племени много прекрасных исторических преданий. Они частью собраны и записаны учеными людьми, между которыми первое место принадлежит двум братьям: Якову и Вильгельму Гриммам. Их благородные имена должны быть известны нашим молодым читателям.

Дела и заслуги Карла Великого всем известны. Он соединил в одно большое государство почти всю Западную Европу, обвел это государство твердыми границами и скрепил общими учреждениями и законами. Языческие саксы, жившие в Северной Германии, были обращены им к христианству. Множество школ возникло по его воле. Короче, он был обновителем духовной и гражданской жизни на Западе. Многое, из созданного им, вскоре исчезло, еще более сохранилось. О таких людях не забывают народы. В песнях и преданиях хранят они их память. Вот несколько преданий о Карле Великом.

I. Карл и Дезидерий Лонгобардский

Когда Карл Великий пошел войною на лонгобардов, при дворе их короля Дезидерия жил Огер, благородный франк, бежавший из отечества, гонимый гневом Карла. Услышав о приближении франкского войска к Павии, Дезидерий и Огер взошли на вершину башни, с которой можно было обозреть всю окрестность. Вдали показались обозы франков. Они покрывали большое пространство. «Не здесь ли сам Карл?» – спросил король Дезидерий. «Его здесь нет», – отвечал Огер. Потом явилось ополчение, собранное со всех концов государства. «Карл, верно, сам идет с этими воинами», – сказал опять Дезидерий. «Нет еще, нет еще», – отвечал Огер. Тогда смутился лонгобардский король и молвил: «Что же будет с нами, если с Карлом их придет еще более?» «Когда и как он придет, – сказал Огер, – ты увидишь сам; что с нами будет – не знаю». Между тем приблизилась новая толпа. На вопрос Дезидерия Огер отвечал по-прежнему: «Его еще нет, подожди». Потом они увидели с башни своей длинные ряды епископов, аббатов, священников и других духовных лиц, шедших вместе с войском. Дезидерий не взвидел света и зарыдал. «Сойдем скорее вниз, – говорил он, – и скроемся где-нибудь под землею пред лицом страшного врага». Тогда вспомнил Огер о прошедших, лучших годах своей жизни и о великой силе короля Карла. Он сказал Дезидерию: «Когда поля твои покроются железными колосьями, когда реки потекут на город железными волнами, тогда жди Карла. Он явится перед тобою». Он еще не успел кончить, как с запада и с севера поднялись мрачные тучи и затмили ясный день. Немного спустя наступила настоящая тьма. Тогда явился сам Карл. Он был в железе. На голове у него был железный шлем, на руках железные рукавицы, на широкой груди железные латы. Левой рукою он держал железное копье. В правой руке был меч; щит был железный; даже конь его, по крепости и цвету, казался железным. Воины, шедшие с Карлом и позади его, и остальная дружина были почти так же вооружены. Стены Павии задрожали. Огер взглянул на страшную рать. «Вот тот, о котором ты спрашивал меня», – сказал он королю лонгобардов и без памяти повалился на землю.

II. Карл Великий и змея

В бытность свою в Цюрихе император Карл приказал поставить столп и привязать к нему колокол. От колокола к земле была спущена веревка. Когда император сидел за обедом, каждый мог подойти к столпу, звонить и требовать себе суда и расправы. Один раз случилось, что колокол зазвонил, но вышедшие служители не заметили никого у веревки. Звон раздался снова. Карл приказал служителям выйти опять и узнать о причине звона. Тогда только увидели они большую змею, которая дергала зубами веревку и, таким образом, приводила в движение колокол. Испуганные слуги возвратились назад и донесли о виденном своему государю. Ни человеку, ни животному не хотел Карл отказать в суде и правде. Он сам пошел к странной просительнице. Змея, завидев его, почтительно преклонила голову и поползла пред ним к берегу озера, где указала ему на гнездо свое. В нем сидела огромная жаба. Карл рассудил их: змее возвратил гнездо, а жабу приказал сжечь. Через несколько дней змея снова пришла ко двору, всползла на стол, за которым сидели император и его гости, и подняла крышку с одного из кубков. Она опустила в кубок драгоценный камень, который держала во рту, преклонилась перед Карлом и отправилась назад. Впоследствии там, где он нашел гнездо змеи, Карл Великий выстроил церковь, а камень подарил супруге своей.

III. Возврат короля Карла из Венгрии

Король Карл отправился в поход для обращения язычников, живших в нынешней Венгрии, к христианству. Пред разлукою он обещал супруге своей возвратиться через десять лет. По прошествии этого срока она должна была считать его мертвым и молиться за его душу. Девять лет прошло, таким образом, без него. В государстве не было ни порядка, ни мира: везде пожары, да разбои. Тогда вельможи собрались у королевы и стали ее просить, чтоб она выбрала себе другого мужа, способного охранять государство. Королева долго отказывалась, но, наконец, принуждена была уступить общим требованиям и жалобам на бедствия государства. Нашелся жених, богатый и сильный король. До свадьбы оставалось только три дня.

Бог не допустил этому исполниться. Ангел уведомил Карла о том, что ему угрожало. «Но как же мне поспеть к сроку? – сказал король. – Осталось только три дня, а путь велик». «Не заботься об этом, – отвечал ему ангел, – Бог милосерд и всемогущ. Поди и купи у твоего писаря его крепкого коня. Через болота и поля донесет он тебя в один день к городу на Раабе. Там ты переночуешь и накормишь лошадь. На другой день, рано утром отправляйся вверх по Дунаю к Пассау. Там ты еще раз ночуешь. В Пассау оставь своего коня. У хозяина дома, где ты остановишься, есть жеребенок: купи его. Он принесет тебя на третий день в родной край твой».

Карл поступил, как ему приказано: купил у своего писаря его коня и в один день поспел к Раабу. На другой день солнце еще не заходило, а он уже прибыл в Пассау, где нашел хороший ночлег. Вечером, когда скот возвращался с поля, Карл заметил прекрасного жеребенка, схватил его за гриву и сказал: «Хозяин, уступи его мне; завтра я на нем уеду». «Нет, – молвил хозяин, – жеребенок еще молод, и ты седок ему не по силам. Он не снесет тебя». Король стал снова просить. Тогда хозяин, видя его желание, согласился, а Карл в свою очередь продал ему коня, на котором совершил уже такой длинный путь.

На третий день, рано, король пустился в дорогу. Он мчался, не останавливаясь, до самых ворот столицы своей – Ахена. Тут он стал на ночлег. В городе было большое веселье: песни и пляски. Карл спросил: «Это что такое?» Хозяин дома сказал ему: «Сегодня празднуется большая свадьба; королева наша выходит замуж за богатого короля. Пир идет великий. Молодых и старых, бедных и богатых угощают вином и кушаньем. Для коней также много приготовлено корму». Король Карл сказал: «Я останусь у тебя. Свадебного угощенья мне не нужно. Вот тебе золото, поди и купи мне есть, чтобы всего было довольно». Хозяин, смотря на золотые деньги, удивился и про себя подумал: «Вот настоящий, благородный рыцарь. Я таких еще не видывал». Кушанье было приготовлено богатое. Когда Карл поужинал, он позвал к себе на ночь хозяйского сторожа и лег спать. Перед сном он просил сторожа разбудить его, как только начнут благовестить в соборе. В награду за эту службу он обещал ему золотой перстень. При первом ударе колокола сторож подошел к спящему королю и стал его будить: «Вставайте, господин. В соборе звонят. Дайте мне заслуженный перстень». Карл поспешно поднялся, надел дорогую одежду и попросил хозяина проводить его. Рука об руку, пошли они к королевскому замку, но ворота были заперты большими запорами. «Вам придется лезть под ворота, если вы непременно хотите войти, – сказал хозяин, – только тогда вы замараете платье». «Я об этом не забочусь», – отвечал король и пролез вместе с спутником своим в замок. Потом Карл вошел в собор, сел на стоявший там престол и положил себе на колени обнаженный меч. А по древнему франкскому обычаю всякий, кто сидел на престоле, что стоял в соборе, становился королем. Вскоре пришел один из церковников. Увидев сидящего Карла с обнаженным мечом, он испугался и поспешил уведомить священника: «Седой, незнакомый человек сидит на престоле и держит голый меч на коленях». Священник и другие каноники не хотели верить ему; один из них взял светильник и смело пошел в церковь. Когда перед его глазами явился Карл, он бросил в ужасе светильник свой на пол и бежал к самому епископу. Епископ приказал двум из прислужников своих взять свечи и отправился с ними к собору. Подойдя к Карлу, он робко спросил у него: «Скажи нам, кто ты такой, здешний или загробный жилец, и что побудило тебя сесть на этот престол?» Тогда поднялся седой незнакомец и молвил: «Ты знал меня, когда меня звали королем Карлом и не было государя сильнее меня». Он приблизился к епископу, чтобы тот мог его рассмотреть. Епископ тотчас его узнал, радостно поздравил и обнял. Потом он повел его в богатый дом свой. Начался большой звон, и свадебные гости стали спрашивать о причине этого звона. Когда им сказали, что возвратился король Карл, они проворно разошлись, и каждый спешил убраться домой. Но епископ просил Карла переменить гнев на милость и любить по-прежнему королеву, которая против воли согрешила перед ним. Король послушал его просьбы, простил вельможам и с королевою стал жить по-прежнему в любви и согласии.

Много других рассказов сохранила признательная память западных народов об императоре и короле Карле. Из приведенных выше видно, в каком образе являлся он народному воображению.