Глава 19
Помянем…
Океан душ, вместе с песчаным бережком — место не материальное. Оно существует… да хрен его знает, где оно существует, и можно ли его называть вообще местом. Тем не менее, это и не плод одной лишь фантазии, как те же сны, к примеру. Поглощённые души, сдерживающие печати, энергия — вполне реальны.
Однако и элемент фантазии здесь тоже присутствует. Я могу сделать с этим местом что угодно. Песчаный берег — это так, настройки «по умолчанию». Могу представить поляну в лесу, или уютный домик в горах. Это моя душа, а конце концов, что хочу, то и делаю.
Но некоторые вольности позволены и пленным душам. В частности, их внешний вид, то, как я их вижу, когда хочу видеть перед собой «прижизненный» образ, формируется на основе их собственного представления о себе. То есть не я их как-то представляю, а они мне «показываются».
По всей видимости, дед в перьях редко пользовался зеркалами последние лет сто-двести, да и фотографий избегал, а потому считал себя куда моложе, чем был на самом деле. В гостинице я дрался со стариком, а тут передо мной явился мужчина лет сорока. В самом, как говорится, расцвете сил. В лучших гангстерских традициях, одетый в чёрный костюм. Ещё и в туфлях из чего-то разломно-земноводного.
Но это не самое интересное.
Самое интересное заключалось в том, что он был подозрительно спокоен. Обычно разумные хоть немножечко, да паникуют, когда оказываются в Океане, который с их точки зрения представляет собой неведомое метафизическое Хрен-Знает-Что-В-Душе-Не-Чаю-Где.
— Уютно у тебя тут, — улыбнулся убийца, оглядываясь. — Вот значит, как это выглядит изнутри.
— Знаешь про душеловов? — удивился я.
— Знаю… — помолодевший старик сделал театральную паузу.
Ага.
Одной загадкой меньше. Стало быть, душеловы в этом мире всё-таки засветились. Я, конечно, подозревал, но при всём желании не сообразил бы, у кого об этом спрашивать.
— И даже немного жалею теперь, что с тобой связался, — закончил свою мысль убийца.
— Поздно плакать по ягнёнку, когда… ну да ты в курсе. Как звать-то тебя, старче? — спросил я на всякий случай.
А то вдруг насчёт клички я неправильно понял?
— Можешь звать меня Фламинго, — пожал он плечами. — Имя, данное мне при рождении, умерло вместе с моими родителями.
— Хозяин-барин, — хмыкнул я. — Итак…
— Ты же понимаешь, что это не конец? — перебил Фламинго. — Клан Теней никогда не отказывается от принятых заказов.
Я чуть было не заржал.
— У тебя фантомные боли что ли? Нет больше никакого клана. Вон он, твой клан, — я широко повёл рукой.
Повинуясь моей воле, позади главы клана появились его подчинённые. Наверное, около сотни человек. Вот они-то были испуганны, хоть и старались не подавать виду.
Фламинго медленно повернулся, оглядел своих. Помрачнел. Потом с видимым спокойствием повернулся ко мне.
— Что ж… поздравляю, душелов, — и он сплюнул себе под ноги.
Его ответ и реакция сразу мне не понравились. Темнит, зараза.
— Это не весь клан, верно? — прищурился я.
— Практически весь, — вздохнул Фламинго.
— Сколько ещё человек оставались вне здания? — задал я уточняющий вопрос.
— Пошёл ты в бездну! — ухмыльнулся говнюк.
Мол, я уже умер, что ещё ты мне сделаешь?
Оооо!!! Много чего!
Пускай моё шествие по гостинице и сожрало целую прорву энергии, едва не выжгло энергоканалы да и вообще, стоило мне как-то уж слишком дорого. Пожалуй, ради допроса одного наглого бандита я сдюжу зачерпнуть из Океана ещё немножечко.
И я даванул силой так, что Фламинго аж к песочку потянуло. Ещё и дар Тёмной подключил. Раз конструктивного разговора с этим упёртым у нас пока что не получилось, будем считать, что он сам напросился.
— СКОЛЬКО ЕЩЁ В ЖИВЫХ⁉
— Достаточно, чтобы убрать цель номер один! — взвился Фламинго. И вот, опять эта его мерзкая ухмылка. — Только теперь, когда клану известно о твоих силах, они объединятся и подготовятся получше. И вот тогда-то, ублюдок, тебе не сдобровать! Мне даже немного завидно, что это не я убью тебя во имя Солнца! Такой щедрый дар, как душа душелова, да к тому же тёмного, не пройдёт незамеченным!
— Вот ты фанатик, конечно! — мне оставалось только развести руками. Ну не понимает если человек с первого раза. — СКОЛЬКО НЕДОБИТКОВ ЕЩЁ ПО МИРУ⁉ В ШТУКАХ⁉
— Ещё столько же примерно! — Фламинго упал под моим давлением на колени, улыбочка наконец-то слетела с его рожи. — Будь ты проклят!
— Да я уже проклят, придурок! — заржал я в голос. Тёмная называет это Дарами, но мне виднее, чем её «дары» являются. — Ладно… давай к делу. Расскажи-ка мне, кто именно меня заказал?
— Отсо…
— КТО СДЕЛАЛ ЗАКАЗ⁉
— Верховный Жрец… — прохрипел Фламинго.
— КУЭТЦПАЛЬИ ТОЖЕ В ВАШЕМ СПИСКЕ? — я немного ослабил давление.
Второго полицейского у меня нет, так что я побуду то плохим, то хорошим, по очереди.
— Нет… — слова всё ещё давались ему с трудом. — Её заказывали, но деньги предложили настолько смешные, что мы не стали браться.
— КТО ЕЁ ЗАКАЗЫВАЛ?
— Верховный Жрец… — едва слышный выдох.
Хм… Это что же, на Габи пытаются сэкономить? Не всё так гладко у ацтеков, раз уж они жмутся на устранении такой занозы. Или решили, что справиться с неодарённой будет легко?
Ладно, погнали дальше. Я почти убрал давление и присел рядом с Фламинго на корточки.
— Вот видишь, можешь ведь, когда хочешь. Ты пойми, это вот — мой мир, я здесь полновластный хозяин. Я могу не спрашивать тебя, а разобрать твою душу на воспоминания. Я всё равно узнаю всё, что мне нужно. Но только тогда у тебя не будет шанса на перерождение. А ты хоть и ублюдок, но не настолько, чтобы тебя такого шанса лишать. Вдруг в следующей жизни тебе повезёт? Встретишь любимую женщину, нарожает она тебе кучу детей… — судя по тому, как дёрнулся убийца, я задел что-то очень личное. — Откуда пространственное хранилище?
— Криптор, — поправил меня Фламинго. — Не знаю, что это слово значит, никогда в жизни его не слышал, кроме как от прошлого владельца. Это трофей. Мой. Личный.
— Расскажи-ка поподробнее?
О-о-о! Вот тут-то Фламинго разговорился так, что не заткнёшь. Видать, очень гордился этой историей.
Если коротко, то он залутал артефакт с одного из старых императоров. Оказывается, с лёгкой руки Фламинго больше века назад у ацтеков сменилась правящая династия. Точнее, формально осталась та же, но так как новый император был результатом грехопадения предыдущей императрицы… в общем, история тёмная, да и не суть. Заказчик, — новый император, — вроде как хотел присвоить криптор себе, но тут был один нюанс. Даже два.
Артефакт привязывается к душе хозяина, и перед смертью жертва, — то есть старый император, — собственноручно перепривязал его к Фламинго. В качестве платы за лёгкую смерть для себя и своей семьи. Тогда-то он и объяснил, как эта штука называется. А вот как она к нему попала — не объяснил. Вроде как семейная реликвия, передавалась от отца наследнику.
Впрочем, заказчик особо не возбухал. Он-то думал, что в крипторе хранится казна, но когда узнал про его «особенность», то потерял всякий интерес.
А особенность была в том, что криптор не отдавал обратно золотые монеты. Обычное золото — без проблем. Да что золото — даже мифрил. Но стоило положить в него золотую монету, которая имела хождение по рукам, как она бесследно исчезала.
Вообще-то, артефакты пространственного хранения — вещь не сказать чтобы такая уж уникальная. Очень редкая, да. И те поделки, которые встречаются в этом мире — детский лепет по сравнению с теми, что я знал по прошлой жизни. У меня самого было экстрамерное хранилище стоимостью в пару замков, в которое помещалось… хороший такой обоз, пожалуй. Да у каждого уважающего себя Охотника такое имелось.
Но эти чётки дали бы фору даже известным мне артефактам из прошлой жизни. Какой на самом деле была ёмкость криптора — никто не знал. По рассказу Фламиного, он как-то попробовал спрятать туда железнодорожный вагон. И не смог, не хватило сил. Но не ёмкости!
— Привязка к душе, говоришь? — выделил я главное во всём рассказе. — Как удачно, что у меня как раз-таки есть твоя душа, правда?
— Твой законный трофей, — внезапно очень легко согласился Фламинго.
— Вот и пошли, привяжем, — махнул я рукой.
Я вышел в реальный мир и потянул душу Фламинго за собой, давая ему возможность манипулировать криптором через меня.
Ох как хорошо, что я не призвал его, как сначала собирался!
Потому что это подлец решил вместо перепривязки сжечь предохранитель!
Есть такая особенность у любого криптора. Его можно обнулить — тогда пропадает всё в нём сохранённое, но зато можно перепривязать к новому владельцу. И Фламинго, ублюдок, решил этот трюк провернуть!
Хорошо, что я успел перехватить это воздействие!
— Ещё раз попробуешь так сделать, — предупредил я, — и мне придётся выпотрошить твою душу. Нормально отвязывай, со всем содержимым.
«Падаль чумной крысы, отрыжка койота, помёт обезьяны! Чтоб твои яйца…»
«СЛЫШЬ, ЧЕПУШИЛО! — рявкнул я. — ГДЕ ТВОИ ЯЙЦА, ТЕБЕ НАПОМНИТЬ⁉»
«Будь ты проклят!!!»
И он таки отвязал криптор.
Что именно хранил в крипторе Фламинго, я ещё узнаю чуть позже, когда будет время на инвентаризацию лута. А пока мне надо поскорее избавиться от балласта человеческих душ. А вопросы у меня ещё остались.
Так что я вернулся на берег Океана.
— И стоило сопротивляться, — пожал я плечами, глядя на совсем поникшего, и постаревшего даже против своего настоящего возраста, бывшего главу бывшего клана. — Давай мы с тобой проведём блиц. Напоминаю, условия очень простые. Отвечаешь честно на все мои вопросы — и вместе со своими товарищами отправляетесь на перерождение. Новая жизнь, новые мечты, и никаких тягостных воспоминаний. Начинаешь кочевряжиться — и я распускаю тебя на лоскутки, а всё что мне нужно, нахожу сам. Тебе понятно?
— Понятно…
Когда-то гордый, а теперь сломленный, Фламинго производил жалкое зрелище. Да уж, «дар» Тёмной — чудовищная вещь. Чтобы вот так сломать человека, нужны недели пыток, чередующихся с исцелением и блаженным отдыхом. А тут… сколько мы с ним беседовали? Правда, не на каждого можно так надавить — кто-то и не выдержит. С другой стороны, кто не выдержит — тот и сломается раньше.
И да, я понимаю, чего Тёмная хочет. Она ждёт, когда я начну получать удовольствие от применения тёмных сил.
Не дождётся!
Всегда буду помнить, что это лишь инструмент. Опасный, даже страшный. Но инструмент.
— Кто изготовил артефакт, открывающий портал из разлома в иные миры? — начал я свой блиц.
— Это дар бога-Солнца, — пожал плечами Фламинго. — Во всяком случае, насколько мне известно. Я наводил справки. Он просто появляется на алтаре после обильной жертвы. И всё.
— А ключи к нему? — не сдавался я.
— Я же не верховный жрец, — удивлённо воззрился на меня Фламинго. — Я понимаю твой интерес, но даже если ты разберёшь мою душу на части, ты не найдёшь этих ответом. Допроси верховного жреца.
На этот раз уже без ухмылки. Кажется, хорошо его проняло!
— Кто такой бог-Солнце и где его найти?
На этот раз Фламинго ответил не сразу.
— Я понимаю, что светило на небе не имеет к богу отношения, — начал он издалека, — и понимаю, что вы, европейцы, не разделяете нашей веры. Но и на этот вопрос мне нечего тебе ответить. Бог-Солнце он бог и есть.
— Знавал я богов, — вздохнул я, — которые поглощают души своих последователей. Если он один из них, то ничего хорошего этот мир не ждёт.
— Бог-Солнце защищает нас от тварей Эпицентра, — мягко, как упрямому ребёнку, принялся объяснять Фламинго. — Без него опорные пункты давно бы пали! Если не веришь мне — почитай учебник истории.
— Почитаю, — кивнул я. — А скажи-ка, откуда ты про душеловов знаешь?
Тут Фламинго почему-то очень удивлённо на меня посмотрел.
— Это все знают, — развёл он руками. — Демоны пожирают души людей и удерживают их, чтобы они не воссоединились с богом-Солнцем… Ты хоть раз в храме бывал?
— На арене только, — отмахнулся я. — То есть ты правда веришь, что когда я тебя отпущу, твоя душа отправится прямиком к богу-Солнцу?
— А куда ещё? — захлопал Фламинго глазами. — Я же его карающая длань. Буду молить его о прощении, и может статься, он простит меня и даст новую жизнь, чтобы я снова был его карающей дланью. Ну или хотя бы помогал тому, кто более достоин.
Я хлопнул себя ладонью по лицу. Кодекс свидетель, как же тяжело говорить с фанатиком! Ты ему про Фому, он тебе про Ерёму!
У меня накопилось ещё много вопросов, и на этот раз Фламинго отвечал чётко и по делу. Хоть и морщился.
В общем, заказ на меня поступил напрямую от Верховного жреца. Стоял ли за этим только жрец, или ещё и Император? Фламинго не знал и не спрашивал. Но скорее всего — да. Потому что на момент заказа я уже числился у него во врагах.
Когда поступил заказ? Мы ещё в Арапахо с инфернами были. Минирование дирижабля как раз и стало первым покушением Клана на меня. Почему не напали? Поначалу была установка избавиться максимально тихо, чтобы не осталось следов.
И на последний мой вопрос, есть ли у него планы дворца Императора и главного храма Верховного Жреца, Фламинго вдруг помрачнел чернее тучи.
— Что, они в крипторе? — догадался я.
— Будь ты…
— Уже, уже проклят! — прервал я его. — Дыши глубже. В общем, встречу Верховного Жреца — передам ему от тебя привет. Ну и богу-Солнцу тоже передам, похоже, с ним тоже придётся встретиться.
— Очень на это надеюсь! — с жаром воскликнул Фламинго.
Проклятый дар Тёмной! Каждый раз, чтоб её, такой соблазн оставить душу очередного ублюдка погостить подольше, да допросить как следует! Но нельзя. Нельзя, Артемис, нельзя.
Нельзя.
Нельзя!
Закрыв глаза, я махнул рукой, пропуская души теневиков через очистительный огонь. Удачи вам с новой жизнью. И постарайтесь не попадаться.
Закончив с этим, я просто-напросто сгрёб в криптор всё, что плохо лежало и хорошо выглядело. Мои подопечные натаскали всё в кучи, по одной куче на этаж. На этажах теневиков — оружие, артефакты, амуниция, даже компьютеры и бухгалтерия Клана. А на этажах гостиной — имущество постояльцев. Сама гостиница меня особо не интересовала, так что хрен на них.
Покинув гостиницу глубоко в тенях, я выгрузил из криптора барахло с гостиничных этажей на парковку, прямо перед замершими в изумлении полуголыми людьми. Сюда к тому времени уже и полиция съехалась, и храмовники заявились, но вот теневиков я не видел, по крайней мере в тенях. Если они даже и были здесь и меня видели — хрен на них.
«Ярик, — я обратился к своему личному архитектору. — Сноси всё нахер. Только аккуратно! И так, чтобы через мелкое сито просеять можно было».
«Энергии много потребуется… — предупредил меня Ярозавр. — Надо ли?»
«Надо, дорогой друг, надо. В назидание!»
И я открыл Ярику почти безлимитный канал энергии. Пусть берёт сколько надо. У меня после отправки на перерождение сотни душ всё равно даже избыток.
Всех призванных существ я развоплотил. Чуть позже отпущу тех, кому обещал перерождение.
Перед тем, как сесть в машину и поставить последнюю точку в этой миссии, я не смог удержаться от соблазна пронаблюдать за работой Ярозавра.
Чёрт!
Зрелище было похоже на какой-то химический эксперимент типа игрищ с неньютоновской жидкостью. Двенадцатиэтажное здание начало мерно таять, складываясь внутрь себя. Хрустели стёкла, искрила проводка, а и без того до усрачки напуганные постояльцы раскрыли рты и, — ну конечно же! — схватились за телефоны.
К утру в мире будет очередная новость номер один.
«Ну что, командир летучего отряда, ты доволен?» — спросил я, захлопнув за собой автомобильную дверь.
«Оч даволен, хайзяя, оч даволен, — отозвался Чип. — Качественное убивание плохих дядьков есть путь к ментальнаму здаровию. Вот только…»
Белкус тяжко вздохнул, а значит, хотел, чтобы я услышал, как он тяжко вздохнул, потому что мыслесвязь есть средство обмена информацией, и всяких разных охов-вздохов не подразумевает.
«Что ещё?» — спросил я.
«Раны ты маи разпидорил, хайзяя».
«Разбередил?»
«И это тоже, — согласился Чип. — Эти рибята, каторых ты мне на помощь дал, я жы их при жызни знал, панемаешь?»
О… Как-то, признаться, не подумал об этом. В пылу азарта подобные нюансы как-то даже в голову не пришли.
«Атправь их на перераждение уже, а? Пажалуста».
«Ты чего, дружище? — удивился я. — Обещал же! Вот из города выедем и всех отправлю, кто захочет. Заслужили!»
Фу-х… обошлось малой кровью. Я-то уж думал, что мне сейчас срочно придётся искать белкусу психотерапевта для проработки всяческих ментальных травм, а по факту нужно всего лишь побыстрее отпустить души соратников Чипа. Сделаем, не вопрос.
Ну а потом снова в путь. Следующая остановка — Ках-Кун…
Уже выезжая из города на трассу, я достал из кармана небольшой мешочек. Внутри тихо звякнули кольца — всё, что осталось от русских парней, погибших в Туле. Я на мгновение прикрыл глаза, отдавая дань памяти павшим, а затем спрятал мешочек в криптор. Пусть полежат там, пока я не смогу передать их семьям погибших. Только тогда эту миссию можно будет считать полностью завершённой.
Я гнал в Ках-Кун на предельной скорости, благо трасса оказалась почти пустой. В лучах рассвета мы обогнули по кольцевой столицу Ацтекской Империи, подавив соблазн завернуть в гости к одной монаршей заднице. Не сейчас. Надо восстановиться — бой с Фламинго не прошёл безнаказанно. Тело, мышцы, энергетические каналы — всё жгло раскалённым железом, и управление автомобилем отнимало последние силы. Чип то и дело комментировал проносящиеся мимо пейзажи, но в основном болтал о том, как здорово мы «надавали плахим дядькам».
После обеда, приближаясь к пограничному мосту в Нанчитале, отделяющему Империю Ацтеков от Империи Майя, я вынужден был ещё раз провернуть манёвр с тенями. Ведь меня на территории Империи нет — а значит, светиться на границе империй мне точно не стоит.
Я сосредоточился, погружаясь в тени ровно настолько, чтобы камеры машину уже не видели, но двигатель ещё продолжал работать. По сути, машина превратилась в призрак, оставляя за собой лишь столб пыли и рёв мотора. Но здесь это не было проблемой — на мосту было достаточно шумно и без нас.
Мы пронеслись через пограничный пост, оставаясь невидимыми для всех приборов и людей. Я чувствовал, как по спине стекает холодный пот: достаточно одного внимательного теневика, или охранного артефакта — и придётся вступать в бой. А мне этого сейчас очень не хотелось. Нет, конечно, я затащу, как обычно. Но вот не люблю я превозмогать. Хватит с меня на сегодня!
К счастью, всё прошло гладко, и вскоре мы оказались на другой стороне.
Дорога до восточной оконечности Юкатана заняла весь остаток дня и половину ночи. А всё потому, что четвёртые сутки без сна, с пьянкой и дракой, за которые мы сперва вытащили из плена инферняшек, а потом я преодолел около шести тысяч километров, свадьбу и Клан Теней, начали давать о себе знать. Да, до прежней формы мне ещё далеко… Когда дорога перед глазами начинала сливаться в сплошное серое пятно, а сбоку испуганно верещал Чип, я всё-таки останавливался на четверть часа передохнуть.
На берегу моря я призвал Лаву, а потом минут десять собирался с силами, чтобы засунуть в криптор машину со всем содержимым.
«Неважно выглядишь, — не преминула заметить виверна. — Сейчас даже я могла бы тебя убить».
«Надеюсь, ты не собираешься этого делать?» — спросил я, забираясь к ней на спину.
«Чтобы лишиться таких развлечений? Ха, не дождёшься!»
Чип пристроился у неё на голове, и Лава, взмахнув крыльями и резко оттолкнувшись от земли, взмыла в воздух.
«Куда летим-то?» — уточнила она уже в воздухе.
«Туда! — неопределённо махнул я рукой на восток, где далеко впереди, едва видимые с высоты нашего полёта, светились на кубинском побережье одиночные огни. — Куда-нибудь где нет людей».
Проснулся я от бившего в глаза солнца. Я лежал на земле, привалившись к чему-то тёплому и шершавому.
«О, проснулся!» — прокомментировала моё пробуждение Лава.
«Хайзяя, мы не смогли тебя будить! — объяснил Чип. — Эта ящерица предлагала откусить тебе ногу, но я не дал!»
«Не дал он! — хмыкнула Лава. — Скажи спасибо, что не чихнула на тебя!»
«Так, отставить! Отдохнула?» — спросил я у «ящерицы».
«Пожрать бы… Уже подумывала белкой позавтракать, но шерстю кашлять не хочу».
Я достал свой, родной, телефон. Включил мобильную связь и охренел. Сообщения сыпались одно за другим. Уведомления о десятках пропущенных…
Смахнув все сообщения, я набрал Ариэль.
— Ты жив! — раздался в трубке вместо приветствия вздох. — Я знала, но всё равно волновалась! Как ты? И где?
— Всё хорошо, Ари, всё хорошо, — заверил я, поняв вдруг, что успел соскучиться. — Я уже здесь, на Кубе. До порта часа два или три езды.
Она не ответила.
— Ариэль?
— Артём, мы уже выходим в море. Я говорила графу, что надо тебя подождать, но он сказал, что у него приказ Императора нигде не задерживаться, а ты и сам доберёшься, не маленький. Слово в слово это сказал.
Я не удержался и рассмеялся.
— Узнаю графа! Всё нормально, и он прав! Скоро буду, не переживай!
— Хорошо! — тут Ариэль перешла на русский. — Шту тебя!
Я сбросил вызов.
«Лава, ты к морской рыбалке как относишься? Ну там нырять за рыбой, потом взлетать с воды? Можешь такое?»
«Пффф! Конечно!» — виверна повернула ко мне голову и посмотрела очень заинтересованно.
«Тогда давай вместо охоты ты порыбачишь. Корабль отходит, придётся догонять!»
«Слово Охотника?» — прищурилась Лава.
«Не наглей! — улыбнулся я. — Хорошо, слово Охотника. При первой же возможности обеспечу тебе или охоту, или рыбалку, по обстоятельствам».
«Я готова. Что надо делать?»
«Полетим глубоко в тенях, чтобы срезать», — предупредил я, взбираясь на спину к виверне.
Вот ведь угораздило же уснуть! — вздохнул я про себя.
Отдохнувшим я себя, впрочем, не чувствовал. Просто организм получил возможность функционировать, не теряя сознание, ещё один небольшой займ у выносливости и печати регенерации. На том свете отоспимся! — шутили наши старейшины. Врали. Вот он я, на том свете. Ну и где тут отсыпаться подают?
Сквозь дымку облаков я увидел лайнер, набирающий ход по направлению в открытое море. Недалеко, кстати, ушёл. Но если бы не позвонил Ариэль — мог бы и не догнать уже.
«Лава, узнаёшь посудину?»
«Конечно узнаю. Сейчас догоним, эти большие лодки — очень тихоходные, не то что твой железный дом!»
Виверна ещё сильнее ускорилась, а я утащил её поглубже в тени. Расстояние до лайнера начало стремительно сокращаться, и вскоре я увидел на балконе вип-каюты одинокую рогатую фигуру в развевающемся белом платье.
Ариэль ждала меня.
«Вон туда, — указал я Лаве. — Подлетай аккуратно, я спрыгну!»
«Как скажешь, Охотник! Только знаешь… с рыбалкой всё же наверное в другой раз, ладно?»
«Я помню, что ты ещё пока почти ребёнок», — с усмешкой ответил я.
«Сам ты ребёнок! — возмутилась Лава. — А я почти взрослая! Ну… почти. И теперь это почти — навсегда, между прочим!»
«Да половина девушек душу бы за такое продали!» — рассмеялся я.
«Так я вроде как и так, получается», — парировала Лава.
Она начала снижаться, рассчитывая траекторию. Я приготовился к прыжку, одновременно «всплывая» в пограничный слой теней. А то не хватало ещё сквозь лайнер провалиться. У него-то в тенях тень совсем коротенькая! Новенький же!
«Сейчас!» — скомандовал я, отталкиваясь от спины виверны.
Я приземлился на балкон и перекатился, гася инерцию. Рядом грациозно, по-кошачьи, приземлился Чип, одновременно вываливаясь из теней.
Поднявшись, я увидел Ариэль. Она обернулась на звук, и теперь стояла, прислонившись спиной к перилам, с улыбкой наблюдая за моим эффектным появлением.
— Ты всё же успел, — в её глазах плясали весёлые искорки.
— Немного задержался в пути, — я подошёл, обнял её за талию, прижав к себе и, наклонившись, крепко поцеловал. — Но не мог же я свалить всю эту толпу воительниц на тебя на всё время обратного пути! Как тут, кстати?
— Оооо! Это длинная история! Я тебе всё обязательно расскажу, но пока что, как бы мне ни хотелось побыть с тобой, тебе лучше встретиться с графом и позвонить Императору.
Ариэль прильнула ко мне, и я почувствовал тепло её тела, аромат её волос. Напряжение последних дней начало отступать.
— Кхм-кхм, — раздалось от двери каюты. — Не помешал?
Мы с Ариэль обернулись. В дверях стоял Фирсов, с привычным невозмутимым выражением лица.
— Граф, — кивнул я. — Рад вас видеть.
— Взаимно, — ответил он. — Как прошла… прогулка?
Я на мгновение задумался. Как описать то, что произошло в Туле? Уничтожение целого клана наёмных убийц, эпическая битва с их лидером, обретение могущественного артефакта… Всё это казалось таким далёким сейчас, на борту круизного лайнера.
— Продуктивно, — наконец ответил я. — Кстати, у меня кое-что есть для вас.
Я достал из криптора мешочек с кольцами погибших бойцов и отдал графу.
— Это… — начал он, заглянув внутрь.
— Да, — кивнул я.
На его графа отразилась целая гамма эмоций — скорбь, гнев, благодарность.
— Спасибо, — тихо произнёс он. — Это… это многое значит.
Мы стояли какое-то время молча. Наконец Фирсов встряхнулся и посмотрел на меня.
— Пошли, помянем парней, — сказал он.
Я кивнул и повернулся к Ариэль:
— Ты с нами?
— Это как тохта, кохта мы вышли из разлома? — спросила она.
А я сразу вспомнил вытянувшиеся лица Жихарева и остальных, когда они увидели сперва живого меня, а потом и рогатую Ариэль.
— Да, — невольно улыбнулся я. — А граф нам про них расскажет. Он их знал.
— Тогта та, конешно, — Ариэль повернулась к Фирсову. — У нас тоше есть похошие тратиции.
Мы спустились в корабельный бар. Раннее утро, в баре никого.
— Чего изволите? — знакомый бармен лично встретил нас.
Фирсов посмотрел на него, не сразу сообразив, о чём его спрашивают.
— Паша, — негромко ответил он, — водочки нам принеси.
