Глава пятнадцатая

– Душевный прокурор? – переспросил Володя. – Чего только люди не придумают!

– Встретиться в ресторане «Мадам Котлетка» предложила Нина. Интересно, почему она его выбрала?

– Заведение несколько раз упоминается в секретном чате девочек, цены там о-го-го какие! Порция картофеля фри – две тысячи! Котлета куриная – три! Чашка кофе – девятьсот рублей! В Сети о жральне очень плохие отзывы. Дорого, невкусно, обслуживание – как в советские времена. Еду принесут через два часа после того, как ее заказали. Вот для переговоров с тем, кого никому видеть не надо, – идеальное место. Школьницы его посещали. Могу предположить, что они там встречались с Виктором и Павлом. Но это лишь домыслы.

– Нина рассказала, что Анастасия требовала от дочери идеальности во всем, – начала я свой рассказ. – Борис же говорил нам, что они с женой на девочку никогда не давили. Но супруга могла в отсутствие мужа вести себя одним образом, а когда он возвращался – другим. Если Нина говорила правду, то Мира просто не выдержала требований амбициозной мамы. Глаголева рассказала, что ее подруга в школе старается изо всех сил, получает одни пятерки, она первая по всем предметам. Фото школьницы – на Доске почета гимназии, ее постоянно всем ставят в пример. Спустя некоторое время после встречи с Барановым у Миры началась бессонница, она могла написать подруге в три часа: «Поговорим?» Однажды девочки пошли в кофейню, которая расположена у входа в поселок. Мирослава захотела эспрессо, пожаловалась, что очень устает, сидит за учебниками до полуночи, голова не соображает, память подводит, приходится по два-три раза параграфы перечитывать. Мире хочется выбросить книги в окно, но мама постоянно твердит: «Ты обязана получить золотую медаль, награда откроет двери МГИМО. Там учатся мальчики из лучших, богатых семей России. Найдешь достойного жениха, выйдешь замуж. Не смей лениться». В тот день подруги сели за стол, Мира подняла чашку с кофе и чихнула, рука у нее дрогнула, напиток пролился на кофту. Ерундовое приключение, да?

– Подумаешь, вещь надо отдать в химчистку, и конец истории, – кивнул Костин.

– А у Миры началась истерика, она зарыдала так, словно совершила страшное преступление, начала повторять: «Мама меня отругает, назовет косолапой на руки и ноги».

– Это нервное переутомление, – сказал Костин, – синдром отличника. В дневнике одни пятерки, на стенах квартиры обои из похвальных грамот, а психологическое состояние хуже некуда. Плохой звоночек, родительские амбиции подростка до добра не доведут.

– Отчаянно рыдала Мира не в кафе, как только из ее глаз хлынули слезы, девочка убежала, – продолжила я. – Поскольку в зале сидели, в основном, жители поселка, Нина сообразила, что кто-то из соседей может пустить слух, что у Шубиных что-то случилось, рассказать о сцене в кафе. Анастасия тогда запретит Мирославе посещать заведение, примется читать дочери каждый день лекции на тему правильного поведения в общественных местах. Следовало выручить подругу. Глаголева бросилась к барной стойке и напала на парня, который сделал ей эспрессо: «Вы корицу в напиток насыпали?» – «Конечно», – ответил бармен. «Мира забыла сказать про свою аллергию на эту специю! – заломила руки девочка. – Видели, что получилось? Слезы из глаз! Сопли из носа!» – «Я не виноват! – испугался бармен. – Не знал о болезни, вашей подруге следовало предупредить меня. Но раньше она кофе такой спокойно пила». Школьница отмахнулась от юноши, выскочила на улицу, помчалась к их с Мирой тайному месту в лесу. Нина не понимала, что вызвало истерику у Шубиной. Но ее подруга не из тех, кто рыдает по каждому поводу. Глаголева вспомнила, как они один раз, не спросив разрешения у родителей, тайком уехали в Москву, отправились на Старый Арбат, погуляли, сели в кафе. И там к ним подошла пожилая дама. Она начала говорить Мире, а потом Шубина сказала Нине: «Голова болит, купи мне в аптеке “Цитрамон”». За лекарством пришлось бежать далеко, Глаголева вернулась через час. Мирослава сидела одна, вся заплаканная. На вопрос подруги «что случилось?» она ответила: «Жалко бабушку стало – ту, которая подсела. Она одинокая, поговорить ей не с кем». Но сейчас к Мире посторонние не приближались. С чего она внезапно зарыдала? Когда Нина нашла подругу, та сидела на пеньке, ее колотило в ознобе. Девочка попыталась поговорить с Мирославой, но та не слышала ее, не реагировала, словно заморозилась. Глаголева перепугалась, она не знала, как поступить. Ее родители уехали, предков Миры тоже не было. В полном отчаянии школьница позвонила в «Скорую». Те быстро приехали, сделали Мире какие-то уколы. Шубина «разморозилась», захотела спать, Нина отвела ее домой. Старшие члены семьи находились на гастролях, а гувернантка заболела. Взрослую дочь родители впервые оставили одну. Мира, конечно, знала о камерах, которые находились у входа в дом и в поле. Но также ей было известно, что «глаза» просматривают снаружи подходы ко всем окнам первого этажа, а в доме была бойлерная, и правила безопасности требуют держать ее открытой. И окошко этой бойлерной не попадает в зону видимости камер. Странно, конечно, но так уж получилось. Мира вошла в дом через парадную дверь. А Виктор влез в особняк сквозь окно бойлерной и прошел к любимой. Да, железная дверь заперта на ключ и на засов. Если вор проникнет в котельную, то дальше он никуда не пройдет. Но девочка легко открыла ее изнутри. Случился вечер правды. Мирослава призналась, что она школьница. Баранов сначала обомлел, потом сказал, что он ее никогда не бросит, не расскажет никому об их отношениях. Если же информация о возрасте любимой каким-то образом дойдет до Юдина, Виктор сделает вид, что впервые узнал дату рождения Шубиной, прикинется шокированным. У него получится изобразить изумление, ведь хороший адвокат просто обязан обладать артистическим талантом. И у Виктора он есть – молодой мужчина с первого курса и до сих пор играет в студенческом театре МГУ… Узнав, какие требования Анастасия предъявляет Мирославе, как мать велит дочери быть идеальной во всем, Виктор нахмурился, но ничего не сказал. Он остался ночевать у любимой, уехал рано утром. Через день, вечером, подруги снова встретились. Шубина рассказала Нине, что Витя привел ее в ресторан «Мадам Котлетка», где познакомил с Адиком Аделькиным, психологом по образованию. Мужчине на вид лет шестьдесят. Он объяснил девочке, что родители, которые ждут от детей полной идеальности, как правило, сами в юные годы наломали таких дров, что хватит на много поленниц. Адик сам в детстве натерпелся от токсичных взрослых, поэтому сейчас помогает ребятам. Рассказывать о знакомстве с ним никому не надо, но следует помнить: если тебе совсем уж плохо, звони по номеру, который сейчас получишь, говори: «Адик Аделька! Помоги!» И для тебя все сделают. Специально обученные люди раскопают все тайны, старательно спрятанные от посторонних глаз отцом, матерью, дедом и бабушкой, и в момент, когда взрослый человек в очередной раз начнет бесноваться, требовать только отличных отметок и полного подчинения себе, подростку следует реагировать обычно, так, как он всегда поступал в такой момент. А потом, когда гроза стихнет, необходимо составить письмо старшим членам семьи, изложить в нем все плохое, что Адик выяснил о матери или отце, и завершить послание фразой «если вы не прекратите унижать меня, требовать полного подчинения себе, кричать: «Я в твоем возрасте всегда отличником был, помогал родителям, а ты!..» – то я предам огласке все грехи вашей молодости». А потом, не взяв из дома ничего, ехать в ресторан «Мадам Котлетка». Ребенка спрячут так, что родители его никогда не найдут, и порочащие старших сведения опубликуют в соцсетях. Тому, кто обижал подростка, мало не покажется. А у тинейджера начнется новая счастливая жизнь вдали от того, кто его прессовал. Поэтому тот, кто все организует для наказания родителя, именуется душевным прокурором.