Глава двадцать первая
– Лизонька, смотри, кто к тебе приехал! – бодро воскликнула женщина в синем платье.
Девушка, которая сидела на скамейке со спицами в руках, посмотрела на нас.
– Узнаешь? – продолжила тетушка.
Елизавета прищурилась.
– Нет.
Аня села рядом.
– Лизочек, я твоя сестра, Нюша! Крошечка-Хаврошечка! Ты меня так называешь. За трудолюбие.
– Сестра, – растерянно повторила Лиза, – сестра…
Валиева откинулась на спинку, ее глаза начали наполняться слезами.
– Анечка, нет, нет! У нас отличные новости, – быстро заговорила женщина. – Слушайте! Лизонька, кто я?
– Марфа, – нараспев произнесла Елизавета.
– Теперь посмотри внимательно на девушку, которая рядом сидит. Подумай, кого видишь?
Лиза собрала морщинками лоб, потом начала грызть большой палец левой руки.
– Видишь эту гостью каждый день, она тебя угощает конфетами «Коровка», ты их очень любишь, – добавила сиделка.
– «Коровка»! – оживилась Елизавета.
Аня вынула из сумки упаковку и протянула сестре.
– Держи!
– Что надо сказать? – напомнила Марфа.
– Спасибо, Нюша, Крошечка-Хаврошечка, за конфетки, – четко произнесла бедняжка. – Ты сестра. А Марфа – помощница.
– Боже! – ахнула Валиева. – Она вспомнила! И людей различает!
– Да, – подтвердила Марфа. – Но! Вас она опознала как ту, которая всегда привозит ей конфеты «Коровка». Не как девушку, с которой она провела рядом детство и отрочество. У Лизы пока робкая активация памяти и свои логические связи. Для Лизы вы – женщина, которая ее «Коровкой» угощает! И все. Но процесс пошел. Она меня сегодня утром определила и пока не забыла. Лизочка, кто я?
– Марфа, – медленно сообщила больная.
– Она вяжет! – тихо удивилась я. – Красиво получается.
– Потеря памяти – удивительная вещь, – отметила Марфа. – Вы можете забыть почти все, но сохраните умение рукодельничать, решать примеры, говорить на иностранном языке. Профессиональные навыки в нашем мозге умирают последними. На эту тему есть замечательные работы психологов.
– Она выздоравливает? – с надеждой в голосе прошептала Аня.
– Наметилась небольшая положительная реакция, – осторожно сообщила Марфа. – К сожалению, все последствия поражения молнией даже лучшим профессорам неизвестны. Как станут развиваться события далее? Не может никто предсказать. Радостно, что Лиза знает ваше имя и вспомнила прозвище Крошечка-Хаврошечка. Она прогрессирует. Елизавета пользуется столовыми приборами, самостоятельно ест, посещает санузел. Конечно, одна никогда не остается, но бытовые навыки расширяются. Ваша сестра не сумасшедшая, просто у нее память, как у малого ребенка. Но сегодня она узнала и вас, и меня. Давайте надеяться на лучшее!
Когда мы с Аней вернулись в машину, я тихо заметила:
– Похоже, хорошее место для больной.
– Да, очень, – кивнула Валиева. – Но с улицы туда не попасть. И оно засекречено, потому что здесь содержатся родственники богатых и знаменитых людей. Ясно, что они не хотят никаких разговоров или статей в прессе о своих близких. Владеет центром Янина Горская.
– ВИП-клиентка «Бака»? – предположила я. – Это от нее наш ювелирный отдел в восторге?
– Да. Я рыдала в туалете в зоне для привилегированных посетителей. Специально туда забилась, боялась, вдруг коллеги увидят, болтать начнут! И тут Горская вошла, бросилась ко мне.
– Нет ничего стыдного в том, что случилось с Лизой, – сказала я.
– Не хочу становиться предметом обсуждений, – отрезала Валиева. – Янине сказала правду, потому что находилась в ужасном состоянии. Куда поместить Лизу? Понятия не имела, что у нее, кроме сети клиник, еще такой центр есть. Горская с меня не берет денег за проживание сестры и ее питание. Оплачиваю только массаж, фитнес, занятия с психологом. Всего…
Аня замолчала, потом шепотом назвала сумму.
– Ну и ну! – ахнула я. – Это больше твоей месячной зарплаты! На что ты сама живешь?
– Сдаю родительскую квартиру, – пояснила Аня. – Она в прекрасном районе, в центре города. Апартаменты снимает посольство, оно поселило там своего сотрудника. Хватает средств, чтобы оплатить месяц содержания Лизы. Себе сняла «однушку» в спальном районе. Кругом одни приезжие, зато плата небольшая. На еду хватает. Но иногда случаются непредвиденные обстоятельства. Сломала передний зуб, понадобилось поставить имплант. Денежки, где вы? Сижу на парковке, в машине. И вдруг появляется Шкурова.
Валиева вытерла ладонью лицо.
– Нина предложила спереть твои лоферы и туфли от Роже Вака в тот момент, когда я только клыка лишилась. Вот я и решилась!
– Чудные дела творятся в «Баке», – тихо произнесла я, останавливаясь на светофоре. – Наивно полагала, что все знаю. Ан нет! Почему ты мне сразу обо всем не рассказала? О том, что с сестрой? О сделке с Ниной?
Аня закрыла лицо руками.
– Зуб передний, на самом виду. Как работать? В кошельке шаром покати. Я в полном отчаянии. И тут Шкурова спросила: «Что случилось?» Улыбнулась ей! Нина ахнула, стала меня утешать: «Иди к дантисту, могу дать контакт хорошего врача». Пришлось признаться, что денег нет. Нина в ответ: «Можешь получить отличный подарок, если согласишься кое-что сделать». Попросила принести ей твои старые «Миуччи» и туфли, которые Роже Вак тебе подарил. И я вещи украла! Прости, Степа, прости!
– Все, остановись, – попросила я. – Ничего постыдного в истории с твоей сестрой нет. Следовало сразу правду сказать.
– Не хотела стать главной темой разговоров и сплетен, – чуть слышно повторила Аня. – Ты сама как относишься к слухам в свой адрес?
– Сама знаешь, какую гадость придумали про нас с мужем, – ответила я.
Аня посмотрела мне в глаза через зеркало заднего вида.
– Да про эту глупость большинство нормальных людей забыли. Иногда вдруг вспоминают непонятно почему, но быстро забывают опять.
– Значит, ты пошла на поводу у Шкуровой, – подытожила я.
– Да, – прошептала моя помощница. – Денег в кармане даже на кофе нет, зарплата через неделю. А передний зуб потерян! Мне его непременно поставить надо было. Загнала меня жизнь в угол, как кота в болото. Нина мне одолжила денег на дантиста, дала его номер телефона. Он все отлично и за небольшую сумму сделал. Нина была прямо спасателем с кошельком! Согласилась на все!.. Прости меня, пожалуйста!
– Я сначала рассердилась, но сейчас поняла, что ты попала в безвыходное положение, – тихо произнесла я. – Не имею права тебя осуждать, сама ведь не оказывалась в подобной ситуации. Мне повезло – рядом бабушка, она всегда мне помогала и деньгами, и советом. А ты одна с тяжелобольной сестрой, на лечение которой отстегиваешь большие суммы. Да еще зуб сломала! Вот как бы я отреагировала на подобную ситуацию? Как бы поступила? Вопрос без ответа. Аня, прости, не знала, в каком ты положении. Давай продолжим работать вместе. Просьба: если кто-либо обратится к тебе с каким-нибудь странным предложением, посулит сверхпрекрасную сумму, ты скажи: «Ой, прости, в туалет срочно надо», – и беги ко мне. Не делай больше глупостей.
– Сто раз пожалела уже, что согласилась, – тихо призналась Валиева.
Я замолчала. Нина меня обманула, представила дело так, что она ни в чем не виновата и это Аня ее во что-то втянула. Я посмотрела на заплаканную помощницу. Степа, ты, как всегда, совершила глупость! Сделала Шкуровой макияж, да еще разрешила ей пойти на свидание в своей обуви! Кто ты после этого?
– Мне так стыдно! – прошептала Аня. – Нинка, получив все от меня, сразу уволилась. Ушла, номер телефона поменяла!.. Один раз увидела ее издалека на улице, но не подошла. Она не одна шла – с Холиным.
– Да ну? – удивилась я.
– Она всегда очень хотела замуж выйти! Катя с ресепшена рассказывала: «Нинка спать ляжет и проигрывает в уме, как какой-нибудь мужик предложение делает, кольцо дарит». Не знаю, где она с Егором познакомилась! Холин к нам пришел, когда Нинка уже уволилась.
– Что такое тайная лотерея? – сменила я тему беседы.
– Не поняла! – изумилась Валиева. – Кто ее проводит?
– Вроде, «Бак» среди своих сотрудников, – пояснила я.
– Вообще ничего о лотерее не знаю. И странно, что ты о ней не слышала!.. Спасибо тебе.
– За что? – удивилась я. – Если ты о решении оставить тебя на работе, то мне, прежде чем в сердцах кричать про увольнение, следовало с тобой начистоту поговорить.
– Спасибо за эту беседу, – пояснила Валиева. – Близких подруг, кроме Лизы, у меня нет. Но с ней пока не поговорить по душам… Холин – мерзавец! Бандит! За деньги готов на все!
– Егор – самовлюбленный дурак! – вскипела я. – В организационных вопросах ноль без палочки, в рекламе ничего не смыслит, но строит из себя гения пиара. Облить подиум чем-то скользким, чтобы модели падали? Где мозги?!
– Хотел показать, что онлайн-«вешалка» намного лучше живой девушки. Вообще-то, он расстарался, купил человекоподобную куклу – такие недавно стали использовать на разных мероприятиях. Они внутри пустые. В них кто-нибудь залезает, говорит, ходит, – рассмеялась Аня. – Степа, Егору на всех плевать, парень думает только о себе. Если он на манекен потратился, значит держит в голове какой-то план!
– Большинство людей преследуют исключительно свои интересы, – отмахнулась я.
Аня посмотрела на меня.
– Холин – мерзавец! А я дура!
– О чем ты говоришь? – в свою очередь спросила я. – Вон, впереди, слева, кафе, давай зайдем.
– Там очень дорого, – возразила Валиева.
– Вот и хорошо, – кивнула я, – значит, толпы людей нет. Пошли, продолжим разговор за чаем. Объяснишь, почему ты себя дурой называешь.
