Это самая трудная охота, требующая большой сноровки и знания привычек птиц. Начинается она чаще в конце августа, когда жара спадет, сделается менее ощутительной и дрофы соберутся в стаи. Выезжать на охоту нужно с утра, чтобы иметь в распоряжении целый день. Под осень стаи дроф обыкновенно незадолго до восхода летят на кормежку – на отаву, жнивье, зеленя, пары, за несколько верст от ночлега. Здесь они жируют часов до 9–10, затем летят на отдых, большей частью в открытые места, покрытые невысокой травой и кое-где торчащими кустиками кустарника, ковыля, полыни и др. Здесь они обыкновенно лежат до 3–4 часов пополудни и в это время, если жарко, подпускают иногда очень близко. Как только охотник заметит птиц (привычный и зоркий глаз видит их в степи версты за три, а шеи их, выставленные из высокой травы, – за версту), то тотчас же должен брать такое направление, какое при данных обстоятельствах должно показаться дрофам наименее подозрительным; нужно сворачивать в сторону, и именно в ту, которая не требует того, чтобы голова лошади хотя на секунду была обращена к птицам; повернув, нужно ехать наискось, стараясь все более и более отдаляться. Если же стадо было замечено в холмистой местности, необходимо выехать на ближайший гребень и ехать вдоль его, стараясь быть всегда на виду у птиц и также отдаляясь от них. В это время охотники должны сделать необходимые наблюдения как относительно индивидуального характера замеченного стада, так и характера самой местности. Если птицы, по-видимому, пуганые, то есть еще издали (за версту и более) бросаются в стороны, скучиваются, если паслись, перестают есть и как‐то порывисто вертят головой по направлению охотников, таких дроф нагонять очень трудно, так как они хотя при заездах обыкновенно не трогаются с места, но, далеко не подпустив дроги, снимаются с места и летят далеко в степь. Непуганые же дрофы при виде человека, если он далеко, мало обращают на него внимания и, если паслись, спокойно расхаживают по степи с опущенными вниз головами, только изредка поглядывая на охотников; по приближении их спокойно, не спеша удаляются в противоположную сторону – «идут в ход».

Уменье выбрать местность и способность ориентироваться важны как для стрелка, так и для нагоняльщика. Стрелок должен выбирать для залегания по возможности высокую траву как можно ближе к дрофам или же такое место, с которого можно было бы немного подползти незаметно для птиц. От удачного выбора места зависит большая или меньшая легкость наганивания. Надо всегда иметь в виду, что дрофы лучше всего идут и поднимаются против ветра, а потому и гнать следует непременно на ветер. По этой причине не всякое место бывает нагонисто, и иногда бывает выгоднее предварительно спугнуть дроф в надежде, что они пересядут на более удобное место. Всего лучше удается нагонка или в совершенно гладкой степи, или же в хотя и волнистой, но с длинными, пологими и невысокими волнами; в последнем случае надо гнать птиц на ближайший наивысший гребень бугра, где, конечно, должен залечь стрелок. Дрофы, если их застали у подошвы подобного холма, почти всегда поднимаются на вершину таких бугров. Но в очень холмистой местности нагонка редко бывает удачна, во‐первых, потому что дрофы никогда не спускаются в лога; во‐вторых, потому что при заезде приходится то скрываться от птиц, то опять им показываться, что дает дрофам повод подозревать, что против них что‐то замышляется. В малораспаханных степях дрофы неохотно также идут старыми пашнями, бурьянистой травой, через дороги и совсем не идут через черные пары и высокий бурьян.

Если дрофы застигнуты на удобном месте и пошли в ход, то следует сейчас же нагонять их. Прежде всего уговариваются, в каком месте должен залечь стрелок, и туда направляют дроги. Стрелок же с того самого момента, как птицы будут замечены, непременно должен лежать на дрогах или спрятаться за своего товарища таким образом, чтобы дрофы все время следования дрог видели только одного нагоняльщика. В избранном месте стрелок быстро и ловко (иначе можно запутаться в дрогах или попасть под колеса) спускается на землю; нагоняющий же, не останавливаясь, едет дальше. Смотря по обстоятельствам, стрелок или остается на месте, или продвигается (согнувшись, а еще лучше ползком) немного вперед, по возможности к какому‐либо прикрытию или углублению. Здесь он прежде всего должен вырвать все высокие толстостебельные травы впереди себя. Это необходимо для того, чтобы в случае если понадобится передвинуть ружье вправо или влево, то это можно было бы сделать не поднимая ружья и не задевая травы. Затем стрелок должен, не показываясь птице и не высовывая головы, только следить за движениями нагоняющего и по этим движениям судить о том, какое направление принимают дрофы; когда предполагается, что птицы уже близко, охотник возможно осторожнее высматривает их и, сообразуясь с направлением, ими принятым, заблаговременно меняет свою позу или даже место, так, чтобы встретить дроф прямо на штык. На виду у них уже нельзя сделать ни малейшего движения, чтобы они не снялись: дрофы замечают неподвижно лежащий предмет нередко в 50–60 шагах и или поднимаются, или обходят его стороной. Вообще при опытном загонщике лучше лежать совсем смирно, уткнув лицо в траву, полагаясь на слух. Большей частью приходится стрелять на расстоянии около 50 шагов, следовательно, из дальнобойного ружья и крупной дробью. Обыкновенно сначала стреляют в идущих, а потом, быстро вскочив на ноги, влет. Если дрофы летят, то при виде внезапно появившегося перед ними человека стадо приходит в замешательство: передние шарахаются, как бы пятятся, тяжело хлопая на месте крыльями, задние – налетают, и этот момент скучивания и остановки самый удобный для выстрела. Вторым выстрелом лучше, однако, бить уже угонных птиц.

Сама же нагонка производится следующим образом: загонщик делает сначала большой объезд так, чтобы птицы находились между ним и стрелком; затем на большем или меньшем расстоянии от птицы, смотря по обстоятельствам, начинает ездить взад и вперед, подвигаясь все ближе и ближе к стаду и делая заезды не более как на ⅛ часть круга (принимая за центр стадо). Если дрофы идут по желаемому направлению, то загонщик не изменяет раз избранного пути; если же стадо уклоняется вправо, он должен взять несколько правее, и наоборот. Всего удобнее нагонять дроф летом, то есть заставляя их подниматься и лететь в направлении залегшего стрелка, но это еще труднее и удается весьма немногим. Умелый нагонщик нагоняет дроф на одного охотника, как по струнке, для чего прибегает к различным уловкам, которые, конечно, могут видоизменяться сообразно обстоятельствам. Обыкновенно, сбросив охотника с телеги шагов за 700–800 от стада, большей частью так, чтобы ветер дул в бок охотнику, загонщик едет в сторону, имея центром дроф, а радиусом расстояние их до стрелка. Отъехав на ⅛ круга, он слезает с телеги, кладет стоймя на землю мешок с сеном, служивший сиденьем, на него кладет куртку или жилет, затем едет дальше и, не доезжая ⅛ части круга до стрелка с другой стороны, опять слезает, втыкает в землю заранее приготовленную палку, надевает на нее свою свитку и отправляется назад, против стрелка. Затем подвигается понемногу к стаду зигзагами. Дрофы начинают медленно подвигаться к стрелку и, наконец, перестают пастись и начинают выражать намерение подняться. Тогда нагонщик, направив их различными заворотами повозки головами в сторону стрелка (дрофы всегда поднимаются туда, где стали головами), пускает лошадей вскачь прямо на них, причем иногда успевает сбить их заскоком с неправильно взятого ими направления. Нагонка по ветру очень затруднительна, так как дрофы летят так только в тихую погоду, а потому, если почему‐либо приходится прибегать к этой нагонке, то нагон еще более осложняется и приходится ставить различные предметы (даже тележку, стреноженных лошадей) и нагонять уже пешком. Как это делается, объяснить очень мудрено, но суть заключается в том, чтобы, как только дрофы пойдут или даже станут носами к засаде, сразу повернуть лошадь и ехать прямо на стадо. Всего удобнее нагонять небольшие табунки, в 5–20 штук. Чем стая больше и чем шире раскинулась она по степи, тем менее вероятен успех охоты.