Глава двадцатая
– Аня, ты в офисе? – спросила я, подъезжая к «Баку» спустя пару дней.
– Да! – весело отозвалась Валиева.
– Никуда не уезжай, – велела я. – Сейчас буду. Дело есть.
Всю дорогу до кабинета я пыталась успокоиться, но получалось плохо. Дала себе честное слово, что начну беседу спокойно, посмотрю на реакцию Анны, а уж потом достану туфли. Но неожиданно для себя, войдя в кабинет, переобулась и села не за стол, а в кресло. После этого позвонила помощнице.
– Уже бегу, – ответила Аня и через пару минут ворвалась в кабинет, держа папку.
– Хочешь капучино? – голосом Лисы Патрикеевны осведомилась я, встала и направилась к кофемашине. – Что принесла? Договор с ребятами из интернета?
– Да, – пробормотала Валиева. – У тебя новые туфли? Очень красивые.
– Нет, – ласково возразила я. – Туфельки прежние. Это те, которые мне Роже Вак подарил. Их украли, а теперь вернули.
Аня попыталась улыбнуться, но получилось у нее это плохо, на лице отразилась гримаса.
– Нашла вора?
– Представь себе, да! Это Нина! Шкурова! Помнишь ее?
– Нет, – быстро солгала Валиева. – Нельзя держать в памяти всех, кто на ресепшене сидит, сотрудники там быстро меняются.
– Тем не менее тебе удалось сохранить в голове информацию, что девушка сидела за стойкой у входа! – обрадовалась я оплошности Анны.
Глаза Валиевой забегали из стороны в сторону.
– Ну… неожиданно так… вдруг…
Мне надоело слушать откровенную ложь.
– Анна, я знаю все!
– Что? – попятилась помощница.
Я очень ласково улыбнулась.
– Если кратко, то суть такова. Ты попросила Шкурову отнести одной женщине мои рабочие туфли – коричневые «Миуччи», которые надеваю в офисе, когда от каблуков устаю. Они не новые, забыла, какого года коллекция.
– Четырехлетней давности, – еле слышно неожиданно сказала Анна.
– Отлично, – похвалила я Валиеву, – у нас налаживается диалог. За услугу Нина получила эксклюзив от Роже Вака. Хочется узнать, зачем был поставлен спектакль и нет ли у тебя желания попросить у меня прощения. Я лишилась «Миуччи». Модели лоферов особо не меняются. Используют разный декор, цвета, материалы, но форма стандартная. Такую обувь от хорошей фирмы можно носить по многу лет, и она остается актуальной. Исчезновение удобных туфель меня удивило, но не довело до слез. Просто купила другие. Я беру товар не по той цене, по какой он достается посетителям, отовариваюсь по закупочной, поэтому мой кошелек не пострадал. Но лишиться подарка Роже Вака – другое дело. Я им очень дорожила. Наверное, ты понимаешь, что «Миуччи» и туфли, которые сейчас ко мне вернулись, – не одной стоимости. Те, что лично создал Роже Вак, очень дорогие, они уникальны… Мне неприятно общаться с человеком, способным обокрасть меня, а потом как ни в чем не бывало улыбаться ему, ходить вместе обедать. Я не готова работать с вором. У тебя есть две недели для поиска новой работы. Их оплатят, но уходи прямо сейчас, в офисе больше не появляйся. Понятно, что мне могут позвонить, чтобы задать вопросы о тебе. Я не стану рассказывать, как ты поступила со мной, скажу, что ты хороший специалист, но тебе не подходит наш рабочий график. Надеюсь, сделаешь правильные выводы, на новом месте ничего ни у кого красть не станешь. Но если услышу, что ты рассказываешь направо-налево, как я выгнала тебя ни за что, выпихнула на улицу по причине своего гадкого характера – вот тут скажу правду. Даю тебе час на подачу заявления об увольнении. Если через шестьдесят минут не увижу бумагу на своем столе, то тебя выгонят с плохой характеристикой. Лучше сама по-тихому сматывайся. И больше никогда не появляйся в нашем торговом центре. Даже как покупатель сюда не заходи.
– Степочка, – зашептала Аня, – пожалуйста, не сердись. Я очень хорошо к тебе отношусь!
– Конечно, – усмехнулась я, – поэтому и стащила обувь! Исключительно в знак любви ко мне.
– Меня заставили, – всхлипнула Валиева, – загнали в угол. Даже не представляешь, в какой…
Воровка осеклась и прикрыла рот ладонью.
– Ну, продолжай, – велела я.
Анна без спроса схватила с моего стола листок, ручку, написала на бумаге: «Давай поговорим в твоей машине, кабинет, вероятно, прослушивается». Потом громко заявила:
– Только сейчас вспомнила! Шкурову уволили за отвратительное поведение на рабочем месте, она грубила посетителям. Такой экземпляр что угодно придумает, лишь бы остаться вне подозрений. Я вообще ни при чем.
С этими словами Валиева выбежала вон из кабинета, от всей души стукнув дверью о косяк. Я обомлела. Дверь вновь распахнулась, в комнату всунулась голова грубиянки. Анна приложила палец к губам и снова исчезла.
В полном недоумении я посидела минут пять, потом спустилась на парковку, села за руль, ощутила аромат эксклюзивных духов «Бака», которые еще не поступили в продажу, и тихо осведомилась:
– Ань, ты тут?
– Да, – еле слышно раздалось в ответ, – сижу сзади на полу, прикрылась пледом. Уезжай скорее.
Я ощутила себя героиней дешевого романа про шпионов.
– Адрес скажи.
– Ленинградское шоссе, указатель на Речное.
Дорога заняла чуть больше часа. По пути Аня несколько раз шептала:
– Проверь, не едет ли за нами одна и та же машина!
Повернув на Речное, я продолжила путь, и вдруг Валиева сказала:
– Здесь опять налево!
Я притормозила.
– Что-то автомобилей не видно ни впереди, ни сзади, ни на противоположной полосе. Что за спектакль? Говори правду!
– Безопаснее нам съехать с шоссе.
– Широкую шумную магистраль мы уже покинули, – не дрогнула я. – Углубляться в лес по узкой колее желания нет. И автомобиль жаль. Прекращай корчить из себя шпиона!
– Надо добраться до села Волково, иначе ты не поверишь ни одному моему слову, – заплакала Валеева. – Ты должна все сама увидеть!
– Сколько денег я взяла у тебя? – поинтересовалась я.
– Ты из редкой категории людей, которым хватает денег от получки до получки. И вообще-то, можешь за сутки потратить все, что получила, Звягин тебе любую сумму даст, – всхлипнула Аня. – Зачем задаешь дурацкий вопрос?
– Он прозвучал в ответ на твою фразу, что я должна сама все увидеть. Так вот – я ничего никому не должна. Сейчас развернусь…
– Нет, нет, нет, – зашептала Аня, – пожалуйста! Дорога плохая только метров триста-четыреста. Специально, чтобы посторонние люди не ездили туда, не знали о доме!
– О каком?
– О Доме любви и счастья. Ну пожалуйста, Степочка! Ну поверь мне! Ну попала в плохую историю! Вернее, не я, а Лизка. Ну, умоляю! Хочу показать тебе Елизавету! Все тогда ясно станет!
– Ехать вперед или влево? – сдалась. – Мы на развилке.
– Прямо! – закричала Аня. – Степонька, спасибо! Ты лучшая, прекрасная! Ты золото! Ты алмаз! Ты моя радость!
– Остановись, – велела я, неожиданно выезжая на хорошую, заасфальтированную дорогу.
– Теперь три километра всего осталось, – сказала Валиева.
– Кто такая Елизавета? – спросила я. – Что вообще происходит?
– Моя мама погибла через полгода после моего рождения, ее машина сбила. Папа нанял няню, Линду Робертовну Сигову. Сам он не мог мною заниматься. На какие деньги тогда, мы с ним жили? Линду папа выбрал по нескольким причинам. У нее была годовалая девочка, единственное богатство женщины. Все остальное отсутствовало. Не было работы, жилья, прописки. Сигова убежала из небольшого села под Москвой, где ее затравили за связь с женатым мужиком и ребенка от него. Линда решила, что в многолюдной столице ей станет легче во всех смыслах. Она нанималась туда, где разрешали иметь при себе малышку, получала копейки. Папа мой подумал так: если Сигова поймет, что ее родному ребенку хорошо в просторной квартире, у мамы и девочки будет нормальная еда, то женщина станет зубами держаться за место. Так и получилось. Линда идеально вела хозяйство в папином доме, а потом они с папой поженились.
Аня всхлипнула.
– До восемнадцати лет я считала, что мы с Лизой родные сестры. Потом узнала правду. Но это никак не повлияло на мою любовь к родителям и Лизоньке. Мы жили счастливо. Но как-то раз я простудилась. Мы отправились на речку купаться. Неожиданно началась гроза, и в машину, которой всегда управлял папа, ударила молния.
– Про это впервые слышу! – изумилась я.
– Долбануть может куда угодно. Отец припарковался на пустой площадке у пляжа. Других автомобилей там не было. Стоял будний день, на берегу никого не было. Наверное, папочка увидел, как быстро чернеет небо, велел супруге и мне садиться в автомобиль, но далеко отъехать мы не успели – в капот вонзилась молния. Родители были на переднем сиденье, их убило на месте. Мы с Лизой сидели сзади, чудом уцелели.
Валиева вынула из сумки упаковку носовых платков.
– Хорошо, что «Скорая» приехала сразу. Кто ее вызвал, не знаю. Повезло с больницей, куда доставили Лизу, врачи там оказались прекрасные, поставили сестру на ноги. Но что потом?..
Я притормозила у ворот. Аня вынула из сумки брелок.
– Сейчас сама увидишь.
