Утверждают порой, что первую без малого четверть XXI века Россия прожила, не зная, что́ строит. Не придерживаясь никакой идеологии.

Нет, это неправда.

До 24 февраля 2022 года в России твёрдо знали, что́ строят. Наши власти искренне хотели построить «цивилизованный мир» и «европейские ценности».

Они были уверены, что в целом «рынок всё порешает». Нет, конечно, западные саблезубые компании с внутреннего рынка мы немного, хотя далеко не до конца, повыдавили, олигархов от трона отдалили, но…

Есть говорить о сфере культуры, сфере медиа, сфере шоу-бизнеса – то власть решила: там точно рынок рассудит всё.

И всё шло, как шло.

Казна, что скрывать, пополнялась.

Четверть населения жила очень достойно, четверть более-менее сносно, четверть надеялась на лучшее. Четверть, да, перебивалась за чертой бедности. Ну и 1% жил так, как никакие шейхи не живут.

Народный бунт России не грозил. Люди вертелись-крутились – и, оглядываясь назад, на время довоенное, мы видим: россияне редко когда так хорошо жили, как в каком-нибудь 2013 году.

И вдруг случилось невероятное открытие.

В результате известных событий 2022 года оказалось, что на общем гроссбухе российской идеологии – где внутри были размещены все необходимые документы по рыночным и гражданским институтам, – сверху кем-то было написано: «Колониальный режим».

Как же так? – всплеснули мы руками.

А вот так.

Внутри России мы какие угодно законы могли напринимать. Но верховными англо-саксонскими арбитрами Россия всё равно воспринималась как их колония.

Демократия наша на поверку могла именоваться демократией только в том случае, если мы её азы пересдали директору на экзамене. При том, что экзамен этот он назначал, когда ему в голову взбредёт и по любому поводу.

А если мы вдруг экзамены не пересдали, директор считал, что вправе нас наказать. И даже убить.

Плевать наши бывшие партнёры хотели и на рынок, в котором мы так деятельно торговали, и на все гражданские институты, которые мы неистово строили, – если они посчитали, что мы отбились от рук.

В один час выяснилось, что все эти «европейские ценности» и прочую, как выяснилось, чепуху нам нужно чем-то разумным заменять – раз никто в эти европейские ценности с нами, варварами, играть больше не захотел.

А чем заменять?

Советский Союз мы вроде как похоронили. Монархию учреждать не собираемся.

Так кто же мы тогда?

Спустя без малого год после начала войны начали бродить ничем не подтверждённые слухи, что в Кремль приглашают всяких умных людей на разговор о создании идеологии будущего.

То, шептали, Дугина Александра Гельевича позовут. То Проханова Александра Андреевича.

Так хотелось верить в это… Но опыт, увы, подсказывал иное.

Наше государство ни в чьих советах никогда не нуждалось.

Никого и в прежние времена в Кремль не вызывали.

Если совсем напрямоту: Тредиаковский, Державин, Жуковский, Карамзин, Пушкин, Чаадаев, Достоевский, Тютчев, Хомяков, Ильин, Горький, Маяковский, Шолохов и Валентин Григорьевич Распутин – идеологий не создавали. Хотя, пожалуй, и могли бы.

Создавали ли в таком случае идеологии, например, монах Филофей или, скажем, Константин Петрович Победоносцев?

Это чуть ближе к истине, но не истина всё равно.

Идеолог у нас всегда был один. Царь.

Идеологию России создавали Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Иван Грозный, Пётр Великий, матушка Екатерина, Ленин, Сталин. Лично. Сами. Рукотворно.

В конце концов, не важно, звали или нет наших отцов-мыслителей в Кремль.

Важно в этом разговоре иное: судя по выступлениям главнокомандующего в течение 2022-го, он крепко в тот год задумался о направлении пути.

Одного слова «патриотизм» для того, чтоб понять, куда мы идём, оказалось мало. Оно слишком большое и ничего в сложной ситуации не объясняет.

А надо, чтоб объясняло.

Так идеологию страны начала формулировать специальная военная операция.

Главнокомандующий вслушивался в гул орудий – и этот гул определял то место России на карте мироздания, где мы оказались в очередной трудный час.