Глава двадцать четвертая

Ксения кашлянула.

– Аристарх Федорович воспрял духом. Он с этим документом куда-то поехал, получил разрешение на все – на молитвы в церки, отпевание – и прямо помолодел. Я вскоре поступила в вуз, вышла замуж за иностранца. И в этом случае опять имя дяди помогло. На дворе уже была перестройка, но на тех, кто хотел создать семью с подданным другого государства, все равно смотрели косо. Ставили разные препоны, пытались притормозить регистрацию союза. Дядя Аристарх не позволил затевать со мной подобные игры. У нас с мужем все словно с горы скатилось. Без проблем расписались, без задержки я улетела в Париж. Интернета еще не было, но обычная почта действовала, так что мы обменивались письмами. В одном из них тетя Аня сообщила, что Лена и Тоня ушли на пенсию, в доме появилась новая домработница, очень милая, скромная, тихая. Мне по завещанию достанутся все «золотые запасы» Анны Викторовны, кроме того, получу право забрать все, что пожелаю, из апартаментов в любом количестве. Двум постаревшим, уже не способным вести хозяйство горничным достанутся дача, земельный участок и дом для гостей.

Ксения улыбнулась.

– Анна Викторовна спрашивала, не обижусь ли я, если московские хоромы со всем содержимым и машины отойдут женщине, которая у них вскоре после моего отъезда стала вести хозяйство. Имени ее не помню, простое какое-то – Таня, Маша, Катя… Единственное, что засело в голове – она молодая, с ребенком, без мужа.

Ксения развела руками.

– Анна Викторовна опять кого-то от всей души пожалела! Она мне с восхищением описывала девушку. Аккуратная, отлично готовит, прекрасная хозяйка и красавица в придачу. Потом, спустя несколько лет, горничная родила ребенка. Сорокины его полюбили, малыш наполнил жизнь семейной пары светом и радостью, приносил массу положительных эмоций, в доме теперь звучал детский смех, повсюду лежали игрушки.

Ксения рассмеялась.

– Давно я от нее не получала посланий, где из каждой строчки брызжет счастье. Естественно, ответила, что никогда не стану претендовать на апартаменты. И вообще, мне ничего не надо. Очень благодарна за желание оставить мне ювелирку, но замужем за богатым человеком, ни в чем не нуждаюсь. Мы потом продолжили обмениваться посланиями, я знала о том, как живут Сорокины, как согрела их старость новая домработница. Она стала для стариков дочерью, а ее мальчик – любимым внуком. Похоже, Господь очень любил Аристарха Федоровича и Анну Викторовну. Жена тихо скончалась дома. Не болела, просто вечером заснула и не проснулась. Дядя Аристарх рано утром, как всегда, тихо встал, не желая будить супругу, не понял, что она уже в раю. Академик отправился в свою молельную комнату. Часа через два помощница по хозяйству заволновалась – ученый по утрам всегда читал утреннее правило, но никогда так долго не задерживался. Ему хватало двадцати минут, ну получаса. Женщина решила посмотреть, вдруг что случилось, осторожно приоткрыла дверь и увидела хозяина лежащим на полу. Кинулась за врачом, тот прибежал через минуту, но ему осталось только констатировать смерть академика. В большом волнении потом доктор и горничная направились в спальню. Наверное, им было очень неуютно, ведь требовалось сообщить Анне Викторовне, что та стала вдовой. Но когда медик приблизился к постели, он сразу сообразил, что и женщина скончалась, ушла ночью, оказалась на небесах раньше обожаемого супруга.

Ксения печально улыбнулась.

– Слова «они жили долго, счастливо и умерли в один день» очень редко сбываются. Но чете Сорокиных повезло. На дворе уже стояли новые времена, у тети Ани был мобильный. Горничная взяла трубку хозяйки, нашла контакт «Доченька Ксюша Париж», позвонила мне. Понятно, я прилетела первым рейсом, на который был билет. Всю дорогу рыдала, но на подлете к Москве неожиданно в голове появилась мысль: «Подари, Господь, людям возможность выбирать, когда им умирать». Дядя Аристарх и тетя Аня стопроцентно бы захотели уйти вместе. Они на тот момент уже были глубоко пожилые, остаться одному в таком возрасте ужасно! Похоронили их на Новодевичьем кладбище в одной могиле. Всю жизнь вместе – и в смерти рядом.

Ксения потерла ладонью лоб.

– Постоянно ругаю себя за то, что не могу запоминать имена. Нет, дядю Аристарха, тетю Аню, Эдуарда, Анастасию помню. А посторонних – нет. Горничная, которая получила квартиру, – очень милая, интеллигентная. Но не могу точно сказать, как ее зовут… Она мне сразу сказала: «Никаких гостиниц! Вы же домой прилетели. И…» Лена! Елена! Точно! Вот как женщину звали! Она на следующее утро после завтрака отвела меня в спальню Сорокиных, открыла шкаф. Я увидела тьму бархатных укладок, улыбнулась – ювелирная коллекция тети Ани. Писала Анне Викторовне, что все украшения должны достаться женщине, которая сделала жизнь пары счастливой. Я хорошо обеспечена, нет проблем с деньгами. Возьму лишь какое-нибудь одно кольцо на память. «Спасибо, – тихо ответила Лена. – Пожалуйста, берите что хотите. Анна Викторовна на небесах будет счастлива».

Ксения тихо кашлянула и продолжила говорить. Я внимательно слушала рассказ.

– Елена начала открывать коробки, ставить их на столик, который стоял у окна. И вдруг ойкнула. «Что такое?» – насторожилась я. «Тут пусто! – удивилась Лена. – А под шкатулкой лежит письмо. Прочитать?» – «Конечно!» – воскликнула я. Елена протянула мне конверт: «Лучше вы ознакомьтесь. Я ж не родная». – «Перестань, – отмахнулась я, – вы давно с тетей Аней по жизни стали мамой и дочкой».

Ксения прервала рассказ и подняла руку с конвертом.

– Я забрала это послание, храню его. Зачитать текст?

– Да, – хором ответили мы.

Ксения вынула несколько листов.

– «Леночка и Ксю! Почему-то думаю, что вы вместе будете читать послание. Если вы его вскрыли, значит, я умерла. Не надо плакать. Смерти нет, души живут вечно. Мы встретимся. Любимые девочки, все мои презенты от Аристарха Федоровича теперь ваши. Знаю, не станете ругаться, просто поделите. А в пустой коробке когда-то лежало кольцо с кроваво-красным огромным рубином. Иван Сергеевич Ласкин, известный ювелир, очень опечалился, когда я ему показала презент от мужа! Оказывается, у драгоценности плохая биография. Всем своим владельцам он приносил только беду. Хорошо, что перстень украли. Но на моей совести великий грех. Я покаялась на исповеди, но на душе все равно тяжело. Много лет назад Анастасия Журавлева, первая и последняя любовь Эдика, сообщила, что мой сын украл у меня это кольцо несметной ценности, поэтому она больше не желает иметь с ним дел. Да, Эдуард давно вел себя неподобающим образом. Да, он пил, гулял, безобразничал, его постоянно выгоняли из разных школ, поскольку учиться мальчик не хотел. Да, юноша врал, воровал у меня из шкафа деньги, ни в грош не ставил ни отца, ни меня. Да, юноша принес нам с папой много горя. И потом случился страшный день. После визита Насти я открыла шкаф с драгоценностями, поняла, что перстня нет, и сразу подумала: «Эдик, зачем ты унес камень зла? Он тебя убьет». И оказалась права! Сын покончил с собой. Экспертиза установила, что он находился под воздействием наркотиков. Дней десять после похорон я не приближалась к семейному «золотому запасу». Потом решила подарить колечко Насте на память об Эдике… Эдик был влюблен в Журавлеву. Девочка мне нравилась – тихая, улыбчивая, аккуратная, всегда пыталась помочь по хозяйству. Я надеялась, что одноклассница сумеет положительно повлиять на мальчика, объяснит, что надо прекращать безобразничать. Но, как уже написала выше, однажды она пришла, сказала, что любит меня, хотела войти в нашу семью, была готова соединить свою судьбу с Эдиком, у них были уже взрослые отношения. Но! Было то, что она никогда не сумела бы ему простить. Она сказала: «Эдуард украл ваше кольцо, подарок Аристарха Федоровича». Я тут же поспешила в спальню, удостоверилась, что укладка пуста, и поверила Анастасии. Когда сын вернулся домой, начала задавать ему вопросы. Юноша отрицал свою причастность к ограблению матери. Клялся, что это не он. Но! Единожды солгавши, кто тебе поверит? А мальчик врал постоянно! Эдик убежал из дома, живым больше я его не видела. Когда прошли похороны, я через некоторое время зачем-то решила навести порядок в ювелирном шкафу. Аристарх Федорович часто говорил: «Господь допускает человеку ошибиться, дабы мы поняли свою умственную и духовную немощь. Не суди никого и не судим будешь. Подумаешь о ком-то плохо – пройдет время, и откуда ни возьмись правда вылупится. И ты горько заплачешь, начнешь себя корить: “Экий ж я болван, считал N подлецом, а теперь осознаю, гадкий поступок не он совершил!”» Решив навести порядок на полках, я начала с той, где осталась коробка от кровавого перстня. Увидела в глубине нечто блестящее, взяла его! Ударь в мою голову в этот момент молния, я бы не ощутила такой боли, как в тот момент. Остолбенела. Обомлела. Замерла. Мои пальцы держали подвеску-сердечко, на которой была гравировка, переплетенные буквы «А» и «Ж» – «Анастасия Журавлева»! Аристарх Федорович умел и любил делать подарки. Супруг зимой презентовал Насте на Рождество золотой браслет. Не в магазине купил – ювелиру заказал. Тогда такие украшения очень нравились девушкам – плетеная часть, которая застегивается на запястье, и множество подвесок. У подружки Эдика они были в виде собачек, кошечек, сумочек, туфелек, и было сердечко с ее инициалами. Работа авторская, штучная, такую не купить в магазине. Наверное, Анастасия засунула руку в шкаф, принялась рыться на полке, ища кольцо с рубином. Подвеска оторвалась, воровка этого не заметила, вынула перстень. Как она попала в квартиру? Почему никто не заметил, что школьница пошла в спальню хозяев? Ответы просты. Девочка была своя в нашем доме. Она часто прибегала, когда никого не было. Домработница ее впускала, угощала обедом, поила чаем. Настя потом шла в библиотеку, сидела там, читала книги. Все считали ее родственницей, не нервничали, если слышали шаги девочки в коридоре. Моя спальня примыкает к книгохранилищу. Хватит короткого времени, чтобы войти в комнату, схватить перстень и удрать. Каким образом девочка ухитрилась открыть шкаф? Ключ всегда торчал в дверце. Мне не приходило в голову, что в доме найдется вор. В квартиру имеют доступ только свои, самые близкие, родные, любимые. Школьница торопилась, не заметила, что одна из подвесок оторвалась от браслета и осталась на полке. А потом воровка пришла ко мне и оклеветала юношу. Я поверила Анастасии, не поверила Эдику. Единственное, о чем молю Господа – чтобы разрешил моей душе после того, как покину землю, встретиться с душой сына. Хочу ему сказать: «Мальчик любимый, прости свою глупую мать. Я убила тебя». Аристарху Федоровичу так и не сумела сказать правду. Это единственная моя тайна от мужа. Господи, прости меня! Текст получился сумбурный, с повторами. Мысленно говорила с вами, перенося свою речь на бумагу. Ничего исправлять не стану. Пусть останется сумбур! Прощайте, Леночка и Ксюшенька. Я люблю вас. Тетя Аня».

Женщина отложила лист и посмотрела на нас.

– Похоже, Анна Викторовна предчувствовала свою кончину – в послании стоит еще и дата. Письмо было написано вечером перед смертью.

В комнате стало тихо. Когда молчание затянулось, я спросила у Ксении:

– Елена до сих пор живет в квартире, которую получила по завещанию?

– Нет, – ответила Ксения. – Она ее продала, купила дом в Подмосковье, вышла замуж. Мы некоторое время переписывались, потом общение сошло на нет. Она очень гордилась своим сыном. Он отличник, подружился с отчимом. Лет пять-шесть назад у меня планировалась командировка в Москву на международную ярмарку. Решила возобновить отношения с Леной. Мы с ней не ссорились, просто перестали общаться. Нашла номер ее телефона, позвонила. Ответил мужчина: «Это мой контакт. Кто им раньше пользовался, понятия не имею». Ни отчества, ни фамилии, ни года рождения Лены не знаю. Как ее отыскать? Удалила чужой набор цифр – и все!.. Простите, что не смогла помочь.

– Вы поделились очень важной информацией, – похвалила женщину Горти, – сообщили ценные сведения.

– Если вдруг понадоблюсь, звоните, – улыбнулась Ксения.

– Подождите, – остановила я женщину. – А что с ребенком Елены? Где он?

Наша собеседница пожала плечами.

– Когда прилетела на похороны Анны Викторовны, встречалась с мальчиком. Ему тогда… не знаю, сколько лет было. Подросток. Он так плакал у могилы, рыдал! Говорил: «Дедуля и бабуля вместе ушли. Ну почему так? Хоть бы кто один остался! Ну как без них?» Очень мальчик их любил. А они им гордились. Отличник, одни пятерки были у него! Какой у него тогда был возраст?.. Ох, не скажу… Елена милая женщина, но мы не были лучшими подругами. Нас объединила любовь к Анне Викторовне. И уже говорила – у нас сложились хорошие отношения, но потом они сошли на нет.

– Спасибо, что уделили нам время, – быстро произнес Володя.

Экран погас.