Книга: Темный Охотник #02
Назад: Глава 19 Уходя, гасите всех
На главную: Предисловие

Глава 20
Жрец

— Добрый вечер!
Стоило мне вылезти из машины, как на парковку выбежала та самая пухленькая барышня из пончиковой, которую мы спасали от дегенератов-налётчиков. Ну да, по старой памяти я решил бросить машину именно здесь.
— Я вас сразу же узнала! Вы же тот самый, который этот…
— Да-да, здравствуйте.
— А я ведь вас так и не отблагодарила! — в руках у неё был крафтовый пакетик с чем-то увесистым внутри и кофейный стаканчик; всё это добро она протянула мне. — Вот. Возьмите, пожалуйста. От чистого сердца.
— Спасибо большое, — я улыбнулся и принял дары. Отказываться было невежливо, да и потом я жрать хочу. Какой же всё-таки контрастный мир! Даже посередь кровавой бани наткнёшься то на участливую старушку-велосипедистку, то вот на эту милую пухлую добрятину.
— Заходите как-нибудь ещё, я вам скидочку сделаю.
— Непременно, — сказал я, почтительно кивнув.
И уже хотел было направиться к пирамиде, как взгляд мой упал на камеру, смотревшую прямо на парковку.
Улыбнувшись, я повернулся обратно к девушке.
— Простите, а не могли бы вы наготовить пончиков и на моих друзей тоже? Штук… сотню, наверное.
— О, конечно! — та расцвела улыбкой ещё сильнее. — Только это займёт немало времени…
— Ничего, я подожду, — заверил я её. — Вздремну пока в машине.
Договорившись, я демонстративно потянулся и залез обратно в машину. Уже оттуда нырнул в тени и направился к пирамиде.
Как бы мне не хотелось пройтись по залам и уничтожить всё живое, пока что так делать нельзя. Ну то есть можно, — именно этим я и собираюсь заняться, — но осторожно. Скажем так: в другой ситуации я бы взобрался на своей чудо-машинке по ступеням пирамиды, загнал бы её прямо в холл, и как начал бы месить супостатов направо-налево. Чтоб весело и громко. И со спецэффектами.
Но ситуация всё-таки не другая, а эта. Без суперпозиций.
То, что по мне нанесли первый удар и я его успешно отразил — это одно. Решение об устранении Жихарева наверняка принималось на местах и то ацтекское жречество, что стоит выше, вполне может быть не в курсе. А вот если я заявлюсь в пирамиду, засвечусь перед камерами, так ещё и кровью на стене напишу: «Тут был Чернов», — это уже совсем другое.
Это сагрит больших дядек. А мне пока рано. Я ещё не наотдыхался.
Так что лицо не палим. Ну а тем проще, что я же, мать его, душелов! За меня другие могут поработать.
Закрыв глаза, я оказался на берегу Океана и велел явиться одному моему недавнему знакомому.
— Эй, лунная пчела! К ноге!
— Уэ-э-э-э! — мишка особо не обиделся на такое обращение. — Чево-о-о-о⁉
— Короче, — я начал обрисовывать ситуацию. — Ты фиолетовый и прикольный. Ты мне нравишься. Поэтому я даю тебе выбор.
— Коко-о-о-ой? — заинтересовался лунный пчёл.
— Смотри. Чисто технически ты зверь не такого ранга, чтобы я с тобой о чём-то там договаривался. То есть я могу взять тебя шкирку, вышвырнуть из Океана и приказать выполнять всё, что потребуется. И хрен ты отвертишься. Будешь как зомби на поводке. И это, кстати, я сейчас тебе рассказал про первый вариант развития событий.
— А второ-о-о-ой?
— Второй вариант, как мне кажется, будет для тебя поинтересней, — сказал я. — Давай мы будем с тобой дружить и дружбой дорожить? Я постараюсь вытаскивать тебя погулять время от времени, а ты за это будешь делать то, что я тебе приказываю. Но! По доброй воле и при памяти.
— Уэ-э-э-э, — задумался мишка. — Всегда хотел, чтобы у меня был дру-у-у-уг.
— Значит, договорились?
— Да-а-а-а.
— Отлично, — усмехнулся я. Ничуть не сомневался, что так и будет. — У меня тут как раз весёлый замес намечается.
Вот с первого взгляда я испытал какую-то слабость к этому уродцу. Правда ведь прикольный! Четыре уха, шесть лап. Фиолетовый, сука, так ещё и бархатный! Ну как в такого не влюбиться⁉
Да и потом.
Каждый раз дёргать Лаву — эдак я энергии не напасусь. А Чип пусть и открыл в себе ипостась кровожданого отморозка, на многое пока что не способен. Так что лунная пчела будет эдаким промежуточным вариантом.
— Хочешь имя? — спросил я.
— Хочу-у-у-у, — проревел мишка.
— Ты же самец, я ничего не перепутал?
— О, да-а-а-а!
Хм-м-м… Как бы мне его назвать? Ох, боюсь, ядрёна мать. Пчел-медведей никогда не называл. Надо как-то так извернуться, чтобы и просто, и с выдумкой, и при этом не нарушая ничьих авторских прав. Михаилом, может быть? Ну да! Миша, Мишенька, Мишаня. Михаил Лунатович Пчела-Медвединский, если по паспорту.
— Отныне и впредь ты Мишаня.
— Миша-а-а-а-аня, — мне показалось, что медведь аж заулыбался. — Хорошоо-о-о-о.
Ну вот и порешали.
По пути к пирамиде я заглянул в пакет из пончиковой. Внутри пакета из пончиковой, — вот так диво! — оказались пончики. Шесть штучек, с глазурью и посыпочкой, всё как я люблю. Так что придётся мне вместо разломных креветок ужинать сладким.
Сквозь закрытые двери я добрался до одной из комнат охраны. Сонные амбалы-индейцы при оружии очень ответственно глазели на мониторы. Видать после ограбления звиздюлей получили абсолютно все, и, пока оно не забылось, в пирамиде царит повышенный уровень тревожности.
Во всяком случае, камеры они теперь понатыкали почти в каждом помещении. Комната жреца, впрочем, оставалась вне поля зрения охраны. Вход в покои — да, а вот сама комната — нет. И это прекрасно! А ещё на мониторах я не заметил камеру, которая бы писала саму комнату с мониторами.
Что ж…
Стало быть, отсюда и начнём.
«Мишаня, готов?»
«Гото-о-о-ов!»
«Рви всё, что движется, никого не жалей. И, главное, не ссы. Если помрёшь, я тебя обратно верну».
С тем я призвал Михаила Лунатовича в комнату охраны.
— Я роди-и-ился! — взревел медведь.
Правда, понял его только я, а охранники услышали незатейливое:
— Уэ-э-э-э!
Ну всё. Развлекайтесь, мальчики.
— Уэ-э-э-э!!!
— ИЗЫДИ, ТВОЮ МАТЬ!
— ЧТО ЭТО ВООБЩЕ ТАКОЕ⁉
— Уэ-э-э-э!
Я куснул пончик, запил его кофейком и чуть понаблюдал за мясорубкой. Затем забрал у одного из охранников карту-пропуск, разблокировал дверь, и после этого побрёл дальше. Строение пирамиды я плюс-минус выучил, так что куда идти понимаю. На сигнализацию против тенеходцев плевать.
Ну сработает. Ну и дальше-то что? Охране сейчас есть чем заняться. Наверняка в контрольную комнату уже спешат все, кто только может.
Вверх по лестницам, вдоль коридоров, сквозь двери. Весь путь занял у меня не более пяти минут или же трёх штук в пересчёте на пончики. Вот они, покои главного жреца. Пройдя через дверь, я оказался в охренительно-здоровенной прихожей и вынырнул из теней.
Тут дверь в комнату приоткрылась, и на меня вытаращился верховный жрец.
— Ты-ы-ы⁉ — Чипахуа неподдельно удивился. — Что ж, проходи, раз пришёл.
Ну да, понимаю. Если уж он и рассматривал вариант ответного удара, то ожидал увидеть на моём месте Евгения Евгеньевича.
Жрец исчез, оставив приоткрытой дверь, а я ломанулся вслед за ним и… малость подохренел. Я-то ожидал увидеть богатую комнату: кровать с балдахином, обои с позолоченными вензелями и джакузи. Или, может, гостиную для приёма важных гостей. А попал в ещё один алтарный зал.
Вот только совсем другой, нежели тот, в который пускали прихожан и посетителей. Этот — тёмный и мрачный. Все его стены были расписаны ацтекскими орнаментами, да притом затейливыми и сюжетийными — кругом сплошь жертвоприношения, суровые звероподобные боги и расчленёнка, расчленёнка, расчленёнка.
По центру зала стоял алтарь, от которого во все стороны расходились кровостоки. Расходились, а затем соединялись с одним длинным желобом, который описывал круг непосредственно вокруг алтаря.
Всё здесь насквозь провоняло кровью и тленом… это если брать материальный план. А вот если копнуть глубже, в энергетику, то от зала буквально таращило безумием и, — внезапно, — силой.
И очень непростой силой, в чём-то родственной моей собственной.
О-хо-хо. Чипахуа не прост.
Совсем не прост.
Тогда, во время ограбления, я был так занят рассматриванием инфернях, что как-то совсем позабыл взглянуть астральным зрением на жреца. А потом ещё этот ошейник, который подавил его магию…
Короче говоря, здесь, в Арапахо, я ещё не встречал столь сильных одарённых. До сих пор мой рейтинг возглавлял Евгений Евгеньевич, теперь вот фрау Гретта выбилась в лидеры. Но до жреца им обоим было очень далеко.
Нет, душеловом Чипахуа не был. Но он оказался высшим магом, вплотную подойдя к следующей ступеньке, магу вне категорий. Да к тому же владел стихией огня.
Не то чтобы я был против какой-то конкретной стихии… Просто именно эта — довольно неприятная, когда речь идёт о допросе с пристрастием. А, боюсь, мне в таком придётся поучаствовать. Потому что убить жреца я смогу, мне на это сил хватит. Но вот пленить его, удерживать и заставить говорить… Я ещё не в той кондиции.
Впрочем, маг земли тоже может доставить неприятностей пленнику. Одни только камни в почках чего стоят. А зубы? Да и кости, если подумать — наполовину камень.
Жрец меня не разочаровал. Стоило мне переступить порог алтарной комнаты, как дверь за моей спиной захлопнулась, а руки и ноги обвили огненные жгуты. Причём они не только лишали подвижности, но ещё и гасили магию. Частично, но пусть жрец думает, что полностью меня контролирует.
Я говорил, что огненная магия — вещь неприятная? Вот и сейчас в воздухе ощутимо пахнуло палёной кожей. Моей, между прочим. Боль я приглушил, но даже так огненные путы заставили меня поморщиться.
— Итак, Артём Чернов… юноша, который выстоял против могучего Чёрного ягуара, — жрец зловеще улыбнулся и подошёл ко мне, — пришёл исправить недоразумение и принести себя в жертву богу-Солнцу.
Мановение руки — и огненные жгуты потащили меня волоком через весь зал и уложили на алтарь, растянув в форме буквы «Х».
Что ж, хотя бы стоять не придётся. Камень твёрдый, фонит огромной силой, но лежать вполне комфортно.
— Эй, я подданный Российской Империи! — возмутился я. — Вы не имеете права! Я буду жаловаться на телевидение! И в спортлото!
— Шутить изволишь? — нахмурился жрец, и огненные кандалы сжали руки и ноги сильнее. — Я вижу, ты не простой разведчик, а кто-то важный в команде Жихарева. Расскажешь мне всё добровольно — и я, возможно, даже отпущу тебя. Или можешь доставить мне удовольствие и сперва посопротивляться.
— Простите! Простите! — я старательно изобразил на лице, как мне больно, хотя на самом деле печать регенерации неплохо справлялась, мгновенно восстанавливая обожжённую кожу. — Я всё скажу!
Жрец подошёл поближе и встал так, чтобы мне было его видно.
— Для чего Жихареву понадобилось инсценировать ограбление храма?
— Да вы что такое говорите⁉ — очень натурально возмутился я. — Евгений Евгеньевич не такой!
— А какой? — сразу заинтересовался Чипахуа.
— Он честный и порядочный, и никогда не стал бы заниматься подобными вещами!
— Разве? — усмехнулся жрец. — Он несколько лет подряд был правой рукой Лагранжа. Думаешь, после такого я поверю в его порядочность?
— Так ведь месье Жан-Жак его ни до чего не допускал! — горячо возразил я. — Какое там управление базой, Евгеныч всё свободное время рыбалке посвящает! Знаете, какую мы с ним рыбу ловили⁉
— Ага, сдружились на почве общих интересов… Так и запишем. Значит, ему нужен был сильный подручный, которому он смог бы доверить помощь в смещении Лагранжа. Он же вовлёк тебя в преступную деятельность, мальчик, а ты его ещё и выгораживаешь.
Я аж заслушался. Во как вывернул! Коварный Жихарев и бедный несчастный я… Прямо таки элегантно! Мне теперь остаётся только сказать «да-да, это всё он…»
— Но ты не обязан, Артём. Расскажи всё как есть, облегчи душу. Жихарев, напав на храм, всё равно подписал себе смертный приговор. Но пока что об этом знаю только я, и от меня зависит, как представить твоё участие в отчёте по инциденту.
Вот, отлично, уже пошли ценные сведения. Кажется, если продолжать в том же духе, я могу узнать многое.
— А как же те, кто напал на мой дом⁉ — удивился я. — Амбал, негр, блондинка эта, люди Лагранжа⁉
— Кстати, что с ними? И как тебе удалось оттуда выбраться?
— Они все мертвы, — равнодушно пожал я плечами.
— Вот как… — жрец пожевал губами. — Что ж, я всегда отбирал лучших. И кто же их убил?
— Я и убил, — также спокойно ответил я. — Они вторглись в мой дом, так что я был в своём праве.
— Значит, на сегодняшний день лучший — ты, — Чипахуа склонил голову набок. — И если перестанешь строить из себя дурака, то мы, возможно, договоримся.
— И что я должен делать?
— Для начала рассказать мне всё про Жихарева, конечно, — терпеливо, как младенцу, объяснил жрец.
— Да при чём здесь Жихарев⁉ — хмыкнул я. — Он вообще не в курсе. Это мне Лагранж не понравился. Слишком хитрожопый, хотел меня в команду завербовать, да только мне с того какая выгода? Чтобы я жизнью рисковал, а он весь хабар себе забирал?
— Серьёзно? — жрец расхохотался в голос, запрокинув голову. — Всё это только потому, что Лагранж хотел на тебе нажиться? И всё?
— Разве это недостаточная причина? — искренне удивился я. — Он обещал заблокировать мне все возможности, если я не пойду в его отряд. Он сам не оставил мне выбора, кроме как избавиться от него. Но он всё-таки начальник базы… был, так что пришлось проявить выдумку.
— Слушай, Артём, — жрец похлопал меня по плечу, и даже огненные путы перестали жечься, хотя и не ослабли, — ты мне определённо нравишься. Знаешь, хрен на него на Лагранжа, мерзкий и скользкий тип, думал только о наживе. И раз ты говоришь Жихарев не при чём, так и быть, пусть будет новым начальником базы. Через пару дней приедет проверяющий, я замолвлю словечко, и все растраты повесят на Лагранжа. Забудем этот инцидент, и начнём с чистого листа. А ты займёшь место убитых тобой моих людей. Но сперва ответь на один вопрос.
— Какой?
Я внутренне подобрался. Кажется, мы подошли к сути разговора. И когда он закончится — меня попробуют убить. Потому что мы, конечно же, не договоримся.
— Где демоницы? — от доброжелательности Чипахуа не осталось и следа.
— Какие демоницы? — я округлил глаза.
Вот как, значит. Демоницы. Они считают их демонами. Ну, некоторая доля правды в этом конечно есть. Капелька, основательно разбавленная за сотни поколений, если быть точнее.
Жрец вздохнул и щёлкнул пальцами. Жгуты вспыхнули ярче, заставив меня скривиться от боли. Но боль — это привычно, так что ничего страшного.
— Не ври мне! Это ведь ты помог им сбежать!
Боль терпима, главное — не выдать своих эмоций. Я сделал глубокий вдох и выдох.
— Или ты думаешь, я поверю, — продолжил Чипахуа, — что они сами сумели снять ошейники и найти выход?
— Ааа, вы про тех девушек, которые были в таких забавных ошейниках? У них ещё такие потешные рожки были. Я ещё подумал — зачем такое украшение нужно? Вроде не Хэллоуин, чтобы эти ободки с рожками носить.
Жрец вылупился на меня, не находя слов.
— Ты дебил? — только и спросил он. — Какие ободки, какой Хэллоуин? Это были богопротивные демоницы из другого мира, который вы, европейцы, называете адом! Ты помог сбежать исчадиям ада!!!
Жрец в гневе махнул рукой, и огонь вспыхнул так, что я едва сдержал крик.
— Интересная у вас тут боль, дедушка, — я усмехнулся, несмотря на пекущий жар. — А есть покрепче?
Жрец на мгновение опешил, а потом его лицо исказилось от ярости.
— Да как ты смеешь, ничтожество!
Он ещё раз взмахнул рукой, и пламя полыхнуло с новой силой. Я не стал сдерживать крик. Во-первых, больно всерьёз, я чувствовал, как горит кожа на руках и лодыжках. Во-вторых, пусть поверит в полную свою власть надо мной.
— Просто скажи, где они сейчас, — немного успокоился Чипахуа. — Ты ходил с ними в разломы. Зачем? И где ты встретил пятую? Это она подговорила тебя напасть на храм?
Вот мы и дошли до сути… Значит, мне тогда не показалось. Солнечный зайчик — это была не машина, это была мощная оптика, с которой нас палили с приличного расстояния. Интересно, фотографии, видео — есть?
— Если вы всё знали, и считаете, что эти девушки — демоны, то почему вы не арестовали меня официально? — спросил я. — Или что, за такой провал вас самого на алтарь бы отправили?
Жрец скривился, как от зубной боли. Вот! Вот, оказывается, в чём дело!
— Я слишком много позволял Лагранжу, пока он исправно поставлял демонов из разломов, — нехотя признал он. — После того, как они потеряли… неважно…
Ах вот оно что!
— Артефакт, который открывает проход в мир рогатых? — закинул я удочку.
— ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ОБ ЭТОМ??? — огненные путы вспыхнули так, что уже никакая печать регенерации не способна была бы заглушить эту боль.
— Ничего! Ничего, клянусь! — я старательно изобразил, как нестерпимо мне больно. — Эти идиоты болтали о каком-то артефакте, что им за него голову оторвут! Я просто предположил!
— Это божественный артефакт, изготовленный самим богом-Солнцем, — вздохнул жрец. — Он, конечно, не единственный, есть ещё, но ты прав, голову за него мне может и не оторвут, но приятного мало. Может быть, ты знаешь, где он?
Боль резко пропала — путы остыли чуть ли не до комнатной температуры. Впрочем, менее крепкими не стали.
— Только то, что его оставили в разломе, который потом закрылся. Лагранж, видимо, набирал идиотов под стать себе. Но зачем вам демоны? Вы их убиваете?
Интересно, ответит или нет?
— Конечно, — легко пожал плечами жрец, думая о чём-то своём. — Это же демоны. Приносим их в жертву богу-Солнцу. Для него нет слаще жертвы, чем побеждённый враг.
— Я думал, ему нужна кровь людей… А почему эти сбежавшие не пошли в жертву?
Жрец снисходительно усмехнулся.
— Они просто ещё не дошли. Теперь-то ты осознаёшь тяжесть своего проступка? — снова нахмурился он. — Помог сбежать демоницам, определённым в жертву богу-Солнцу!
— Да какие из них демоны? — хмыкнул я. — Видели бы вы настоящих! Давайте называть вещи своими именами. Вы просто держите в рабстве разумных из иного мира, что, кстати, запрещено международными соглашениями, да и вашим же собственным законам противоречит. Что скажет на это ваше правительство? Император? Они ведь наверняка будут недовольны? А мировое сообщество?
Лицо жреца выражало целый спектр противоречивых эмоций. Пожалуй, он от моего выпада просто офигел.
— Да что ты можешь знать о наших традициях! — воскликнул он. — А впрочем, оно и понятно, ты же иностранец. Это вы там цацкаетесь с иномирцами, говорят, даже браки заключаете? Мерзость какая, тьфу! Мы здесь поступаем с ними проще. Поймали — и на алтарь.
— Или отодрали и на алтарь, да? — подмигнул я.
— Человеческая плоть слаба, а показать врагу рода человеческого его место можно разными способами, — жрец гадко ухмыльнулся.
И в тот же момент у меня в кармане зазвонил телефон. Надо же, ни раньше, ни позже!
Чипахуа достал телефон, глянул, кто звонит, и грозно посмотрел на меня.
— Мы ещё не закончили. Ответь на звонок, но ни слова о нашем разговоре!
Я кивнул, и он, приняв вызов, сунул мне трубку к уху, и я зажал её плечом.
— Чернов, ты где⁉ — послышался злой и усталый голос Жихарева.
— В ацтекском храме, — ответил я честно.
— Что ты там делаешь⁉ — на этот раз в голосе больше растерянности.
— Ну что можно делать в храме, Евгеныч? Лежу блять на алтаре, привязанный.
Жрец закатил глаза, но ничего не сказал.
— А, — ответил Жихарев. — Всё шутки свои шутишь. Не хочешь объяснить, что это вообще сейчас было?
— Ну… Как бы тебе сказать? — я глянул на недовольного жреца. — Это было покушение, я тебе попозже расскажу, что и как. Слушай, я тут немного занят, но у меня к тебе просьба будет.
— Какая? — вздохнул Евгеныч.
— Я, конечно, всё понимаю. Шок и все дела, да и вечеринка свернула куда-то не туда, люди вместо креветок получили махач, но всё-таки не могли бы вы с ребятами хоть немножечко убрать в доме? Мне же ещё спать где-то надо, а там трупы. Не то, чтобы я был очень суеверен, но-о-о-о…
— А ты чем таким занят-то? — хмыкнул Жихарев. — Так-то твой дом.
— Вообще-то допрос провожу, — я посмотрел на жреца, и тот расплылся в улыбке, предвещавшей мне долгую и мучительную смерть. — А что?
— Да вроде сирену полицейскую слышно, так что ты бы поторопился, — Евгеныч на мои слова о допросе напротив, не обратил внимания.
— Полиция? — я скривился. — Знаешь, в принципе, я закончил. Не вешай пока трубочку…
Я встретился взглядом со жрецом. Кажется, он понял мои намерения, потому что сформировал в ладони ослепительно-белый файерболл. Да и жгуты воспылали ярче солнца, отразившись болью. Но я на неё особого внимания уже не обратил.
Хорошо понимая, с какой мощью в лице Великого Мага мне сейчас предстоит столкнуться, я вздохнул и полез в заначку.
Души убитых мной сегодня людей. Они так и толпились на берегу Океана, и не долго думая, я отправил их в Очистительный огонь.
Можно было бы, конечно, развоплотить, сжечь полностью, дотла. Но я не настолько изверг. Пусть мне достанется меньше энергии, но души уйдут на перерождение. Правда, чистыми, очищенными от любого жизненного опыта. Ничего, начать всё сначала — не то же самое, что полностью исчезнуть.
Да и с моим текущим состоянием энергетических каналов мне и этого количества энергии хватит выше крыши. Потом ещё расплачиваться придётся. Сожгу себя нахрен…
Я скинул огненные жгуты и поднялся с алтаря. Жрец, что-то почувствовавший, отступил на пару шагов назад, широко распахнув глаза.
— Как??? — только и смог воскликнуть он.
— Жопой кряк, — ответил я ему и по максимуму напитал доспех.
И вовремя. Жрец, придя в себя, швырнул в меня файерболлом, а потом и вовсе разразился целой серией мощнейших атак. Волна пламени, копьё, испепеляющий огонь, даже попытался заключить меня в клетку из огненных прутьев. От жара в алтарном зале стало нечем дышать, даже, кажется, камень в некоторых местах начал светиться. Но мне было пофигу. Доспех напитался так, что светился видимым светом, принимал на себя все атаки и даже не думал просаживаться.
А потом я выпустил щупальца тьмы. Они, правда, плохо дружили с огнём, поэтому я пропустил их через тени.
И вот, когда тьма вырвалась из пола и коснулась жреца, он пронзительно завизжал, выхватил из складок своего одеяния кинжал и ринулся с ним на меня в самоубийственную атаку.
Почему самоубийственную?
Потому что в последний момент я нырнул в тени, оставив вместо себя только облако клубящейся тьмы. Жрец пролетел прямо сквозь меня, получил ожог от тьмы, запнулся и полетел головой вперёд на алтарь.
Ну вот… он голову себе разбил. Не сильно, к сожалению.
— Ты!!! Ты сам демон!!! — с трудом поднявшись, он выставил перед собой кинжал, а сам опёрся об алтарь. — Это всё объясняет!!!
— Ты бредишь, мужик, — покачал я головой.
— Не подходи ко мне!!! — заорал он. — Ты не заберёшь мою душу!!!
Хм… может, он знает что-то про душеловов?
— Нафиг мне твоя душа? — пожал я плечами. — Я просто убью тебя.
— Никан мотлаэлохуа ихуикпан… — забормотал жрец негромко. И правда бредит, что ли?
Морщась от боли в разрываемых энергоканалах, я залил всю свободную энергию в руку и приготовился нанести один, но гарантированный удар.
И тут жрец меня удивил.
Одним молниеносным прыжком он вскочил на алтарь.
— … ипан Тона Тиу!!! — выкрикнул он в голос, видимо, конец фразы, и полоснул себя ножом по горлу.
Кинжал вспыхнул белым светом, и я почувствовал такой знакомый «запах» энергии души. Так это…
Блять!
Как будто распоротого горла жрецу показалось мало, он приставил кинжал остриём к сердцу и упал на алтарь, головой в какую-то выемку.
Я остановился в паре метров от алтаря. Собранная энергия жгла руку, но я терпел, как мог.
Кровь жреца потекла по кровотоку, растеклась на несколько ручейков, которые, ускоряясь, побежали вокруг алтаря, образуя замысловатый узор. Проследив линии небольших углублений в полу, я понял, что сейчас произойдёт.
Это печать. И она будет начертана кровью. Кровью жертвы. И в тот момент, когда печать будет завершена, произойдёт… нет, не призыв. Но я примерно понимаю, что это за печать. Более всего она похожа на контракт на душу.
А значит…
Этот идиот, не знаю даже, какими словами передать эту крайнюю степень кретинизма. Этот кандидат на самое ироничное самоубийство…
Тёмная, ты видишь это? Тебе тоже смешно, да? Сейчас я, кажется, готов тебя понять. Мне самому хочется ржать в голосину.
Жрец, который так боялся, что, как он думал, демон Артём Чернов поглотит его душу, только что добровольно скормил её кому-то!
Не просто отдал, продал, подарил. Нет! Он её сжёг, развоплотил, превратил в поток энергии! И вот эта печать нужна только для того, чтобы передать энергию адресату!
Руку всё ещё жгло, и я что есть мочи ударил кулаком по алтарю.
Крак!
С сухим треском камня алтарь раскололся надвое. Трещина прошла и по полу, нарушая строение печати.
Эта посылка уже никуда не уйдёт.
Ну не пропадать же добру… Прикрыв глаза, я впитал всю эту энергию. Эти души поглощать нельзя. А энергия души — самая чистая, что есть во вселенной. Амброзия, нектар богов… Куда там до неё разломной энергии!
Только вот мои многострадальные каналы… Не рассчитал…
Я согнулся от боли… Печать регенерации, родная, вывози! Следующей энергетическую печать поставлю, клянусь!
— Кхм… Чернов! — услышал я голос Жихарева. — Ты там жив?
Только теперь я вспомнил про телефон в левой руке.
— Да… еду… если будут спрашивать — меня там не было. Я за пончиками поехал. Скоро буду.
Конец 2 книги
* * *
Назад: Глава 19 Уходя, гасите всех
На главную: Предисловие